Прошёл ровно месяц. 25 апреля 1995 года в кабинете главного врача городской больницы Лахора встретились двое мужчин. Одним из них был молодой пакистанец, проходивший практику в госпитале. Другого звали Рамадан Эль-Каед, и он разыскивал Саба долгих девять лет. Поиск Рамадана завершился, когда двумя днями ранее он и Рамзи нашли голубоглазую Карен. Два урока наследника рода Эль-Каед и Карен Кхан призналась, где её младший брат Саид прятал подростка. Последнее, что увидела Карен перед тем, как Рамадан перерезал ей горло, были мертвые глаза её брата, безмолвно и до конца, вынесшего все три пытки.
Мне нужен мальчик, который недавно пришёл к вам, сидя на стуле, сухо объявил врачу Рамадан. У мальчика синий, насыщенный цвет радужной оболочки глаза. Вокруг радужки ярко-выраженный ободок тёмно-синего цвета. У мальчика золотистая кожа и светло-русые волосы. Четыре маленьких родинки над левым надбровьем. Мальчика зовут Саба. Или, по-вашему, Сахт.
А кто вы этому мальчику? насторожился доктор.
Я? усмехнулся Рамадан. Ну, скажем так: я его ближайший родственник. Я знаю, что Саба находится здесь, у вас. Позовите его. Я хочу забрать мальчика.
Поёжившись под требовательным взглядом золотых глаз, врач неохотно кивнул. Да, этот мальчик был у него, но отдавать подростка такому человеку, как Рамадан, врач не спешил: от Рамадана исходила угроза.
Вы знаете, что мальчик немой? подумав, спросил доктор.
Немой? изумился Рамадан.
А еще у него не русые, а белые волосы.
Ну и что? Волосы могли выгореть на солнце, пожал плечами Рамадан. А вот с чего вы решили, что мальчик немой?
Ну, когда я спросил, как его зовут, то мальчик мне не ответил. Он слышит, но не говорит. И мальчик написал своё имя. И это имя я чуть позже прочитал у него на спине.
В каком смысле «вы прочитали»? Рамадан даже опешил.
А у мальчика на спине идеально выжжена цифра «семь», врач горестно усмехнулся, наблюдая за окаменевшим лицом побледневшего Рамадана.
«Как вы, его родственник, могли допустить, чтобы с ребёнком случилось такое?» хотел спросить доктор, но вместо этого произнёс: Не представляю, какие нелюди сделали это.
Вы считаете, Саба поэтому не разговаривает? подумав, спросил Рамадан.
Да, уверенно кивнул врач. Это последствия шока. Как врач, я могу вам сказать, что такое поведение последствие травм, перенесённых ребёнком. Судя по всему, мальчик видел что-то страшное Тут в Лахоре месяц назад было совершено преступление. Убийство. Полиция ищет человека, который зарезал весьма уважаемого человека. Воткнул ему нож в живот, и выпустил ему кишки. Этот убийца настоящий зверь. Доктор вздрогнул. И я думаю, что этот мальчик мог быть жертвой того же нелюдя, потому что ребёнка явно пытали Но, к сожалению, провести полный медицинский осмотр мальчика я так и не смог, потому что мальчик добровольно никому не позволяет дотронуться до себя, признался доктор. Вы бы видели, как мы нож у него отбирали, и врач грустно махнул рукой, ничего не могли с ним поделать, пока не вкололи мальчику лошадиную дозу успокоительного Как вы могли допустить, чтобы такое случилось с ребёнком? всё-таки не удержался врач. Я уже и в полицию заявил, там обещали разобраться. Жду их завтра.
Это было именно то, чего опасался Рамадан.
Ах, вы в полицию заявили, с насмешливой прохладцей протянул Рамадан. Кстати, насчет полиции. У меня как раз с собой документы из полицейского отделения Лахора, включая разрешение на вывоз мальчика из Пакистана. Здесь же мой паспорт гражданина Египта, а вот это официальный запрос из нашего посольства, утверждённый соответствующей организацией вашей стрнаы. Это всё, что вам надо, чтобы вернуть мне ребёнка?
Да, это всё, растерялся доктор. Но, может быть, вы всё-таки оставите мальчика здесь? Хотя бы на время? Ему надо подлечиться, сделал последнюю попытку отбить ребёнка молодой врач.
У меня билет на самолет, на двоих. Вы мне компенсируете стоимость билетов в Александрию? Или мне лучше обратится за компенсацией в полицию? Спрашивая это, Рамадан бил наверняка. Перелёт из Пакистана в Египет стоил дорого, и у молодого врача явно не было таких денег. К тому же на руках у Рамадана были все документы, подтверждающие его права на ребёнка, не говоря уж о поддержке полиции, которую Рамадан тоже явно держал на кармане.
Ну, хорошо, неохотно согласился врач. Я приведу к вам Саба.
Уж сделайте такое одолжение.
Доктор ушёл. Ожидая мальчика, Рамадан сидел, смотрел в окно и задумчиво хрустел пальцами. Когда мальчик переступил порог кабинета, Рамадан не услышал его: подросток двигался тише собственной тени.
Вот, это Саба, объявил врач. Рамадан повернулся на стуле. Мальчик, которого он искал, стоял, опустив голову. Окинув подростка внимательным взором, Рамадан отметил, что Саба вырос, вытянулся и возмужал. Под тонкой кожей мальчика перекатывались мускулы, хоть тело оставалось по-прежнему тонким и стройным. Зато над левой бровью, как и в детстве, цвели все те же родинки-точки. Расположение родинок напоминало навершие креста. Рамадан улыбнулся воспоминаниям и протянул мальчику руку. В ответ Саба медленно попятился назад и исподлобья, совершенно по-волчьи, взглянул на мужчину.
«А вот взгляд изменился, отметил Рамадан и вздохнул: в глазах подростка больше не было солнца. Ничего, со временем всё образуется, утешил себя Рамадан. В конце концов, Саба ещё совсем мальчик. Детям свойственно быстро забывать о плохом», опрометчиво решил Рамадан и легко поднялся со стула.
Да, это Саба, подтвердил он. Только у него такие глаза. Baiai. Спасибо и прощайте. А ты, Саба, следуй за мной. Рамадан открыл дверь, выпуская подростка.
Прощайте И да поможет вам Аллах найти путь к сердцу этого ребёнка, тихо прошептал доктор. Он, врач от Бога, хорошо знал, какой долгий и трудный путь ещё предстояло пройти Рамадану.
Через десять часов того же дня, сделав пересадку в Кувейте, Рамадан привёз Саба в Александрию. Всю дорогу мальчик молчал, но послушно выполнял все указания Рамадана.
Ты не устал? раз пять спросил Рамадан. Мальчик пять раз отрицательно покачал головой. Есть или пить хочешь? Мальчик два раза равнодушно согласно кивнул.
Хочешь купить что-нибудь? Тут сувениры и игрушки, сделал последнюю попытку разговорить подростка Рамадан, указав на пёстрые магазины с надписью «Duty Free». Мальчик один раз отрицательно покачал головой. Во второй раз просто отвернулся. Наконец, такси, взятое в «Burj Al Arab» доставило Рамадана и Саба в Рамлех. Рамадан приветливо распахнул калитку родного дома.
Давай, Саба, проходи, гостеприимно пригласил он. Мальчик сделал свой первый шаг к дому по песчаной дорожке. А Рамадан с удовольствием вздохнул запах тамариска, олеандров и бугенвиллии и счастливо улыбнулся: он очень любил свой дом. Потом Рамадан поискал глазами подростка и отметил, что тот уже стоит на верхних ступенях широкого крыльца и равнодушно ждёт новых указаний. Стараясь подавить накопившееся раздражение, мужчина вздохнул и в два шага преодолел расстояние от калитки до места, на котором застыл Саба.
Ты не против, если мы кое о чем поговорим? спросил Рамадан, отпирая дверь дома. Мальчик кивнул.
Это «да» или «нет»? едко задал свой следующий вопрос Рамадан.
Мальчик отвёл глаза.
Молчание знак согласия, Саба. То есть «да», процедил Рамадан и толкнул входную дверь. Проходи прямо, там solar, гостиная. Устраивайся. Я приду через пять минут, и мы Рамадан запнулся, увидев, что мальчик, не дослушав его, отправился в указанную комнату.
«Так, всё, хватит. Пора это заканчивать», решил Рамадан. Переступив порог гостиной, он увидел Саба, в этот раз застывшего столбом ровно на середине комнаты. Мальчик упорно продолжал смотреть вниз. Чертыхнувшись, мужчина со стуком поставил стул напротив упрямого подростка и сел.
Саба, ты на арабском понимаешь? Ты говорить можешь? Рамадан старался произносить слова размеренно и спокойно.
Подумав, мальчик утвердительно кивнул.
Отлично. Второй вопрос: ты меня помнишь?
Саба медленно и отрицательно покачал головой.
А ты помнишь Александрию, где ты вырос? постепенно повышая голос, заговорил Рамадан. Ты помнишь Рамзи? А абуну Марка? Того старика в монастыре, от которого тебя забрали? Ты вообще хоть что-нибудь помнишь про ту жизнь, что была у тебя здесь, а не там, в чёртовом Лахоре? Рамадан пытался достучаться до подростка любыми средствами, любой ценой. Мальчик холодно покачал головой: он ничего не помнил. Ладно. Тогда подойди ко мне. Рамадан почти потерял терпение.
Но, вместо того, чтобы сделать шаг вперёд, мальчик отступил назад.
Я сказал, подойди ко мне, Саба Чёрт тебя побери, да подойди же ты ко мне, я не сделаю тебе ничего плохого. Подойди ко мне, я кому говорю! Рамадан сорвался на крик.
Мальчик побледнел, закусил губу и поднял глаза на мужчину. Взгляды Рамадана и мальчика сцепились, как в поединке. Рамадан зло сузил зрачки. Мальчик стиснул зубы и, не отводя взгляда, медленно завёл левую руку вверх, сгрёб ворот майки, стащил её через голову и отбросил одежду в сторону.
А. это еще что? удивился Рамадан.
Оголив спину, подросток шагнул к мужчине и, по-прежнему глядя в его глаза, встал перед ним на колени. После этого Саба покорно опустил голову вниз. Вот тут-то Рамадан и увидел и ожоги, и «семёрку», что цвела на спине Саба. Рамадан ахнул. В ответ мальчик поднял на Рамадана холодные глаза. Правда, теперь к этому ледяному взгляду примешивались безысходная тоска, страх и лютая ненависть загнанного в ловушку зверя.
«Я готов к пытке, господин. Правда, это будет в последний раз», пообещал себе мальчик.
Ты О господи Да что же это такое? выдохнул Рамадан.
Мальчик промолчал, продолжая разглядывать исказившееся лицо мужчины.
Что с тобой сделали? Что ты делаешь? Говори!.. Да ответь же мне, наконец, взмолился Рамадан.
Что я должен сказать, хозяин, чтобы ты не бил меня? Слова, произнесенные голосом, мёртвым, как лед, упали в звенящую тишину комнаты.
Боже мой, да что же это прошептал Рамадан и рухнул на колени напротив мальчика. Он попытался прижать подростка к себе. Но у Рамадана не вышло: Саба отшатнулся и осел на пятки. Руки мальчика непроизвольно сжались в кулаки. Мальчик явно готовился к драке. Рамадан вздохнул и попытался взять ситуацию под контроль.
Прости, я не сдержался, покаялся он. Я не хотел напугать тебя или обидеть Ты ты прости меня, ладно?.. Всё, отдыхай. После поговорим, и Рамадан поднялся, желая только одного: уйти, убежать, но больше никогда не видеть этого мальчика.
Кто вы? остановил его хриплый голос подростка. Рамадан замер, а мальчик задал следующий вопрос: И кто вам я?
Рамадан подумал и опустился на корточки напротив подростка. Золотые цепкие глаза осторожно заглянули в синие. Мальчик явно ждал ответ на свой вопрос. Но в глубине глаз цвета лазури Рамадан разглядел то, что скрывала израненная детская душа: надежду и несокрушимую жажду жизни.
И Рамадан принял решение и произнес:
Я твой отец. Твоё настоящее имя Лейс Эль-Каед. Больше я никогда тебя не оставлю и никому тебя не отдам А теперь вставай. Мой сын никогда и ни перед кем не должен вставать на колени.
Рамадан протянул мальчику руку, но тот, не сводя с него глаз, сам поднялся на ноги. Через много лет Рамадан узнал, что в тот миг он, Рамадан, как никогда, был близок к смерти.
В ноябре 1996 года мальчику исполнилось четырнадцать лет. Рамадан зовёт его Лейс. Лейс живёт в Рамлехе, в доме, где у него есть своя уютная, большая и светлая комната. И всё же мальчик по-прежнему спит только в одежде, никогда не поворачивается к незнакомцам спиной и не выносит ничьих прикосновений. Сегодня Лейсу снова приснился кошмар, и он дрожит, сидя в углу мокрой от пота постели.
Расскажи мне о своих снах, habibi, попросил Рамадан, прибежавший на дикие крики сына.
Не надо, не спрашивайте. Я не могу, Лейс забился в угол.
Если мы не справимся с твоими кошмарами, Лейс, то они сожрут тебя заживо. Поверь, я знаю, о чём говорю.
Мальчик вскинул на мужчину удивлённые глаза:
Вы знаете? А откуда?
Ну, то, что происходит сейчас с тобой, происходило со всеми, кто хоть раз был на войне или в плену Я тоже прошёл через это. Лейс отвернулся. Рамадан спокойно продолжил: Лейс, я действительно хочу тебе помочь. Но для этого я должен знать о тебе всю правду. Даже самую горькую Расскажи мне, что с тобой произошло? Как ты жил девять лет? Что случилось той ночью в Лахоре? Почему тебя нашли у порога больницы? Где ты взял нож? Ответь мне, сынок. Я сделаю всё, что угодно, пойду на любое преступление, чтобы защитить тебя, но я не смогу помочь тебе, если я не узнаю правды Так помоги мне! Последнее прозвучало, как мольба. Мальчик промолчал. Мужчина сидел и мучился в ожидании ответа.
«Выпороть его? Наказать? Наорать? Всё равно не поможет Лейс и худшее видел», думал Рамадан.
Хорошо, я расскажу вам, в конце концов, сдался Лейс. Но за это вы выполните одну мою просьбу, ладно? И с этими словами Лейс впервые исполнил для Рамадана свой фирменный трюк: склонив к плечу голову, он улыбнулся. Поражённый до глубины души Рамадан уставился на подростка. Пятнадцать лет назад Рамадан уже видел подобный жест, а этот мальчик воспроизводил его идеально.
Я сделаю всё, что ты хочешь, потрясённо прошептал Рамадан. И опрометчиво добавил: Я тебе обещаю.
В таком случае, найдите мне такого врача, который знает, что внутри у каждого человека. Ну, всякое там нервы, кости, сухожилия
У тебя что-то болит, Лейс? Давно? встревожился Рамадан. Что же ты раньше молчал? Где у тебя болит?
У меня ничего не болит, Лейс смотрел непреклонно.
Тогда зачем тебе врач? не понял Рамадан. Подросток нетерпеливо вздохнул, поражаясь недогадливости взрослого.
Ну, не всегда же можно раздобыть для защиты нож, так? начал он.
Так Ну и что же? Рамадан всё ещё не понимал.
Ну, вот я и хочу, чтобы врач объяснил мне, как можно убивать людей голыми руками. Зная, как устроены люди, я же смогу это делать, чтоб защитить себя?
Когда к Рамадану вернулся дар речи, он кивнул:
Хорошо, Лейс. Я найду тебе доктора. Найду самого лучшего. Про себя Рамадан уже решил показать мальчика психиатру. А теперь расскажи мне всё, что я хочу знать.
Смирившись с неизбежным, мальчик коротко вздохнул и неохотно заговорил. Он рассказал Рамадану всю длинную историю своей короткой жизни. Когда он закончил, Рамадан опустил в ладони лицо и впервые за много лет заплакал.
Abu? услышал Рамадан неуверенный, хриплый голос подростка. Abu ну не надо. Ну не плачьте. Не плачь, неловко произнёс Лейс и осторожно взял Рамадана за локоть. Глаза у мальчика были сухими. Папа? впервые в жизни прошептал ребёнок.
Всё хорошо, Лейс, Прости меня, мальчик, за то, что я оставил тебя. Сам себе я этого никогда не прощу, выдохнул Рамадан и, забыв обо всём на свете, рывком притянул к себе мальчишку. Ледяной мальчик на мгновение съёжился в горячих руках Рамадана, а потом лёд начал таять. Рамадан неуклюже гладил приёмного сына по волосам, отмечая странный, почти серебристый блеск прядей русого цвета. В голову Рамадану пришла невольная мысль. Он нахмурился, осторожно накрутил на свой палец белый локон сына, поднёс его к глазам и, наконец, понял всё. Волосы Лейса не выгорели на солнце, как уверял врач за девять лет плена и боли они стали седыми
Прошло три года. За это время Лейс полностью наверстал школьную программу, в ноябре ему исполнилось семнадцать лет, и Рамадан вручил ему долгожданный подарок. Это была доска для серфинга и оплаченные уроки у лучшего тренера на Шатбу. Тренера звали сеньорита Амада Альварес.
Это чтобы ты по городу без дела не болтался, вручая подарок сыну, усмехнулся Рамадан, заметив, как при виде доски разгорелись синие глаза Лейса.
Занятия продолжались целый год, пока в одну из ночей Лейс не был приглашен в шикарный люкс «Монтаза» пятизвёздочного отеля Александрии. И вот теперь под Лейсом в темноте страстно извивается женщина. Ей двадцать пять, она испанка и её зовут Амада Альварес. Подводя слияние к финалу, Лейс переносит вес тела на локти и мягко опускается на женщину. Глаза юноши мерцают в темноте: Лейс пытается определить, что нравится женщине больше, что меньше.