Должна, сказала я, если честно, заслушавшись его. У Андрея Веклера был потрясающий голос, истинно мужской, низкий, с волнующей хрипотцой. И от его интонаций я почему-то терялась. Поэтому и ответила с лёгкой растерянностью первое, что сорвалось с языка, а не то, что пришло в голову. В голову мне должно было прийти то, что я здесь не для того, чтобы заслушиваться голосом незнакомого мужчины, на которого просто пришла посмотреть. Ради сестры.
Что? переспросил тем временем Андрей. По всей видимости, мой ответ его не удовлетворил.
Я справлюсь, ответила я.
Хорошо. Сколько вам понадобится времени?
Я явно пришла сюда не за тем, чтобы соглашаться на работу. Так что я тогда ему обещаю и доказываю?
Понимаете, у меня же официальная работа, забормотала я невпопад.
Да, Аркаша меня предупредил, и также пообещал, что всё решит. Если честно, я давно не был в этом городе, растерял всех знакомых, и нанимать кого-то с улицы, а уж тем более столичных аудиторов Не хотелось бы никого пугать и настраивать против себя здесь. Москвичей в наших краях недолюбливают, сами знаете. Тем более тех, кто пытается считать чужие деньги.
Я кивнула. А Андрей придвинул к себе листок бумаги, что-то на нём написал и передвинул его ближе ко мне. Я взглянула и нахмурилась.
Что это?
Как что? удивился он. Ваш гонорар, конечно, при условии, что вы профессионально выполните работу. Аванс получите через неделю, как приступите.
Если честно, я даже рот открыла, глядя на лист бумаги, с написанными на ней цифрами. На всякий случай, трижды пересчитала нули. Их количество впечатляло. И как бы даже радовало, при условии, что я собиралась бы взяться за эту работу.
Так что, Вика, мы с вами договорились?
Я поправила очки на носу. Старалась не выглядеть слишком ошарашенной.
Вы же сами сказали, Аркадий Михайлович должен решить всё с моей официальной работой. Мне, конечно, обещали отпуск
Уверен, мы обо всём договоримся.
Я раздвинула губы в улыбке.
Тогда будем ждать, сказала я ему, тем самым давая себе ещё шанс для отступления.
Конечно, не стал он спорить, но при этом очень внимательно на меня смотрел. Я вам позвоню.
Я согласно кивнула и поднялась с неудобного стула. Андрей поднялся следом за мной. Снова протянул мне руку, на этот раз для прощания.
Всего доброго, Вика. Вы очень интересная девушка.
Я невольно насторожилась и переспросила:
В каком смысле?
Очень вдумчивая, как мне показалось. Из-за этого страдает ваша решительность. Но, думаю, для вашей профессии, это весьма подходящее качество. Проверяете и перепроверяете, я угадал?
Такие угадывания с заглядыванием мне в глаза, мне не слишком нравились. Поэтому руку свою я осторожно из его пальцев освободила, выдала ещё одну натянутую улыбку и решительно попрощалась. Может, мне повезёт, и Андрей Веклер мне не позвонит?
Но подумать было о чём. Вечером, занимаясь готовкой ужина, я при каждой свободной минутке присаживалась у окна, и в задумчивости принималась смотреть на улицу. Изо всех сил пыталась разобраться в себе, в своих подозрениях, в своём настроении. Но встреча с Андреем не давала мне покоя. Я понимала, что встречаться с ним я больше не хочу. Не хочу, чтобы он меня разглядывал, не хочу, что смотрел на меня проницательным голубым взглядом и выдавал одно предположение за другим о моём внутреннем мире. Не скажу, что рядом с ним мне было неприятно, но явно не по себе. И слишком много воспоминаний его присутствие будило, хотя, лично он, вроде как, был ни при чём.
О чём ты всё думаешь? поинтересовался Вовка, в очередной раз появившись на кухне, в ожидании горячего ужина. Ухватил из вазочки сушку и захрустел.
А я возьми да скажи:
Мне предложили подработку. Временную.
Да? Хорошие деньги?
Я кивнула.
Хорошие, Вова. Но дело не в этом.
А в чём? Вова заметно оживился, глаза загорелись. Он присел напротив меня и стал смотреть в ожидании интересных новостей. А я уже пожалела, что сказала ему. Но, если рассуждать здраво, кому мне говорить, если не любимому человеку? Если скрывать, тщательно фильтровать информацию, то, что это за отношения? Я всё ещё надеялась, что мы будем жить, как раньше, и близость и эмоциональная, и физическая, вернётся. И Вовка снова станет прежним, тем, в кого я влюбилась когда-то.
Я не думаю, что это хорошая идея браться за эту работу. Понимаешь, я посмотрела ему в глаза, это семья Веклер. Их мебельная фабрика.
Вовка смотрел на меня в полном недоумении. Затем пожал плечами.
И что?
Я удивилась.
Как что? Веклер, Вова. Те самые!
По его глазам я поняла, что он только в этот момент что-то осознал, вспомнил, сопоставил в голове факты, и пытался быстренько их обдумать. Затем пожал плечами.
Вика, ты говоришь так, будто они убили Кеннеди. И это кем-то доказано.
При чём здесь Кеннеди?
Вот именно, что ни при чём. И твоя сестра, скорее всего, тоже не при чём. Это всё уже превратилось в какую-то семейную байку. Кто-то, когда-то, кого-то. Твоя сестра ушла из дома и не вернулась. И никто не знает, что случилось. И, скорее всего, никогда не узнает. Кто предложил тебе работу? Её бывший парень?
Нет, его брат.
Он тебя узнал?
Откуда? Мы никогда не встречались.
Вовка развёл руками и многозначительно хмыкнул.
Ты сама понимаешь, насколько глупо пытаться притянуть ту старую историю за уши? А если тебе, на самом деле, предлагают хорошие деньги, то зачем отказываться? Ты же знаешь, что деньги нам нужны.
Дело не в деньгах! повторила я.
Да, согласился Вовка, дело в том, что твоя мама и тебе мозги свернула. А люди живут и не подозревают, что их в чём-то винят и за что-то ненавидят. А они, возможно, ничего плохого никому не сделали!
Я на Вовку взглянула.
Тебе ведь всё равно, да? спросила я. Тебе просто нужно, чтобы я взялась за эту работу.
Он даже глазом не моргнул, спокойно выдержал мой взгляд.
Мне нужно, чтобы ты перестала сходить с ума. И делала то, что нужно, а не множила в себе подозрения. Как сама знаешь кто. Он потянулся к моей руке, что лежала на столе, но я поспешила её отдёрнуть. И тогда Вовка выдал обречённый вздох, глянул на меня с нежностью и печалью, но я была уверена, что всё это напускное. Не позволяй свести себя с ума подозрениями, сказал он. Бери то, что тебе судьба предлагает.
Его слова эхом отозвались в моём сознании голосом сестры. Ксюша любила повторять что-то подобное, и в тот момент я почему-то подумала, что эти слова из Вовкиных уст прозвучали не просто так. Вдруг это знак?
ГЛАВА 4
Отпуск на работе я получила уже со следующей недели. Начальник подписал моё заявление на отпуск, и я отправилась с рабочего места восвояси. Заниматься, так сказать, своими делами. Девчонки в кабинете посматривали на меня со значением, а я отмалчивалась. В конце концов, мне никто не давал разрешения делиться сведениями о работе на Веклеров. Вдруг это секретная информация?
Зато Вовка был доволен. Тем, что я согласилась на работу. Несмотря на то, что отношения между нами натянулись до предела, общаться становилось всё труднее и труднее, Вовка был доволен. И это расстраивало меня больше всего.
Вы, вообще, что думаете делать? спросила меня Жанка, когда мы сидели с ней на её кухне, с чаем и пирожными. Дома мне вовсе не хотелось показываться. Тягостное молчание, что поселилось в нашем с Вовкой, казалось бы, общем доме, ужасно угнетало. Мы с ним молчали, потому что повод для любого разговора заканчивался ссорой или обидой одного из нас.
В каком смысле? переспросила я, не уловив сути её вопроса.
Жанка подула на горячий чай, а сама плечами пожала, не глядя мне в лицо.
Жениться думаете или нет?
Я не знаю, честно ответила я. Невесело усмехнулась. Эта тема давно не поднималась.
Вика, а ты его, вообще, любишь? Этот вопрос подруга задала, глядя мне в глаза. И от этого настырного внимания я в первый момент растерялась. Ответила:
Конечно.
Жанна недоверчиво хмыкнула.
Ты уверена?
Я даже нахмурилась от её презрительного тона.
Жанна, мы с ним вместе не один год. У нас столько планов было, столько возможностей. Просто сейчас не тот момент. Я неопределённо повела рукой. У всех бывают трудные времена. Но это не значит, что нужно разворачиваться и уходить. С трудностями нужно бороться. Разве я не права?
Права, конечно. Подружка откровенно вздохнула. Вот только бороться с ними нужно как бы вместе. А у тебя выходит в одиночку.
Я поводила пальцем по столу. На тарелочке скучало недоеденное песочное пирожное, а у меня, кажется, пропал аппетит.
Я знаю, проговорила я негромко. Но ведь не бывает так, что человек был одним, а потом вдруг стал другим. Так же не бывает. Когда мы с Вовой познакомились, он был таким Я попыталась подобрать подходящие слова, взмахнула рукой на эмоциях. Таким живым, таким амбициозным. Он столько всего хотел. Развиваться, двигаться вперёд, карьеру строить. Это я была простушкой, устроилась на свой завод и была этим счастлива. Сидела в углу кабинета и мысленно строила планы по порабощению Вселенной. В рамках одного предприятия. Вовка был для меня примером. А потом он будто выдохся.
Брось. Единственное, что в твоём Вовчике выдохлось, так это совесть. Понравилось ему на твоей шее сидеть, вот и всё.
Я раздумывала над её словами. Затем непонимающе пожала плечами.
Я не понимаю, что изменилось.
С чего ты вообще взяла, что он был, как ты говоришь, амбициозным карьеристом? Я вот, к примеру, Вовку знаю с первого класса. Повезло мне с ним в одном классе учиться. Да ты в курсе. Так вот никогда двигателем прогресса он не был. Я до тебя это с самого начала донести стараюсь. Правда, ты меня никогда не слушаешь, а поначалу и вовсе: хлопай ресницами и взлетай. Вика вся в любви и обожании. А Вовку всю жизнь вперёд мамочка толкала. Не знаю, как уж ему свезло найти ту работу, на которой он себя незаменимым специалистом почувствовал, но, как ты сама удостоверилась, незаменимых у нас нет.
Я подперла подбородок рукой, на подружку уставилась.
И что ты предлагаешь мне делать? поинтересовалась я у неё.
Жанка, отсутствием аппетита не страдавшая, облизала ложку от крема, а после моего вопроса, перевела на меня взгляд, в некотором замешательстве.
Я?
Ну, ты же мне пытаешься доказать, что я не рассмотрела в своё время, сглупила И если ты права, то, что мне делать?
Жанна вначале хмыкнула в задумчивости, после чего расправила плечи, а для меня с выражением проговорила:
Отправляться зарабатывать деньги, быть при этом аккуратной, а потом послать Вовчика с родителями и их новой машиной куда подальше. По крайней мере, ни за что не платить.
Жан, ты же понимаешь, что это будет означать.
Вот и узнаем точно, что это будет означать. Она вдруг потянулась ко мне рукой, с явным намерением постучать мне по лбу ложкой. Я едва уклонилась. Вика, он тобой пользуется! Пойми это, наконец.
Я промолчала. Промолчала, потому что не хотела сидеть на этой кухне до бесконечности и выяснять то, как именно Вова мной пользуется. Я прекрасно всё знала сама, но в моём сознании задолго до этого отвратительного понимания, сложился образ нашей с ним совместной жизни, наших взаимоотношений, общего будущего. Несмотря на то, что до загса мы с Вовкой так и не дошли, по разным причинам, у нас с ним давно уже была одна жизнь на двоих, со всеми её радостями, проблемами и невзгодами. И взять, и просто перечеркнуть всё это, я никак не могла. Наверное, потому, что было страшно осознать, что несколько лет я потратила на пустые надежды и ожидания, а, на самом деле, я до сих пор одна. Мне не к кому прийти за поддержкой, не на кого понадеяться.
Правда, благодаря Вовке я познакомилась с Жанной, но, согласитесь, подруга это совсем не крепкое, надежное плечо. У подруги своя семья, и создавать ей проблемы своими жизненными неурядицами, неправильно.
Будто догадавшись, что именно мы с Жанкой так жарко обсуждаем в последнее время, а, точнее, кого, Вовка встретил меня дома с радостной улыбкой. Я ждала, что он снова будет ворчать по поводу того, что я его на Жанку променяла, как часто делал в последнее время, но Вовка лишь со смехом поинтересовался:
Наболтались, наконец?
Я осторожно кивнула.
Что обсуждаете? Если не секрет, конечно.
Не секрет, ответила я, мысленно чертыхнувшись. Мою новую работу.
А-а. А я тоже хочу тебя порадовать.
Я остановилась в паре шагов от него, постаралась выглядеть оживлённой и заинтересованной, хотя все Вовкины «радостные новости» в последнее время, ничего кроме расстройства у меня не вызывали.
Он смотрел на меня, вроде как ожидая, что я всплесну руками в нетерпении, сама попрошу его рассказать, кинусь ему на шею Как поступала раньше. А я стояла и смотрела на него.
У меня теперь тоже есть работа, выдал Вовка невероятную новость. Я моргнула, обдумала. Вспомнила, сколько раз после потери приемлемой для него, как он сам считал, должности, я слышала эти слова. Раз пять точно. Но каждый раз всё заканчивалось поспешным увольнением по собственному желанию. То зарплата не та, то коллектив недружелюбный, то начальство сумасбродное и требует чего-то немыслимого. Каждый раз находилась причина, поэтому я уже знала, что радоваться рано. Но Вовка, по всей видимости, ждал от меня именно радости. Смотрел на меня с намёком, затем протянул руку и притянул меня к себе. Обнял на радостях. А когда я откинула голову назад, потому что довольно болезненно ткнулась носом в его плечо, он меня быстренько поцеловал в губы.
Викуль, ты видишь, всё налаживается! Я же тебе говорил!
Что за работа? решила поинтересоваться я. Даже постаралась изобразить живой интерес, хотя, на самом деле, внутри что-то неприятно натянулось.
Главным менеджером по продажам.
Если честно, это было довольно неплохо. Я не ожидала. Наконец во мне проснулся интерес, и я взглянула на Вовку куда более заинтересованно.
Что за компания?
Вовка обнимал меня, смотрел сверху прямо мне в глаза, улыбался как-то зазывно и заискивающе одновременно. Именно его взгляд и будил в моей душе подозрения и настороженность, с самого начала этого разговора. Но я не стала его теребить, допрашивать, просто ждала ответа.
Пивоварня «Birrarus». Я ещё только раздумывала, что ему сказать по поводу этой новости, а Вовка уже прижал палец к моим губам. Молчи, вот только сейчас молчи. Прежде чем ты начнёшь возражать, я хочу тебе сказать, что всё серьёзно!..
Я кивнула и проговорила сквозь полусомкнутые губы и его палец:
Конечно.
Вика, просто поверь мне. Лёшка уволил одного из менеджеров, ему срочно нужна замена. А кто подойдёт лучше меня?
На самом деле, не утерпела я. Вывернулась из его рук, отступила и взглянула на любимого со значением. Развела руками, не в силах сдержаться. Кто подойдёт на роль менеджера лучше старого дружка?
Но это ведь работа!
Вова, ты никогда не торговал пивом, попыталась донести я до него, ты торговал компьютерной техникой. И это получалось у тебя неплохо. Ничего о пиве, кроме вкуса, конечно, ты не знаешь.
Я научусь, разозлился он. А ты в меня совсем не веришь. Совсем меня не поддерживаешь!
Наверное, он был прав. Я столько раз читала во всяких умных книжках, слушала выступления психологов, по поводу того, что женщина рядом с мужчиной должна становиться музой, поддерживать и вдохновлять, а я в последние месяцы только и делаю, что Вовку критикую. Но что я могу поделать, если все его задумки и начинания не блещут ординарностью и прозорливостью? Все работы, на которые он пытался устроиться после сокращения, будто специально подбирал их для того, чтобы поскорее оттуда уволиться. А если и загорался какой-то идеей, приходил к мысли, что хочет заниматься именно этим, и ничем другим, все эти задумки не выдерживали никакого критического подхода.
А с работой на этой пивоварне, отдельная история. Сама по себе пивоварня, проект в нашем городе достаточно успешный. Пиво они производят хорошее, и не только пиво, а ещё несколько известных напитков, включая медовуху, которую так любят многочисленные туристы. И я даже не сомневаюсь, что Вова, при необходимости, научится, вникнет в детали, изучит все стороны процесса и продаж. Вся проблема в том, что ему не дадут этого сделать. Я была больше чем уверена, что эта затея закончится грандиозным провалом. А всё из-за Лёшки Игнатьева, давнего, институтского Вовкиного дружка. Сказать честно, то стезя пивовара Игнатьеву подходила идеально. Он сам был похож на свой любимый пенный напиток. Бродил, буйствовал, радовал всех вокруг, а, главное, самого себя. Лёшка был в восторге от своей жизни, от достатка и свободы, бесконечно балагурил, давным-давно скинув заботы по бизнесу на толковых управляющих. И каждая их встреча с Вовой заканчивалась скажем так, раньше, чем через три-четыре дня затяжного веселья, она не заканчивалась. Они попросту не умели общаться по-другому! И как это совместить с работой, в моей голове не укладывалось. А эти двое, судя по всему, придумали.