Ты прав. Это кто-то другой. Как я вообще могла хоть на мгновение принять его за Генека? Ха-ха-ха! Забавное qui pro quo!
Померещилось нам обоим. Глупости. Такие ошибки случаются не раз.
И слились в длинном, затяжном поцелуе.
Через месяц после этого, в тот момент, когда она выходила на станции в Рудаве, издала вдруг госпожа Лунинская крик ужаса. В группе пассажиров у лестницы вагона возникло замешательство. Несколько человек окружили перепуганную женщину, спрашивая о причине. Из глубины коридора подбежал Забжеский, забыв о привычных мерах предосторожности. В этот момент выдвинулся из толпы пассажиров какой-то элегантный господин с чемоданчиком в руке и с поклоном обратился к Стахе:
Милая пани чего-то испугалась, правда? Наверное, нервное истощение вследствие путешествия? Может, подать воды?
И уже хотел было направиться к вокзалу, чтобы подтвердить действием свое предложение, когда Лунинская энергичным движением руки удержала его от задуманного:
Благодарю пана. Уже прошло. Мгновенное головокружение. Благодарю пана.
И, бросив взгляд в сторону Забжеского, который именно в этот момент появился в дверях вагона, уже спокойная, пошла к перрону. Незнакомый мужчина затерялся где-то в толпе пассажиров.
Когда через неделю после этого Забжеский провожал любимую домой, узнал, что причиной её испуга было внезапное появление в группе путешествующих какого-то мужского лица, поразительно похожего на Лунинского. Но, к счастью, это продолжалось только один миг: когда незнакомец заговорил, неприятная иллюзия тотчас рассеялась.
Что-то необычное, заметил Забжеский, выслушав Стаху. Я внимательно всматривался в лицо этого господина, когда он обращался к тебе, но ничем не напомнил мне твоего мужа.
Ты прав: в тот момент, когда я услышала звук его голоса, видение рассеялось. Знаешь, у меня такое впечатление, что в тот момент в его лице произошло моментальное изменение, подобное тому, о котором ты говорил месяц назад. Помнишь, тогда, в коридоре?..
Возможно. Во всяком случае, довольно странное повторение. Только, мне кажется, это был совсем не тот человек, у которого нам почудилось лицо твоего мужа в первый раз.
О нет! Наверное, нет. Он был значительно выше. К тому же, лица обоих после метаморфозы были совершенно разные.
Так-так. Тем болеестранно. Это были два совершенно разных человека, которые, наверное, ни о чем не знают Гм необычно, необычно
Господин Казимеж задумался. Несмотря на взрывы веселья у Стахи, не мог в этот день совладать с упрямой мыслью, что постоянно приходила во время разговора
С последнего инцидента прошло три недели. Небеса любви распогодились, настал золотой, нагретый солнцем, полдень. Как-то в один замечательный августовский вечер возвращались снова вместе в Черск.
Стася была в этот день еще более чувственной и более открытой, чем обычно. Какой-то глубокий лиризм трепетал в ее страстных словах и вёл главный мотив любовных ласканий
На прощание дала ему свою кабинетную фотографию, сделанную пару дней назад.
Специально надела это чёрное платье со стразами, в котором так меня любишь. Выгляжу в нём немного по-старосветски, но ведь ты так хотел
Закрыл ей рот поцелуем.
Спасибо тебе, Стаха, ты замечательная, ты единственная, ты моя госпожа несравненная!..
Через пару минут уже выходила из поезда. На станции, как обычно, уже ждал муж. Укрытый за стеной вагона, завистливыми глазами наблюдал Забжеский их приветствия. Лунинский поцеловал жену в лоб, но вместо того, чтобы дать ей руку и отвести домой, вынул из кармана какую-то бумагу и, указывая рукой в сторону Тульчина, что-то ей живо пояснял. На лице Стахи отразилось выражение удивления и беспокойства; несколько раз украдкой смотрела в направлении вагона и пыталась отвлечь мужа от какого-то намерения. Но ее слова, похоже, не дали результата, поэтому Лунинский только отрицательно тряс головой и пару раз ударил рукой по вытянутой из кармана пачке бумаг. В конце, когда уже начали поторапливать свистки проводников, еще раз обнял жену и быстро пошёл к поезду.
Забжеский вздрогнул: случайно или намеренно направил Лунинский свои шаги в вагон, из которого только что вышла его жена? Пришла мысль быстрая, как молния:
«Возвращайся в купе!»
Посмотрел еще раз в сторону Стахи, которая с беспокойством наблюдала с перрона за движениями мужа, после чего отодвинул дверь своего купе и вошел внутрь в момент, когда тот вскочил на ступеньку вагона. Одновременно раздался гудок, и поезд тронулся.
Забжеский удобно оперся о спинку сиденья и сомкнул утомленные веки. Через некоторое время кто-то открыл дверь купе и вошел.
«Это он!» засияла мысль, верная, как очевидность.
Но не открыл глаз и делал вид, что продолжает дремать. Слышал только, как этот «кто-то» занял место напротив, как вынул папиросницу и зажег сигару.
«Забавная встреча! подумал, слегка приподнимая веки, чтобы через узкую щель подтвердить правильность предположения. Да это он. Ха-ха! Минуту назаджена, а теперьмуж. Неожиданность!»
Напротив действительно сидел Лунинский в мундире железнодорожного инспектора и курил сигару, безразлично глядя в окно.
«Вообще не обращает на меня внимания, подумал Забжеский. Даже не предполагает, с кем едет».
Ситуация показалась ему слишком комичной. Но все ещё держал глаза прикрытыми, а головулегко отклонённой на изголовье, чтобы в этой позиции удобнее наблюдать за ним через опущенные ресницы.
«Какой он спокойный! прял далее пряжу мыслей. Точно никогда ничего не происходило. Печальный, но спокойный. Ничего не предчувствует. Однако однако те два инцидента могли свидетельствовать о чем-то прямо противоположном. Эти два видения Стахи, одно из которых досталось и мне, не кажутся случайными вещами. Кто знает, что с ним в те минуты происходило?.. А эта сегодняшняя случайная встреча выглядит как продолжение тех двух историй. Можно здесь представить, наверное, нечто вроде ступенчатой последовательности. Сказал бы, что Лунинский постепенно, пусть даже подсознательно, приближается к разоблачению страшной для него правды. Сначала выпустил, точно щупальца, свои гнетущие мыслиискал и нашелно не тронул, повел себя пассивно: не посмотрел жене в глаза там, в коридоре. Этого ему, очевидно, было недостаточно. Поэтому прямо атаковал ее вдруг на станции в Рудаве, у ступеней вагона, в облике того незнакомого господина с чемоданчиком А сегодняедет со мной в том же купе. Интересно, что получится!..»
И открыл глаза. Лунинский всё смотрел в окно на поля, что тянулись за ним, окружённые вдалеке по краям синеватой полосой леса. Казался глубоко задумавшимся, поэтому перестал даже подносить к губам сигару, на конце которой вырос за это время грубый нарост пепла. Забжеского вдруг охватило неистовое желание обратить внимание этого человека на себя под любым предлогом. Очень захотел обменяться с ним несколькими словами и узнать о цели его нежданного путешествия. Поэтому вытянул папиросу, взял ее губами и сделал вид, что не может найти спички. Тот не обращал на него никакого внимания, углубившись в наблюдение пейзажей за окном. Тогда решил атаковать его прямо. Поднялся и с вежливым поклоном спросил:
Могу попросить у уважаемого пана огня?
Лунинский оторвал взгляд от окна и внимательно посмотрел на спутника.
Пожалуйста, ответил через минуту, подавая ему сигару.
Спасибо и прошу прощения за прерванный ход мыслей.
Тот бледно улыбнулся и нахмурился, будто что-то вспоминая.
Странная вещь, ответил задумчиво, у меня такое впечатление, что мы уже где-то раз в жизни виделись.
Забжеский удивился:
Действительно, не могу вспомнить.
Гм и мое воспоминание расплывчатое и словно смазанное. Кажется мне, что недавно кто-то, очень похожий на пана, совершенно таким же образом, и тоже в поезде, «просил» у меня «огня». Нынешняя ситуация представляется мне дословным повторением какой-то другой, которую уже раз пережил, и как будто бы недавно.
Забжеский не сводил с него глаз.
Может, во сне видел пан лицо, подобное моему. Бывает иногда: такие прообразы сна, которые повторяются, в точности реализуясь затем наяву.
Может быть, согласился Лунинский, внимательно вглядываясь в черты соперника, может быть и приснилось
Не исключено также явление так называемого «ложного узнавания», которое наблюдается довольно часто у лиц впечатлительных и слишком нервных. «Повторение ситуации» в этих случаях является иллюзионным и возникает вследствие интенсивности переживания, которое моментально перемещается в перспективу прошлого и регистрируется на экране памяти как вещь, уже давно пережитая.
Не думаю, сказал Лунинский, по крайней мере, в этом случае. Здесь вряд ли можно говорить об интенсивности переживания, которое, по сути, является тривиальным.
Пан говорит разумно. Впрочем
Впрочем, может быть, мне приснилось Гм однако, это странно: почему и для чего? Что нас двоих может сочетать?
Забжеский склонился, чтобы скрыть улыбку, которая пробежала по его губам.
В конце концов, бывают иногда и сны наяву, вставил, словно без энтузиазма.
Наяву? Не понимаю. Или пан использовал это выражение в переносном смысле?
Нисколько. Я имел в виду определённое специальное психическое состояние на границе между сном и явью.
Лунинский беспокойно шевельнулся. Его печальные серые глаза остановились на Забжеском с удивлением и скрытым страхом.
Во всяком случае, это должно быть какое-то ненормальное состояние? спросил с колебанием.
Безусловно. Вызвать его может чрезмерная работа ума или чрезвычайное душевное напряжение.
В эту минуту поезд, который на протяжении последних слов разговора замедлял ход, остановился возле станции.
Тульчин! донесся из-за окна голос кондуктора. Тульчин!..
Забжеский машинально вскочил и потянулся за чемоданчиком. Был в конце пути. Здесь обычно выходил, чтобы после ночёвки в дешёвом провинциальном отельчике вернуться назавтра утренним поездом домой.
Пан уже выходит? спросил Лунинский.
Я, собственно, уже приехал: мой билет до Тульчина.
Заколебался. Охватила его нерешительность. Внезапно пришла мысль, что если теперь выйдет, «свидание» на самом деле не будет иметь никакого «смысла». Понимал: если теперь он уйдёт с пути, весь этот случай, который обещал столько интересного, сползёт в ничто и «потерпит фиаско». В решительный момент родилась демоническая прихоть: не допустить превращения в банальную, подсунутую странной случайностью ситуацию. В конце концов, он не хотел «бежать». Его гордость не позволяла этого. Снял шляпу, вернул чемоданчик в сетку и, занимая прежнее место, спокойно сказал несколько удивлённому его движениями инспектору:
Я сменил замысел и еду до последней станции на этой линии. В этот момент как раз вспомнил, что должен быть ещё на этой неделе во Вренбах.
А, да, согласился тот, очевидно, следует воспользоваться возможностью, если уже находитесь в этом месте. Пан только должен доплатить кондуктору.
Мелочи. В конце концов, добавил с улыбкой, не люблю прерывать захвативший меня разговор.
Лунинский вежливо поклонился:
Очень признателен уважаемому пану за продолжение общения. Затронутая нами тема и меня чрезвычайно заинтересовала. Поскольку еду до самого Лешно, считаю, что будет вдоволь времени для детального рассмотрения вопроса.
О, даже слишком, заверил Забжеский, зажигая новую папиросу.
Тем временем поезд тронулся в дальнейший путь. Перед глазами путников начали вырисовываться первые контуры гор.
Предполагаю, начал разговор супруг Стахи, что то ненормальное состояние, о котором пан говорил, не связано с полным сознанием данной личности.
Естественно, как вообще при каждом, даже частичном расщеплении сознания.
Значит, здесь имеет место некоторое расщепление?
В вопросе Лунинского точно дрожал тон неуверенности.
Ну да, это совершенно ясно, намеренно поддержал свое высказывание Забжеский. Представьте себе, что кто-то, кем овладела какая-то исключительная мысль, «набирается смелости», простите, «на слежение».
Лунинский трудно оперся рукой о раму окна и, поднявшись с места, наклонился, лицом к лицу противника. В его глазах, только что задумчивых, теперь таился страх перед чем-то неизвестным и, словно приглушенный, гнев.
«На слежение», сказал пан? Какое же это «слежение» пан имел в виду?
Забжеский вынужденно улыбнулся:
Не знаю. Ведь мы говорим только общими фразами: теоретизируем. Это зависит от содержания мысли конкретного индивидуума.
Так, облегченно вздохнул Лунинский. Прошу прощения, счёл это слишком личным. Но у пана такой внушающий способ изложения своих взглядов и говорит пан столь выразительным стилем
Ну, извините, пан инспектор, успокаивал его полунасмешливо-полузагадочно улыбающийся соперник. Могу только гордиться произведенным впечатлением.
Затянулся дымом из папиросы и, опустив раму окна, выбросил окурок. Ситуация начинала становиться забавной. Развлекала его эта игра в прятки с ничего не подозревающим противником. Он чувствовал злобную радость от мысли, что сейчас безнаказанно играет с этим человеком, с которым должна делить любовь Стаха. Вся привлекательность забавы заключалась именно в том, что мог в любой момент, как улитка, втянуть в себя слишком нагло выставленные рога, чтобы через некоторое время вновь уколоть противника отравленным жалом предположений. А тот словно специально подставлял себя под все новые удары.
А какую цель может иметь этот шпионаж? продолжал поддерживать тему.
Слежение, улыбаясь, вежливо поправил его Забжеский.
Не в названии дело. Итак, по мнению пана, какая причина может оказаться у такой психической слежки?
Это зависит от обстоятельств, которые её вызвали. Может, кто-то хочет напасть на след врага, или наблюдать за поведением персоны, которая его особенно интересует, или
Здесь заколебался, не уверенный, резать сразу, или оставить на потом.
Или что? настаивал Лунинский.
Или предостеречь кого-то своевременно, или пригрозить ему.
И каким это образом?
Способы бывают разные, медленно продолжал становящийся всё более спокойным Забжеский. Можно разбудить в ком-либо глухое, неопределенное предчувствие чего-то угрожающего, или, если это не даст результата, вызвать мгновенную иллюзию или моментальное видение посредством третьего лица.
Не понимаю.
Можно на миг наложить свою маску на чужое лицо и таким образом появиться перед тем, в ком есть сильная заинтересованность.
Противник побледнел как полотно.
Разве что-то такое возможно? прошептал, вытирая дрожащей ладонью лоб.
В полной мере, заверил Забжеский. При этом, весь этот процесс может происходить целиком подсознательно: следящий может ничего не знать о своем психическом поступке. Однако, цели своей достиг: предупредил, пригрозил или напугал.
Лунинский вперил блуждающий взгляд в лицо любовника своей жены.
Откуда пан может обо всем этом знать? шептал, едва в сознании. Пан рассказывает такие странные и такие интересные для меня вещи Иногда мне кажется, что пан пробуждает дремлющих во мне сонных призраков, приводит их в сознание, оживляет, вливает в них артериальную кровь еще минута минутаи облачатся телесной плотью.
Он провел рукой по лбу, на котором появились глубокие, болезненные борозды. Какая-то досадная мысль мучила и пыталась достучаться до сознания.
Забжеский осторожно приложил холодный острый ланцет к слабой еще ткани смысла и уничтожил опасный зародыш сомнений.
Я по специальностипсихиатр, соврал без заикания, вопросы, которые мы рассматриваем, естественным образом должны меня интересовать. Довольно много читал в этой области. При этом ежедневная практика в этом направлении позволяет повысить моё мастерство. Рутина, пан инспектор, рутина специалиста.
Необычная встреча, произнёс вполголоса, словно обращаясь к себе, Лунинский.
Разговор прервало появление кондуктора. Заметив высшего по чину, приличествующим образом поклонился, а затем, немного удивленный, обратился к гражданскому гостю:
Господин не вышел в Тульчине?
Господин доктор, выручил его Лунинский, едет дальше, во Вренбы, и хочет доплатить.
Все в порядке, ответил Стогрин, прикладывая руку к шапке, сейчас сделаю расчет и выдам билет.