Самой большой крепостью Исетской линии стала Челябинская, а попростуЧеляба. Её в 1736 году основал полковник Алексей Тевкелев, главный российский знаток «восточного вопроса». Вместе с несчастным князем Бековичем он ходил в поход на Хиву, но уцелел, потому что на полпути, на Каспии, его корабль штормом забросило в плен к персам. Тевкелев был идеологом Оренбургской экспедиции.
Макет въездной башни крепости Челяба из музея в Челябинске
Тевкелев указал начальству два сосновых бора на берегу реки Миасс: Каштак и Челяби-карагай. Здесь сходились древние караванные дороги, что вели в Сибирь из Персии и Бухары. На этом перекрёстке русские воздвигли бревенчатый острог старого типаединственное столь архаичное укрепление среди приземистых земляных «транжементов».
Иван Неплюев, последний командир Оренбургской экспедиции, наконец-то выстроил город Оренбург и в 1748 году учредил Оренбургское казачье войско. Он растолкал сонных исетских казаков и записал их в новое войско на правах автономии. Вскоре войсковую избу Челябы осенило знамя, а вместо старшины, штопавшего зипун, прибыли бравый атаман, усатые сотники, есаулы с пистолетами и хорунжие с пиками.
Челябинская крепость превратилась в центр обширной Исетской провинции, которая простиралась от Яика до Тобола. В Челябе возвели собор и ратушу, здесь сел воевода. В его провинции насчитали 55 тыщ жителей, подлежащих обложению налогами. По нынешним меркам это немного: численность скромного райцентра. Но в середине XVIII века во всей бескрайней России проживало только 12 миллионов человек: меньше, чем в одной лишь Москве начала XXI века.
Челябу усилили. Вокруг старого бревенчатого острога насыпали новый вал, срубили стены-городни с крытым боевым ходом и три высоких башни: первый яруспроезжие ворота, второй яруспушки, на шатрахдвуглавые орлы. Подступы утыкали кольями и надолбами. Так на реке Миасс воцарилась самая мощная крепость южного Урала.
В пугачёвщину падение могучей Челябы станет главной военной победой мятежников. «Бедные родственники» не выстоят.
«Меньшие братья»
Река Уй впадает в Тобол, река Сакмарав Яик, река Самарав Волгу. На этих реках за десять лет яростных боёв с башкирами Оренбургская экспедиция выстроила сотню крепостей и редутов: гигантский узел из шести оборонительных линий с центром в Оренбурге. Службу на линиях несли казаки.
Оренбургский губернатор Иван Неплюев не стал верстать всякую голытьбу, как на Исети сделал Татищев. На линии Оренбурга Неплюев перевёл станичников Яика, Уфы, Самары, Волги, Дона. А вместе с нимиверных калмыков и татар. В 1748 году Неплюев добился учреждения Оренбургского казачьего войска. Это было первое полноценное казачье войско России, которое не зародилось само собой, а было целенаправленно создано властью. А у казаков Яика появились не только «бедные родственники», но и «меньшие братья».
Яицкое войско сложилось до реформ патриарха Никона и сберегло отчую веру «лыцарей» острова Камынь: оно осталось раскольничьим. А вот Оренбургское войско сложилось уже «никонианским». Потому «меньших братьев» не заманит обещание Пугачёва наградить «бородами», то естьразрешить старообрядчество.
Атаманом в новое войско назначили молодого самарского казака Василия Могутова. Тридцать лет он будет крепко держать казаков в своём кулаке. Во время осады Оренбурга он возьмёт под командование самый трудный участок обороны городавал и бастионы от Орских ворот до Сакмарских. Подмётными письмами Пугачёв станет склонять Могутова к измене, однако атаман лишь расхохочется, читая эти грамотки: самозванец сулит ему кафтан и бороду, а Могутов уже и сам дворянин и помещик, он и сам кому хошь может подарить кафтан или выдрать бородёнку.
Николаевская казачья крепость оренбургского войска. 1836 год
Для чего же потребовалось Оренбургское войско? Для усмирения непокорных башкир. Два века рассадником смуты за Волгой была Башкирия. Обратить башкир в крепостное состояние Россия не решилась: это означало проглотить бомбу. Башкиры бились за свои земли с калмыками. Не пускали к себе заводчиков. Не признавали административных границ, кочуя из губернии в губернию, такое было запрещено. И ещё башкиры воевали с казахами. Это и определило их судьбу.
В 1731 году агент Коллегии иностранных дел Алексей Тевкелев привёл казахов в русское подданство. Никто казахов в Россию особенно-то не звал, да и сами они не рвались, но хитрый Тевкелев уговорил их, наобещав золотые горы. Он привёл бы в русское подданство даже чертей, лишь бы сделать карьеру. Присяга казахов окончательно загнала башкир в ловчую яму Российской империи. Башкиры восстали, и против них двинулась Оренбургская экспедиция.
Идеей экспедиции был прорыв в Среднюю Азию. За минаретами Хивы и Бухары российским императрицам мерещились сказочные города Индии и Китая с их шелками и пряностями, жемчугом и алмазами. Но пока башкиры и казахи нападали друг на друга, путь на восток был закрыт: торговые караваны гибли в схватках по обоим берегам Яика. Башкир надо было изолироватьи сразу ото всех.
Казанский губернатор Волынский, оберегая татар, построил Черемшанскую линию крепостей. Горный начальник Урала Татищев, оберегая заводы, построил Исетскую линию крепостей. Кирилов, первый командир Оренбургской экспедиции, оберегая калмыков, построил Самарскую крепостную линию. А Иван Неплюев, последний командир Оренбургской экспедиции, завершил грандиозную блокаду Башкирии, утыкав крепостями Яик и Тобол с их притоками.
Защитить затеи империи от неуправляемых башкир солдаты не могли. Это могли сделать только казаки. Солдатыпешие, а казаки, как и башкиры, конные. Солдатыподневольные, казаки и башкирысвободные. Солдаты на казённом коште, казаки и башкирына своём. Однако при явном сходстве казаков и башкир главным их отличием было то, что все свои выгоды казаки имели от покорности престолу, а башкирыот непокорности.
Во времена Пугачёва на Яике жило около 14 тысяч казаковисетских, оренбургских и яицких. Казаки были антиподами башкир. Но Пугачёв сумел объединить их в общее дело бунта.
Первый гром
Казачьи общины появились на Руси как форма отторжения людей от государства. В Оренбурге Российская империя начала творить чудеса: создавать новых казаков уже себе в поддержку. На Яике подчинение казаков казённому уставу назвали «регулярством». «Регулярство» отменяло многие вольности и тем самым консервировало сложившееся положение дел: богатые богатели дальше, а голь продолжала нищать, потому что повинностей с неё не снимали. Но власть не могла потерпеть своеволия среди тех, кому поручила охранять свой интерес.
Старое казачество Яика империя поставила перед выбором: либо принять казённый оренбургский образец, либо сгинуть в борьбе за былые права. Яицкие казаки долго костерили «регулярщиков», но богатые старшины и не почесались, чтобы защитить свою голытьбу. И тогда в 1770 году яицкие казаки отказались идти на Терек, куда их посылала власть. Началась казачья забастовка.
В Яицкий городок, распустив нагайки, прискакала следственная комиссия. Пока она судила и рядила, с Общего Сырта в Джунгарию потекла орда калмыков, бегущих из России. Комиссия приказала казакам Яика лететь в погоню за калмыками, а казаки залезли на печи. Комиссия схватила зачинщиков за бороды и поволокла в оренбургскую тюрьму. Терпение казаков лопнуло.
В степях замертво остывал январь 1772 года. В иорданях реки Чаган горел пунцовый закат. Над частоколами и кровлями Яицкого городка заколотился набат. Забастовка переросла в усобицу между двумя казачьими войсками. Через полтора года Пугачёв переформатирует эту усобицу в бунт против всей державы.
В 1999 году в оренбуржье на исторических ландшафтах сняли фильм «Русский бунт» экранизацию «Капитанской дочки». Почему-то события пугачёвщины всегда хочется переиграть там, где они и происходили: вдруг на реальном месте прояснится то, что ускользает от понимания?
Генерал Траубенберг крикнул выкатывать пушки на площадь. Разжиревшего атамана Тамбовцева верные старшины с натугой подсаживали в седло. Но к плацу войсковой канцелярии по улочкам Яицкого городка неслись не лапотники с палками, а бывалые рубаки с клинками наголо и на конях. Грянул залп. Сквозь казачью лавину просвистели ядра. Но казаки насыпались на врагов, рассекая саблями ненавистные мундиры. Пуля сбила Траубенберга с крыльца канцелярии. Атамана Тамбовцева мятежники пиками вынули из седла и сунули в петлю на воротах. Артиллеристов покололи, старшин затоптали конями.
Декорации Белогорской крепости для фильма «Русский бунт»
«Регулярство» на Яике было свергнуто. Наладить новые-старые отношения с властью в Петербург поехало посольство казака Максима Шигаева. А в столице вместо Зимнего дворца послы угодили в Петропавловскую крепость.
Максим Шигаев был добрым человеком. В Яицком городке он спас офицера, и потому через полгода его выпустят из каземата Петропавловки. Однако домой он вернётся всё равно мятежником, потому что личная удача для него не оправдает общую несправедливость. Жалостливый Шигаев и потом будет заступаться перед Пугачёвым за правых и виноватых, но в итоге всё равно повиснет в петле над плахой, залитой кровью четвертованного Емельяна.
Зиму и весну Оренбург и Яицкий городок готовились к схватке. Из Москвы пришёл карательный корпус генерала Фердинанда Фреймана. Переждав паводок, в середине мая Фрейман двинулся из Оренбурга вниз по Яику. Оренбургские казаки сошлись в бою с яицкими братьями на степной речке Ембулатовке. Три тысячи всадников замесили Ембулатовку в кашу из воды, земли и крови. Ласточки в небе сходили с ума в клубах дыма от артиллерийских залпов. Знамя мятежников упало в свежую траву. Его подобрал, сорвал с древка и спрятал за пазуху казак Иван Зарубин. Через год он отдаст спасённое знамя Пугачёву, который заявится на Яик, услышав гром канонады над речкой Ембулатовкой.
Под барабанный бой корпус генерала Фреймана вошёл в угрюмо затихший Яицкий городок. Бунтовщиков скрутили и отправили в Оренбург. Тамошняя тюрьма не вместила всех, и арестантов посадили в кирпичную громаду Менового двора. Охрану, злорадствуя, несли оренбургские казаки. Суд заседал день и ночь. Зачинщиков бунта заколачивали в цепи и отправляли на каторгу в Сибирь. Остальным мятежникам экзекуторы полосовали спины кнутами.
Перед сенокосом битых бунтовщиков освободили. На Меновом дворе они рассаживались по телегам, чтобы ехать восвояси. «То ли ещё будет, угрожающе бурчали они в отросшие раскольничьи бороды. Ещё тряхнём вашей Москвою!» «Молчать, курвины дети!» рыкали в ответ оренбургские казаки.
«Набеглый царь»
Комендантом Яицкого городка назначили подполковника Ивана Симонова, упрямца и пьяницу. Яицкие казаки понимали, что их уклад попирает не Симонов. Настоящий врагон в Оренбурге, где гнездо «регулярства». Но требуется скопить силы для атаки на Оренбург и смастерить таран для оренбургских ворот.
Осенью 1772 года по Яицкому городку прополз слух о царе Петре Фёдорыче. Якобы царица хотела сгубить свово мужа, да он утёк и долго скитался по миру, пока турский салтан не направил его на Яик. Здесь «набеглый царь» на время приютился в баньке у казака Дениса Пьянова. Дошлый казак раскусил гостя, когда подслушал, как тот в уединении читает заздравный канун наследнику Павлу Петровичу и называет царевича своим ненаглядным любезным чадом. Уходя, таинственный странник обещал, что вернётся на багренье в январе 1773 года. Но вернулся он только в августе. По форпостам Яика разнеслась весть, что где-то на Узенях или на Таловом умёте сидит воскресший император Пётр III.
Узенистранные пространства вокруг рек Узеней, Большого и Малого. Эти реки берут начало на склонах Общего Сырта, долго-долго бегут к Каспию, но так и не добегают, теряясь в Рын-песках, в солончаках и меж горьких озёр. Здесь ручьи вымывают кости древних носорогов и монеты забытых царств. Здесь громоздятся мары, поросшие травой, высохшей от жары, как бумага. На диких Узенях вокруг одинокой крепости Узень прятались раскольничьи скиты из саманного кирпича, становища разбойников и умётыпостоялые дворы. Узени укрывали многих беглецов. Где пропадали огромные реки, легко мог пропасть и маленький человек.
Река Большой Узень
А на Таловый умёт съехались четыре казака. Двое из нихМаксим Шигаев и Ванька Зарубин по прозвищу Чикастанут ближайшими сподвижниками «набеглого царя». На умёте они увидели былого гостя Дениса Пьянова: крепкий мужик со смоляной бородой, загорелой рожей и тёмным взглядом. Мужик, усмехаясь, сказал, что онПётр III.
Казаки не путали жеребца с мерином и сразу опознали в человеке ровню. Самозванец и не отпирался. Ондонец Емельян Пугачёв. Услышал про бунт на Яике и явился, штоб заиметь товарищев и уйти с ними на Кубань, где живут вольные «игнат-казаки». А царём назвалсядак кто ж его иначе послушает? Яицкие казаки жили своим умом. Им неважно было, зачем этот Емельян принял имя царя. Зато самозванец станет тараном, который выбьет ворота Оренбурга. Если что, тем же самозванцем можно откупиться от возмездия за бунт. Дескать, чёрт попутал: поверили вору, что государь. Рожа, вроде, схожа. И четыре первых казака присягнули Пугачёву.
Но предателей хватало. Подполковник Симонов вскоре узнал о самозванце, и на Таловый умёт поскакала воинская команда. Она опоздала. Казаки уже усадили Пугачёва на коня и по умётам двинулись к реке Чаган, собирая войско для бунта. Отряду зачинщиков встретился казак Скворкин, посланный «шпионничать», и его повесили. Так первой казнью бунта стала казнь своего брата-казака.
17 сентября 1773 года мятежники заняли Чаганский форпост. Форпостэто казачья деревня. Мятежникиполсотни казаков с восемью знамёнами, беглый смутьян и мальчишка-писарь. Но с куриного переполоха в казачьей деревушке на Чагане начался замах топора, едва не срубившего древо Российской империи.
Таинственная река Большой Узень течёт скрытно, вровень с низкими берегами, мохнатыми от зелени. В этих степяхзазеркалье великой империи. Напоказ у державырабство и громкая слава, а здесьсвобода и глухая безвестность
Яицкий городок зашумел, предчувствуя новую беду. Пронёсся слух, что капитану Крылову доставили бунтовщицкий манифест. Казаки ждали, что офицер зачитает его всем и объяснит, что за черти мутят воду в Чагане. А капитан молча сложил лист в четвёртую долю и опустил в карман.
У драгунского капитана Андрея Крылова в Оренбурге оставалась семьяжена Мария и четырёхлетний сын Ваня. Они стойко переживут все тяготы осады, пока Андрей Прохорович будет защищать Яицкий городок. Через много лет Иван Андреевич Крылов станет великим русским баснописцем.
Но в самом начале бунта мелкое высокомерие капитана Крылова показало казакам общую нестерпимую несправедливость их положения. И казачья команда, высланная комендантом Симоновым против мятежников, на окраине Яицкого городка переметнулась к самозванцу. Вскоре за Чаган потянулись и другие перебежчики. Кое-кого из казаков товарищи уводили силойтянули их коней за узду. 11 таких несогласных отказались присягать Пугачёву, и их тоже казнили.
Подполковник Симонов мог раздавить бунт в зародыше. Гарнизон Яицкого городка насчитывал 2000 человек при 22 пушках. Но Симонов приказал занять оборону. 19 сентября на штурм Яицкого «транжемента» от Чагана поскакало только пять сотен бунтовщиков с пиками. Конечно, их легко отбили пальбой. Однако в этой победе не было чести, потому что подполковник Симонов не решился выйти из крепости на бой в открытое поле. И в результате через полгода сто тысяч мятежников едва не обрушили устои всего государства.
Берег утопии
Мятежные казаки не отвлеклись на осаду «транжемента» Яицкого городка. Их целью был Оренбург. К вечеру они уже ускакали на двадцать вёрст вверх по Яику. На ночлег встали в урочище Белые Берега. Самозванца казаки везли как куклу, как жертву. Но Пугачёв пришёл на Яик не с пустой головой. Он принёс замысел: подцепить Россию с краю, с Яика, и перевернуть вверх дном. Сделать Россию не дворянской державой, а казачьей, где все равны, все свободны, всеказаки. Конечно, это полная утопия. Но зато понятно, чего надо.
Главная ценность казаковравенство. В реальности, конечно, его никогда не было, но как ценность идея равенства определяла всю жизнь казачества. Делом казаков была воинская служба, и её все несли по очереди. В таком порядке жизни у казаков и воплощался принцип равенства. Но Яик оказался исключением. Здесь казаки, не желавшие служить, выплачивали жалованье за службу тем, кто служить желал, или тем, кто не мог откупиться от службы. Поэтому главной ценностью Яика было не равенство, а справедливость: каждому воздаётся по его вкладу. «Регулярство» не смотрело на вклад и нарушало справедливость. Ради восстановления справедливости казаки Яика поднялись на бунт 1772 года.