Я встали, положив талер в руку бедной Ганхен (она даже не поблагодарила меня), направился к дому фрау Луизе. Вечерние тени уже разливались в воздухе, и узкая полоса неба, над темной улицей, алела отблеском зари. Я слабо стукнул в дверь; она тотчас отворилась. Я переступил порог и очутился в совершенной темноте.
Сюда! послышался старушечий голос. Вас ждут.
Я шагнул раза два ощупью, чья-то костлявая рука взяла мою руку.
Вы это, фрау Луизе? спросил я.
Я, отвечал мне тот же голос, я, мой прекрасный молодой человек.
Старуха повела меня опять вверх, по крутой лестнице, и остановилась на площадке третьего этажа. При слабом свете, падавшем из крошечного окошка, я увидал морщинистое лицо вдовы бургомистра. Приторно-лукавая улыбка растягивала ее ввалившиеся губы, ежила тусклые глазки. Она указала мне на маленькую дверь. Судорожным движением руки отворил я ее и захлопнул за собою.
XVI
В небольшой комнатке, куда я вошел, было довольно темно, и я не тотчас увидел Асю. Закутанная в длинную шаль, она сидела на стуле возле окна, отвернув и почти спрятав голову, как испуганная птичка. Она дышала быстро и вся дрожала. Мне стало несказанно жалко ее. Я подошел к ней. Она еще больше отвернула голову
Анна Николаевна, сказал я.
Она вдруг вся выпрямилась, хотела взглянуть на меняи не могла. Я схватил ее руку, она была холодна и лежала как мертвая на моей ладони.
Я желаланачала Ася, стараясь улыбнуться, но ее бледные губы не слушались ее, я хотела Нет, не могу, проговорила она и умолкла. Действительно, голос ее прерывался на каждом слове.
Я сел подле нее.
Анна Николаевна, повторил я и тоже не мог ничего прибавить.
Настало молчание. Я продолжал держать ее руку и глядел на нее. Она по-прежнему вся сжималась, дышала с трудом и тихонько покусывала нижнюю губу, чтобы не заплакать, чтобы удержать накипавшие слезы Я глядел на нее: было что-то трогательно-беспомощное в ее робкой неподвижности: точно она от усталости едва добралась до стула и так и упала на него. Сердце во мне растаяло
Ася, сказал я едва слышно
Она медленно подняла на меня свои глаза О, взгляд женщины, которая полюбила, кто тебя опишет? Они молили, эти глаза, они доверялись, вопрошали, отдавались Я не мог противиться их обаянию. Тонкий огонь пробежал по мне жгучими иглами; я нагнулся и приник к ее руке
Послышался трепетный звук, похожий на прерывистый вздох, и я почувствовал на моих волосах прикосновение слабой, как лист дрожавшей руки. Я поднял голову и увидал ее лицо. Как оно вдруг преобразилось! Выражение страха исчезло с него, взор ушел куда-то далеко и увлекал меня за собою, губы слегка раскрылись, лоб побледнел как мрамор, и кудри отодвинулись назад, как будто ветер их откинул. Я забыл все, я потянул ее к себепокорно повиновалась ее рука, все ее тело повлеклось вслед за рукою, шаль покатилась с плеч, и голова ее тихо легла на мою грудь, легла под мои загоревшиеся губы
Вашапрошептала она едва слышно.
Уже руки мои скользили вокруг ее стана Но вдруг воспоминание о Гагине, как молния, меня озарило.
Что мы делаем!.. воскликнул я и судорожно отодвинулся назад. Ваш брат ведь он все знает Он знает, что я вижусь с вами.
Ася опустилась на стул.
Да, продолжал я, вставая и отходя на другой угол комнаты. Ваш брат все знает Я должен был ему все сказать.
Должны? проговорила она невнятно. Она, видимо, не могла еще прийти в себя и плохо меня понимала.
Да, да, повторил я с каким-то ожесточением, и в этом вы одни виноваты, вы одни. Зачем вы сами выдали вашу тайну? Кто заставлял вас все высказать вашему брату? Он сегодня был сам у меня и передал мне ваш разговор с ним. Я старался не глядеть на Асю и ходил большими шагами по комнате. Теперь все пропало, все, все.
Ася поднялась было со стула.
Останьтесь, воскликнул я, останьтесь, прошу вас. Вы имеете дело с честным человекомда, с честным человеком. Но, ради бога, что взволновало вас? Разве вы заметили во мне какую перемену? А я не мог скрываться перед вашим братом, когда он пришел сегодня ко мне.
«Что я такое говорю?»думал я про себя, и мысль, что я безнравственный обманщик, что Гагин знает о нашем свидании, что все искажено, обнаружено, так и звенела у меня в голове.
Я не звала брата, послышался испуганный шепот Аси, он пришел сам.
Посмотрите же, что вы наделали, продолжал я. Теперь вы хотите уехать
Да, я должна уехать, так же тихо проговорила она, я и попросила вас сюда для того только, чтобы проститься с вами.
И вы думаете, возразил я, мне будет легко с вами расстаться?
Но зачем же вы сказали брату? с недоумением повторила Ася.
Я вам говорюя не мог поступить иначе. Если б вы сами не выдали себя
Я заперлась в моей комнате, возразила она простодушно, я не знала, что у моей хозяйки был другой ключ
Это невинное извинение, в ее устах, в такую минутуменя тогда чуть не рассердило а теперь я без умиления не могу его вспомнить. Бедное, честное, искреннее дитя!
И вот теперь все кончено! начал я снова. Все. Теперь нам должно расстаться. Я украдкой взглянул на Асю лицо ее быстро краснело. Ей, я это чувствовал, и стыдно становилось и страшно. Я сам ходил и говорил, как в лихорадке. Вы не дали развиться чувству, которое начинало созревать, вы сами разорвали нашу связь, вы не имели ко мне доверия, вы усомнились во мне
Пока я говорил, Ася все больше и больше наклонялась впереди вдруг упала на колени, уронила голову на руки и зарыдала. Я подбежал к ней, пытался поднять ее, но она мне не давалась. Я не выношу женских слез: при виде их я теряюсь тотчас.
Анна Николаевна, Ася, твердил я, пожалуйста, умоляю вас, ради бога, перестаньтеЯ снова взял ее за руку
Но, к величайшему моему изумлению, она вдруг вскочилас быстротою молнии бросилась к двери и исчезла
Когда несколько минут спустя фрау Луизе вошла в комнатуя все еще стоял на самой середине ее, уж точно как громом пораженный. Я не понимал, как могло это свидание так быстро, так глупо кончитьсякончиться, когда я и сотой доли не сказал того, что хотел, что должен был сказать, когда я еще сам не знал, чем оно могло разрешиться
Фрейлейн ушла? спросила меня фрау Луизе, приподняв свои желтые брови до самой накладки.
Я посмотрел на нее как дураки вышел вон.
XVII
Я выбрался из города и пустился прямо в поле. Досада, досада бешеная меня грызла. Я осыпал себя укоризнами. Как я мог не понять причину, заставившую Асю переменить место нашего свидания, как не оценить, чего ей стоило прийти к этой старухе, как я не удержал ее! Наедине с ней в той глухой, едва освещенной комнате у меня достало силы, достало духаоттолкнуть ее от себя, даже упрекать ее А теперь ее образ меня преследовал, я просил у ней прощения; воспоминания об этом бледном лице, об этих влажных и робких глазах, о развитых волосах на наклоненной шее, о легком прикосновении ее головы к моей грудижгли меня. «Ваша»слышался мне ее шепот. «Я поступил по совести», уверял я себя Неправда! Разве я точно хотел такой развязки? Разве я в состоянии с ней расстаться? Разве я могу лишиться ее? «Безумец! безумец!»повторял я с озлоблением
Между тем ночь наступала. Большими шагами направился я к дому, где жила Ася.
XVIII
Гагин вышел ко мне навстречу.
Видели вы сестру? закричал он мне еще издали.
Разве ее нет дома? спросил я.
Нет.
Она не возвращалась?
Нет. Я виноват, продолжал Гагин, не мог утерпеть: против нашего уговора, ходил к часовне; там ее не было; стало быть, она не приходила?
Она не была у часовни.
И вы ее не видели?
Я должен был сознаться, что я ее видел.
Где?
У фрау Луизе. Я расстался с ней час тому назад, прибавил я, я был уверен, что она домой вернулась.
Подождем, сказал Гагин.
Мы вошли в дом и сели друг подле друга. Мы молчали. Нам очень неловко было обоим. Мы беспрестанно оглядывались, посматривали на дверь, прислушивались. Наконец Гагин встал.
Это ни на что не похоже! воскликнул он, у меня сердце не на месте. Она меня уморит, ей-богу пойдемте искать ее.
Мы вышли. На дворе уже совсем стемнело.
О чем же вы с ней говорили? спросил меня Гагин, надвигая шляпу на глаза.
Я виделся с ней всего минут пять, отвечал я, я говорил с ней, как было условлено.
Знаете ли что? возразил он, лучше нам разойтись; этак мы скорее на нее наткнуться можем. Во всяком случае, приходите сюда через час.
XIX
Я проворно спустился с виноградника и бросился в город. Быстро обошел я все улицы, заглянул всюду, даже в окна фрау Луизе, вернулся к Рейну и побежал по берегу Изредка попадались мне женские фигуры, но Аси нигде не было видно. Уже не досада меня грызла, тайный страх терзал меня, и не один страх я чувствовал нет, я чувствовал раскаяние, сожаление самое жгучее, любовьда! самую нежную любовь. Я ломал руки, я звал Асю посреди надвигавшейся ночной тьмы, сперва вполголоса, потом все громче и громче; я повторял сто раз, что я ее люблю, я клялся никогда с ней не расставаться; я бы дал все на свете, чтобы опять держать ее холодную руку, опять слышать ее тихий голос, опять видеть ее перед собою Она была так близка, она пришла ко мне с полной решимостью, в полной невинности сердца и чувств, она принесла мне свою нетронутую молодость и я не прижал ее к своей груди, я лишил себя блаженства увидать, как ее милое лицо расцвело бы радостью и тишиною восторга Эта мысль меня с ума сводила.
«Куда могла она пойти, что она с собою сделала?»восклицал я в тоске бессильного отчаяния Что-то белое мелькнуло вдруг на самом берегу реки. Я знал это место; там, над могилой человека, утонувшего лет семьдесят тому назад, стоял до половины вросший в землю каменный крест с старинной надписью. Сердце во мне замерло Я подбежал к кресту: белая фигура исчезла. Я крикнул: «Ася!» Дикий голос мой испугал меня самогоно никто не отозвался
Я решился пойти узнать, не нашел ли ее Гагин.
XX
Быстро взбираясь по тропинке виноградника, я увидел свет в комнате Аси Это меня несколько успокоило.
Я подошел к дому; дверь внизу была заперта, я постучался. Неосвещенное окошко в нижнем этаже осторожно отворилось, и показалась голова Гагина.
Нашли? спросил я его.
Она вернулась, отвечал он мне шепотом, она в своей комнате и раздевается. Все в порядке.
Слава богу! воскликнул я с несказанным порывом радости, слава богу! Теперь все прекрасно. Но вы знаете, мы должны еще переговорить.
В другое время, возразил он, тихо потянув к себе раму, в другое время, а теперь прощайте.
До завтра, промолвил я, завтра все будет решено.
Прощайте, повторил Гагин. Окно затворилось.
Я чуть было не постучал в окно. Я хотел тогда же сказать Гагину, что я прошу руки его сестры. Но такое сватанье в такую пору «До завтра, подумал я, завтра я буду счастлив»
Завтра я буду счастлив! У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и вчерашнего; оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у него есть настоящееи то не деньа мгновенье.
Я не помню, как дошел я до З. Не ноги меня несли, не лодка меня везла: меня поднимали какие-то широкие, сильные крылья. Я прошел мимо куста, где пел соловей, я остановился и долго слушал: мне казалось, он пел мою любовь и мое счастье.
XXI
Когда, на другой день утром, я стал подходить к знакомому домику, меня поразило одно обстоятельство: все окна в нем были растворены, и дверь тоже была раскрыта; какие-то бумажки валялись перед порогом; служанка с метлой показалась за дверью.
Я приблизился к ней
Уехали! брякнула она, прежде чем я успел спросить ее: дома ли Гагин?
Уехали?.. повторил я. Как уехали? Куда?
Уехали сегодня утром, в шесть часов, и не сказали куда. Постойте, ведь вы, кажется, господин Н.?
Я господин Н.
К вам есть письмо у хозяйки. Служанка пошла наверх и вернулась с письмом. Вот-с, извольте.
Да не может быть Как же это так?.. начал было я.
Служанка тупо посмотрела на меня и принялась мести.
Я развернул письмо. Ко мне писал Гагин; от Аси не было ни строчки. Он начал с того, что просил не сердиться на него за внезапный отъезд; он был уверен, что, по зрелом соображении, я одобрю его решение. Он не находил другого выхода из положения, которое могло сделаться затруднительным и опасным. «Вчера вечером, писал он, пока мы оба молча ожидали Асю, я убедился окончательно в необходимости разлуки. Есть предрассудки, которые я уважаю; я понимаю, что вам нельзя жениться на Асе. Она мне все сказала; для ее спокойствия я должен был уступить ее повторенным, усиленным просьбам». В конце письма он изъявлял сожаление о том, что наше знакомство так скоро прекратилось, желал мне счастья, дружески жал мне руку и умолял меня не стараться их отыскивать.
«Какие предрассудки? вскричал я, как будто он мог меня слышать, что за вздор! Кто дал право похитить ее у меня» Я схватил себя за голову
Служанка начала громко кликать хозяйку: ее испуг заставил меня прийти в себя. Одна мысль во мне загорелась: сыскать их, сыскать во что бы то ни стало. Принять этот удар, примириться с такою развязкой было невозможно. Я узнал от хозяйки, что они в шесть часов утра сели на пароход и поплыли вниз по Рейну. Я отправился в контору: там мне сказали, что они взяли билеты до Кёльна. Я пошел домой с тем, чтобы тотчас уложиться и поплыть вслед за ними. Мне пришлось идти мимо дома фрау Луизе Вдруг я слышу: меня кличет кто-то. Я поднял голову и увидал в окне той самой комнаты, где я накануне виделся с Асей, вдову бургомистра. Она улыбалась своей противной улыбкой и звала меня. Я отвернулся и прошел было мимо; но она мне крикнула вслед, что у ней есть что-то для меня. Эти слова меня остановили, и я вошел в ее дом. Как передать мои чувства, когда я увидал опять эту комнатку
По-настоящему, начала старуха, показывая мне маленькую записку, я бы должна была дать вам это только в случае, если б вы зашли ко мне сами, но вы такой прекрасный молодой человек. Возьмите.
Я взял записку.
На крошечном клочке бумаги стояли следующие слова, торопливо начерченные карандашом:
«Прощайте, мы не увидимся более. Не из гордости я уезжаюнет, мне нельзя иначе. Вчера, когда я плакала перед вами, если б вы мне сказали одно слово, одно только словоя бы осталась. Вы его не сказали. Видно, так лучше Прощайте навсегда!»
Одно слово О, я безумец! Это слово я со слезами повторял его накануне, я расточал его на ветер, я твердил его среди пустых полей но я не сказал его ей, я не сказал ей, что я люблю ее Да я и не мог произнести тогда это слово. Когда я встретился с ней в той роковой комнате, во мне еще не было ясного сознания моей любви; оно не проснулось даже тогда, когда я сидел с ее братом в бессмысленном и тягостном молчании оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный возможностью несчастья, я стал искать и звать ее но уж тогда было поздно. «Да это невозможно!»скажут мне; не знаю, возможно ли это, знаю, что это правда. Ася бы не уехала, если б в ней была хоть тень кокетства и если б ее положение не было ложно. Она не могла вынести того, что всякая другая снесла бы: я этого не понял. Недобрый мой гений остановил признание на устах моих при последнем свидании с Гагиным перед потемневшим окном, и последняя нить, за которую я еще мог ухватиться, выскользнула из рук моих.
В тот же день вернулся я с уложенным чемоданом в город Л. и поплыл в Кёльн. Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я уже никогда не должен был позабыть, я увидел Ганхен. Она сидела возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а на другой стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
XXII
В Кёльне я напал на след Гагиных; я узнал, что они поехали в Лондон; я пустился вслед за ними; но в Лондоне все мои розыски остались тщетными. Я долго не хотел смириться, долго упорствовал, но я должен был отказаться, наконец, от надежды настигнуть их.
И я не увидел их болеея не увидел Аси. Темные слухи доходили до меня о нем, но она навсегда для меня исчезла. Я даже не знаю, жива ли она. Однажды, несколько лет спустя, я мельком увидал за границей, в вагоне железной дороги, женщину, лицо которой живо напомнило мне незабвенные черты но я, вероятно, был обманут случайным сходством. Ася осталась в моей памяти той самой девочкой, какою я знавал ее в лучшую пору моей жизни, какою я ее видел в последний раз, наклоненной на спинку низкого деревянного стула.