А кто чаще вас наказывал?
Мама. Папе было, в общем-то, не до нас всех, он все время работал, ответил Андрей.
И его внимание заслуживать было бесполезно, предположила я.
Да, точно.
А вы пытались?
Не помню ответил Андрей. Осталась мама, но с ней все сложнее, она была не мягкой. Мне кажется, что этот концлагерь она создала сама, потому что внутри она была такая же «не живая», не знаю Как сказать «Не живая», как и всё, к чему она прикасалась.
Концлагерь это очень хорошая метафора. Расскажите про него. Какой он? Кто в нем главный? Кто в нем заключен?
Мы с сестрой и с папой заключенные. Мама главная, это сто процентов!
В какие моменты заключенные испытывают тревогу?
Когда что-то делаем не так. Она может прийти и начать разборку, кричать и бить, и всё без толку, потому что угодить нельзя. Это невозможно. Я не помню ни одного случая, чтобы она была нами хоть сколько-нибудь довольна. Всегда критика и требования. Бесполезно даже пытаться.
Похоже на то, что у вас с женой?
Андрей молчит. Трет подбородок.
Наверное, да.
Мы говорили о том, что привело Андрея к таким стратегиям. Он озвучивал варианты, искал выходы, рассуждал. Широко раскрывая свои огромные синие глаза, он теперь в упор глядел на своё прошлое, то, которое он настойчиво запрещал себе видеть и вспоминать.
То, что мы не осознаем, то нами и управляет. И если Андрей уже распахнул тяжёлые, ржавые двери своего концлагеря, чтобы встретиться с тем, что внутри, то он теперь вправе и попрощаться с этим дурно пахнущим местечком. Не сразу, конечно, а через какое-то время, подготовив базу для ухода.
Мы попрощались. Закрывая кабинет в полной тишине, я услышала, как в углу потрескивает лампа. Вспомнился фильм ужасов «Заклятие», мигающие лампочки в подвале дома многодетной семьи. Последнее время мне не нравился мой тревожный фон и те ассоциации, которые всплывали сами собой, помимо моей воли.
Глава 11. Концлагерь возвращается
Я замоталась шарфом, сдала ключи и вышла на улицу. Дул сильный ветер.
«Выход из концлагеря не означает развод Не обязательно. Либо отношения выйдут на новый уровень Либо супруги станут уже не интересны друг другу», думала я, спускаясь по тёмному переулку вниз.
«Ужас в голове, проклятый дом а у меня разве иначе?» Я снова шла обратно, в семью, как на каторгу, и вдруг подумала, что вовсе не обязательно ехать туда прямо сейчас.
Куклы, наборы для творчества, машинки я надежно спрятала в дальнем шкафчике, так что до самого праздника их никто не найдет. Теперь мои руки были освобождены от необходимости носить тяжелые пакеты. «Осталось освободить свои мозги», сказала я себе с усмешкой.
То, что ждет меня дома, не может продолжаться вечно это ненормально, в конце концов! Мне тоже нужен был выход из концлагеря, только я не могла понять, какой.
Я позвонила дочке: Илона делала уроки вместе с одноклассницей у нас дома, так что за неё я была спокойна. Валера Я не знала, где он, мы не переписывались и не созванивались уже несколько дней.
Я вышла на перекресток возле рынка и отправилась вдоль заснеженных переулков. Выпавший час назад снег приятно хрустел, и я вспомнила, как мы с моей сестрой Катькой маленькими детьми катались на санках.
Наша школа была построена буквой «Щ», и в декабре заливали каток во внутреннем дворике. У нас с Катькой не было коньков, но это было совсем не важно: мы катались на льду в сапогах, упоительно ловя ощущение полета, пища от радости и страха.
Рядом с катком располагалась горка. Пока мы учились в начальной школе, часто наведывались туда с сестрой, а домой возвращались раскрасневшиеся, голодные, уставшие, но абсолютно счастливые.
Обычно я тащила и её, и свои санки наверх. Катька росла самым настоящим нытиком, поэтому мне «дешевле» было уступить. Сделать так, как она хочет, чтоб она своими рыданиями не испортила нам прогулку. Хотя её санки не были тяжелыми, и она вполне могла с ними справиться.
Похоже, что я делала то же самое и сейчас, в своей взрослой жизни. Пыталась всячески подстроиться под текущую ситуацию, хотела угодить мужу, чтобы нам всем не стало ещё хуже. Образ ревущей Катьки растаял, как облачко зимнего пара, а вместо него всплыла рассерженная физиономия Валеры с укоризненным взглядом.
Под светом сонных фонарей я дошла до огромного светящегося шара на Большой Садовой и сделала пару фотографий. Затем повернула на Соборный и купила капучино в картонном стаканчике.
Я никогда не гуляла в одиночестве и вдруг обнаружила, что это приятно. Если хочешь добиться в жизни чего-то нового, то надо действовать по-новому. Физиология тела напрямую связана с сознанием.
Вот, почему у травматиков так сильно нарушены ощущения тела. Когда их просишь обратить внимание на свое состояние во время сеанса, то чаще всего они говорят: «Я ничего не чувствую».
Вот, почему если вы заставите себя двигаться, прыгать, высоко над головой хлопая руками и широко улыбаясь, через пару минут у вас поднимется настроение.
При воздействии на наше физическое тело мы меняем что-то в своем сознании. Когда мы делаем что-то новое учимся каратэ, ходить задом наперед, вышивать крестиком или просто начинаем делать то, что никогда не делали раньше формируются новые нейронные связи.
Сегодня, кажется, я создала новую нейронную связь Мой кофе остыл. Пришло сообщение от Ани:
«Что делаешь? Давай прогуляемся!».
«Я уже нагулялась пешком, здесь, возле работы, пойдем в кафе?» ответила я.
«Давай, может, только на западном?», предложила Аня.
Не раздумывая, я поехала к ней. Мы встретились в местечке кафе на окраине города, которое располагалось недалеко от моего дома, так что добираться обратно было очень удобно. Зал оказался пустым, из динамиков разносилась какая-то рождественская мелодия, которая мне не понравилась.
Навязанное извне ощущение всеобщего торжества совсем не вписывалось в мою картину мира по крайней мере, сейчас. Когда все вокруг предвкушают праздник, а у тебя на душе кошки скребут, ты можешь делать вид, что тебе тоже весело, но внутри ощущать себя скованно и нелепо А можно оставаться собой, правда, не все это поймут. К счастью, мои друзья понимали.
Аня уже ждала меня за столиком в нише, на диване, укутавшись пледом.
Привет! Чудесно выглядишь! поприветствовала меня она.
Привет, красотка. Ты тоже, ответила я. Чего это ты укуталась так?
Да замерзла, пока шла Ну, как ты?
Устала совсем, расклеилась. Расскажи, как дела?
Нам принесли меню. Мы заказали две порции салата и два бокала глинтвейна: хорошее начало вечера. «Цезарь» с нежнейшим чесночно-сливочным соусом оказался очень удачным. Подруга рассказывала мне про свои отношения.
Он позвонил и потом пропал на дня два, Аня говорила слегка взволнованным голосом, а потом пишет, давай встретимся у меня дома!
А ты, спросила я, потягивая горячий напиток, ты ему что?
Ничего такого Вечером написала, что забыла ответить, блин. Тут родственники приезжают на два дня, замоталась и всё такое.
А потом?
Он написал мне еще во вторник. Что, как ты думаешь? Аня выразительно подняла брови и хитро улыбнулась.
Ну, не тяни!
Приходи ко мне домой! Типа, там приготовим десерт
Да уж проговорила я.
Это просто предлог, сама знаешь, для чего. И он не зовет меня ни куда-то на прогулку, в кафе, в театр, а сразу напрямую домой А домой? Как-то слишком рано. Я не пойду.
Ну и правильно! поддержала я. А у меня полный трешняк.
В смысле? Валера?
Ну, да. Что-то я уже ничего не понимаю, и злюсь все время, стала как бешеная. Злюсь и плачу.
Эй, подруга Ну вы же такая хорошая пара. Я помню, как вы друг на друга смотрели там, на юбилее! У вас ещё всё наладится! Я уверена! сказала Аня.
Спасибо, солнце. Не знаю Посмотрим
Мы просидели часа полтора, а потом спустились по скользкой лестнице вниз, держась за перила и причитая, как старушки.
Ой, у меня песок из задницы сыпется! Ох, спина!
Слышь, ты! Бабка! Кхе-кхе
Смеялись до слез, кряхтели и охали, хватались за позвоночник. Немного идиотизма здорово поднимает настроение: вот, за что я люблю своих подруг. За то, что можно дурачиться, веселиться, и в это время грустные мысли вылетают из головы.
Попрощавшись, каждая из нас направилась в свою сторону. Аню ждала жаркая переписка с новым поклонником, а меня концлагерь. Всё, как всегда. «Это просто мой выбор», подумала я.
Глава 12. Страх близости
После чудесного сближения мой клиент Андрей пропал, чего и следовало ожидать. Такие люди живут по принципу: «Иди ко мне пошел вон», раскачиваясь на этих безумных качелях, доводя себя и всех вокруг до изнеможения.
Психолог точно такой же человек из жизни клиента, как и другие люди, с которыми он видится и общается И отношение к нему не исключение, ведь психотерапия это маленькая часть жизни. Во время последнего сеанса Андрей раскрылся, стал более искренним и вновь отдалился.
Страх близости заставляет людей контролировать, доводить опеку над членами семьи до маразма и избегать искренности. Доверия нет, вместо него приходит ревность.
Андрей боялся доверять другим людям потому, что в глубине души считал себя недостойным любви. Поэтому так тщательно и следил за внешностью, обвешивал себя золотыми цепями чтобы хоть как-то доказать этому миру, что он хорош.
Я уже почти доехала до дома, всю дорогу рассуждая об Андрее и его патологической ревности. Он перенес нашу консультацию на неделю вперед, потом ещё на неделю, потом ещё И больше не приходил. Мне было немного грустно, но я ничего не могла с этим поделать. Чтобы работать с сопротивлением клиента, как минимум, нужно, чтобы клиент пришел на прием.
Когда я подошла к подъезду, услышала смех. Перед закрытой дверью собралась толпа «собачников»: хозяева разной живности стояли небольшой группой, человек пять. У каждого имелся питомец на поводке или в руках. «Скорее всего, кого-то ждут», подумала я.
Они весело болтали: проходя мимо, я прислушалась. Девушка с длинными волосами, держащая тойтерьера в зимнем костюмчике, громко рассказывала:
Он колотил в дверь так, что весь дом слышал! Если что, я живу на противоположном краю! Так вот, я выхожу с квартиры и говорю: «А вы можете перестать стучать?», а он отвечает: «Извините, я буду потише!», и продолжает тарабанить.
Все покатились со смеху.
Да он, наверно, гашеный был! добавил парень с таксой.
Такса посмотрела на меня снизу вверх. Тёмные глазки-оливки, полные щемящей грусти и мольбы. Только не понятно, о чём?
В этот момент распахнулась дверь, и на улицу вышла супружеская пара в спортивных костюмах. Муж и жена вели на поводках двух мопсов. Муж шел со своей собакой чуть впереди, и жирный мопс вальяжно плыл, как груженая баржа. Когда мопс переставлял свои маленькие ножки, его тело качалось, наклоняясь то вправо, то влево, а изо рта текла слюна.
Я зашла в лифт и меня передернуло: невыносимо воняло собачьим кормом, шерстью и чем-то еще Каждому хозяину достается такой питомец, который чем-то на него похож. Ирония заключалась в том, что у меня нет животных, потому что я не переношу чьи-то шерсть и слюни (если это не «шерсть» моего мужчины и не «слюни» моего ребенка). Всех остальных живых существ я не могу даже трогать. Я всё думала, что у меня: то ли кинофобия*, то ли какая-то её разновидность.
*Кинофобия психическое расстройство, фобия (иррациональный страх), объектом которой являются собаки. Также в практике психиатрии принято относить к кинофобии отдельные, строго говоря, фобии: страх укусов (адактофобия) и страх заражения бешенством (рабиефобия).
Фобические тревожные расстройства (F40) группа расстройств, при которых единственным или преобладающим симптомом является боязнь определенных ситуаций, не представляющих текущей опасности.
Справочник МКБ 10 (Международная классификация болезней 10-го пересмотра).
Невозможно заниматься самолечением, но можно понять причину. На самом деле я боялась не укусов и не бешенства: страх и отвращение у меня вызывали близкие отношения. Омерзительно сталкиваться с внутренним миром человека, с которым живешь, и страшно остаться без отношений вообще.
А что касалось собак Мне было просто непереносимо тяжело их видеть, прикасаться к ним. Ещё хуже, когда они сами нюхали меня, высовывали язык, и я не могла остановить этот кошмар. Трепетное сердце хозяев переполняется любовью и нежностью, когда подходит питомец и трется боком об ноги, кладет морду на колени. А у меня это вызывает ужас и тошноту.
Все было хорошо, пока мы встречались с Валерой, но стоило нам лишь начать жить вместе и познать все несовершенства друг друга, так я начала испытывать сильнейший дискомфорт. Этот дискомфорт со временем перерос в отвращение.
Однако мысль о том, чтобы остаться одной, приводила меня в ужас: мне казалось, что я больше не встречу ни одного человека, к которому смогу испытывать такие же чувства, такую любовь и привязанность.
Больше всего на свете я ценила моменты просветления: те редкие дни (один-два в месяц, не больше), когда мы не ссорились и жили как обычные люди. Мы смеялись, ходили по магазинам, решали какие-то вопросы, занимались любовью, говорили друг другу нежные слова.
«Всё вместе дает картину матёрого невроза Пора идти на личную терапию», подумала я.
Морщась от неприятного запаха в лифте, я поднялась наверх и открыла ключом дверь. Илона ещё не легла спать, из-под закрытых дверей детской комнаты растекались жёлтые лучи. Валера играл в карточную игру онлайн.
Привет всем, крикнула я.
Муж и дочь выкрикнули «привет» каждый из своих баррикад. Я повесила одежду в шкаф, убрала обувь и помыла руки. В зале горел свет, на полу были разбросаны атласы, учебники, цветная бумага и канцелярские принадлежности. «Наверное, Илона делала географию», решила я.
Валера сидел за компьютером, видимо, уже давно. На столе стояло несколько пустых чашек, в которых нефтью чернела кофейная гуща. Стол был засыпан крошками, чуть поодаль стояла тарелка с засохшим бутербродом.
На экране я увидела игровую заставку.
Как день прошел? спросила я Валеру почти «на автомате». Я положила ему руку на плечо, но дернулся от моего прикосновения. Потом вполголоса ответил:
Нормально.
Я молчала, и он тоже молчал. Постояв несколько секунд, я отправилась в детскую комнату.
Развалившись на кресле, Илона уткнулась в экран телефона. Когда она увидела меня, то помахала мне рукой:
Привет, мам!
Я наклонилась и поцеловала её в щечку.
Привет, котенок.
Что делаешь?
Домик строю.
Покажешь потом?
Ага. Вот, смотри. Тут будет бассейн, ткнула Илона пальцем в экран. Я увидела какое-то расплывчатое голубое пятно и догадалась, что это и есть тот самый бассейн.
Здорово. Как закончишь, убери в зале.
Конечно, мамочка! она глянула на меня своими «милыми глазками». Когда она так делала, то была похожа на котенка из «Шрека».
Я отправилась на кухню: там тоже было неубрано. Я решила не нагнетать обстановку, хотя горы мусора и грязной посуды меня раздражали. «Ничего за ними убирать не буду. В доме есть правила, каждый сам за собой уберет», успокоила сама себя я и тут же взялась за тряпку
Приходить в такой бардак было мерзко. Но очевидно, в моей семье были такие вещи, к которым все относятся совершенно по-разному: я ненавидела приходить в грязный дом, а муж с ребенком вполне терпимо относились к беспорядку, и, похоже, даже не слишком его замечали.
Закатив рукава, я принялась вытирать засыпанные крошками поверхности. Пока я безжалостно сгребала в мусорное ведро всё, что попадалось под руку: печенье, куски хлеба, огрызки, пустые упаковки от сладостей, я чувствовала, что мне становится легче. Раздражение снижалось.
Я начисто вытерла стол целых три раза и сложила в раковину всю посуду. В раковине образовалась Эйфелева башня, но почему-то, глядя на неё, я испытала облегчение. Сделав глубокий вдох и выдох, я раскрыла ноутбук и включила аудиокнигу Бернара Вербера «Мы, Боги». Голос из динамиков медленно, с выражением проговаривал каждое слово: