Боже мой, какую околесицу Вы говорите
Определить, околесица это или нет можно так. Если основная масса населения это одобряет и поддерживает, значит, это не околесица, а очень даже разумные и здравые суждения. Выйдите на улицу, спросите. 101% думает так же, как я. С тех пор, как дом досуга открыливсе изменилось в лучшую сторону. Мужья довольны, жены тоженикто никому голову не кружит. Деньги целее, чем, когда они их на индивидуалок тратили да на алкоголь. Подростки счастливы и бюджет, повторяю, лопается от профицита. А мимо кого-то вдруг счастье стороной прошло, вот Вы теперь и злобствуете. Однако, поймитевсе еще может быть хорошо. Меняйсяи весь мир будет у твоих ног!
Мойша не заметил ни как прокурор перешел на «ты», ни как стал говорить словами другого человека. Сепсис пошел дальшегонорея поразила волю.
6.Невинные жертвы
Кузьмин вошел в кабинет мэра чернее тучион теперь часто так выглядел. Жена стала крепко пить и возвращалась с работы за полночь, чем доставляла ему немало душевной боли. Он почти не спал, стал раздражительным и нервным.
Мэру было не лучшежена не давала покоя своими навязчивыми требованиями разнообразных совокуплений с как можно большим числом мужчин. Про себя он ласково прозвал ее Массалиной.
Опять проблемы.
Что?
Соловьев пришел.
Это какой?
Сеть супермаркетов.
Что хочет?
Сам не понимаешь? Я же тебе говорил про письмо, что они прислали.
Ну а что ему еще надо? Ты же им ответил?
Хочет с тобой лично поговорить.
Чтобы я лично его по матушке послал? Что ж, это можно. Давай его сюда.
Минуту спустя рослый здоровяк вошел в кабинет городского головы.
Здравствуйте, Николай Иваныч.
Не отвечает головагневается.
Ну что же это, Николай Иваныч, дорогой? Как же это называется?
Что именно Вам не нравится?
Вот все сейчас только и говорят, что о благоприятном инвестиционном климате, о том, что надо поддерживать отечественного производителя, а на деле что? Мало того, что цены взвинтили от поставщиков до заоблачных, закрыли местную ферму, лишили возможности зарабатывать, так еще и бюджетными контрактами душите?
Кто же это Вас душит? Разве не Вы тут в преддверии тендеров пороги обиваете, родину продать готовы, чтобы только в закупочную систему включиться? Нет? А кто ж тогда?
Да мы-то с радостью, только тендера на год заключаются и более. Цены по ним менять мы не имеем права. Вот и получается, что мы при заключении госконтракта рассчитываем на определенный размер прибыли, который складывается из разницы между закупочной ценой и той, что стоит в госконтракте. А сейчас что? Закупать-то мы стали дороже, а продаем по контрактной ценекак ни крути. Что же делать?
Расторгайте контракты, невозмутимо ответил мэр.
То есть как? И на что тогда жить? Мы и так покупателей лишаемся благодаря тому, что цены завышаем!
А я тут причем?! Пересматривайте условия контрактов в суде!
Николай Иваныч, тяжело вздохнул посетитель. Мы совсем о другом хотим сказать, в другом видим выход.
И в чем же?
Закройте бордель.
То есть дом досуга?
Да.
И что это даст?
Тогда прекратится распространение инфекции, следовательно, можно будет открыть бомж-приемники, они перестанут жрать гадость, можно будет возобновить работу «Приозерного»
Серьезно? Это как? Заново все отстроить? Вы хоть знаете, в какой упадок там все пришло после временного приостановления работы? Эти дикари посчитали, что колхоз навсегда закрываетсяи на радостях разграбили его.
Так можно же все восстановить.
За казенный счет? Сколько это будет мне стоить?
Мы поможем!
Ну допустим. А в какую копеечку мне влетит закрытие дома досуга, кто мне скажет? Что я получаю-то от Вас, господа коммерсанты? Копеечные налоги? Да город и без них запросто может прожить, тем более, что воруете и не доплачиваете вы куда больше, чем в казну поступает.
А как же муниципальные учреждения? Ведь если контракты будут расторгнуты, они по сути останутся без жизнеобеспечения?
Незаменимых нет, как говорил товарищ Сталин. Уйдете выпридут другие.
Кто? На такие цены?
А я расходную часть сокращу.
Как это?
Ну математику же учили в школе, знаете, что чем меньше знаменатель, тем больше дробь. Для другихне для вася цены сделаю приемлемыми за счет сокращения расходов бюджета. Ну будет у вас не 40 потребителей из числа казенных учреждений, а скажем,.. 10!
Это как? Остальные есть не будут?
А мы их просто закроем. Укрупним.
Хе, усмехнулся посетитель. Я вот, например, две школы и три детских сада обслуживаю. Их-то как закроете? Греха не оберешься.
Укрупним. Рассуем контингент по другим образовательным учреждениям. Бывали и хуже времена в стране, ничего, переживут. А там, сами знаете, или ишак или падишах.
Даа, протянул визитер мэра. Вы правда видите в этом выход?
Конечно. А золотую жилу свою я в землю добровольно не зарою, не выйдет! Ишь какие!
Что ж, в таком случае, нам не о чем говорить.
А я и не знаю, зачем Вы вообще сюда пришли. Я изначально был против этой аудиенции. Кому она нужна и к чему приведет?
Извините, что украл у Вас время.
Пустяки, улыбнулся мэр, и посетителю даже на миг показалось, что в его глазах мелькнула тень здравого смысла. Может, он сейчас уйдет, и посетит-таки здравая мыль мэрскую светлую головуведь не зря же его всенародным голосованием избрали!
Со спокойной душой покинул он кабинет головы. С надеждой. С такой же надеждой следом за ним вошел Виктор Федорович.
Значится так, довольный мэр улыбался и читал как по писаному. Какие школы и сады обслуживает этот прохиндей?
45-ю, 11-ю, сады2 и 14.
Закрыть.
То есть как? не понял Кузьмин.
А так. Тебе, что, в первый раз такое делать? Забыл, как мы пять лет назад их пачками закрывали, когда учителям платить зарплату нечем было?
Ну так то другое время было
Времена всегда одинаковые. И сейчас их велениешколы и сады закрыть. Учеников и воспитанников найдешь, куда растолкать. Сейчас как раз каникулы, так что у всех образовательных учреждений будет время подготовиться.
Это понятно, а куда персонал девать? Сократить? Столько мест?
Есть у меня одно предложеньице.
Какое? уставший мозг Виктора Федоровича не до конца понял мэрскую задумку, хотя первое дело первого замаугадывать пожелания начальства сходу.
Менять тебя пора.
В смысле?
В смысле, а чем они лучше наших с тобой жен?
День для Моисея Самуиловича начался просто ужаснов его кабинет вошел Витя Акимов. На нем лица не было.
Что с тобой? взволнованно спросил коллегу Мойша.
Ничего особенного. Ночью не спал, на скорой дежурил.
Ну и как отдежурил?
Нормально. Один труп.
Кто? От чего?
А помнишь, у тебя пациент был, адвокат местный?
Ну что-то такое припоминаю.
Острая сердечная недостаточность.
Да ты что?! А чем вызван приступ?
Думаю, передозировка лекарств.
А он что-то принимал последнее время?
Мы нашли дома только то, что ты ему прописал Жахнул лошадиную дозуи привет.
Ужас какой!
Ничего особенного. Соображать надо в таком-то возрасте, что после посещения подобных заведений могут наступить самые мрачные последствия.
У тебя-то как?
Да ничего, помогает. Вылечился почти?
Но дом досуга все еще посещаешь?
Виктор улыбнулся:
Есть такое. Но теперь только, он достал из кармана пачку презервативов и потряс ими в воздухе.
Слава Богу, нашелся хоть один сознательный. Да и то, после того, как на молоке обжегся
Полдня Мойша ходил сам не свойизвестие о смерти пациента потрясло его до глубины души. Неудивительноон не был хирургом, и профессия его напрямую не была связана с человеческими жизнями, а потому подобное известие сразу перешло для него в разряд экстраординарных. В половине четвертого его случайно встретил главный врач и пригласил к себе в кабинет.
Как дела, Моисей Самуилович?
Ничего хорошего, Федор Федорович, пациент умер.
А это тот, адвокат, что ли?
Вот и Вы уже знаете.
Никакой беды не случилось. Твоей вины здесь нет.
А Вы-то почему такой недовольный?
Помнишь «Приозерный», что мы закрывали?
Колхоз? Как не помнить? Только не мы, а Вы его закрывали, если быть точным.
Ну я и говорюмы Вот там смерти начались. Вот беда-то.
Ничего удивительного, закрыли градообразующее предприятие, это сразу ударило по всем отраслям инфраструктуры и жизнеобеспечения
Да нет, дело в другом.
А в чем?
Они стали умирать от сифилиса.
Господи, там-то он откуда взялся?
А ты не догадываешься? 15 лет ни одного случая заболевания, и тутна тебе, сразу эпидемия, да еще и с летальными исходами в количестве трех человек за сутки!
Я давно говорил о необходимости закрыть дом досуга!
Что ж, тяжело вздохнул Федор Федорович, не думаю, чтоб на это хорошо отреагировал мэр, но деваться некуда. Теперь сам буду рекомендовать ему сделать это. Так дальше дело не пойдет.
Мойша покинул начальственный кабинет, не веря своим ушам. Однако так и случилоськ вечеру главный врач сидел в кабинете Николая Иваныча и докладывал ему о положении дел в Приозерном.
И что ты предлагаешь? мэр слушал его, не отрывая взгляда от окна.
Закрыть того дом досуга.
Еще один, рассмеялся Николай Иваныч.
Что это значит?
Это значит, что твое предложение не ново. Я который день ваши сопли выслушиваю. И хоть бы один предложил что дельное. Нет, один бред недальновидный несете. Ну ладно эти коммерсы тупорылые, ну ты-то, Федорыч, твоя-то смекалка и прозорливость куда девалась?
В смысле?
Ну первое. Я уже сегодня говорил, что чем меньше знаменатель, тем больше дробь. Чем меньше народонаселения, тем легче им управлять. Так? И второе. Ну кто в этом Приозерном жил? Я тебе сейчас Саяпина приведу, так он тебе расскажет, что там через одногоу всех или привод или судимость. Без такого контингента ему и работалось бы легче и тебе жилось бы спокойнее. А ты все за своезакрыть, закрыть. Ну сколько их там умерло-то? Трое. Ну это же не три тысячи и даже не три сотни. Подумаешь Сам-то, наверняка, захаживаешь в дом досуга, который секунду назад беззастенчиво предлагал закрыть?
Я не я
Ну ладно, не мямли. У меня и без тебя от проблем голова раскалывается. В подчинениисотни учреждений и тысячи людей, а радует одно. И одна подчиненная.
Это которая?
А вот я тебя сейчас с ней познакомлю. Поедем-ка.
Пару дней спустя ситуация не измениласьразве что в худшую сторону. Шедшая на работу Катя вновь стала свидетельницей огромной очереди из женщин на входе в бордель. Только на этот раз увидела она здесь свою старую знакомуюшкольную учительницу Марину Дмитриевну. Не выдержалаподошла к ней, разговорилась.
Ой, Марина Дмитриевна, здрасьте, Вы как здесь?
А как все, потрясая в руке трудовой книжкой, бахвалялась собеседница. Пришла вот на работу устраиваться.
Вы? Сюда? Зачем? Катя покраснела, а учительница и глазом не повела.
Ты знаешь, я давно думала. И зарплата приличная, и платят вовремя, и работа, что называется, не пыльная. А у насну сама знаешь. А тут еще и обстоятельства удачно сложилисьшколу-то нашу закрыли.
Как закрыли? Почему?
Не знаю, мэр по всему городу школы да детские сады укрупняет. Денег, говорит, в бюджете нету нас кормить. Ну и ладно, думаю, пошла сюда. Прихожуа тут уж все наши как одна стоят.
Но все-таки в Вашем-то возрасте
А чего?
Что Вы здесь делать-то будете?
То же, что и таммолодежь обучать. Кто их научит как надо? Только опытные педагогические кадры А ты все там, в поликлинике работаешь?
Да.
Да уж, не позавидуешь. Ты приходила б сюда скорей. Чего там-то гнитьпрозябать? Вообще, шепотом добавила учительница, говорят сюда скоро только с высшим образованием принимать будут, отсев уж больно строг конкурс вишь большой. Так что поторопилась бы ты, пока молодая-то, упустишь свое счастье, ох, упустишь
Катя стояла на пороге кабинета и глядела на Мойшу глазами, круглыми от ужаса. Он читал биографию Земмельвайса, но, завидев ее, отложил книгу и обратил на нее свой взор.
Что на этот раз? Опять кто-то умер?
Хуже.
Что может быть хуже?
Учителя на панель пошли. Все в дом досуга устраиваются, Катя едва сдерживала слезы.
Oh, tempora, oh, mores
И все? Это все, что ты в такую минуту можешь сказать?
А что я должен был сказать?! удивленно всплеснул руками Мойша. Я тебе давно говорю, давай уедем, здесь жизни нет и не будет. Они сначала все с ума сойдут на почве этого публичного дома, а потом помрут от заболеваний, передающихся половым путем. И все! Тебя прельщает эта участь?
Да я не о том! Надо же спасать людей.
Спасать можно только того, кто сам хочет быть спасенным. Как ты принудительно наденешь на человека спасательный жилет? Спасение утопающих сама же знаешь
Ну перестань, прошу тебя, Катя бросилась ему в ноги, обняла руками колени и зарыдала. Ведь ты же понимаешь, что только ты можешь изменить ситуацию. Клятва Гиппократа и все остальное но дело не в этом. Ты один здравомыслящий человек, ты должен что-то предпринять!
Ну что, что я могу предпринять?!
Поезжай в Москву. Не может быть, чтобы там об этом знали или смотрели на это сквозь пальцы. Там работают не такие идиоты, как здесь, они примут меры.
И что будет? Мне поставят памятник? Или сумасшедшим объявят?
Во всяком случае, ты смело можешь, глядя в глаза своим детям, сказать, что ты сделал все, что мог. Сделай это ради меняведь это мой родной город все-таки
Слова женщины вновь взяли верх над здравым смыслом. Прав мудрец, сказавший, что муж голова, а женашея.
Июль 1865 года, Пешт
Консилиум заседал с утра и до позднего вечера. Сложность предмета обсуждения обуславливалась не столько поставленным диагнозом, сколько носителем его. Не каждый день коллегам приходилось решать судьбу своего товарища.
Господа, говорил доктор Клейн, я думаю, мы сегодня не кончим. Слишком сложно все это.
Что сложного? спрашивал доктор Тауффенберг. Диагноз практически очевиден
Однако, не стоит забывать, что интеллектуальные нагрузки профессора в течение последних двадцати лет были настолько высоки, что за помешательство мы вполне могли принять его умственную усталость, впервые за весь консилиум произнес доктор Магничек, признанный специалист в области психиатрии.
Консилиум вел доктор фон Гебра, который также специализировался на судебной психиатрии и потому высказывание более опытного коллеги заставило его насторожиться.
Действительно, господа. А что, если доктор Магничек прав и Игнац просто перенапрягается умом. Оттого притупляются некоторые реакции, отдельные высказывания кажутся сомнительными и даже экстраординарными
Как же выйти из этой ситуации?
Нам необходимо выслушать семейного врача доктора, господина Баласса. Он прибудет через несколько минут, а пока мы прервемся. Полагаю, что его доклад будет очень содержательным и нам всем, прежде, чем начать его слушать, нужно как следует подготовиться.
Во время короткого перерыва к фон Гебре подошел доктор Клейн.
Бог мой, сокрушался он, и как я сразу не понял, что мой уважаемый коллега психически не здоров? Я держал его в клинике, работал с ним рука об руку, выслушивал его пространные и престранные, надо сказать, речи и не заметил очевидного. Видно, он и впрямь был правя никудышный врач.
Будет Вам, отмахнулся фон Гебра. Определить помешательство сразу мало кому удается. Да и потом, он ведь не родился таким. С тех пор, как он покинул клинику святого Роха, его болезнь прогрессировала, ему становилось хуже, а Вы не могли бы повлиять на ход заболевания, даже если бы очень этого захотели.
Надеюсь, его удастся вылечить.
Все будет зависеть от диагноза, который поставит доктор Баласса. Он признанный специалист в области сердечной реанимации и, полагаю, что его слово будет достаточно веским, чтобы к нему прислушались все коллеги.
Янош Баласса, чье имя уже тогда облетело пол-Европы благодаря его достижениям в области сердечной реанимации, человек, который первым сделал непрямой массаж сердца и ввел его в повседневный медицинский оборот, был семейным врачом доктора Земмельвайса. И хотя его познания в области психиатрии значительно уступали тем познаниям, которыми обладали тот же фон Гебра или Магничек, но коллеги все же предпочли выслушать его, прежде, чем вынести окончательный вердикт своему товарищу. Почему так случилось? Тому можно придумать ряд объяснений. Именитые психиатры опасались недостаточной верности своего диагноза, недостаточной его авторитетности, а иными словамипросто надуманности, которая могла быть вскрыта первым же заведующим психиатрическим отделением. И потому искали пусть даже не психиатра, но, по меньшей мере, ученого с мировым именем, который мог сказать свое веское слово, навсегда заглушающее слово другого.