Прости, маленькая, шепчу я. Я не буду твоим папой Потому что мама у тебя дура.
Мыльная опера
Квартиру я нашёл через знакомых. Городок у нас маленький, все друг друга знают. Поделился с кем-то своей квартирной проблемойи через пару дней мне позвонили. Третий этаж, балкон, почти центр, вид из окна на парк с соснами. Без мебели. И цена божеская. Договорился о просмотре. Приехал через час, зашёл в квартиру. Всё в порядке вроде. Ремонт, правда, лет 10 не делался. Но для меня это не проблема. Я всё равно собирался всё покрасить и новые обои наклеить. Не люблю в ободранных квартирах жить.
Хозяин, низенький лысоватый тип с бегающими глазами, показывал квартиру и бубнил про дороговизну, про то, что он её раньше посуточно сдавал, да вот теперь времена не те настали Зашли на кухню. Тоже всё пусто, ободранно. Только к одной из стен был прислонен надувной матрасдва на два метра. Розовый. Как-то он смотрелся странно в этой пустой кухне.
Это девушка придёт, заберёт, пояснил хозяин, когда я спросил про этот причудливый вид мебели. Вы воздух из него стравѝте и в кладовку засуньте. А она придёт и заберёт. Я ей уже звонил.
Заберёт так заберёт. Мы ещё поторговались насчёт арендной платы и ударили по рукам. Я внёс залог и получил ключи от этого обшарпанного гнёздышка. На следующий день пара молдаван убрала всю эту обшарпанность, и мы въехали в квартиру. Матрас я спрятал в кладовку и тут же благополучно забыл про него. Но спустя неделю о нём напомнила мне моя жена.
Тут матрас был. Моя знакомая с работы хотела бы его забрать. Это её.
В кладовке, отозвался я. Ты на работу его попрёшь или она сама за ним зайдёт? И кстати, зачем ей такой большой надувной матрас посреди нашего леса?
А она тут с любовником встречалась, улыбнулась жена. Посуточно квартиру снимали и, чтобы на мебель не тратиться, купили матрас. Она мне утром об этом рассказала. Кстати, она нас пригласила на плов через две недели. У неё муж с рейса возвращается, как раз на следующие выходные будет дома.
Интересное кино, протянул я, матрас любовника, а на плов с мужем. Что за подруга-то?
Ты её видел, ответила жена, Инка Громкова, у нас работает, в соседней группе. А муж у неё дальнобойщик, Серёга. Классный мужик, но вот дома бывает редко. Вот Инка себе и ищет приключений.
Помню я её, сказал я, такую не забудешь. Какой у неё размер бюста?
Шестой. Только ты не очень-то на чужие бюсты заглядывайся.
Да тут заглядывайся не заглядывайся, первое, что в глаза бросается, так это её грудь, рассмеялся я.
Ну вот так вот её природа наградила, философски заметила жена, ну, и нрав к сиськам такой же. А Сергей жутко ревнивый. Он с Ташкента родом. Восточный человек. Но пока эта дурочка вроде не попадалась. Так что у них тишь да благодать. Ты, смотри, ничего там не ляпни про матрас. Она его сама забрать хотела, да хозяин квартиры замок поменял.
А я чего? пожал плечами я. Моё дело крайнее: прийти и плов поесть. Я на матрасах не кувыркался, и вообще, я примерный семьянин
Две недели пролетели быстро. И мы ранним субботним утром отправились в гости, на плов. На месте выяснилось, что хозяин немного опоздал с рейса и плов ещё не готов. Сергей был здоровенным улыбчивым парнем, весёлым и разговорчивым. И оказалось, что у него страсть к бразильским сериалам, очередную серию одного из которых показывали этим субботним утром.
Я ща, всё сделаю, будет плов, пальчики оближете, по узбекскому рецепту, выпроваживая нас из кухни в зал, тараторил Сергей. Вы только мне никто не мешайте, чайку вот попейте пока, сериал посмотрите. Я быстро, минут сорок, не больше. Я не люблю, когда кроме меня на кухне кто-то толкается. А у меня там и телевизор есть, маленький, правда, но всё равно понятно, чего там происходит. Заодно начало там гляну, пока плов варить буду: с бараниной, да по-правильному.
Мы чинно расселись за журнальным столиком в зале. Я с женой на диване, Инна напротив нас. За её спиной сразу же включился телевизор и наполнил комнату бразильскими страстями.
Вы чай с сахаром пьёте? Сколько ложечек? надвинулся на меня Инкин шестой размер.
Четыре, сглотнул я. От её бюста нельзя было отвести взгляд. Он завораживал. Как удав кролика.
Инка, подала голос жена, прекрати сейчас же.
А что я? отодвинулась Инна. Я ничего. Я по привычке. Не переживай так, ничего с твоим мужиком не случится, пока Серёга тут.
И весело засмеялась. Затем, понизив голос, чтобы её не было слышно в кухне, стала благодарить за матрас. Из кухни доносились звуки того же сериала, что показывали у нас, иногда заглушаемые ударами топорика. Это Сергей рубил баранину.
Я, как дура, шептала Инка, прихожу за матрацем, а там замок поменян. Я к хозяину, а он за городом, по телефону тока его жена отвечает. А она типа ничего не знаетни про замок, ни про матрас. Я с этими ключами по городу бегаю, как ненормальная, вот мне делать больше нечего. Могли бы и предупредить, что жильцов новых впустили и замки поменяли.
А я и не знал, что там замок поменян, подал голос я. Мне дали ключи, а кто там в квартире до этого был и с какими ключами, я не в курсе.
Инка, ты поаккуратнее там со своими мужиками и замками, зашептала рядом жена, не дай бог Сергей узнает
И именно в это время в нашей комнате появился Сергей. Здоровый мужик в трениках, в фартуке, заляпанном кровью, и здоровенным ножом в правой руке.
Вот ведь сука какая, заорал Сергей, замки поменяли. Совсем люди страх потеряли. Убивать за такое надо
Время замедлило свой бег. Голову сдавило железным обручем, и, кажется, я даже перестал дышать. В уши как будто затолкали вату. Сидящая напротив Инна откинулась на стуле и начала бледнеть. Разгорячённое минуту назад лицо стало белым, как полотно, глаза у неё расширились, а шестой размер вдруг превратился в нормальный, не притягивающий взгляд. Рядом ойкнула жена и, по-моему, тоже перестала дышать.
«Убьёт, пронеслось в голове. Сначала эту дуру напротив зарежет. Потом нас, как пособников и свидетелей. Или сначала нас, а потом её. Господи, ну за что? На кой мне этот плов сдался. Я же ещё пожить не успел. А тут эти семейные разборки».
Не, ну что творится-то? размахивал ножом Сергей. Что творится-то? Поменять замки и не пустить человека в родной дом.
«Зарежет. Специально медлит, себя накручивает, думал я. Ща поорёт и начнёт ножиком махать. Больно, наверное, будет». Я боялся повернуть голову к Сергею и смотрел прямо на Инну. Та чуть дышала, белая и испуганная. И вдруг белизна с её лица начала исчезать. Заалели щёчки, взгляд стал более осмысленным.
Милый, ты про что сейчас говоришь, вдруг подала голос она, про сериал, что ли?
А про что же ещё? искренне удивился Сергей.
Да мы его же почти и не смотрим, это ты у нас больной на эти сериалы, продолжала розоветь Инка. Ты бы шёл на кухню, у тебя там что-то горит, по-моему.
Сергей ойкнул и ринулся на кухню. Со звоном разлетелся железный обруч, до этого опоясывающий голову. Исчезла вата в ушах. Время опять начало бежать, как прежде. В комнату заглянуло солнце. Мы перевели взгляд на экран телевизора. Там разыгрывалась очередная драма в очередной двести с чем-то серии. И именно в этой серии коварный Дон какой-то сменил замки в родном доме, чтобы дочь главного героя не смогла попасть в этот самый дом.
Твою мать, раздался знакомый и родной голос жены.
Пипец, отозвалась Инка, я чуть не описалась. Долбаные бразильцы со своими долбаными мыльными сериалами.
Я ничего не сказал. Я улыбался и искренне желал попробовать этот замечательный плов, который в это время томился в казане на кухне у здоровяка Серёги.
Обознатушки
Очень удобно. Садишься вечером в поезд в Москве на Ленинградском вокзале, а утром ты уже в Питерена Московском вокзале. Единственный минуспассажиры, подсаживающиеся на промежуточных станциях. А так как билетов на купейные места не было, то пришлось ехать в плацкарте. И на каждой остановке просыпаться от проходящих по вагону пассажиров
Она вместе с компанией таких же студентов вошла в Твери. Разместились, пошушукались и довольно быстро все уснули. Она легла на нижней полке, напротив меня, долго ворочалась, пыталась читать при фонарике, потом шуршала обёрткой от конфеты. Была она худенькая, как тростинка, в мешковатом свитере, в таких же мешковатых штанах и в кедах. Русые волосы, обычное лицо. Ко мне сон тоже не шёл, и мы познакомились. Всё равно же не спится.
Ольга, очень приятно.
Вадим. Тоже очень приятно. В Питер?
Да. Учиться. Первый курс Политеха.
А раньше в Питере была?
Была, но наскоками. Город не знаю
И потянулась у нас полуночная беседа про город на Неве, про жизнь, про мечты и реальности. Она была молода и наивна, но с ней было легко и интересно говорить. Прошептались до самого утра, рассказав друг другу то, что обычно знакомым не рассказывают. А тут случайные попутчики. Сегодня здесь, завтра там. Пути пересеклись и вновь разошлись. Поэтому-то я даже не попытался взять у неё телефон, да и не было наверняка у неё ещё питерского телефона. Утром встали, попрощались и разбежались в разные стороны. Она на метро, я на стоянку такси.
Через три дня еду на обед. Спустился в метро Фрунзенская, доехал до Сенной и в вестибюле увидел знакомую фигуру. Вот так встреча.
Оля, здравствуй.
Привет.
Остановилась, улыбнулась. Глазами моргает, вижу, что не узнаёт.
Это же я, Вадим. Три дня назад, в поезде. Ты как устроилась? Всё нормально с общагой? Город посмотрела? Не успела?
И тут толпа понесла нас к выходу. Я схватил её за руку, чтобы не потерять, и, продолжая болтать, потащил к эскалатору. Выбрались наверх, отдышались.
Так ты успела посмотреть город за три дня? Есть время сегодня? Если что, я могу показать, у меня после обеда будет возможность слинять с работы.
Время есть, улыбается она.
Тогда пошли.
И я потянул её в сторону Невского. Я в Питере жил уже три года и очень любил этот город. Исходил его вдоль и поперёк, особенно центр. И показать его симпатичной провинциальной девушке был просто обязан.
Мы дошли до Гостиного двора, на минуту заглянув на Апрашку. На Невском повернули направо, дошли до Аничкова моста и, перейдя улицу, повернули обратно. Затем Казанский собор, Адмиралтейство. Я сыпал цитатами Бродского, Мандельштама, Розембаума, рассказывал об исторических событиях, блистал датами и фамилиями известных в прошлом людей. Я дарил Ольге Санкт-Петербург. Я делился с ней этим городом, как делятся самым сокровенным. При дневном свете она выглядела немного старше. Но с каждой минутой нравилась мне всё больше и больше.
После Зимнего дворца мы прошли к Марсову полю и Летнему саду. Поели мороженое, прогулялись по аллеям, дошли до Чижика-Пыжика. Оля слушала меня, мило улыбалась и почти всё время молчала. По Троицкому мосту мы перешли Неву и заглянули в крепость. Вечерело. Ноги гудели от такой прогулки.
Что дальше? спросила Оля.
Дальше зоопарк и потом можно ко мне. Я на Васильевском живу.
Не люблю питерский зоопарк, ответила Ольга, там животным тесно и пахнет.
О, ты была в зоопарке, удивился я, всего три дня в городе, а уже навестила местных заключённых. В Крестах не бывала, случаем?
Где Кресты, знаю, улыбнулась Оля, я устала. Поехали к тебе, если ты хочешь. Надеюсь, поесть у тебя что-нибудь найдётся?
Что-то найдётся, пробормотал я, стараясь вспомнить, что, кроме яиц и сала, у меня есть в холодильнике. Вспомнил: был ещё килограмм огурцов.
Поэтому мы вначале зашли в магазин, где взяли сухого вина, колбасы, бородинского хлеба, зелени и помидоров. А потом поехали к гостинице «Прибалтийская», недалеко от которой я снимал квартиру с видом на залив. Собственно, вид на залив и был главной достопримечательностью этой квартиры. Зимой там было холодно, а летом жарко. Но мне нравилось.
Ольга быстро сделала салатик, я соорудил бутерброды, разлили вино в чайные чашки, сели у окна и оба затихли, глядя друг на друга.
Поставить музыку? спросил я.
Не надо. Ты и так целый день говоришь. Помолчим, и потом добавила: Большое тебе спасибо за экскурсию.
Не за что, смутился я. Это тебе спасибо. Ты очень благодарный слушатель. И ты очень мне нравишься.
Ольга отставила чашку с вином, встала, подошла ко мне сзади и, обняв, шепнула на ухо:
Где тут у тебя спальня?
Уже глубокой ночью, засыпая, я обнял её и спросил:
Ты в Техноложке на каком факультете?
Она не ответила. Молчала. И, уже проваливаясь в сон, я услышал:
Я не учусь. Я работаю. И я не из Твери, я коренная ленинградка. Ты меня спутал, милый
Посылки
Мы жили на одной улице. В пяти кварталах друг от друга. Десять минут пешком. Правда, последние полгода я жил у неё. Пока мы не расстались. И я вернулся к себе, в свою холостяцкую берлогу. Расстались глупо и очень быстро. Проснулись утром вместе, а вечером я уже ночевал у себя.
Она хотела, что бы я каждый день давал ей на мелкие расходы (она это называла «на конфеты») по тысяче крон. Утром я их должен был оставлять на тумбочке, пока она спит, и отправляться на работу. Естественно, кроме этого я должен был покупать еду, водить любимую девушку в кино и рестораны. И каждый день на тумбочку тысячу крон. Или 50 долларов по сегодняшнему курсу.
Я вначале попытался отшутиться, объяснить, что у меня зарплата 35 000 чистыми. Полина была непреклонна. У её подруги Марины Паша так делает. И она так хочет. Если мало денегустраивайся на другую работу, где больше платят. Или бери вторую работу.
Наши препирательства по поводу денег «на конфеты» продолжались неделю. Пока, наконец, я не сравнил Полину с проституткой. И тут же был немедленно выставлен за дверь. В руках у меня был пакет с кое-какими вещами и ноутбук с зарядкой. Я не спеша дошёл до своей квартиры, порылся в холодильнике, нашёл там пачку пельменей с мясом индейки и, поужинав, начал новую старую жизнь.
Прошло пару дней. И я вспомнил про свой фотоаппарат, который оставил у Полины. Позвонил ей, попросил заехать к ней за фотиком. Она долго молчала в трубку, потом ледяным голосом ответила, что сама мне доставит столь ценный аппарат. Сама так сама, согласился я.
Прошло два дня. Звонок в дверь. Открываю. Стоит молодой парень в джинсовых шортах и майке от Lee Cooper. Рядом картонная коробка, перевязанная скотчем. Размерами сантиметров 60 на 40.
Вам посылка, говорит, распишитесь.
Расписываюсь. Забираю коробку. Обратный адреста же улица, только номер дома указан тот, откуда меня недавно выгнали. Раскрываю посылку. Мой любимый Кэнон. Мой пятак. Живой и невредимый. Правда, почему-то без ремня. Ну да ладно, главное, он у меня и можно будет поснимать в ближайшие выходные. Но на душе становится грустно и муторно. Вечером пью вино и вспоминаю нашу совместную жизнь с Полинкой.
Проходит ещё день. Вечером возвращаюсь с работы, в почтовом ящике извещение. Наш почтальон принёс вам посылку. Но вас не было дома, пожалуйста, придите за ней к нам в отделение.
На следующий день рано утром топаю на почту. Получаю в руки большой конверт. Обратный адресмоя улица. Вскрываю. В пакете ремешок от фотоаппарата. Становится смешно. Грусти как не бывало. Мысленно благодарю Полину. Звонить не решаюсь. Не люблю я, когда по телефону молчат льдом.
Проходит ещё два дня. Звонок в дверь. Открываю. На пороге всё тот же парень всё в тех же шортах. Правда, майка другая, от Desigual.
Классная майка, говорю я.
Спасибо, довольно улыбается парень, вам посылка, распишитесь.
Расписываюсь. Получаю на руки обмотанную скотчем треногу. Сижу и прикидываю, сколько времени стоит замотать треногу скотчем, отнести её на почту и отправить мне. Тем более, что почта в соседнем от меня доме.
На следующий день вечером в почтовом ящике обнаруживаю конверт. Хоть на конверте и указано, что с доставкой, но вчерашний парень в шортах, видимо, решил, что и так сойдёт, и бросил письмо в ящик. В конверте моя зубная щётка.
Щётку в связи с износом я выбрасываю в корзину для мусора и сажусь вспоминать, сколько ещё моих вещей осталось у Полины. Выясняю, что прилично. Всякие безделушки, кое-какое бельё, книги, пара-тройка дисков с музыкой, старый Макинтош, пальто
Три дня тишина. Я уже было успокоился и подумал, что всё. Но не тут-то было.
Звонок в дверь. Знакомый парень. Майка от Pall Mall.
Вам пакет. Оттуда же.
Спасибо большое. Где расписаться? Клёвая майка.
А то, улыбка до ушей, до свидания.
Лучше прощайте, бормочу я, закрывая дверь.
На пакете знакомый адрес, написанный знакомым почерком. В пакете мои трусы. Блииииин.
Первым желанием было позвонить. Но сдержался. Девушка развлекается. Девушке так нравится. Ну что же, развлечёмся и мы. Два дня уходит на обдумывание ответного шага. За это время ставший уже родным любитель модных маек приносит очередной пакет с моими же носками. Грязными.