***
Восстановление было долгим.
Когда машина ударила меня, я перевернулся в воздухе и упал спиной на край бордюра. В результатеперелом позвоночника в нескольких местах и полный паралич тела. Но судьбе и этого показалось мало: образовавшийся тромб перекрыл сосуд, и в течение нескольких дней я находился на аппарате искусственного дыхания или ИВЛ.
Мама рассказывала, что прогнозы были страшные. Врачи сомневались, что я могу прийти в себя. Но я очнулся, только зачем? В первые дни я не мог ничего, даже говорить. Меня держали на препаратах, от которых я все время спал, глубоко и без сновидений. Но как только открывал глаза, сразу вспоминал Риту. Ее образ стоял передо мной такой, какой я видел ее в последний раз. Маленькая нога выглядывала из-под одеяла, и я каждый раз неосознанно хотел ее накрыть простыней.
Ма-ма, Риповторял я, пытаясь сказать, что я женился и надо сообщить Рите. Она наверняка сходит с ума, ничего не зная обо мне.
Антошечка, не говори, курицей-наседкой бросалась ко мне мать, а потом я снова погружался в сон.
Но постепенно организм начал приходить в себя. Через две недели полностью восстановилась речь, и я мог теперь рассказать маме о женитьбе, но Случайно подслушанный разговор изменил мои намерения.
В этот день я проснулся рано. Сам не знаю почему, но будто кто-то толкнул меня и сказал: «Слушай!»
Возле кровати стояли люди. Я различил голос мамы. Она спросила:
Евгений Борисович, как вы думаете, Антон может полностью восстановиться?
В ее голосе звенело отчаяние. Вообще за те две недели, что она провела почти безвылазно в больнице, мама сильно изменилась. Она осунулась и постарела, одежда на ней болталась и казалась неопрятной. От железной леди не осталось и следа.
Отец и то выглядел лучше. Он часто сменял маму у моей постели. Я видел, как он держит меня за руку, но ничего не чувствовал, и это до ужаса меня пугало.
«Не может быть! убеждал себя я. Нет. Я молод, организм сильный, он точно справится с проблемой. Вот сейчас, как только перелом позвоночника зарастет, снова восстановится чувствительность, и я смогу двигаться».
Но шли дни, а видимого улучшения не наступало. Я напряженно вслушался в разговор, боясь пропустить хоть слово.
Анна Анатольевна, трудно сказать. У Антона серьезные повреждения. Никакой гарантии дать не могу. Будем надеяться, будем надеяться. Молитесь.
«Стоп! Это он о чем сейчас? На что он не может дать гарантии?» Паника уже душила меня, я тяжело дышал, но глаза держал закрытыми.
Но руки у него начнут двигаться? В голосе мамы слышались слезы.
Пятьдесят на пятьдесят. При таких повреждениях, как у Антона, бывает, паралич полностью проходит, но это из разряда чудес. А они потому так и называются, что случаются очень редко.
Я не понял! хрипло вырвалось у меня. Голос после всех трубок не был похож на мой. Он сипел, дрожал, куда-то проваливался или срывался на фальцет.
Антошечка, ты проснулся?
Я увидел, что рыжий доктор направился к двери, и закричал:
Я что, никогда больше не буду ходить?
Ну, не надо так категорично
Ответьте мне! Я бу-ду хо-дить?
Мы надеемся.
Ответ прозвучал тихо и неуверенно. Я глубоко вдохнул, захлебываясь отчаянием, и вдруг страшный звериный вопль вырвался из моего горла. Он жил сам по себе, отдельно от меня, поднимался к потолку, отталкивался от стен и обрушивался на головы всей тяжестью отчаяния. Ко мне бросились медики. Они что-то вкололи в трубочку, которая тянулась от моей ключицы, и почти сразу свет померк.
С этого дня я запретил себе думать о Рите. Нельзя! Табу! Она не должна знать, куда я исчез. Да, я эгоист, до безумия хочу, чтобы любимая жена была рядом. А что дальше? Каково этожить с парализованным инвалидом, у которого работают только одни глаза? Менять памперсы, обрабатывать пролежни, наращивать мышцы, чтобы переворачивать меня в постели для смены белья? Нет, не такую судьбу я хотел для своей женщины. Не такую!
Три месяца я провел в реанимации. Как только мне разрешили перемещения, родители увезли меня в Германию. Мать оставила бизнес на попечение своих директоров, продала особняк и купила квартиру в Берлине. С тех пор я в России не был.
***
Я положил ладони на перила и подтянулся. Руки дрожали. Смогу ли перекинуться через высокий борт? Левая работала еще плохо. Я с трудом мог удержать простую книгу, не то, что тело взрослого мужчины, пусть даже слабое и похудевшее. Придется опираться только на правую, но выдержит ли она вес?
Ладно, зачем размышлять? Принятые решения не отменяют. Я крепко уцепился пальцами за перила, дернулся вверх и упал животом на борт. Пластиковая перегородка закачалась, но выдержала. Отлично, первый этап завершен. Теперь нужно просто перевалиться и здравствуй, свобода!
Я несколько раз представлял этот момент. Тело погружается в теплую воду южного моря. Мои глаза открыты, но вокруг чернота. Я раскидываю руки и ноги и наслаждаюсь полетом. Вижу Риту. Она где-то наверху. Протягивает ко мне руки и зовет, зовет
Телефонный звонок раздался у самого уха, я вздрогнул и упал в кресло на край сиденья. Моя «Мейра» подалась назад, и я приземлился тощим задом прямо на палубу. Ко мне бросились все. Еще бы! Более громкой попытки расстаться с этим миром я и придумать не мог.
Антошка, господи! Что случилось? закричала мама. Она опустилась рядом на колени, взяла мое лицо в ладони и внимательно посмотрела в глаза. Как ты мог упасть?
Не трогай меня! дернулся я. Дима, помоги.
Отец и охранник посадили меня в кресло и пристегнули ремнем. Телефон разрывался рингтоном.
Сын, ничего не понимаю, качал головой отец. Мы купили тебе самое устойчивое кресло. А может?
В его глазах появилась надежда.
Не может, пап. Мобильник зазвонил, я дернулся, вот и свалился.
Погоди! Завтра мы снова пойдем к врачу. Раз ты сумел дернуться, значит Господи, сынок. Это же здорово! Первый раз за пять лет твое тело отреагировало.
Хорошо, пойдем, устало ответил я.
Не объяснять же родителям, что я сам подтянулся на руках, потому что хотел прыгнуть в воду. Нет, второго шанса у меня не будет. Меня посадят под замок на сильные препараты, которые полностью отключат волю к каким-либо решениям и действиям.
Телефон заверещал опять. Я взял его в руку и с трудом подавил желание выбросить за борт. Посмотрел на экранМакс. В последние годы мы общались редко. Старые друзья иногда звонили, но я избегал контакта, чтобы не травить душу воспоминаниями о былых деньках.
У них своя жизнь, полная приключений и наслаждений, у меня своя. Я нехотя ответил на звонок.
Антоха, ты где? кричал в ухе Бей.
В смысле? не понял я. В Израиле. Ты же знаешь.
Нет, конкретнее. В каком месте? Мы едем к тебе в гости.
Кто мы? я все еще не врубался.
Сорвавшаяся попытка расстроила меня. Придется теперь снова ждать удачного момента.
Я, Пашка и Маша. Представляешь, Машку выбрали лицом рекламной кампании дома Версаче! У нее в Израиле крутой фэшн-показ, вот и мы с Блонди решили слетать. Ее поддержать и с тобой заодно повидаться.
Он говорил, но у меня в душе ничего не шевелилось. Я был рад за Машу, но как-то отстраненно, что ли. Просто воспринял информацию как факт, и все. Первое время я следил за жизнью друзей, переживал и завидовал. Кипел от злости, что они продолжают развлекаться, а я прикован к постели.
Они навещали меня, пока я лежал в больнице, были преувеличенно веселы и бодры, болтали о новостях универа, трещали о преподавателях и студентах, рассказывали, кто и где прокололся. Я слушал, моргал глазами, вставлял редкие реплики. Друзья отводили взгляды и быстро прощались. Потом их визиты стали реже, а когда мы переехали в Германию, и вовсе прекратились.
Какое-то время они связывались со мной по скайпу, но один раз рядом не оказалось никого, чтобы ответить на звонок, а сам я тогда был еще не в состоянии нажать на кнопку. Так наше общение и сошло на нет.
Антон, кто это? нетерпеливо спросила мама. Она напряженно вслушивалась в разговор: мне звонили все реже.
Парни. Моя банда.
Приглашай их в гости.
Хорошо, с заминкой ответил я. Макс, мы сейчас на яхте. Вернемся только ночью.
Я назвал адрес виллы. За ужином я неожиданно поймал себя на мысли, что больше не думаю о маслянистой черноте за бортом. Встреча с друзьями неожиданно взволновала меня. Это как вернуться в старую жизнь, где была Москва, универ, развлечения в клубах и Рита.
Глава 4
Рита
Собрались мы с Леночкой быстро. Она положила в свой рюкзачок с изображением Эльзы игрушки, заколки, резинки и бантикимоя девочка была большой модницей. Я приготовила сумку со сменной одеждой и кинула туда тетрадь с записями рецептов: вдруг и правда придется готовить. Азамат не отстанет.
Мы сели на дорожку, посмотрели дружно в зеркало, вышли из дома и зашагали к станции.
Привет, Рита! поздоровалась соседка. В Москву собралась?
Да! крикнула в ответ Леночка. Мы поехали в гости.
А к кому наша стрекоза собралась? Баба Аня порылась в сумке и вытащила горсть карамелек. Дочь спрятала руки за спину. Ну, что ты, бери!
Мама говорит, что у чужих ничего нельзя брать, заявила дочь и нахмурила светлые бровки.
У меня чуть сердце не остановилось: так она в этот момент была похожа на Антона. От меня ей достались только волнистые волосы, а в остальном дочкаточная копия отца. Я отвернулась, чтобы не напугать Леночку и соседку непрошеными слезами. Казалось бы, прошло уже пять лет, но до сих пор не знаю, куда пропал мой муж.
Лена, баба Анянаша соседка. У нее можно взять угощение, разрешила я.
Мы попрощались и пошли своей дорогой. В электричке дочка достала куклу и стала с ней играть, а я смотрела в окно на мелькавшие кусты, деревья, придорожные поселки и вспоминала.
***
Несколько дней после исчезновения мужа я терпела. Ревела в подушку и над раковиной в кафе, но терпела.
Все донимали меня расспросами, но я выкручивалась как могла. Какие только мысли не лезли в голову в эти дни! От «Козел, он меня бросил!» до «О боже! Что-то случилось».
Тайком я съездила к дому Антона. Постояла возле ограды в надежде, что он вот-вот покажется. Но как только открылись ворота и выехала машина Анны Анатольевны, я спряталась за кустами и затряслась от страха. Что я ей скажу? Зачем приперлась? Решит еще, что прошу любовь ее сына, как милостыню.
Я вернулась в Москву. Раз мать дома, значит, и сын где-то рядом.
Но сердце не успокаивалось. Я не понимала причины исчезновения Антона и почти заболела от тревоги и отчаяния.
Так! Хватит! крикнула Анжела, которая внимательно наблюдала эти дни за мной. Рассказывай!
И я сорвалась. Выплеснула на подругу всю боль и обиду. Она поохала, поахала, но бросилась мне помогать.
Мы вместе с Анжелой по видео, которое прислал Максим, разыскали университет Антона. И первым человеком, кого мы встретили, когда пришли, была его бывшая. Мария выходила из зданиясама царица Нефертити удостоила однокурсников визитом.
Шубка «автоледи» из норки, высокие сапоги-ботфорты, идеальный макияж и укладкавсе говорило об элегантности и богатстве.
Я почувствовала себя провинциалкой, которая непонятно почему путается под ногами у великосветской дамы. Если сравнивать людей с собаками, то Машаэто благородный пудель, а ядворняжка с высунутым от усердия языком.
Что ты здесь забыла? выпалила красавица-модель, едва заметив меня.
Я хочу встретиться с Антоном.
Нет его! Он теперь в универе не учится! Убирайся! сквозь зубы процедила она, но ее голос почему-то дрожал.
Я опешила: как не учится? Несколько дней назад любимый именно в этом холле целовал резиновую бабу, а теперь не учится? Вот злобная гиена!
Э, подруга, пошла на модель грудью Анжела, пока я приходила в себя от информации. Какого хрена разоралась? Жена пришла к своему мужу. Имеет право.
И кто у нас жена? Маша вытаращила от изумления глаза.
Во!
Анжела схватила мою руку и показала палец, на котором сияло новенькое колечко.
Девки, вы дуры? Антон поспорил с Пашкой, что ты влюбишься в него, как кошка. Вот и все! Он доказал, что настоящий мачо. Его сладкие речиобман, а ваша свадьбафальшивка. Так что валите в свою подворотню, пока я секьюрити не позвала!
Анжеле такое говорить нельзя!
Она вцепилась в красивую прическу модели мертвой хваткой. Маша ответила тем же. Прибежали охранники, разняли их, но тут подоспела полиция. В результате я опять оказалась в участке, ничего толком не узнав об Антоне.
Мария о чем-то пошепталась с дежурным, и ее сразу отпустили. Нас с Анжелкой мурыжили еще два часа. Мы вернулись домой не солоно хлебавши, злые, голодные, но полные решимости довести дело до конца.
Еще несколько дней пролетели как в тумане. Я все время размышляла о словах Маши, наконец разыскала на сайте университета номер телефона кафедры и позвонила.
Антон Стрельников? переспросили меня. А онНо тут женщину перебили. Я слышала отдаленные голоса, которые спорили, потом собеседница вернулась ко мне. Простите, но я не могу разглашать личную информацию. Скажу только одно: этот студент взял академический отпуск до следующего года.
Вот так номер! Я беспокоилась уже не на шутку, но не за себя, а за Антона. Теперь я точно была уверена, что с ним что-то случилось.
Рита, давай съездим в загс и восстановим ваше свидетельство о браке. У тебя будет документ на руках. Можно смело бороться с матерью Антона.
Погоди. Я ничего не понимаю. Мне тревожно. Нет, Анжела, я схожу с ума от беспокойства. Что-то случилось. Я сердцем чувствую.
Не выдумывай! Эта фифа права. Пацаны поспорили на тебя, Антоха выиграл пари и слинял. Не зря он деньги положил на тумбочку. Расплатился с тобой за услугу. Хорошо хоть было? Понравилось?
Отстань от меня! закричала я и выбежала из общежития.
Но Анжела была права. Как ни твердила я себе, что Антон меня любит и не может поступить так со мной, факты говорили об обратном.
***
Мама, дернула меня за руку Леночка, поезд останавливается.
Я очнулась. Мы вышли на перрон и направились к метро, крепко держась за руки. Я до ужаса боялась привокзальной суеты. Толпы людей с баулами окружали нас, и приходилось пробираться сквозь толпу в постоянном напряжении.
В кафе нас уже ждали. Леночка сразу побежала за Сенькой. Черноволосый и черноглазый мальчишка был только на два месяца старше, но вел себя как взрослый и все время опекал мою дочь. Я передала сумку подоспевшей Людмиле и повернулась к Степану.
Рита, я так рад тебя видеть!
Он подошел ко мне и наклонился, чтобы поцеловать, но я подала руку. Со Степаном мы подружились давно. Когда он проводил досмотр в дубовой аллее особняка Стрельниковых, я даже предположить не могла, что этот парень станет моей поддержкой и опорой.
Правду говорят, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает. Я относилась к Степану как к доброму приятелю, хотя он испытывал ко мне другие чувства.
Ну, что вы как неродные! из кухни колобком выкатился Азамат. Ритка, садись вот сюда. Сейчас угощать буду. А дочка где?
Твой Семен ее куда-то утащил.
Я крепко обняла бывшего босса. Он пах южными специями, жаром кухни и чуть-чуть мужским парфюмомтакие знакомые, но забытые ароматы.
Вот пострелец! Знает, как красавиц обхаживать, расплылся в улыбке гордый отец и заспешил обратно в кухню.
Рита, Степан взял мою руку, я так давно тебя не видел!
Неправда, засмеялась я. Мы несколько дней назад болтали по скайпу.
Это совершенно не то! Ты стала еще прекраснее.
А вот это не надо! Я такая же, как и раньше. Я так и не научилась принимать комплименты. Мне всегда казалось, будто за красивыми словами скрывается ложь.
Зря ты о себе так думаешь!
Наступила неловкая пауза. В кафе я не была уже больше года и теперь с любопытством огляделась. Здесь многое изменилось. Азамат Григорьевич сделал хороший ремонт и одну стену выделил для фотографий. Я сразу вспомнила, что это нововведение предложила ему я, и слезы навернулись на глаза.
Ох! Смотри!
Я вскочила и подошла ближе.
Вдоль всей стены тянулись аккуратные веревочки, на которых прищепками были закреплены фотографии.
Азамат Григорьевич, а почему на прищепках?
Ну, понимаешь, дорогая, Азамат выглянул в раздаточное окно, Людмила не захотела портить стенку. Вдруг гостям это новшество не понравится! Придется снова ремонт делать.