Элизабет. Вы не будете сердиться?
Чампьон-Чини. Сколько вам лет?
Элизабет. Двадцать пять.
Чампьон-Чини. Я никогда не сержусь на женщину моложе тридцати.
Элизабет. Значит, у меня еще десять лет в запасе.
Чампьон-Чини. Вы так хорошо знаете арифметику?
Элизабет. Нет, косметику.
Чампьон-Чини. Итак?
Элизабет (задумываясь). Мне, наверное, было бы легче, если бы я сидела у вас на коленях.
Чампьон-Чини. Очень симпатичная склонность, при которой, однако, вам нужно следить за своим весом.
Она садится ему на колени.
Элизабет. Я не очень костлявая?
Чампьон-Чини. Наоборот. Я слушаю.
Элизабет. Сюда едет леди Кэтрин.
Чампьон-Чини. Кто этоледи Кэтрин?
Элизабет. Ваша... мать Арнолда.
Чампьон-Чини. Сюда едет?
Он слегка дергается, и Элизабет встает на ноги.
Элизабет. Не надо винить Арнолда. Это мой просчет. Я настояла. Он был против. Я приставала, пока он не уступил. И послала ей приглашение.
Чампьон-Чини. Я не знал, что вы знакомы.
Элизабет. Я не знакома с ней. Просто услышала, что она в Лондоне. Остановилась в «Кларидже». Мне показалось бессердечным до такой степени пренебречь ею.
Чампьон-Чини. Когда она приезжает?
Элизабет. Мы ждем ее к ленчу.
Чампьон-Чини. То есть прямо сейчас? Понятно ваше замешательство.
Элизабет. Понимаете, мы не ждали вас. Вы говорили, что останетесь в Париже еще на месяц.
Чампьон-Чини. Детка, вы у себя дома. Нет таких причин, чтобы не звать в гости кого вам заблагорассудится.
Элизабет. При всех своих недостатках она все-таки его мать. Совершенно противоестественно, чтобы они так и не встретились. У меня сердце изболелось за эту бедную одинокую женщину.
Чампьон-Чини. Впервые слышу, что она одинокая, и уж безусловно, она не бедная.
Элизабет. Но это еще не все. Я не могла пригласить ее одну. Это значило бы... оскорбить ее. Лорда Портьюса я тоже пригласила.
Чампьон-Чини. Понятно.
Элизабет. Наверное, вам лучше не видеться с ними.
Чампьон-Чини. Это им, наверное, лучше не видеться со мною. Я отлично поем в коттедже. Самые вкусные вещи, я заметил, дают когда приезжаешь врасплох и ешь в людской.
Элизабет. Со мной никогда не заговаривали о леди Китти. Все избегали эту тему. Я даже не видела ни одной ее фотографии.
Чампьон-Чини. Дом был завален ими, когда она уехала. По-моему, я велел дворецкому снести их все в мусорный ящик. Ее очень много фотографировали.
Элизабет. Вы не скажете мне, какая она была?
Чампьон-Чини. Она была вашего типа, Элизабет, только не рыжая, а брюнетка.
Элизабет. Бедняжка! Сейчас она должна быть совершенно седой.
Чампьон-Чини. Скорее всего. Миленькая такая была пичужка.
Элизабет. Но она была из первых красавиц в то время. Говорят, она была прелесть.
Чампьон-Чини. У нее был совершенно восхитительный носик, вроде вашего...
Элизабет. Вам нравится мой нос?
Чампьон-Чини. И она была очень грациозна, с точеной фигуркой, и походка у нее была порхающая. В старой французской комедии она была бы маркизой. Да, она была прелесть.
Элизабет. Она и сейчас прелестна, я уверена.
Чампьон-Чини. Годы у нее уже не те.
Элизабет. Для меня это все не так, как для вас и Арнолда. При такой любви, как у нее, если и стареют, то стареют красиво.
Чампьон-Чини. Вы прямо романтик.
Элизабет. Если бы из этого не делали страшную тайну, я бы, наверное, так не относилась. Я знаю, что она ужасно обидела и вас, и Арнолда. Я охотно это признаю.
Чампьон-Чини. Вы сама доброта.
Элизабет. Но ведь она любила, она дерзала. Романтическая любовьковарная штука. В книгах она есть, а в жизни это редкость. Я ничего не могу поделать, раз меня это волнует.
Чампьон-Чини. Больно признать, но в этих случаях муж никак не романтическая фигура.
Элизабет. Мир был у ее ног. Вы богаты. Она блистала в обществе. И ради любви от всего отказалась.
Чампьон-Чини (сухо). Я начинаю думать, что вы пригласили ее сюда не только ради нее самой и Арнолда.
Элизабет. Мне кажется, я ее уже знаю. У нее, думается, немного грустное лицо, потому что такая любовь не веселит, а печалит человека, хотя на ее бледном лице я не вижу ни единой морщины. Как у детей.
Чампьон-Чини. Милая, как же у вас разыгралось воображение.
Элизабет. Она представляется мне слабой и хрупкой.
Чампьон-Чини. Хрупкойэто безусловно.
Элизабет. У нее красивые тонкие руки, седые волосы. Я столько раз воображала ее в палаццо, где они живут, ренессанс, старые мастера на стенах, прекрасная резьба, и она сидит в черном шелковом платье, с бриллиантами и старыми кружевами на шее. Понимаете, я ведь не знала матери, она умерла, когда я была маленькой. Тетушек на меня не хватало, у них свои большие семьи. Я хотела, чтобы мать Арнолда стала и мне матерью. Мне очень многое нужно ей сказать.
Чампьон-Чини. Вы счастливы с Арнолдом?
Элизабет. Почему же нет?
Чампьон-Чини. Тогда почему у вас нет детей?
Элизабет. Дайте срок. Мы женаты всего три года.
Чампьон-Чини. Интересно, каким стал Хьюи.
Элизабет. Лорд Портьюс?
Чампьон-Чини. Он был самым элегантным мужчиной в Лондоне. Останься он в политике, он бы стал премьер-министромвот так.
Элизабет. Каким он был тогда?
Чампьон-Чини. Он был красавец мужчина. Отличный наездник. Совершенно обворожительный человек. Русоголовый такой, голубоглазый. Прекрасно сложенный. Я был его парламентским секретарем. Он крестный Арнолда.
Элизабет. Я знаю.
Чампьон-Чини. Интересно, жалеет он сейчас?
Элизабет. С какой стати?
Чампьон-Чини. Ну, я побрел к себе в коттедж.
Элизабет. Вы не сердитесь на меня?
Чампьон-Чини. Ничуть.
Она подается к нему лицом, он целует ее в обе щеки и уходит. Через минуту из парка появляется Тедди.
Тедди. Возмутитель спокойствия, я вижу, ушел.
Элизабет. Входи.
Тедди. Все в порядке?
Элизабет. С нимда. Он будет держаться в стороне.
Тедди. Противно было?
Элизабет. Нет, он мне очень помог. Он славный старикан.
Тедди. Ты была довольно напугана.
Элизабет. Немного. Я и сейчас напугана. Не знаю чем.
Тедди. Я так и подумал. Решил, что надо прийти и морально поддержать. У вас тут потрясающе, правда?
Элизабет. Довольно мило.
Тедди. Будет что вспомнить в ОМШ.
Элизабет. А ты не скучаешь там по дому?
Тедди. Кто же иногда не скучает!
Элизабет. При желании ты мог бы найти работу в Англии, да?
Тедди. Зачем, мне там нравится. В Англию потрясающе возвращаться, но жить я тут не смогу. Этокак с заочной любовью: рядом с возлюбленной ты от нее взвоешь.
Элизабет (улыбаясь). Чем тебе не угодила Англия?
Тедди. Да вряд ли Англия: боюсь, я сам себе не могу угодить. Я слишком долго был оторван от нее. По-моему, тут все делается через силупо обязанности.
Элизабет. Не свидетельствует ли это о высокой степени цивилизации?
Тедди. И людитакие неискренние. В Лондоне, к кому ни приди, все хором говорят об искусстве, и делается ясно, что они его в грош не ставят... У нас не так уж много книг в ОМШ, и мы их постоянно перечитываем. Они для нас очень много значат. Тамошние люди вполовину не такие умные, как здесь, зато их лучше узнаешь. Понимаешь, нас так мало, что мы вынуждены раскрываться друг перед другом.
Элизабет. В ОМШ, я полагаю, не очень принято манерничать. Это такое облегчение.
Тедди. Нет смысла держать фасон, когда все точно знают, кто ты таков и чего стоишь.
Элизабет. Я не думаю, что в обществе так уж нужна искренность. Это все равно что подпирать карточный домик железными балками.
Тедди. И потом, место потрясающее. Привыкаешь к голубому небу, и в Англии без него скучно.
Элизабет. Чем же ты занимаешь себя там все время?
Тедди. Ну, там приходится работать, как каторжному. Плантатору надо ворочать за десятерых. Кроме того, там потрясающее купанье. Представь: пальмы вдоль всего побережьякрасота. А какая охота. Еще мы иногда устраиваем танцульки под граммофон.
Элизабет (поддразнивая). У тебя там, конечно, есть подружка, Тедди.
Тедди (с жаром). Еще чего!
Она несколько огорошена столь искренним отпором. Повисает молчание, затем она овладевает собой.
Элизабет. Но ведь рано или поздно тебе придется жениться и окончательно осесть.
Тедди. Я не против, только это не очень просто.
Элизабет. Вряд ли у вас труднее, чем везде.
Тедди. В Англии, если люди не ужились друг с другом, они расходятся каждый своим путем и худо-бедно устраивают свою жизнь. У нас ты сильнее зависишь от собственных возможностей.
Элизабет. Разумеется.
Тедди. Девушки в основном едут к нам в поисках развлечений. Но если они сами пустое место, то так и останутся неприкаянными. И если их мужьям это по карману, то они вернутся домой в качестве соломенных вдов.
Элизабет. Я знала таких. Они вроде совсем неплохо переносят это состояние.
Тедди. Зато их мужьям погано.
Элизабет. А если мужьям не по карману отослать их?
Тедди. Тогда они начинают потихоньку закладывать.
Элизабет. Перспектива не из приятных.
Тедди. Зато правильная женщина не променяет тамошнюю жизнь ни на какую другую. В конце концов, ведь это мы создали империю.
Элизабет. А что значитправильная женщина?
Тедди. Смелая, стойкая, искренняя. Но это, конечно, при том условии, что она любит своего мужа.
Он смотрит на нее в упор, и, подняв глаза, она отвечает ему долгим взглядом. Оба молчат.
Тедди. Мой дом стоит на склоне холма, кокосовые пальмы сбегают к берегу. В саду растут азалии, камелии и всякие потрясающие цветы. Прямо перед глазами волнистая береговая линия и дальшесинее море.
Пауза.
Ты знаешь, что я в тебя страшно влюблен?
Элизабет (серьезно). У меня не было полной уверенности. Но я догадывалась.
Тедди. А ты?
Она медленно кивает.
Я тебя ни разу не поцеловал.
Элизабет. А я и не хочу, чтобы ты меня целовал.
Не отрываясь смотрят друг другу в глаза. Оба серьезны. Вбегает Арнолд.
Арнолд. Едут, Элизабет.
Элизабет (возвращаясь на землю). Кто?
Арнолд (раздражаясь). Милая моя! Мать, конечно. Их машина уже в аллее.
Тедди. Вы не хотите, чтобы я смылся?
Арнолд. Нет-нет! Останьтесь, ради бога!
Элизабет. Наверное, их надо встретить, Арнолд.
Арнолд. Нет-нет, лучше пусть их представят. Меня тошнит на нервной почве.
Из парка входит Анна.
Анна. Гости прибыли.
Элизабет. Я знаю.
Арнолд. Я распорядился, чтобы сразу садиться за стол.
Элизабет. Зачем? Еще половины второго нет.
Арнолд. Я думал, так лучше. Когда не знаешь, о чем говорить, можно занять рот едой.
Входит дворецкий, объявляет.
Дворецкий. Леди Кэтрин Чампьон-Чини. Лорд Портьюс.
В сопровождении Портьюса входит леди Китти; дворецкий уходит. Леди Киттивеселая миниатюрная дама с крашеными рыжими волосами и наведенными щеками. Весьма броско одета. Ни на минуту не забывает о том, что в двадцать пять лет она была прехорошенькой, и доселе держится, как в двадцать пять. Лорд Портьюсочень лысый, преклонных лет господин, одетый мешковато и довольно экстравагантно. Он брюзга и грубиян. Совсем не такую пару ожидала увидеть Элизабет, взирающая на них изумленно распахнутыми глазами. Раскинув руки, леди Китти направляется к ней.
Леди Китти. Элизабет! Элизабет! (Пылко целует ее.) Какое прелестное создание! (Оборачиваясь к Портьюсу.) Ну, не прелесть она, Хьюи?
Портьюс (крякая). Кхм!
Элизабет с улыбкой поворачивается к нему и протягивает руку.
Элизабет. Здравствуйте!
Портьюс. Адские у вас дороги. Здравствуйте, милая. Почему в Англии такие адские дороги?
Леди Китти видит Тедди и, разведя руки, устремляется к нему с намерением заключить в объятья.
Леди Китти. Мальчик мой! Я узнала бы тебя из тысячи!
Элизабет (поспешно). А этоАрнолд.
Леди Китти (ни на секунду не смешавшись). Вылитый отец! Я узнала бы его из тысячи! (Виснет у него на шее.) Мальчик мой!
Портьюс (крякая). Кхм!
Леди Китти. Скажи, а ты бы меня узнал? Я изменилась?
Арнолд. Мне же было всего пять лет, когда вы...
Леди Китти (с чувством). А для меня это как вчерашний день. Я поднялась к тебе в детскую... (Меняя тон.) Между прочим, я всегда подозревала, что нянька пьет. Вы не вывели ее на чистую воду?
Портьюс. Как, по-твоему, он может знать это, Китти?
Леди Китти. У тебя не было детей, Хьюи, откуда тебе знать, что они помнят, а чегонет?
Элизабет (спеша на выручку). Лорд Портьюс, этоАрнолд.
Портьюс (пожимая ему руку). Здравствуйте. Я знал вашего отца.
Арнолд. Естественно.
Портьюс. Он жив еще?
Арнолд. Естественно.
Портьюс. Должно быть, процветает. Он здоров?
Арнолд. Весьма.
Портьюс. Кхм! Заботится о себе, я полагаю. А я совсем расклеился. Ваш чертов климат не по мне.
Элизабет (леди Китти). Это миссис Шенстон. А этомистер Лутон. Наше сборище вас не смущает?
Леди Китти (пожимая руки Анне и Тедди). Что вы, я в восторге. Сколько народу я тут собирала, политиков разных. Какая у вас чудесная комната!
Элизабет. Это все Арнолд.
Арнолд (волнуясь). Вам нравится этот стул? Я его только что приобрел. Я собираю эту эпоху.
Портьюс (безапелляционно). Подделка.
Арнолд (возмущенно). Ни на минуту не допускаю этой мысли.
Портьюс. Ножки не те.
Арнолд. Вы говорите странные вещи. Именно ножки такие, какие нужны.
Леди Китти. Безусловно.
Портьюс. Ты ничего в этом не смыслишь, Китти.
Леди Китти. Это ты так считаешь. А по-моему, очень красивый стул. Хепплуайт?
Арнолд. Нет, Шератон.
Леди Китти. Ну конечно. «Школа злословия».
Портьюс. Дорогая: Шератон. Шератон.
Леди Китти. Я же это и говорю. Во Флоренции я играла сцену с ширмой в любительских спектаклях, и Эрмит Новелли, великий итальянский трагик, признавался, что лучшей леди Тизл он не видал.
Портьюс. Кхм!
Леди Китти (Элизабет). Вы играете в спектаклях?
Элизабет. Куда мне! Я бы умерла от волнения.
Леди Китти. А я никогда не волнуюсь. Я прирожденная актриса. И проживи я жизнь сначала, я бы, конечно, пошла на сцену. Удивительно, как они сохраняют молодость. Я имею в виду актрис. Видимо, потому, я думаю, что все время играют разные роли. Как по-твоему, Хьюи, Арнолд на меня похож или на отца? Мне-то кажется, что он моя копия. Арнолд, тебе, видимо, следует знать, что прошлой зимой я перешла в католичество. Я много лет собиралась, а в наш последний наезд в Монте-Карло встретила совершенно восхитительного монсеньора. Я посвятила его в свои проблемы, и он так замечательно меня понял. Хьюи, я знала, не одобрит, и держала это в секрете. (К Элизабет.) Вы не интересуетесь религией? По-моему, это совершенно замечательная вещь. Мы обязательно переговорим о ней на днях. (Показывает на платье.) Калло?
Элизабет. Нет, Уорт.
Леди Китти. Я так и думала: Уорт или Калло. Я сама шью у Уорта и всегда говорю ему: линия, мой дорогой Уорт, линия. Что с тобой, Хьюи?
Портьюс. Адски мешают новые зубы.
Леди Китти. Мужчины удивительные люди. Они не могут переносить малейшее неудобство. У женщины вся жизнь из неудобствс утра и до поздней ночи. Ты думаешь, удобно спать с маской на лице?
Портьюс. Как-то они не так сидят.
Леди Китти. Да зубы тут ни при чем. Тут десны виноваты.
Портьюс. Дантист ни к черту. В этом все дело.
Леди Китти. А по-моему, совершенно замечательный дантист. Мне он обещал, что я до пятидесяти лет прохожу со своими зубами. У него китайская комнататак интересно, он снимает зубной камень, а сам рассказывает о вдовствующей императрице, душечке. Вы не интересуетесь Китаем? По-моему, это совершенно замечательная вещь. Представьте, они все отрезали свои косицы. По-моему, безумно жаль. Так оригинально было.