Ты чего так долго? Вовка встретил меня в прихожей. В любимой футболке, в шортах и босой. Стоял передо мной и хмурил свой красивый лоб под вихрастой челкой.
У подъезда сидела, сказала я честно, с мамой говорила.
Вовка чуть слышно фыркнул. Не пренебрежительно, нет, но как-то недовольно.
Ясно. А я тебя жду, жду
А зачем ты меня ждёшь? проявила я любопытство. Обычно Вова если меня и ждал, то у компьютера, не отвлекаясь от процесса игры.
А сегодня, после моего вопроса, он вдруг загадочно разулыбался. Шагнул ко мне и положил тяжёлые руки на плечи. Наклонился, чтобы заглянуть в глаза.
Викуля, у меня хорошее настроение. Давай отпразднуем?
Мои брови невольно взлетели вверх. Хотелось бы сказать, что в удивлении и ожидании, но, на самом деле, я насторожилась.
А по какому поводу у тебя хорошее настроение?
Вовка выдал свою шикарную, белоснежную улыбку.
По-особенному, обрадовал он меня и даже в нос чмокнул. Затем потянул за собой из прихожей. Пойдём, у меня для тебя сюрприз.
Звучало интересно. Я успела сунуть ноги в свои пушистые тапочки, и шагнула вслед за Вовкой в кухонный коридор. Хотя, какой это коридор, три нешироких шага, и он закончился. Свет на маленькой кухне был выключен, зато на накрытом столе горели свечи. Свечи горели, тарелки расставлены, бокалы для вина сияют. Рядом, на самом деле, стояла бутылка вина, а вот из еды коробка с пиццей.
Та-дам, торжественно выдал Вовка, продолжая стискивать меня одной рукой за плечи. Глянул на меня горящими глазами. Я молодец? Скажи, что я молодец!
Я кивнула.
Молодец. Мне хоть ужин не готовить.
Во-от. Я обо всём подумал. А ты на меня ругаешься.
Вино, пицца. В моём бюджете на последнюю неделю до зарплаты, эти траты предусмотрены не были. Я подумала об этом, и тут же мысленно себя отругала. Не нужно быть столь продуманной и скучной. Вовка решил мне приятное сделать, как сумел, так и постарался. А я деньгами всё меряю. Неправильно это.
Поэтому я решительно откинула заботы о нашем зыбком материальном положении, улыбнулась, как можно радостнее и благодарнее, и решила присесть за стол. Но Вовка вдруг дёрнул меня за руку. Запротестовал:
Нет, не садись, не садись. Сначала я тебе кое-что покажу. Ты же должна понимать, что мы празднуем.
Он на самом деле выглядел довольным, даже счастливым. Не переставал улыбаться, теребить меня, подвёл меня к кухонному окну. И сказал:
Вот, смотри!
Я смотрела. Окинула взглядом знакомый двор, по которому несколько минут назад прошла. Ничего интересного не заметила, и решила поинтересоваться:
Вов, куда именно смотреть?
Вовка вздохнул напоказ, затем засмеялся.
Глупенькая. Вниз смотри. Видишь, синенькая стоит?
Что стоит?.. автоматически переспросила я, и тут мой взгляд упёрся в машину, синие бока которой сверкали новизной. И сверкания эти будто кричали: я только из салона, зацени! Седан, с высоты четвёртого этажа я не видела, что именно за марка автомобиля, но на автомобиль отечественного производства похоже не было. Даже с моим плохим зрением, в очках или без очков, я определила, что этот «сюрприз» обойдётся нам дорого. Я глупо таращилась на машину, после чего нервно кашлянула. И поинтересовалась: Откуда?
Вовка убрал руки с моих плеч, и я смогла повернуться, посмотреть в его довольную физиономию. А он гордо сообщил:
Купил! Клёвая, правда? «Солярис», нулевой! И опять гордый кивок головы.
Машина у нас уже была. Когда мы с Вовкой познакомились, у него была вполне приличная машина, пусть и пятилетка, но ездила исправно, и почти не ломалась. А после потери работы, когда стало ясно, что мы попали в финансовые затруднения, и решаться они не спешат, машину Вова продал. Скрепя сердцем, сжав зубы, он почти плакал, когда подписывал документы о продаже. Он расстался с автомобилем, но на тот момент выбора другого не было. Просто потому, что, получая ежемесячно приличную зарплату, Вова не привык особо задумываться о деньгах. А когда ему чего-то хотелось, он брал кредит. Ежемесячные платежи не вносили особых дыр в наш с ним бюджет, и я никогда не беспокоилась о долгах и неприятностях, которые они могут с собой принести. Вовка все свои прихоти оплачивал сам, я ни о чем не переживала, а потом вдруг оказалось, что у него целых пять пять! действующих кредитных договоров. Парочка мелких, таких, как телефон и ноутбук, большой телевизор, потом выяснилось, что он брал кредит на наш с ним отпуск в Доминикане, подарок на нашу с ним годовщину, хотя клялся мне, что денег накопил. Плюс ко всему на нём висел потребительский кредит, взятый им на ремонт в доме родителей, и сумма там была немаленькая. И оплачивал его он.
Это же мои родители, развёл он тогда руками и посмотрел на меня в полном недоумении. Я у них один, я что, должен был с них деньги брать?
В итоге, денег от продажи его ненового автомобиля, едва хватило на оплату подвисших кредитов и пенни. Но всё-таки избавиться от выплат и долгов показалось мне в тот момент облегчением. Только поэтому мы все эти месяцы сводили концы с концами, потому что не было лишних трат. А вот теперь он мне гордо демонстрирует новую машину под окном.
Что значит, ты её купил? переспросила я. Ты снова кредит взял?
Его красивая, широкая улыбка померкла. И взгляд, обращённый ко мне, стал недовольным.
Вик, не начинай.
Что значит, не начинай? Я вновь посмотрела на машину, и понимала, что начинаю впадать в панику. А Вовка тем временем на меня с обидой накинулся.
Вот ты всегда так! Даже не выслушаешь толком! А я тебя порадовать хотел Смотри, стол для тебя накрыл! А ты сразу меня отчитывать, как школьника. А я не школьник, поняла? Я всё отлично соображаю. Я взрослый мужик, и, если помнишь, и до встречи с тобой как-то жил! Не тужил. Он отошёл от меня, сел за стол и откинул крышку на коробке с пиццей. Подцепил один кусок и потянул его в рот, но было заметно, что Вовка всерьёз раздражён. На меня поглядывал с укором и обидой.
Вова, у нас нет денег машины покупать, попыталась донести я до него. Сказала это и развела руками. У нас, вообще, денег нет.
Ты опять, опять? Он жевал и смотрел на меня с гневом. Упрекаешь меня в том, что я не работаю!
Я не упрекаю, возразила я. Но денег на кредит за машину у нас нет, твердо добавила я.
Может, ты выслушаешь для начала? Вова бросил недоеденный кусок пиццы на тарелку, облизал пальцы. Что за манера сразу впадать в панику?
Я не впадаю в панику, я пытаюсь тебе объяснить
И я пытаюсь тебе объяснить! А ты не слушаешь, только всё портишь!
От этих слов стало обидно. И я замолчала. Сложила руки на груди, на Вовку смотрела с ожиданием.
На половину машины родители денег дали. Я же платил за них тогда кредит, вот они решили нам, так сказать, вернуть долг. А мне нужна машина, я не могу без машины, Вика!
И куда ты будешь на ней ездить? поинтересовалась я. К родителям в гости?
Он скривился.
Вот почему ты такая злая? упрекнул он меня. Хотя бы и к ним. А ещё на собеседования. Как, скажи мне, можно найти нормальную работу, когда ты приезжаешь на собеседование на автобусе?
Я плечами пожала.
Я же нашла.
Да ты сразу после института туда устроилась, на свой завод. Туда все на автобусах ездят, как ещё-то?
Этот завод, Вова, нас с тобой кормит.
Да устроюсь я на работу, устроюсь! завопил он. Меня Севка к себе зовёт давным-давно, пойду к нему, если уж совсем припрёт. Буду окна пластиковые продавать, лишь бы ты была спокойна и довольна. И за машину буду сам платить!
Ничем толковым наш с ним разговор не закончился. А позже ещё и Лидия Николаевна позвонила, видимо, хотела в деталях узнать, как сильно я обрадовалась «сюрпризу», и Вова, конечно, матери нажаловался. Я сидела на кухне, успев переодеться в домашний костюм, грызла пиццу, смотрела в окно, в сумерки, и с тоской прислушивалась к телефонному разговору любимого с мамой. В какой-то момент он даже сунул мне трубку в руку, пришлось приложить её к уху.
Вика, ты что, запричитала моя будущая свекровь, мы с отцом так старались, деньги копили, а ты недовольна?
Лидия Николаевна, дело не в том, что я недовольна, попробовала я донести до неё суть вопроса, а в том, что у нас нет денег выплачивать даже половину стоимости этой машины. Их просто нет.
Будут, уверенно перебила она меня. Вова сейчас какую угодно работу найдёт. Вот посмотришь. А пока мы поможем, как всегда, кстати. Холодильник вам забьём, вот Вова как раз приедет и всё привезёт. Мы же с отцом всегда помогаем, тебе ли жаловаться? Мы никогда вас с Вовой не бросаем в трудной ситуации. А вот твоим родителям совершенно наплевать, что вы едите и где живёте.
На эти претензии у меня никогда не находилось ответов. Что я могла сказать? Что с удовольствием обошлась бы без их «родительской поддержки»? Что она кажется мне назойливой и навязчивой? Что их родительская помощь позволяет их великовозрастному сыну проявлять все признаки инфантильности? Без всяких зазрений совести. Да, именно так мне и кажется. Вот только в отсутствие у Вовки работы, мы, на самом деле, без поддержки не проживём. Вот и приходится мириться, приходится быть благодарной. И понятно, что никуда мне от этой машины не деться. А Вовка, стоя рядом и слушая наш с Лидией Николаевной разговор, выглядел победителем. Понял, что я сдалась. А позже, когда мы уже легли спать, сказал:
Странная ты, Вика. Другая бы на твоём месте радовалась. Машина в семье появилась, да ещё, считай, с пятидесятипроцентной скидкой.
Скидке я особо радовалась, добавить нечего.
После утренней пробежки, я снова у подъезда встретилась с Жанной. Это был наш каждодневный с ней ритуал. Мы встречались по утрам, болтали недолго, а по выходным поднимались к ней и пили кофе с печеньем. Сегодня мне кофе пить было некогда, а пожаловаться хотелось. Я стояла, смотрела на новенький синий «хёндай» и жаловалась подруге на то, что, судя по всему, есть нам скоро будет не на что.
А сколько платить? спросила Жанка, тоже разглядывая наше новое семейное приобретение.
Это мне предстоит выяснить. Но я с утра глянула цены в интернете. Они меня совсем не порадовали.
Можно было взять не новую несмело проговорила Жанна. Я после этих слов многозначительно на неё глянула. Соседка вздохнула, а мне сказала в качестве поддержки: Ладно, не расстраивайся, всё как-нибудь утрясется. Может, Вовка и, правда, на этой машине работу найдёт?
Может, согласилась я. Или станет кататься к маме с папой за банками с закрутками и картошкой. А что, неплохое обеспечение семьи продуктами. С голода не умрём.
Жанна наклонилась, взяла Бубуню на руки, а сама усмехнулась.
Вот только любимому ты этого не скажешь, тем более, в таком тоне. Это со мной можно позлорадствовать.
В ответ на это справедливое, надо сказать, замечание, я трусливо промолчала. А Жанна, когда мы прощались с ней в подъезде, вдруг предложила:
Почему бы тебе не получить права? По крайней мере, не так обидно будет за машинку платить.
Хм. Об этом я не думала. Хотя, сомневаюсь, что мне позволят сесть за руль. Я даже представила лица Вовы и его родителей, их наполненные ужасом глаза. Даже вроде услышала голос Лидии Николаевны:
Ты с ума сошла, Вика! Разве это женское дело?
К моему удивлению, вернувшись домой, я застала Вовку на кухне, попивающим кофе и жующим бутерброд. Уже привыкла, что по утрам мы не встречаемся, что он спит едва ли не до обеда, утомившийся компьютерными боями и войнами. А вчера, на фоне ссоры и общих несогласий, спать он лёг вместе со мной, наверное, для того, чтобы демонстративно повернуться ко мне спиной, и вот посмотрите на часах семь утра, а он бодр и готов к подвигам. Хотя, может, и не готов, это я так уж, для красного словца.
Как пробежка?
Хорошо. Я заставила себя улыбнуться. Улыбнуться и не спрашивать его о выплатах за машину. Хотя, меня это сильно, очень сильно интересовало. Пойду в душ, сказала я ему.
Вовка выдал лихую ухмылку.
Хочешь, я с тобой пойду?
Наверное, я должна была соблазниться. Но улыбка так и застыла у меня на губах. Попыталась найти вескую причину для отказа, чтобы ему не пришло в голову обидеться.
Мне нельзя опаздывать на работу. У нас московская проверка.
Вовка немного скис, но не так сильно, как бы мне хотелось, чтобы полить своё самолюбие бальзамом.
Что ж, ладно. Перенесем на выходные.
Самое лучшее решение, согласилась я.
И всё равно из дома я вышла позже обычного, на пятнадцать минут. Что было просто катастрофой. Привыкла, что по утрам Вовка не мешает мне собираться, ни своим присутствием, ни лишними разговорами. Я приходила с пробежки, принимала душ, наспех завтракала, переодевалась и выходила из квартиры. Чтобы успеть на автобус. Всегда и успевала. А вот сегодня не вышло.
Давай я тебя отвезу, просиял любимый. У нас же теперь машина есть!
Я обувалась в прихожей, сунула ноги в туфли на каблуках. От предложения его решительно отказалась.
Не стоит. Простоять в пробке я могу и на автобусе. Быстрее всё равно не приеду.
Вовка вышел ко мне в коридор, смотрел на меня расстроенно, будто большой ребёнок. С претензией и укором. И даже сказал:
Вечно всё портишь.
Я замерла с сумкой в руках. Посмотрела на него.
Почему ты так говоришь?
А разве я не прав? Неужели нельзя просто порадоваться?
Я порадуюсь, когда мне не придётся думать о том, чем платить за эту машину.
Ну, вот ты опять!..
Вова, перестань вести себя, как ребёнок, не выдержала я. Я ведь знаю, что ты сам всё прекрасно понимаешь. Просто сейчас ты не хочешь думать о проблемах. А они есть, и никуда не делись. И не денутся, к сожалению. И если мы не заплатим следующий взнос, то через месяц-другой машинки у тебя не будет.
Мне не нравится то, какой ты стала, заявил он. Скупой и злой.
Эти слова прозвучали будто пощёчина, но я лишь голову выше вскинула.
А мне не нравится, каким стал ты, проговорила я. Окинула его взглядом. Ты из маек с шортами уже не вылезаешь. И из дома почти не выходишь. Я переживаю за тебя, Вова.
Плодотворно прошло утро, не правда ли? Я выскочила из квартиры, сбежала вниз по ступенькам, вышла из подъезда, и тогда уже позволила себе всхлипнуть от обиды и смахнуть слёзы. Явиться на работу с красными от слёз глазами и поплывшим макияжем было бы совершенно неуместно.
На работу я опоздала. Пусть всего на семь минут, но тоже неприятно, особенно, если моё опоздание будет замечено. До кабинета я буквально бежала, не забывая сбавлять шаг и улыбаться, попадающимся мне встреч людям. Чтобы они не думали, что я тороплюсь и опаздываю. Влетела в кабинет и поспешила прикрыть за собой дверь.
Привет, девочки.
Вик, ты чего, звонить уже хотели!
Автобус опоздал, соврала я. Села на свой стул, откатилась на нём назад и сунула сумку в нижний ящик стола. Ну вот, я на работе. Нажала на кнопку включения компьютера, облегчённо выдохнула, и в этот момент дверь кабинета открылась, и показался Руслан Борисович. Снова при галстуке, какой-то беспокойный и с недовольно поджатыми губами. Остановился в дверях, окинул внимательным взглядом наш кабинет, засмотрелся на электрический чайник на подоконнике и вазочку с печеньем, и шикнул на Свету, что сидела к этому беспределу ближе всех:
Спрячь.
Та тоже недовольно поморщилась и даже пробормотала себе под нос что-то вроде:
Подумаешь Но потянулась к нарушениям порядка, выявленным начальством. А Руслан Борисович, тем временем, взглянул на меня, в упор.
Захарова, а ты ко мне в кабинет зайди.
Я моргнула. Переглянулась с девчонками.
Сейчас?
Нет, минут через пятнадцать. Разговор к тебе есть, сообщил он, и следом многозначительно добавил: Серьёзный.
Ну вот, всё-таки моё опоздание просекли. Ещё и премии лишат.
Я кивнула, в знак того, что поняла, на всякий случай скромно опустила глаза к бумагам на столе. Вот только начальник уже вышел. Закрыл за собой дверь, а девчонки тут же возмущённо фыркнули.
Когда это уже только закончится!.. Проверки эти глупые.
Всё, как маленьких, проверяют.
Лена со Светой принялись горячо обсуждать тот факт, что над ними явно издеваются, недооценивают, а ещё не доплачивают, а я, на всякий случай, собрала в отдельную папку распечатанный вчера отчёт и отправилась к кабинету шефа. Чуть раньше положенного срока. Раз уж опоздала сегодня, так виновато постою у него под дверью.