Всем живущим в нашей стране не надо объяснять, кто такой Мачин, хотя об этом человеке достоверно известно весьма мало. Один из самых состоятельных наших сограждан, владелец нескольких крупных компаний. Но прославился он не столько этим, а сколько своим необычным поведением, странными взглядами на жизнь. Он являлся генератором целой серии необычных проектов, о которых много писали и говорили по началу, а затем, словно по велению какого-то невидимого дирижера, внезапно и дружно забывали. И никто не знал, по крайней мере среди широкой общественности чем завершались эти начинания.
Что же касается непосредственно меня, хотя этот человек вызывал у меня любопытство, я никогда не был с ним не только знаком, но и не делал попыток познакомиться. Мне было известно, что Мачин не раз помогал моим коллегам-писакам издавать их романы. Кажется, с этой целью он даже учредил какой-то фонд. Какими критериями он руководствовался при выборе произведений, понять я был не в силах. Я прочитал некоторых из них, они были самых разных жанров и направлений, некоторых весьма талантливые и новаторские, другие иначе как упражнениями в графомании назвать было трудно. Было бы не правдой сказать, что я много ломал голову над этой загадкой, в конце концов, каждый имеет право на самореализацию в этом мире, какую бы неожиданную форму она бы не приобрела. Я не сомневался, что в том, что делает этот миллиардер, есть своя система, но ее разгадывать совершенно не хотел. Тем более известно, что у богатых свои причуды и нет никакого смысла проникать в извилистые лабиринты сознаний этих людей.
Но сейчас, когда раздался звонок от Мачина, я встрепенулся. Я не знал, зачем ему понадобился, но во мне родилась неясная надежда на какие-то перемены. Человек, потерявший смысл жизни, хватается на любые соломинки и в последнее время мои мысли интенсивно работали над тем, что искали для меня новые сферы применения. И звонок Мачина был весьма кстати. Правда, я не представлял, откуда ему известно про меня. Конечно, он мог прочитать одну из моих книг, но почему-то этот вариант казался мне маловероятным. Зачем ему мои жалкие творения, дружно и решительно отвергнутые публикой и критикой. Есть столько признанных авторов, чьи имена у всех на слуху.
И все же давно я так не летел по городу, у меня было полное ощущение, что за моей спиной выросли крылья. Я не мог отделаться от ощущения, что для меня это последняя надежда, последний шанс.
Когда я подошел к штаб-квартире Мачинаогромному современному билдингу меня вдруг охватил страх. Человек, который владеет таким зданием, который повелевает тысячами людей не может интересоваться такой мелкой букашкой, как я. Это какая-то ошибка, произошла путаница, меня тут никто не ждет.
Но меня ждали. Едва я робко назвал стоявшей за стойкой у входа очень красивой девушке с внешностью голливудской кинозвезды свою фамилию, как понял по ее выражению, что она ей известна. Девушка немедленно куда-то позвонила и попросила меня подождать. При этом поинтересовалась, какой напиток мне принести. Мне хотелось соку, но я, сам не понимаю почему, буркнул, что выпью воды.
Через полминуты хрустальный стакан с водой стоял передо мной. Но выпить его я не успел, появился какой-то молодой человек в безукоризненном, словно английский лорд костюме, и учтиво пригласил меня следовать за ним.
Бесшумный скоростной лифт вознес нас куда-то по ближе к небесам. Когда его створки распахнулись и я вышел из подъемника, то мои ноги чуть ли не по колено утонули в мягком ворсе ковра. Мы шли по длинному узкому коридору, как по воде, не издавая никаких звуков.
Приемная Мачина в несколько раз превосходила по площади мою квартиру. Сидевшая за столом секретарша нисколько не уступала в соревновании на обладание голливудских стандартов той, что встретила меня внизу. Я невольно подумал, что других девушек тут, наверное, не держат.
Дверь кабинета хозяина этого царства роскоши и красоты распахнулась и меня пригласили войти. Мачин вышел изо стола и двинулся мне на встречу. Он был точно таким, как на фотографиях, которые обильно печатали самые разные по профилю и направлениям журналы. Разве только глаза казались другими, не такими добрыми, как на глянцевых страницах. Я почувствовал всю их жесткость и решительность. И мне вдруг стало как-то не по себе, мои надежды на лучшее внезапно улетучились, как пары эфира.
Добрый день, Леонард Алексеевич, поздоровался Мачин. Он не стал мне подавать руки для рукопожатия, а вместо этого показал на кресло.
Я сел, он устроился напротив меня, приняв вальяжную полулежащую позу и, положив ногу на ногу.
Давайте с вами условимся обходиться без церемоний, предложил он. Я многое знаю про вас. Хотите что-нибудь поесть?
Предложение было неожиданным, но весьма своевременным. Как раз вчера у меня закончились деньги и утром пришлось обойтись без завтрака. И в животе у меня что-то периодически булькало и стонало. Что ж, без церемоний, так без церемоний.
С удовольствием что-нибудь съем.
Мне показалось, что мои слова понравились Мачину. Он вдруг поднялся, вышел в какую-то дверь и вернулся буквально через полминуты, катя впереди себя сервировочный столик. Он был весь уставлен яствами и напитками.
Угощайтесь, предложил он.
А вы? осмелел я.
С удовольствием бы, но у меня диета. Ешьте и не думайте ни о чем, у нас с вами достаточно времени. Я бы даже внес уточнение: у нас его ровно столько, сколько нам с вами потребуется.
Я испытывал большой соблазн спросить, на что же он намерен потратить наше с ним совместное время, но решил не торопить события, а занятья едой.
Я ел и разглядывал человека, устроившего для меня этот пир. На вид ему было лет шестьдесят, среднего, даже скорей невысокого роста, немного полноватый. Лицо умное и тонкое, но уже немного оплывшее. Я жевал и размышлял о том, каково это быть человеком, для которого нет ограничений в желаниях. По крайней мере из тех, которые можно купить за деньги или получить, используя власть. Я же всегда пребывал в тисках, которые сжимали меня из-за отсутствия средств. Может быть, и Марина бы не ушла, если бы с материальной точки зрения все было бы у нас нормально. Она отнюдь не была корыстна, но денежные невзгоды периодически доводили ее до отчаяния и гнева. Впрочем, сейчас мне было не до воспоминаний.
Я наелся и откинулся на спинку стула. Я не знал, что последует дальше, но сейчас мне было хорошо. И как же мало надо человеку, чтобы почувствовать себя счастливым. Или по крайней мере приблизиться к этому состоянию.
Вы наелись? почти ласково спросил меня Мачин.
Да, большое спасибо.
Было бы за что, усмехнулся он. Это самое ничтожное, что я могу для вас сделать.
Вы хотите для меня что-то сделать еще?
Мачин как-то странно посмотрел на меня и улыбнулся.
И да и нет. Все зависит от того, как на это посмотреть. Хочу попросить у вас прощение, Леонард Леонардович.
За что? удивился я.
Дело в том, что в последнее время по моему заданию вашу жизнь пристально изучали. Мне многое известно о вас.
Это было более чем неожиданное сообщение. В первые мгновения я даже не знал, как на него реагировать.
Но зачем вам это понадобилось, моя жизнь ничем не примечательна и ничем не интересна. Обыкновенный обыватель.
Ну это, как посмотреть, живо не согласился Мачин. На мой взгляд, в вашей жизни очень много интересного. Гораздо больше, чем в моей.
Такого не может быть, вы руководитель огромной империи
Мачин, не давая мне продолжить, махнул рукой.
Это так думают не посвященные. А знали бы, насколько монотонна мое существование, все отлажено, как работа швейцарских часов. А вот у вас по-настоящему бурная жизнь, в которой нет никакого плана, никакой запрограммированности. Уж извините, если я коснусь некоторых ваших болевых мест.
Касайтесь, чего уж там, великодушно разрешил я.
Спасибо, поблагодарил он. Я знаю, как вы любили свою жену, в этом заключалось даже что-то не здоровое. Уж слишком вы были неистовы в своих чувствах.
Может быть. Но уж такой я.
Разумеется, кивнул Мачин головой, все мы рабы своего характера. Но ведь такое потрясение трудно пережить. И даже по вашему виду заметно, как вам до сих пор тяжело.
Предположим. Но я не понимаю, смысл обсуждения моих семейных проблем. До сих пор я полагал, что они касаются исключительно меня.
Вот вы и обиделись. Извините.
Я не обиделся, я не понимаю, к чему это все?
Наберитесь терпения, скоро поймете. Вы согласны продолжать наш разговор?
А если я не согласен, что последует?
В таком случае вы никогда не узнаете, зачем я затеял этот разговор. Вам решать.
Я колебался недолго, любопытство победило все другие мотивы.
Давайте продолжать.
Я был уверен, что вы так поступите. И правильно сделали. Скажите, уход женыэто был сильный удар.
Сильный.
У вас не возникло, например, стремление к самоубийству?
Нет. У меня отсутствует суицидный синдром. Я переживаю все по-иному. Пожалуй, отвечая на этот вопрос, я был не до конца искренен.
И замечательно, одобрил мой собеседник. Мне никогда не нравилось самоубийство, как способ решения собственных проблем. Мы даже не знаем, что будет с нами там, посмотрел Мачин в потолок, после такого поступка. Многие считают, что ничего хорошего такому человеку после этого не светит.
Может быть, там я еще не был, но могу сказать, что здесь после ухода Марины мне было не сладко.
Я знаю, вы однолюб, это тяжкое бремя. Может быть, самое тяжкое на земле, которое выпадает человеку.
Думаю, вы правы.
А я не думаю, я это точно знаю. Вам дальше будет только хуже. Другие утешаются, находят замену, а вы даже не ищите, вы упиваетесь своим несчастьем, вы живете им, как актер своей ролью.
Я ничего с собой не могу поделать.
И не надо, будьте таким, какой вы есть, вдруг даже излишне горячо провозгласил Мачин. Вы мне подходите именно таким.
Подхожу? удивился я.
Именно так. Но давайте обо всем по порядку. Закончим с вашей супругой, то есть бывшей супругой и перейдем к другой теме. Вы не возражаете?
Мы уже зашли так далеко, что уже бесполезно возражать.
Мне нравится ваш подход. Поверьте, правильный подходзалог успеха в любом деле. Вы представляете, что вас ждет? Чем дальше, тем больше вы будете тосковать по вашей жене. Другие забывают, а у вас, наоборот, воспоминания, с ними и переживания, только усиливаются. С таким устройством психики жить крайне трудно.
У вас никогда не возникало желание поработать психоаналитиком? Я понимал, что с моей стороны сказать такое Мачину было настоящей дерзостью, но и удержаться я тоже не мог.
Мачин рассмеялся.
Представьте себе много раз. Да в каком-то смысле я им и являюсь. Просто я выражаю себя в этой сфере по-другому. И со временем вы поймете как. Но мы немного отвлеклись на мою особу, а речь идет о вас. Я не завидую вам, такую жизнь не пожелаешь и врагу. Тосковать по любимой женщине день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Такое испытание способны выдержать не многие. Вы способны?
Не знаю, хмуро ответил я. Но что это меняет, я же ничего не могу изменить.
А вот с этим решительно не согласен, нет ни одной в жизни вещи, которую нельзя было бы изменить. Разве что невозможно уйти от смерти. Да и по большому счету, кто знает. И что вообще такое смерть?
Ничего хорошего.
Но и ничего плохого. Разве вы не согласны с таким определением?
Я, скрипя сердцем, согласился.
И все же, любить без любимой. Я бы не хотел попасть в такой переплет, проговорил Мачин.
Я уже попал.
Мачин задумчиво взглянул на меня, но никак не прореагировал на мою последнюю реплику.
Я внимательно прочитал вашу последнюю книгу, вдруг произнес он.
Я удивленно взглянул на Мачина, такого подвига я от него не ожидал.
Это мой полный провал.
А что вы хотели. В наше время писать о душе, о том, как она тоскует и алчет чего-то возвышенного напрасное занятие. Людей привлекают совсем другие темы. Человечество летит в пропасть, грубый материализм стал его знаменем. Деньги, секс. грубые и примитивные развлечения практически полностью заполонили нашу жизнь. Такого могучего потока отрицательных энергий не было уже давно. А мы по неведению генерируем и генерируем все новые ее порции, даже не задумываясь, какая катастрофа нам грозит. Нет, ваша книга никак не могла иметь успех.
Она и не имела.
Я вижу, как это вас удручает, сочувственно произнес Мачин.
Удручает скорей иное, что делать дальше? От писательства я отныне отрезан, никто больше не издаст ни одной моей книги.
Никто не издаст, охотно согласился Мачин. А ведь это ваше призвание. Только вы писатель будущего, современности вы не интересны.
Выходит, мои читатели еще не родились на свет.
Увы, подозреваю, что даже их родители еще появились на свет. Да и родители родителей
Что же тогда делать? Так долго мне не протянуть. Вы доказали мне, что ничего кроме самоубийства не остается.
Мачин поморщился.
Но мы же с вами установили, что это не ваш путь. Зачем же вступать на него.
Но где тогда мой, по какому пути я могу идти?
Вот это тот вопрос, к которому мы с вами и шли. Хотите что-нибудь выпить, прежде чем мы попытаемся на него ответить?
Пожалуй.
Любой напиток в вашем распоряжении.
Тогда коньяк. Прямо передо мной стояла бутылка французского коньяка, из него я и плеснул себе в стакан.
Мачин внимательно наблюдал, как я смаковал коньяк.
В последнее время вы много пьете, заметил он.
Есть такой факт. А что еще делать? Я был бы рад много спать. Но не получается.
Действительно, делать вам больше нечего. Скажите, что вас удерживает или связывает с этой жизнью?
Я ответил, почти не задумываясь.
Ничего.
Вот и я думаю, что по большому счету ничего. Так, привычка пребывать на белом свете. У каждого человека много таких привычек, без чего ему кажется жизнь невозможна. Но если разобраться, то на самом деле от них совсем не трудно отказаться. Просто нужно немного решимости. Как вы полагаете?
Предположим. Я никак не мог понять, куда же он клонит.
Предположим, задумчиво повторил вслед за мной он. Нет, это плохой ответ, надо знать точно.
Я пожал плечами.
Если вам так угодно: с этим миром меня ничего не связывает, а привычки в моих глазах ничего не стоят. Когда-то их не было, потом они появились, но это лишь означает, что их когда-то снова не станет.
Вот это действительно настоящий ответ, обрадовался Мачин. Наконец мы пришли к той точки, с которой можно идти дальше прямо к цели.
И куда же вы хотите, чтобы мы бы отправились?
Давайте подведем некоторые итоги, подведем черту под вашей жизнью.
Это предложение мне не очень понравилось. Я все же еще ни при смерти. Но возражать не стал. Итоги, так итоги, черту, так черту.
Я готов.
Мне очень приятно, что мы идем с вами так быстро в правильном направлении, сказал Мачин. Итак, ваша жизнь потерпела крушение, идеалы растоптаны, все планы и надежды разбиты. Любимая женщина ушла навсегда, писательская карьера не задалась. А ничем другим вы заниматься не желаете. Да если бы вы желали, ничего другого вы не умеете делать. Я все верно сказал?
Я молча кивнул головой, так как говорить не хотелось.
Отсюда встает вопрос, продолжил Мачин, что делать дальше? И вообще нужно ли что-то делать? Мне кажется, что делать вам больше совершенно ничего не хочется. И не потому что вы ленивы, даже и мысли такой нет, а потому что не видите смысла. Все равно это не будет востребовано.
Все так оно есть, вынужден был ответить я на вопросительный взгляд Мачина.
Тогда возникает вопрос: зачем вам такая жизнь? И не хотите ли вы ее кардинально поменять?
И на что я должен ее поменять?
Вот мы подошли и к тому, ради чего состоялась эта встреча. Леонард Алексеевич. Наверное, вы давно задаете себе вопрос, зачем я вас пригласил?
Было бы странным, если бы не задавал.
Мачин рассмеялся. Но почти тут же вновь стал серьезным.
Не сомневаюсь, что вы многое слышали обо мне самого разного.
Это так.
Конечно, пишут много всякой ерунды, но иногда пишут и что-то похожее на правду. И вам известно о моей страсти ко всяким необычным проектам.
Кое что я об этом читал.
Вот видите, это хорошо, что вы в курсе. Это облегчает мою задачу. Расскажу вам о проекте, который я назвал «Рай».