Дивный край с удивительной природой, дикими легендами и непредсказуемым будущим. Серёга и Макс, аспиранты из столичного вуза, не зря попросились сюда. Кроме того, у Сергея здесь проживала родня в особе бабушки. Что касается Максима, ему было все равно, куда ехать, лишь бы поскорее сдать работу по геологии Приднестровья и приступить к написанию диссертации. Иначе что делать двум молодым парням в месте, которое отстоит от ближайшей деревушки на десять километров?
В тот памятный вечер Серёга намеревался пойти к бабушке. Он ещё приглашал Макса, но тот отказался, то ли под влиянием очарования вечера, то ли хотел остаться наедине с собой, чтобы закончить работу при свете фонаря. Так или иначе, Макс вздохнул с облегчением, когда остался в полном одиночестве.
Умилённым взглядом он проводил солнышко, уловив тот момент, когда нижний край диска спрятался за линией горизонта; потом засел за работу, периодически подбрасывая в костёр хрупкие ветки. Палатка, словно дожидаясь его, радушно раскрывала вход. Мирно светили звёзды, вот-вот взойдёт Луна. Долго чирикали сверчки, убаюкивая и внушая спокойствие. Часа в два, наконец, закончив последний абзац, Максим решил поддаться влиянию Гипноса и полез в палатку. Однако по какой-то причине он не мог уснуть около часа, перебирая в уме основные моменты только что законченной работы. Потом его мысли устремились в ином направлении. Он вспомнил свою недавнюю любовь, которая, как это часто случается в юности, ушла столь же внезапно, как и пришла. Её звали Наташей. С этой русоволосой девушкой было интересно поначалу. А потом она начала претендовать на его личное времяна те моменты, когда утончённая творческая натура стремится побыть в полном одиночестве. Эгоистка
Максим отключился часа в три, если не позже. Но едва его сознание погрузилось в пелену сна, ему показалось, будто земля под его телом задрожала. Послышался отдалённый грохот. «Что это?» удивился он, но тотчас же забылся в крепком сне.
Когда он проснулся, солнце уже взошло. Жаль, потому что он любил встречать рассвет. Но ушедшего не вернуть. Потому, вздохнув, Макс раздул костёр и поставил чайник. Вскоре вода закипела и от палатки распространился аромат кофе. Сделав бутерброд, Макс начал скромный студенческий завтрак. В палатке находилось немало едытушёнка, консервы из рыбы, какие-то салаты, но парень не хотел загружать желудок с самого утра. Он вообще не привык завтракать в полном смысле слова, потому что наполненный желудок мешает работе мысли.
Утренние птички, которых так любил слушать Макс, к этому времени отчирикали положенное и, оставив в окрестностях палатки гробовую тишину, улетели искать пропитание. Без их звуков было скучно, потому молодой человек включил мобильный телефон, в котором содержалось немало музыки.
Как раз звучала «История любви» Поля Мориа, когда Макс услышал сзади неясный шорох. Оглянувшись, он увидел незнакомую девушку. Откуда в этих местах могла появиться девушка, да ещё в одиночестве? Но в тот момент его взволновало не это, а то, что её наряд показался странным.
Конечно, ему приходилось в студенческие годы участвовать в конкурсах художественной самодеятельности, поэтому с народными костюмами он был знаком. Они были сшиты из атласа, который всякий раз приходилось проглаживать. Это надоедало Но девушка была одета в костюм из более жёсткой ткани. Кроме того, украшения, принятые в женских кругах, на её груди выглядели естественно. Не так, как у студенток или артисток, которые цепляют на себя всё, что могут. На девушке были бусы особенные, предназначенные именно для праздника. И обувь не такая, какую привык видеть Макс. Лишь после этого секундного размышления ему в голову пришёл вопрос: «Откуда она взялась?»
Она поздоровалась первой:
Здоровенькі булы!
Ему следовало ещё в ту минуту обратить внимание на необычность приветствия. В наших краях так никто не здоровается. Оборот устарел! Но Макс, едва взглянув в глаза девушки, был ошеломлён её красотой: линии лица были правильны, как из-под кисти художника-романтика, фигурка, ножки, руки, словно выточенные знаменитым ваятелем, поражали и привлекали к себе. Макс заметил, что под расшитой замысловатыми узорами сорочкой отсутствует бюстгальтер. «Странно!» мысленно усмехнулся он.
Впрочем, в этой глуши, располагающейся между Могилёв-Подольским и Ямполем, можно встретить что угодно
Привет, красавица! воскликнул он, но тотчас же счёл необходимым исправиться: Доброго дня!
Я також люблю, коли грають музики, произнесла она нежным голоском.
Подобной красоты ему не приходилось встречать нигде и никогда. Даже на картинах знаменитостей европейского масштаба. Он смотрел на незнакомку, будучи не в силах оторвать взор от её глаз, не замечая вокруг ничего. Наконец, ему пришло в голову, что она может быть голодна.
Дозвольте, пані, пригостити вас кавою? спросил он дрожащим голосом.
Кавою? почему-то удивилась она. А що то таке?
«Она шутит! встрепенулся Макс.
Це напій такий. Мені смачно. Відчуваєте, як пахне?
Та пахтить добре, а чи його приємно їсти?
Їсти?! Та ні, каву треба пити.
Максу на миг показалось, будто девица подшучивает над ним. Он уже хотел произнести какую-нибудь колкость, характерную для подобных случаев, но снова заглянув в те чудесные лаза, заставил себя поверить в её неведение. Он постарался намешать в чашку побольше сахара, и не ошибся. Кофе очень понравился новой знакомой. Правда, она каким-то странным взглядом рассматривала пластмассовую чашку, но в тот момент он не придал этому значения.
ЯМакс Максим. А вас як величати? поинтересовался он.
А яВіоріка, ответила девушка, застенчиво опуская взор.
Віоріка? Дивне ім/я Але напрочуд гарне
От этих слов личико девушки покрылось румянцем.
Этот румянец тоже мог показаться странным, необычным, поскольку современные девицы принимают похвалы как должное.
А хто ви, чим займаєтесь в наших краях? поинтересовалась она.
Я? Ягеолог. Вивчаю природу вашого краю, невозмутимо ответил он, любуясь её глазами.
Потом они отправились, по её настоянию, в деревню. С её слов, поселение, в котором она жила, было небольшим. Почему-то девушка настояла, чтобы он никому из встречных не отвечал даже на приветствия, особенно на вопросы. Ему всякий раз становилось неловко, когда люди с ним здоровались, а он не мог себе позволить ответить тем же.
3
Знакомство с родителямиритуал довольно ответственный. Такое представление об этом отпечаталось в подсознании Макса ещё с юношеских лет. Однако родители Виорики встретили его вполне гостеприимно, словно были готовы к этому. Его угощали неизвестными блюдами, заглядывали в глаза, словно пытаясь угадать все его желания. И, главное, задержать в доме. Отец, человек крепкого сложения, пытался увлечь его рассказами о былых приключениях, а мать, молдаванка, напевала древние дойны.
После завтрака Виорика предложила ему прогуляться. Она вывела его за пределы деревушки. Там он ей и объяснился. А что удивительного? Перед этой красавицей устоять было невозможно. Складывалось впечатление, будто она создана специально для него, а ондля неё.
Вкус её губ до сих пор ощущался на устах Макса. Они пахли утренней земляникой.
Он ещё в тот день обратил внимание на полное отсутствие в посёлке проводов, столбов, и вообще электроэнергии, но не придал этому значения. Как и тому, что родители Виорики долго рассматривали его мобильник, из которого играла музика.
Они соединились в порыве любви. Виорика была неповторимой в своей диковатой невинности и искренности.
Он предлагал ей выйти за него замуж, на что она ответила согласием. Есть на свете женщины, при виде которых мужчина не желает задумываться ни о чём В отличие от многих его бывших пассий, она не выразила испуга, когда его тело исторгло то, что должно исторгать в процессе любовного акта.
После обеда он обратил внимание на то, что родители девушки начали обращать внимание на часыстаринные часы с маятником, висевшие на стене.
Скоро, скоро прошептал отец.
При этих словах мать, женщина довольно затурканная и согбенная, горестно вздохнула.
К шести часам вечера на центральной площади намечались танцы. Виорика тщательно готовилась к ним. Она принарядилась, как и подобало девушке её возраста, только в её облике появилось нечто особенное, вследствие чего создавалось впечатление, будто ожидается ответственный магический акт.
И эти взгляды на стенные часы Они поневоле обращали на себя внимание. Макс спросил у невесты об этом, на что она ответила нечто неопределённое. Он мысленно пытался сопоставить реальность с тем, что ему пришлось увидеть в течение дня: одежда из настоящего сукна, вареники с маком в сметане, отсутствие в деревне проводов, странная речь Это вкушало подозрение, но оно было столь же неопределённым, как и ответы Виорики.
Играла музика, которой Макс никогда в своей жизни не слыхивал. На площади танцевали около двухсот людей, танцевали совсем не так, как он привык видеть.
Часам к одинадцати вечера он обратил внимание на всеобщую напряжённость. Люди не сталько веселились, сколько посматривали на часы, вмонтированные в старую башню. Да и смеялись они как-то вынужденно, деланно Даже Виорика. На его вопросы она отвечала сдержанно и кратко.
Когда пробило одиннадцать, публика издала нечто вроде вздоха. В эту минуту Виорика шепнула ему в ухо:
Пойдём отсюда!
Он подчинился. Её голос был таким влекущим и завораживающим!..
Куда мы идём? спросил он, позабыв, что говорит по-русски.
Но это, казалось, нисколько не озадачило девушку. Она взяла его за руку и, как ребёнка, увлекла в неизвестность, подальше от людей.
Ему представилось, что она снова хочет близости, потому охотно поддался этой игре. Но Виорика уводила его всё дальше и дальше, преодолевая овраги и кустарники.
Мы уходим из деревни? в недоумении спросил Макс.
Да, милый, почти шёпотом ответила она.
Вдруг под ногами почувствовалось лёгкое сотрясение. Девушка заметно вздрогнула.
Скорее, скорее! говорила она, увлекая его всё дальше и дальше.
Спустя минут пять она остановилась.
Я не успею, дорогой, с отчаяньем воскликнула Виорика. Ты должен бежать сам.
Куда бежать? Виорика, объясни, в чём дело! недоумевал он.
Но она не отвечала.
Беги! Беги так, милый, как ещё никогда не бегал! почти кричала она. Беги, иначе тебе придётся остаться здесь навсегда.
Он улыбнулся.
Но мне бы хотелось остаться с тобой! В гробу я видал диссертацию и научную работу!
Нельзя так говорить, нельзя! вскричала она. Всё, я возвращаюсь
Он растерялся.
А как же мы? Как же наша любовь?!
Не могу, Максим, с горестью ответила она.
Тебе страшно возвращаться к родителям? Они тебе запретили общаться со мной? В таком случае, пойдём со мной!
Ты не понимаешь Я не могу идти с тобой, не могу! Нельзя мне!
В эту минуту часы начали бить полночь.
Всё, милый. В иное время у нас было бы всё хорошо, но Время сильнее.
В её голосе сквозило неподдельное сожаление.
Часы неумолимо отвешивали удар за ударом.
Всё, промолвила она, целуя его в губы.
Вдруг земля под ногами задрожала, воздух наполнился напряженим и грохотом; перед глазами у Макса всё поплыло и он, теряя сознание, в последний момент увидел, как Виорика отдаляется от него
4
Утром Сергей обнаружил его у палатки. У Макса был такой вид, как будто ему пришлось пешком преодолеть километров стоодежда изорвана, в болоте, глаза беспорядочно бегали в разные стороны. На все вопросы он отвечал только одним словом:
Виорика!
Друг отвёл его к бабушке. Та, слушая бред, который нёс нежданный гость, сделала свои выводы. Перед тем, как отправить внука на машине «скорой помощи» в город, она сказала:
Они не отпустят твого друга.
Кто не отпустит? спросил тот.
Они
Кто «они»?
Старушка замялась, но объяснила:
Проклятые.
Сергей не отличался суеверной покорностью, потому начал расспрашивать. После долгих колебаний бабушка сказала:
Лет четыреста тому назад в наших местах находилась деревня. Однажды она ушла под землю. Ушла вместе с заброшенным храмом и башней с часами.
Деревня? Бабуля, согласно нашим данням, никаких разломов или провалов почвы здесь не может быть! тоном профессионала возмутился Сергей.
Много вы знаете, геологи скептически произнесла старуха. Возомнили о себе, понимаешь Эта деревня появляется на поверхности земли каждые двадцать лет.
Внук задумался.
Хорошо, бабка, пусть будет по-твоему, согласился он ради того, чтобы не спорить с родным человеком. Я понимаю, что в мире есть много такого, что нам и не снилось. Но почему ты полагаешь, что Максима не отпустят?
Я слышала его бред. Он ТАМ оставил такое Словом, это вернуть назад никак невозможно.
Баб, ну я же говорил, что никакого села в нашей округе не было! не выдержал молодой человек. Милая, что он мог оставить такое, чего уже не вернуть?
Ну ты и глуп! не выдержала старуха. Разве ты не слышал, о чём бредил твой друг? Разве ты не видел, что он вернулся к палатке уже засветло? И весь перепачканный глиной и в лохмотьях? Он побывал в проклятой деревне. Там он встретил девушку, в которую влюбился. Они стали Словом, сблизились. Тепер ты понимаешь, что он оставил в ней то, от чего получаются дети? И одежду на нём порвали не кусты, как ты полагаешь, а пальцы мертвецов, которые хотели оставить его у себя!
Гм краснея, недоверчиво посмотрел на бабку Сергей.
И после этого проклятые имеют над ним такую власть, что не отмолит ни один батюшка, не «отведёт» никакая знахарка, никакая ведьма.
А зачем село появляется на поверхности? Да и как это возможно?
Сынок, ты ещё многого не знаешь вздохнула старуха. Бог их специально возвращает на землю для раскаяния, но они тратят этот день для того, чтобы увлечь к себе новые, неиспорченные души.
То есть?.. Но у нас есть опытные психиатры, экстрасенсы
В ответ бабка лишь печально покачала головой
С тех пор жизнь Макса проходила монотонно: днём он занимался, как и подобало человеку интеллектуальному, наукой и писаниной, а ночью неведомая сила увлекала его в неизвестность. Тело оставалось лежать в больничной кровати, но душа
Врачи констатировали у него странную, неизученную форму лунатизма, усложнённую психозом
Поскольку во вменяемости Макса никто не сомневался, его вскоре выписали. Он защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертации, стал весьма уважаемым професором. Но всех удивляло, почему он остаётся одиноким. На все вопросы он отвечал молчаливой улыбкой.
От памятного приключения прошло двадцать лет. В один прекрасный день професор не явился на лекции, что озадачило ректорат. За ним посылали, но найти не могли. Только Серёга, узнав о происшествии, вздрогнул. Впрочем, взглянув на календарь, он понимающе вздохнул:
Да-а-а Кажется, больше его никто не увидит
Вокзал
Ещё не доходя до вокзала, начинаешь осознавать, что здесь до тебя побывали люди. Их присутствие чувствуется повсюдув шуме машин, назойливом голосе диспетчера, сверкающих рекламных щитах. Десятки скамеек, на поверхности которых угадываются прикосновения тысяч грязных рук, столики в забегаловке, залапанные неисчислимым множеством потных ладоней, плохо убранные полы, на которых никогда не просыхают плевки скучающих пассажиров
До твоего поезда ещё слишком далеко, но, вместе с тем, не настолько, чтобы уйти отсюда. Шесть часов ожидания. Ты взял билет, надеешься на то, что тебя увезут в какое-то новое измерение, где ожидает новая жизнь или, по крайней мере, новый её виток. Как же до боли, до чёртиков надоело староевъевшееся в кожные поры, в сердце, в самую душу! Хоть бы не перепутать платформы, а то будет обидно впоследствии. Идёшь к справочной.
Извините, кто последний сюда? спрашиваешь у ближайшей спины, от которой исходит хлад безразличия.
Но спине нет до тебя никакого дела. Она проталкивается к своей непонятной цели, ей кажется, будто эта цельважнее всего на свете.
Вокруг окошечка скопились десяток пустых, эгоистичных физиономий.
А вы не скажете, во сколько поезд на Мурманск? исторгает из себя одна из них.