Да что Вы говорите! У меня дома? Это моя вина!
Да пустяки, пройдет.
Нет, я не могу этого допустить. Дайте, я посмотрю. Руками. Говорят, они у меня волшебные, Анна Сергеевна улыбнулась и опять приблизилась к Михаилу, подняла руки и завела их ему за уши, прошлась пальцами по затылку, позвонкам и основанию шеи; грудь ее уперлась в его футболку как таран в ворота осажденного города, бедра коснулись джинсов, пуговица халата ткнулась в ширинку, ноздри его наполнились ее запахом, уши Михаила покраснели. Ну, блин, сиськи у тебя точно волшебные, MILFушечка ты Савская.
Ничего страшного нет. Все на месте. Можно ему на ночь компресс поставить. Сможете, Бэла?
Да уж я ему поставлю! Компресс! Куда надо! Не сомневайтесь! Я это умею!
Ну и отлично. Заходите к нам, Миша. Буду рада Вас видеть.
Ладно. До свиданья тогда. Пошли, Белка.
Они вернулись в сестринскую, Белка закрыла дверь и всем телом прижала к ней Михаила, правая рука ее скользнула вниз, нащупала ширинку и сжала изо всех сил.
Ну ты что, Белка! Раздавишь к черту! Пусти!
Я тебе щас пущу! Ты на какое это свиданье ее уже пригласил, подлец?!
Ты что, сдурела?! Просто до свиданья сказал.
Просто, говоришь?!
Ну да.
Да я видела, как она тебя щупала!
Так она ж врач! Это ее работа! Пусти, больно!
Работа?! А чего он у тебя торчит до сих пор?!
Ну ты ж его приласкала. Вот он и
Не ври мне! И вчера на Дашку торчал! Нет?!
Белка, ну это у него работа такая! Я тут при чем?
Ах ты, сукин кот! Работа у него! А мозги включить?
Ну какие у него мозги, Белка? Нету.
Так а я о чем?! Кобелино ты мухосранский!
Ну Бельчонок, ну ты что, я ж только тебя люблю! Правда!
Правда?!
Ну что б я сдох!
Ладно уж. Поживите еще пока. До следующего раза, девушка отодвинулась, развернулась, дошла до диванчика, упала на него, подняла ногу на ногу и сложила руки на груди.
Ну вот, наградила, называется. За подвиг.
Я уже вас наградю! Вот приду домой, доберусь до сковородки и награждю! По полной программе! Обоих!
Ну Белка! Ну перестань.
А мадам ты ее зачем назвал?!
Не знаю. Вырвалось случайно. И ты так хочешь? Так ты ж не мадам ты ма-де-му-а-зель. Буду так тебя звать.
Ма? Му? Не, не хочу!
Ну Бельчонок, ну не злись.
Как это мне не злиться, если злость из меня так и бьет!
Да я заметил, что бьет! А разобьет их, что ты потом будешь делать? Яичницу-болтанку? Омлет?
Ну ты болтун такой у меня, Мишка!
Какой такой.
Любимый. Иди сюда. Посидим. Да не трогай меня! Просто обними. Нууу не подлизывайся!
Ладно. Не буду.
Нет уж! Давай подлизывайся дальше! Я еще не совсем добрая.
Михаил обнял девушку за плечи, погладил носом по шее, куснул за мочку уха и двинул руку по ее бедру вверх, под халат.
Ну Мишка! Хватит уже! А то Анна Сергевна заглянет, а мы тут
Да она поймет.
Да уж, поймет. Кто бы сомневался! Стыдно же!
Давай дверь закроем.
Не, Мишка, ну нельзя. Я ж на работе.
Ладно. Пойду тогда. До свиданья.
Ну я тебе дам щас свиданье! Палучишь!
Ну не злись, маленькая.
Да я и не злюсь уже.
Ты же знаешь, что мы только тебя любим.
И он?
И он. Точно тебе говорю.
Точно?
Стопудово.
Ну идите тогда сюда, к двери. Быстренько. Пока нет никого.
Михаил встал, подошел к двери и прислонился к ней спиной.
А ключ?
Да я не буду ничего делать, губу не раскатывай. Поцелую его просто. Разочек. Хочешь?
Ну я так хочу, Белка, что лопну сейчас! Ну давай. Ох и классно ты это делаешь! Еще. Еще немножко
Неет уж! Хватит с вас!
Ну Белка!
Сказала нет! Идите домой, вы наказаны. И еды купите. Я вечером буду голодная.
Да я и сейчас уже съел бы тебя всю!
А ты помучайся! От голода. До вечера.
Ну вот, так всегда. Придешь домой и найдешь наш хладный труп. Два.
Ничего! Я вас быстренько реанимирую! У меня это в прошлом семестре было! Я на пятерку сдала!
Ну ладно. Дай губы. Мы ушли.
Мишка! Это попа, а не губы! Пусти! Идите уже!
Пока, Бельчонок.
Пока.
Михаил спустился по ступенькам больницы, на ходу закурил и со вздохом выдохнул дым. Ну все. Пронесло. Почти. Отделался легким испугом. С угрозой членовредительства.
В маршрутке он достал телефон, воткнул в уши наушники и нашел старый французский сборник «Paris, Mon Amour». Вышел он на одну остановку раньше, зашел в универсам, нагреб в тележку разных фруктов, какие попались под руку, водрузил сверху ананас, взял самую большую коробку «ассорти» Липецкой кондитерской фабрики и торт с толстым слоем белого крема сверху. Гадко во рту как. Сладкого чего-то хочется. Дольче вита. Дома на кухне он разложил все по полочкам в холодильнике, покурил и решил сходить в душ. Устали мы что-то с тобой, Майкл, от этих приключений. Надо отдохнуть.
К пяти часам Михаил нагрел чайник, разложил фрукты на блюде, достал конфеты и поставил торт в центр стола. Белка пришла в полшестого.
Прости меня, Бельчонок.
За что опять?!
Такая я скотина.
Да я сама знаю! Говори уже!
Лень напала ужасная и усталость. Будто я три дня на лошади скакал без остановок. Провалялся на диване ничего на ужин не приготовил. Может, чаю попьем?
А батон есть?
Был, кажется. И масло есть.
Ну и ладно. Я-то думала. Попьем чаю. С вареньем. Потом кино посмотрим. Наливай пока я руки вымою.
Ну давай. Я на кухне.
Михаил разлил чай по кружкам.
Мииишка!
Что, Бельчонок?
Ну какой ты у меня хороший! Подлец, правда. Но хороший.
Хочешь сладкого?
Конечно! Как ты догадался? Наедимся щас!
Ну садись, маленькая. Я тебя буду кормить.
Они валялись на диване и смотрели телевизор. Белка матляла туда-сюда ногами, согнутыми в коленях, и сквозь этот маятник Михаил смотрел древний французский фильм, который видел уже сто раз. Жерар Баррэ прыгал в повозку с сеном с высоченной стены, дрался на шпагах с гвардейцами кардинала, а Милен Демонжо пыталась его то соблазнить, то убить. Анна Австрийская была высокомерно хороша, Ришелье умен и коварен, а четверо друзей дружно пили в трактире анжуйское, бургундское, шампанское и ели мясо, разрезая его кинжалами, потом опять скакали на лошадях, отстреливались от погони впереди у них был Париж, Лувр и их королева.
Красиво они там жили, а, Мишка, скажи.
Красиво.
А она красивая?
Милен Демонжо? Конечно. Роскошная женщина. Глаза какие.
Не морочь голову, Мишка. Я не про нее говорю.
А про кого?
Про Анну Сергевну.
Та ты что тетка толстая. Я думал, ты про Миледи.
Ну не ври мне, Мишка. Я же видела, как ты на нее смотрел. В вырез халата.
Нууу сочная женщина.
А ты бы ее ты бы с ней хотел бы? Признайся.
Да ты что! Никада!
Вот брихун ты, Мишка! А ну говори правду, а то откручу сейчас! К чертовой матери!
Ну Белка! Ну сильно очень! Больно!
Говори! Правду! Я всегда чувствую, когда ты врешь!
Да когда это я тебе врал?!
Вот и говори! Быстро!
Нууу
Ну давай!
Не буду.
Ну Мишка, ну давай. Не буду откручивать, говори. Мне интересно просто.
Нууу я бы ей руку под халат засунул. Ради интереса просто.
Белка вскочила, оседлала Михаила, вцепилась ему в горло и сжала пальцы он выпучил глаза.
Ах ты подлец дуридомский! Я так и знала!
Пееелка! Атпусти! Сатушишь!
И задушу тебя! Скотина кобелинская!
Белка умираю Все умер прощай.
Да тебя не добьешь еще!
Ну чего ты, в самом деле! Сама же спросила. Правду.
Дурак ты какой, Мишка!
Ну я пошутил, Бельчонок! Пусти.
Ей же лет сорок уже! Она же меня вдвое старше!
Ну и что. И тебе будет когда-нибудь. Лет сорок.
Точно. И ты думаешь, мы еще будем этим заниматься?
А почему нет.
Я как-то не подумала. А она этим занимается, как ты думаешь.
Думаю, да.
Как мы?
В смысле?
Нууу со всякими такими штучками-дрючками. Или просто под одеялом.
Не знаю. У каждого свое кино. Кино они, кстати, вчера записывали.
Какое кино?! Откуда ты знаешь?! А ну говори!
Вот, блин, опять попал. Ну что за день.
Ну понимаешь я когда выходил от нее с телефоном
Так ты смотрел!!!
Ну что ты, Бельчонок! Как можно! Это же неприлично!
А откуда же ты знаешь про кино?! Если не смотрел? Быстро говори! А то я из тебя всю душу вытрясу!
Да я просто хотел попробовать, как ее шестерка с моей пятеркой законтачит. По блютузу.
Ах, ее шестерка!!! И как законтачила?! С пятеркой?
На раз. Чик и готово.
И что?!
Ну и ничего. Просто видел, что у нее три видеофайла со вчерашними датами.
И не смотрел?! Не ври мне!
Да клянусь! Щас удалю, и все.
Как это удалишь? Откуда?
Из своей пятерки.
Так ты скачал?! Ее видео?! И молчишь?!
Да я и забыл совсем.
Вот брихун! Ночью на кухне смотреть собрался!
Да никуда я не собрался! Вот при тебе и удалю.
Давай! Чтоб я видела.
Да пожалуйста. Вот они. Помечаем. «Удалить».
Стой!
Ну что еще?
Мишка.
Что.
Ты точно не смотрел?
Ну сказал же. Клянусь. Здоровьем. Твоим. Если вру можешь его никогда больше не Можешь даже открутить. Все.
Ладно. Верю.
Ну, слава богу!
А признайся.
Ну что еще?
А хотел посмотреть?
Бельчонок, да я и забыл про них. Думал, чего бы тебе сладкого купить.
Ну ты и подлиза, Мишка!
Ну тебе ж понравилось?
Вкуснотища!
Так что стираем?
Ну погоди.
Чего годить-то? Если не смотреть?
Мне посмотреть хочется. Одним глазком только. Что там в сорок лет еще бывает. Надо ж силы рассчитать. На двадцать лет вперед. Вдруг не хватит.
Ну так давай посмотрим.
Ты что! Стыдно! Нельзя так. Как я потом на нее смотреть на работе буду!
Да ерунда. Может, там и нет ничего такого.
А если есть? Если они это самое делают.
Ну, представишь, что это просто порноролик. Из инета.
Ты думаешь?
Ну да.
Так что делать?
Да давай глянем да и сотрем. По-быстрому.
Глянем?! Это ты будешь смотреть, как мою начальницу голую тарабанят а она своими сиськами трясет которыми к тебе прижималась?! Да я тебя лучше сразу убью!
Ну что ты, Бельчонок! Ты же сама меня попросила. Ей помочь. А потом сама меня к ней привела. Кто она мне. Так, Моника Беллуччи районного масштаба.
Правда?!
Ну конечно! Так что? Глянем да и забудем.
А если совесть потом заест?
Так мы ее накормим. Тортиком.
Вот за что я тебя люблю никогда за словом в карман не лезешь.
Не, Белка. В карман это ты лучше залезь. Двумя руками.
Палучите вы у меня! Оба! Ладно. Давай по-быстрому. Включай.
Михаил взял свой телефон и хотел включить воспроизведение, но передумал открыл проводник и по сети бросил файлы на жесткий диск медиаплеера, взял пульт и нажал «Play». На сорока двух дюймах возникла комната, в которой он сегодня был верхний свет не горел, свечи на столе извивались пламенем язычков, будто хотели получше рассмотреть, что делается у стола. У стола стояла на коленях женщина, одетая только в ожерелье из стразов: пламя свечей преломлялось в них и превращалось в яркие блики на ее смуглой коже; она легонько улыбалась и поддерживала ладонями роскошные груди, слегка покачивая ими и подбрасывая вверх.
Мишка! Да это же Анна Сергевна! Голая вся! Ужас какой!
А ты кого хотела увидеть Анну Австрийскую? В горностаевой мантии и короне?
Ну как же она так может?! На весь экран! Свои сиськи!
Да их можно и еще увеличить. Вот. Подвески у нее что надо! В 3D бы снять сюда бы достали.
Вот дурак! Выключи!
Ладно. Стираем уже?
Погоди. А чего это она на коленях стоит?
Молится, может, а? Свечи. Часовня. Щас кардинал придет. Давай посмотрим?
Ну давай. Только ты не увеличивай!
Слева в кадре появилось мужское достоинство оператора, женщина придвинулась, взяла его правой рукой и похлопала им по своей щеке, потом высунула язык и подняла глаза вверх; язык змеиным жалом походил вокруг головки, ужалил ее и спрятался; за дело взялись губы, потом зубы и опять губы.
Боже, Мишка! Что она делает!!!
А что? Ты разве так не делала?
Так она ж солидная женщина! Завотделением! Райбольницы!
И что?
Так ее ж в кино снимают! А она сосет как
Белка. Их же только двое. И они делают, что хотят. Что им приятно. Что нравится. Это нормально. Разве нет?
Ну да, наверно. Я прям не знаю, Мишка, что и думать.
А ты и не думай. Ты вон мокрая уже. От мыслей.
Ну не трогай! А то не досмотрю! Как ты думаешь они в лошадки тоже там играют, как мы?
Во втором файле, может.
Камера смартфона дрожала в отставленной вбок руке: груди женщины колыхались, спина блестела и опускалась вниз, соски терлись о ворс ковра, пальцы левой руки раскрывали губы; камера перемещалась по спине вниз, открывая взору две круглые упругие подушки гарема, на которые хотелось прилечь и забыться сладким сном. Ну давай, Люмьер, влупи ей ладошкой хорошенько!
Мишка! Да у нее же видно все! Вот бесстыдница! Ну никогда б не подумала!
Ну Белка, она же доктор. Просто анатомия. Женская.
Да это не анатомия, а голая задница! Я хоть медсестра, а ты и не доктор даже! Не смотри! Закрой глаза!
Так я же сегодня в больнице был я пациент, она доктор, ты медсестра: амур де труа, да и только!
Это еще что такое?!
Господи, Майкл, ну когда ты уже засунешь свой язык в
Это такой технический термин, Бельчонок.
А что он означает?
Он означается, что я соскучился по твоей попке.
Ну не ври, брихун ты такой! И убери руку оттуда! Еще третий файл!
В третьем файле телефон держала женщина, камера была направлена сквозь расщелину в холмах грудей вниз: бедра ее были широко расставлены, между ними двигалась макушка партнера.
Мишка! Да она не стриженная даже! И сама себя снимает!
И зачем это красоту стричь? Ты вот тоже пушистая. Белка.
Ну не говори так! Развратники вы оба!
На экране телевизора прямо в камеру поднялся мужской корпус, пристроил свою главную часть меж грудей, сжал их по бокам и задвигал ею; это плавное движение перешло в резкие толчки и закончилось в опаловой лужице на смуглой коже экран потух.
Боже я думала это только мы с тобой такие
Ты разочарована?
Я обалдела совсем, Мишка. От такого.
Ты разве раньше такого не видела? В кино?
Так то ж актеры! В Америке! А это Анна Сергевна! Тут!
Так и ты тоже тут, Бельчонок. Расслабься. Все нормально.
Да как я могу расслабиться, Дуридом ты совсем!
Ну давай я.
Так же?
Если хочешь.
Не, ну конечно хочу. Будто ты не знаешь. Теперь даже и не так стыдно будет.
Ну вот, хоть какая польза.
Ну конечно, хоть какая! А чего это он у тебя опять торчит, как водонапорная башня?
Первого файла хочет, Бельчонок.
С ней?!
Вот ты дурында какая у меня! Давай уже поработай с обеда ждем!
Ну ничего, подождите еще. Я сильнее хочу. Давай с третьего начнем.
Файла?
Слушай, Мишка.
Что.
Да нет, это я так.
Говори уже.
Нууу.. может я как она пока ты там
Язычком поработаешь?
Да нет! Третий файл!
Как она? Ты хочешь кино снять?
Ну не спрашивай! Уйду щас совсем! Сам догадайся!
Своим телефоном?
Ну да.
Анне Сергеевне показать?
Вот дурак! Ну совсем Дуридом!
А зачем?
Нууу не знаю. Захотелось просто. Сама не знаю, почему. Могу я захотеть что-нибудь?
Ты можешь захотеть все, что угодно, Бельчонок.
Правда? Так ты согласен?
Ладно. А потом я?
А вдруг ты телефон потеряешь?
Да у меня три пароля и блокировка через сеть.
Нууу
Не ну, а да.
Ну, да, да! Ладно! Но только ты пееервый!
Договорились.
Правда? Ты согласен быть у меня в телефоне там
Да мне только приятно будет. Может, вспомнишь когда-нибудь, посмотришь.
И ты не боишься, что я кому-нибудь покажу?
Белка.
Что.
Мы же верим друг другу. Нет?
Ну да.
Давай договоримся: это только для нас двоих. Навсегда. И можем делать все, что хотим. Идет?
Ладно. Так я беру телефон?
Погоди.
Ты что передумал уже?
Нет. Помнишь, тебе сон снился?
Какой?
Про торт.
Помню. Стыдный совсем.
Давай твоего бельчонка тортиком накормим.
И снимем?! Я?! И оставим?!