Теперь уже прошло несколько десятков лет, и я снова здесь. И все тут по-старому, тот же свежий воздух, та же деревня, те же дома, те же люди, вот только Ахмед со своей семьей не живет. Их дом изрядно покосился и потрескался. Там с того времени никто не живет.
Драка в Хлебном переулке. Часть I
Бегу, опять бегу. Пробегаю фонарь за фонарем. Как же режет в боку. Да Не раз я говорил себе, что бег это не мое. Стоп, какой это был фонарь, третий или пятый, а какой это был проулок? Черт, надо меньше думать, о боли и не отвлекаться от бега. Фонари пролетали по левое плечо от меня, словно я ехал на знакомой до боли машине по ночному городу. Пролетали они быстро, один за другим, казалось, фонари слились в один сплошной поток света, как будто не было между ними той черной, непроглядной, унылой темноты. Оставались за спиной дома, знакомые и не очень.
«Так, Бродяга, очнись», в слух сказал я себе.
Быстро приведя себя в чувства и выдернув самого себя железной десницей разума из мира волшебных, безлюдных, ночных улиц, я наспех припомнил какой по счету это был проулок и понял, что бежать еще далеко. Главное успеть, успеть! Я машинально сунул руку в карман. Я знал, что ОН там, и что его «меньший брат-близнец» находится ниже, в носке. Не знаю, почему я это сделал, может быть привычка, но это придало мне сил. Я сжал рукоять ножа, почувствовал, как кровь прилила к давно замерзшим пальцам рук. Невольно промелькнула мысль, что он то не подведет, только не сегодня, только не сейчас. Двадцатый столб и улица Муса Джалиля пронеслась справа от меня. И снова я ускоряют темп. Я должен, я должен успеть. Ведь не может быть такого, что я опоздаю.
«Ничего. Он сильный, умный и смелый, он потянет время, он продержится», говорю я сам себе, пытаясь отбросить нараставшую в душе тревогу.
Пробегая очередной фонарь, я невольно запрокинул голову и посмотрел на лампочку. Его свет, на удивление мне, не бил в глаза и был приятен, как угольки костра, который мы так часто разводили с Тимуром сидя на природе на берегу реки, забрасывая удочки в речку и разговаривая о жизни. Но вновь теплые чувства сметает лавина тревоги, тревоги за друга. Я должен успеть. Еще прибавляю гон. Бегу так, как будто меня подстерегают плети самого черта. Бок снова дает о себе знать. Пробегаю светофор, ночью, он горит желтым, предупреждая водителей от опасностей. Я тоже попытался внять его совету.
«Так, мне нужен план! сказал я самому себе, ведь будет очень глупо, если я вот так просто, ни с того и ни с сего заявлюсь и скажу тем уродам. Ай-яй-яй, уже очень поздно оставьте моего друга в покое и расходитесь по домам. Бред».
Надо начинать мыслить трезво и расчетливо. Да какой расчет, когда я на ногах еле стою, пробежав полгорода, мне меньше всего хотелось сейчас утруждать себя умственной работой, но последним усилием разума мне удалось собраться и привести себя в чувства.
«Бродяга, тебе нужен план, причем хороший, и он должен сработать как часы, иначе тебе и Тимуру хана. Вас не то что изобьют Вас могут просто забить насмерть. Так. Хватит еще больше усугублять ситуацию. Мне сейчас еще страха не хватало!», мысли о том, что лучший мой друг в беде, помогли мне собраться.
Очередной фонарь пролетел лишь немного, жадно разлив на меня свой и без того тусклый свет. Мне нужен план, вновь сказал я самому себе, уже более уверенно, не так как в первый раз. Что помогало выиграть неравный бой великим полководцам? Эффект неожиданности! Ну конечно! Хотя нет Какой эффект неожиданности? Я что Зорро, или человек невидимка? Но, пробегая еще два проулка, я понял, что мозг мой окончательно закрылся для новых идей. Немного прикинув и обрисовав ситуацию, которая меня ждет, я понял, что это будет тяжко.
«Ну вот смотри Бродяга», сказал я себе мысленно.
Нас двое, их пятеро, м-да не лучший расклад. И ведь я даже не знаю, с чем они пришли. Пистолет? Ну не, даже мне его было довольно сложно достать. Нож? Возможно, хотя и маловероятно. На памяти, кроме меня, очень небольшое количество людей, предпочитавших нож в драке. И они бы никогда не пошли бы против Тимура или меня. Тогда что остается? Что остается? Биты и кастеты, хм Это весьма и, весьма вероятно. Так Ну что, хотя бы определился с возможным оружием противника. И рука снова невольно потянулась в карман проверить на месте ли он. Да Он тут Здоровенный кухонный, разделочный нож был на месте. А его «младший брат-близнец»? Я прислушался к ощущениям в ногах. Последние два километра ноги меня уже не слушались. Они бежали на автомате. Но среди этого болота ощущений и чувств, я смог уловить, смог найти то самое. Носок на левой ноге тянул вниз к земле груз. И я понял, что «младший брат» тоже на месте. Чем дольше я бежал, чем чаще посещала меня мысль. Что я буду делать, когда добегу? Как мне застать их врасплох? В итоге, я решил на подходе к последнему нужному мне проулку, он назывался Хлебный переулок, сбавить темп и просто прислушаться, и ждать. Ждать нужного момента, момента, когда удачнее всего будет ударить как гром и исчезнуть, как дым. Но сейчас главное успеть, лишь бы с другом ничего не случилось. На автомате вспомнился его голос Тимура в телефонной трубке. Казалось, это было тысячу лет назад, но на самом деле прошло около часа тому назад.
«Бродяга, ты сейчас в городе?», услышал я, нажав на кнопку на сотовом телефоне.
«Да», сонно ответил я.
«Выручай, братан, я в беде», послышался звучный и серьёзный голос Тимура.
«Где ты? Что случилось?» Вереница возможных вариантов событий пронеслась передо мной как сапсан, летящий на всех парах из белокаменной в Петроград. Может быть попал в аварию? Да нет, он аккуратно водит, даже попьяне едет не больше пятидесяти. Может с родителями чего? Дядя Ренат, и тетя Гуля были для меня второй семьей, при почти отсутствующей первой. И снова тихий голос Тимура обрывает вереницу моих мыслей:
«Да тут какие-то уроды наехали на меня»
«Кто такие?», вставая с кресла, сказал я.
«Да я не знаю, какие-то пацаны, на Седьмовке я их ни разу не видал. С Медного может, давай, Бродяга, пока часть из них отошла в магзик, я тебе сразу звонить.»
«Ты где? Я уже бегу», вылетая на порог дома и одной рукой, одевая кроссовки, крикнул я.
«Я в проулке возле, как к хлебзику идти, ты главное», голос моего друга неожиданно оборвался.
Я наивно крикнул в трубку: «Я уже в пути».
Метнулся на кухню за ножами. Побежал. И вот, плотную сеть моих воспоминаний часового прошлого прерывает последний фонарь, показавшийся в дали. Я добежал, но успел ли я? Пытаясь разглядеть, что там в дали, я стал замечать очертания магазинов. Какая-то машина стояла рядом с соседним магазином, в холодно-зеленом свете светодиодной ленты я уловил очертания вазовской девятки и начал сбавлять темп. Мне нужно было отдышаться, восстановить дыхание, ибо в таком состоянии боец я не важнецкий. Я остановился, не доходя до места, которое освещал последний фонарь, для того, чтобы мой план сработал, мне нужно было оставаться незамеченным. Итак, что я услышал в этот момент? Три голоса, один из которых был Тимура. Огромный валун, скатившись с пика моих душевных тревог, рухнул в бездну небытия. Хорошо, что живой, значит успел. Но голоса только три, один из которых был голосом моего друга, тогда где еще трое? Надо подойти ближе, но как только я начал движение в сторону к фонарю, понял, что это невозможно. Дело в том, что моя тень предательски выдавала меня. Фонарь светил бы мне четко в спину, и моя тень показалась бы из-за поворота. Эх Волна обиды и досады накатила на меня в этот момент. Знал бы я раньше, что этот фонарь сыграет со мной такую злую шутку, разбил бы его ко всем чертям. Вернувшись в сумрак ночи, я вновь я попытался прислушаться. Теперь слышались новые голоса, теперь картина соответствовала сказанному Тимуром по телефону. Он один, их пятеро. Мне нужно было подобраться ближе, но как? Просто пройти мимо как случайный прохожий? Ага, ночью в три часа? Не, это не вариант. Тогда как быть? Пытаясь впихнуть в свой мозг хоть какую-то идею, я оперся на забор. Точно, забор!
Драка в Хлебном переулке. Часть II
Ё-ма-ё, но кто тут живет? Голос внутри меня дал мне вполне ясную подсказку да мне пофиг кто там живет, когда твой лучший друг в беде. Осмотрев забор с подозрением, я понял, что перебраться, причем, бесшумно будет крайне сложно. Но другие варианты просто не шли в голову, да и осмысляя это событие сегодня, я прихожу к выводу, что их тогда и не могло было быть. Но как пересесть бесшумно? Надо отойти подальше, перелезть, затем вернуться на это место уже по другую сторону забора. Сказано сделано, осторожным шагом, рассекая ночной воздух, как ладья викингов на волнах, соблюдая ночную тишину, я поплыл в направлении противоположном от фонаря. Голоса потихоньку стихали. Думаю, что мне удалось отойти на достаточное расстояние. Я исподлобья покосился на забор. Деревянные доски вздымались на два метра, может два с половиной метра вверх. В принципе это не выглядело проблемой для меня. Еще не был забыт тот опыт, который передал нам Алексеич перед поездкой на военные сборы, да и вовремя их. Умело перемахнув через забор, я приземлился на что-то мягкое. Газон, вначале подумал я, так оно и вышло. Я прислушался ночную тишину издали издавались голоса, и не большое гудение это трансформаторная будка. И тут мое и без того напряженное сознание разрезала отрезвляющая мысль. А к кому я вообще залез? И есть ли у них собака в конце концов? Не дай бог такой же медвежоподобный алабай как у моего дядьки, если это так, мои шансы выжить этой ночью намного ниже, чем у моего друга, которого я отправился спасать. Хозяев дома я не знал, света в окнах не было, это даже и к лучшему. Еще раз прислушавшись и предположив, что если бы собака и была, то, наверное, она меня уже бы учуяла, и хоть как-то проявила бы себя, и окончательно отбросив эту мысль, я сдвинулся с места. Как лихой мастер-ниндзя я пытался пробираться по чужому участку, натыкаясь, то на какие-то грабли, то на острый секатор, наткнувшись на который я сильно разодрал ногу, попутно шёпотом обложив девятиэтажным матом всех тех уродов, из-за которых я оказался здесь. Окончательно успокоив дыхание после более часового бега по ночному городу, я, наконец, подошел к забору. Находясь там, я уже отчетливо слышал голоса и понимал, что опасность другу пока грозит не так яро и у меня всё же есть время обдумать ситуацию. Я медленно пополз через малину к краю забора. Ну эти гады мне еще ответят на расцарапанные руки, ноги и лицо. Особенно тот, с писклявомажорным голосом. Лежу, слушаю.
«Ты мне можешь нормально объяснить, почему я не могу ходить по своему городу?», спокойно произнёс Тимур.
«Да потому что. Потому что ты нам должен!», быдловатый голос разрезал тишину.
Послышалась девятиэтажная ругать в сторону моего друга.
«Да потому что ты нам должен и все.»
«И ты думаешь, что я поверю в тот бред, который мне наплёл тут. И убери свою биту, думаешь меня на понт взять?», так же спокойно сказал Тимур.
Распираемый гордостью за лучшего друга, я лежал в кустах малины или крапивы, фиг поймёшь, не шелохнувшись. Через щель в заборе я прекрасно мог разглядеть биту, на лаковом покрытии которой отчётливо переливался лунный свет. Сделав инвентаризацию вражеского оружия, я понял, что если бы тот алабай был на нашей стороне, то было бы куда лучше. «Соберись Бродяга», сказал я себе. У них один нож, две биты. Что у двух других я не знаю, сложно было разглядеть стоят спиной, уроды. Не робей, не робей, прорвемся. Бояться, я их не боялся, вот только помирать, оставляя людей, которые мне дороги, как-то не очень.
«Ты не получишь от меня ни копейки», это снова был Тимур.
Он развернулся и свет фонаря, наконец, осветил его окровавленное лицо. Лицо заплыло от ударов, с виска стекали капли крови. Его белая футболка была разрисована кровавым графити. Рукой он держался за бок. Ребра, сразу подумал я. Эти гады переломали ему ребра! Водопад гнева и ярости обрушился на моё сознание. Мне хотелось проломить забор и прирезать их всех, как последних свиней. Я вынул из кармана нож, волны гнева перекатывались внутри меня как вода в океане. Я еще крепче сжал рукоятку ножа, кончики пальцев, обхватив рукоять, впились в ладонь, пошла кровь. Адреналин шкалил. Я уже давно позабыл, что нахожусь во дворе чужого дома, и возможно в нескольких метрах от меня мирно посапывает какая-нибудь московская сторожевая. Надо было действовать, но как? Ведь он, бедняга, даже не знает, что я тут. Я судорожно думал, как изловчиться и известить его о своем присутствии. Я бегло оглядел местность, где лежал, но ничего кроме колючих кустов я не увидел. Левой рукой от безысходности я скользнул в карман джинсов, в руки попали ключи, а с ними брелок со светодиодом, подаренный мне на день рождения моим дядькой. Это могло сработать. Снова взглянув в щель, убедившись, что все «враги» стоят спиной, я мигнул светодиодом, одновременно глядя на реакцию моего друга. Ничего, наверное, не заметил сказал я себе. Мигнул ещё раз и ещё раз, вдруг я заметил, что его взгляд переменился, он уже не смотрел прямо в глаза своему обидчику, а старался незаметно коситься в сторону забора. Я судорожно замигал светодиодом три раза, Тимур в ответ щёлкнул пальцами тоже три раза, как бы случайно. Я понял, что он догадался, что я здесь.
Тут снова послышался мерзкий, противный пискляво-завышенный голос: «Сокол, чего ты ждёшь, забивай его и отваливаем».
Драка в Хлебном переулке. Часть III
Дальше я уже почти не слушал. Я понял, что вот она развязка, вон он конец. Фигуры расставлены. Гамбит уже разыгран.
Я еще раз осмотрелся, краем уха услышав о том, как Тимур отвечал ему: «Подожди, подожди ну Ладно Давай договоримся».
В любой другой ситуации, я бы воспринял это как то, что друга сломали. Но только не сейчас. Сейчас я понимал, что он просто напросто тянет время, давая мне возможность продумать свой ход.
«Ну могу я взять деньги у бати, у друзей», медленно, растягивая слова с весьма наигранной неохотой, проговорил Тимур.
«Ха! Сокол, зашибись! Завтра, если денег не будет, то мы тебя будем мурыжить намного жёстче чем сейчас. Мы тебе уши отрежем, только и всего», угроза представлялось вполне реальной.
Во время этой фразы я по-пластунски, на пузе, пересекал кусты крапивы. О да! Оказывается, это не малина была, а, мать её, крапива! В очередной раз матеря с ног до головы тех уродов, из-за которых я тут, вылез из кустов, быстро осмотрелся. Мне надо было как-то быстро пересечь этот забор. Можно было просто перепрыгнуть, но тогда будет потерян эффект неожиданности. Мысли метались в моей голове как мыши в газовой камере. Тимур не мог тянуть ситуацию бесконечно долго. На глаза мне попался холмик, да ё-ма-ё, это же куча гравия! Пока я лежал в кустах крапивы, эта куча лежала в полуметре от меня, справа. Это будет мой трамплин, подумал я. Давай Тимур, теперь ход за тобой. Снова подойдя тихонько к забору и прислушавшись в ночную тишь, я снова услышал его голос.
«Ну тысяч двадцать, могу принести завтра остальное на следующей неделе».
«Круто А ты мажорик», пропищал противный голос.
«Да, все они мажорики когда очко играет!», дикий хохот разорвал тишину, голос последнего был не знаком мне, наверное, это был кто-то из тех трех оставшихся.
«Деньги ты нам так и так принесёшь, ну а, чтобы не опаздывал, мы тебя напоследок немного ускорим», сказал Сокол.
Глядя в щель, я увидел, что Сокол двинулся в сторону Тимура. Я понял или сейчас, или никогда.
«Бродя-я-яга-а!!!», я услышал крик своего друга.
Это он, это сигнал. В лезвии ножа отразилась полная луна. Сжав рукоять ещё крепче, я взлетел на кучу гравия. К сожалению, я не видел, куда именно мне придётся приземляться, после последней фразы расстановка фигур «на шахматной доске», как мне тогда показалось, существенно поменялась. Тело моё возвышалось над забором и над теми людьми, что были в Хлебном переулке. Ни секунды не медлив, тем самым, не теряя элемента неожиданности, левой ногой я опёрся на забор и прыгнул, заводя нож в боевое положение. Глаза тех людей, над которыми я возвышался, я не видел, но могу поклясться, что такого они не ожидали. Готов поспорить на что угодно, что их десять глаз были похожи на глаза газели, которая в самый последний момент увидела подкрадывающегося гепарда. Приземлившись за спиной у одной из этих тварей, мой нож сверкнул в темноте и вошёл по рукоять в рёбра парнишке в клетчатой рубашке. Дикий крик разорвал ночную тишину и мои барабанные перепонки. Оттолкнув от себя тело, яростно корчащееся в судорогах от боли.
«Вале-е-ера-а-а!», истошно заорал ещё один стоящий рядом.
Боковым зрением заметил, что Тимурик тоже не скучал. В то время, когда я расправлялся с первым «животным», Тимур, воспользовавшимся моментом от всей души жахнул ногой в живот гада, стоящего рядом с, как мне показалось с Соколом и выбил у него биту. Разворот и удар в голову. Раздался пискливый-мажорный стон. Я машинально обернулся в сторону кричащего, теперь я увидел, кто это был и узнал этот голос. Тот самый пискляво-завышенный. Его окровавленное лицо запомнилось до сих пор, до сих пор! Как фотография. И тут удар, ещё удар, уже в мою сторону. Предположительно от парнишки, прокричавшего имя своего поверженного друга. На секунду я потерялся, немного потемнело в глазах. Придя в следующую секунду в чувства, открываю глаза и тут ещё удар по печени. Согнувшись в три погибели от боли. Я хотел было попятиться назад, на автопилоте. Но решил попробовать неожиданный ход, в согнутом положении резко двинувшись вперёд, на удивление своему сопернику. Раскинув руки, как статуя Христа в Рио, я, не разгибаясь, прыгнул на парнишку. Мой план бы удался, если бы не одно НО. И это НО было весьма весомым, примерно как удар битой по моему хребту. Моё тело резко сменило первоначальную траекторию сложилось как старая раскладушка и начало заваливаться, я вскрикнул от резкой боли в спине и шее. Моё туловище предательски завалилось как мешок с картошкой в ноги к моему врагу. Понимая, что моя небольшая хитрость потерпела фиаско, используя последних шанс я, оттолкнувшись от земли, расслабил тело и завалился к нему в ноги.
«Бродяга!», услышал я справа, я знал, кто это был, в его голосе были нотки волнения за своего друга.
Но все это было не просто так, в момент унизительно падения, мне удалось обхватить его ноги и снова нож вошёл по рукоять, теперь уже в ногу другому противнику. Его крик перекрыла боль от очередного удара по моей спине. О, да, это снова была бита. Хорошо, что хоть не нож, но от этой мысли меньше боли не стало. Очередной удар был в шею от поверженного мною соперника. Он упал, корчась от боли, а я получил очередной удар в ключицу. В это время Тимур махал отвоеванной битой, как донской казак шашкой. Сокол, так и не пришедший в себя после душераздирающего вопля своего компаньона пропускал удар за ударом. Голова, шея, руки бита работала на ура. Истошные крики один за одним прорезали ночную тишину. Нас наверняка должны были услышать. Возможно, уже сейчас летит милицейская буханка по дороге, вдоль которой я бежал пятнадцать минут назад. Я резко развернулся на спину и увидел надомной парнишку, державшего биту. Замах. Мимо. Я успел перекатиться и увернуться от удара. Следующий замах в принципе мог стать результативным, но удар Тимура битой ему по голове отправил последнего вымогателя в нокаут.