Есть? Серьезно? Это последнее, что я сейчас хотела бы. Я хотела упиваться жалостью к себе, но у мужчины, кажется, были другие планы.
Закончив, он бросил подушки в изголовье и повернулся ко мне, вновь уверенно подхватывая на руки и укладывая на постель. В габаритах моей квартиры, практически все расстояние от и до, он со своим ростом преодолевал за шаг, и сейчас не стало исключением.
- Сейчас в холодильник все поставлю, и ляжем спать.
- Спать?!
- Время четыре утра, думаю уже можно. Праздник отметили.Он сжал губы и просверлил меня глазами, стряхивая этот взгляд ресницами.
Я лежала, кажется, в полном недоумении.
Меня удивляло наличие мужчины в моей жилплощади, даже после всего произошедшего. Так мало того, что испаряться он не собирался, сейчас хозяйничал на кухне, гремя кастрюлями.
Вернулся, окончательно избавился от рубашки, и уже хотел снять брюки, но взглянул на меня и шутливо, будто это в порядке вещей, улыбнулся:
- Отвернись. Я в неглиже.
- Оу!Развернулась, зарываясь носом в подушку и слушая, как шуршит ткань.
Свет потух, диван прогнулся, и горячее тело опустилось рядом, устало вздохнув.
- Почему не уходишь?Я видела его профиль в слабом свете падающего с окна, наблюдая, как двигаются его брови, формулирую мысль.
- А хочешь, чтобы ушел?
- Вопросом на вопрос.
- Так хочешь или нет?
- Да.
- Сходим к врачу, и сразу уйду. Если все еще будешь хотеть.
Прозвучало странно, будто у него уже появился план, и какие-то мыслительные процессы завертелись в голове. Я увидела, как уголки губ растянулись в едва заметной улыбке.
- А сейчас спи. С новым годом, Ксюша.
- С новым счастьем.
Глава 6
Она уснула быстро, а я еще долго лежал и смотрел в потолок, обдумывая и переваривая то, что случилось.
Обидно даже было, что она не сказала, да еще и зубы показала, точно сравнив меня с кем-то. От этого, скорее всего, и злился. Не то чтобы я несравненный, но чужие «заслуги» на себя брать не хотел.
Я ведь и вправду мог ее порвать, размерами природа не обделила, резко вошел, хорошо хоть она немного подготовленная была, мокрая, так бы точно прямо сейчас в больницу отвез. Придурок.
Нет бы, спросить что-нибудь, сказать, я с залитыми похоть глазами взял ее, еще и удивился, что такая тесная. Фантомные ощущения разлились по телу, напоминая как приятно было быть там, в ее тесноте.
Повернулся на бок, всматриваясь в темноте в Ксюшино лицо, удивляясь тому, какой красивой она стала. Одиннадцать лет разницы, воспоминания о том, какой крохой она была, отчетливо били по восприятию, не позволяя совместить ту, что я помнил и ту, что сейчас сладко спала, подложив ладошку под щеку. В одной постели со мной. Голая. После хоть и неудачного, но секса. Поверить сложно.
Милая такая, крошечная. Вспомнил, как хрупкие ладошки с тонкими пальчиками опустились на плечи и член в штанах вновь дернулся. Нет, дружище, больше мы на девочку лезть не будем. Пока.
А пока ли?
Не удержался и сдвинул пальцем ее челку с глаз, чтобы увидеть тень от ресниц на щеке. Чернильные полосы расчертили кожу, слишком светлую. Наверное, летом обгорает сильно, тонкая такая, как крылья у бабочки. А это что? Родинка?
Засопела недовольно и перевернулась на другой бок, спросонок почесав глаза. Открылась белая спина с чередой позвонков, что заметными бугорками выпирали между острых лопаток. Худенькая, маленькая.
Появилась мысль, что легко могу сломать ее нечаянно, чуть переборщив с силой, и от этого лютая ненависть проснулась к самому себе. Аккуратнее надо быть впредь, чтобы не причинить ей боль, даже ненароком.
Опять перевернулась, вытягивая ногу вперёд и уперевшись коленом мне в бедро, словно прощупала обстановку, и подкатилась ближе.
Смешная. Холодная, как рыбка, видимо замёрзла голышом спать, поэтому и прижимается. Мне же лучше. Соврал бы, скажи, что не хотел ещё раз прикоснуться к ней, так будто мне позволено, и, забросив руку на девочку, прижал, разрешая греть об себя прохладную кожу. Зарылась носом мне в грудь, послушно опуская голову на предложенное предплечье, и задышала ровнее, спокойнее, словно спряталась в моих руках от возможных кошмаров.
И мне стало легче.
Вот так просто обнимать ее было приятно, свойственно, и как будто привычно. Будто всю жизнь у меня на руке спит, прижимая сухие пальчики к груди, зарывшись коготками в темную поросль. Понюхал волосы, что пахли снегом и персиковым шампунем и, поняв, откуда такой аромат, улыбнулся.
Минус один секрет. Сколько их в тебе ещё, девочка?
Уснул практически сразу, стоило придвинуть ее к себе поближе, и открыл глаза, только когда утренний лучик пробрался сквозь щелку между шторами и упёрся мне прямо в глаз.
Не сразу включив мозги, сперва не понял, почему дышать труднее, а на груди лежит темная макушка. Ксюша забралась на меня как на матрас и растеклась мягкой тряпочкой, обхватив своими тонкими руками корпус. Не смог сдержать смешок. Использует меня, как хочет, лиса. Захотела, забралась на грудь греться, захотела, затащила в койку, обещая свой "быстрый пирог", который я, кстати, так и не попробовал. А есть хотелось.
Ночной оливье уже провалился, и здоровый организм требовал подпитки, желательно повнушительней. Погладил ладонью Ксюшину спину и как мог аккуратнее уложил ее на постель, сняв с себя.
Не проснулась и хорошо.
Тихонько сделал себе чай, таки достав из духовки отложенный на попозже пирог, с грустью подумав, что если бы мы до него всё-таки добрались, я возможно бы и притормозил. Но не факт.
Сидел, жевал и осматривал обстановку. Квартирка крохотная, однушка в хрущевке, заставленная тучей старых вещей, я бы сказал хламом, но не мне решать. Сравнивая спальню, она же гостиная, с остальной жилплощадью, я пришел к выводу, что часть Ксюша все же выкинула после смерти ее Ба, но что-то видимо рука не поднялась и оно так и стоит, пылиться и ждёт своего часа.
Может, ей и помочь некому. Надо спросить, предложить помощь. А надо ли?
Зацепила. Не мог врать, интересная девочка с глазами цвета луны в облаках. Только вот ее отношение ко мне не привлекало. Она чуть ли не сразу готова была выставить меня за порог, даже не помахав ручкой на прощание. Надо чет с этим делать. Неприятно осознавать, что заранее повесили ярлык как ярмо.
Шорох из комнаты заставил прислушаться, я даже жевать перестал, пытаясь по звуку определить, что она там делает. Судя по всему села и потянулась, зевая, поднялась и босыми ножками побрела по коридору, прямо ко мне. Не открывая глаз, зашла в ванную, и включила воду.
Боролся со смехом, понимая, что она меня даже не заметила, сверкнув попкой во всей красе, радуя глаза и мой мозг, который помнил, как хороша эта попка на ощупь.
Вода заглохла, скрипнула дверь и девушка, все так же голышом пошла на кухню, по пути зевая и высоко поднимая руки, вытягиваясь и стараясь достать кончиками пальцев до антресоли, которую я мог сшибить лбом при желании.
- Доброе утро.
- Ух ты ж бл... - Распахнув глаза, уставилась на меня сидящего с пирогом в руке и в напряжении, чтобы не сломать чертов хлипкий стул под собой.
Заметалась, задергалась, пытаясь прикрыться, и взглядом искала защиту.
- Чаю? - Не ответила, развернулась и стремглав бросилась в комнату, оглядываясь и выпучив глаза. - Или кофе?! - Спросил громче, уже не сдерживая смех.Что ты больше любишь с утра?!
- Провалы в памяти! Желательно глобальные! Что ты вообще здесь делаешь? - Вышла на кухню, кутаясь в тонкий халатик и смотря на меня исподлобья, пытаясь причесать пальцами взъерошенные волосы.
- Завтракаю. Вкусный, между прочим, пирог. Мне понравилось.
- Я очень рада. - Стрельнула глазами и потянулась к чайнику, громко стукнув дном кружки о кухонную тумбу. Сделала себе кофе и села напротив. - Наелся?
- Почти. А что?
- Ничего. Убраться хочу, дел много, на работу вечером.
- Я кажется, тебе ещё вчера сказал, что ты на больничном или не говорил? Так ты на больничном, твой менеджер в курсе. Убраться помогу. Тебе этот шкаф очень нужен? - Заглянул ей за плечо, кивая в сторону гробины, которая смущала меня больше всего.
За несколько часов я задел ее плечом уже трижды и это война. Или я или гробина.
- Могу разобрать и вынести.
- А домой тебе не надо? - Покачал головой, замечая, как надежда выставить меня тает в ее глазах.
- Не надо. Нам ещё к врачу ехать.
- Я прекрасно себя чувствую.
- Не обсуждается. Это мое условие, Ксюша. Не поедем сегодня, я задержусь на ещё одну ночь, чтобы следить за твоим самочувствием. Не поедешь завтра, я останусь опять. И так пока не согласишься.
- Ты уходить не хочешь, или реально так переживаешь?
- И то и другое. - Заметил, как поджала губы:
- Я не поеду. Я врачей боюсь.
- Вчера я этого не заметил.
Возмущённо захлопала глазами и подскочила.
- Да ты... Да ты... Я никуда не поеду, со мной все в порядке. Могу доказать.
Лишь удивлённо приподнял бровь, ещё не понимая какую игру она затеяла.
Глава 7
- Как? Если ты к врачу ехать не хочешь.
- Сейчас у меня в квартире есть врач.
- Ты хочешь, чтобы я тебя осмотрел?Кивнула, явно в ожидании какой-то определённой реакции.Нет, я не гинеколог.
- Это уже твои проблемы. Серьезно, со мной все нормально.Села напротив, и закинула ногу на ногу, отхлебывая из кружки.
- Осмотр или я остаюсь.
- Оставайся.Пожала плечами, будто ей все равно и потянулась за печеньем.
Осмотрел ее от кистей рук до лица, задерживаясь на кончике носа, дожидаясь, когда она дернется под внимательным взглядом.
- Если что-то серьезное? Ты же понимаешь, что рискуешь, Ксюш?
- Да что там серьёзного?!Громко стукнула кружкой, отодвигая ее от себя.Девственность! Это была всего лишь девственность! Я пр-р-рекрастно себя чувствую и готова повторить.Прорычала она, с вызовом глядя мне в лицо.
- Так уж и повторить?Скопировал ее ехидство.
- Да, повторить. Ты готов? Или сбежишь? Если не готоввон бог, вон порог. К врачу я не поеду, или ты меня осматриваешь и успокаиваешься, или повторим вчерашний опыт, и ты все равно успокаиваешься и оставляешь меня, наконец, в покое!
- Не зарывайся.
Хотел даже по столу стукнуть, но не стал. Мне тридцать три, надо в руках себя держать. Только глаза прикрыл и вздохнул, переводя дыхание.
Как не крути, но осмотреть я ее не мог, ни знаний и инструментов соответствующих. А второй вариант был заманчив, но опасен. Не мог я после вчерашнего! У меня позвонки хрустели от воспоминаний о ее слезинке на розовой щечке.
Вдруг опять сделаю больно? А я сделаю. Она не готова, а я ждать не могу. Вчера она мне неожиданностью весь настрой сбила, и то ночью уже вновь готов был, рассматривая кукольное личико. А сейчас? Стоит ей хоть чуть-чуть желание выказать, у меня голова отключится и откажется включаться, пока не начну проталкивать член в тесное лоно.
Я совершил ошибку, так крепко задумываясь.
Ксюша ловко забралась ко мне на колени, и несчастный стул скрипнул еще жалобнее, чем прежде. Обхватила мои бедра ногами, и склонилась вперед, позволяя увидеть, что у нее там, под халатиком.
- Ну, доктор Скольников. Осмотр или лечение?
- Не играй со мной.Прорычал сквозь сжатые зубы, не смея отвести глаз от персиковой кожи в разрезе между полов ее одежды.
- Тогда уходи.Оторвался, поднимая голову, и успел заметить, как сверкнуло в глазах, что-то неуловимо-темное. Печальное и тяжелое.
Смотрит на меня чуть свысока, чуть приоткрыв ровные розовые губы, у которых персиковый вкус, а зрачок то сужается, то расширяется. Я слышал, как стучит ее сердечкочетко и громко, но не шумно, а будто и вправду прямо о ребра колотиться.
- Не могу.
Не удержался.
Как удержатся когда сам соблазн в руках, такой сладкий и дьявольский, с потаенной грустью, которую я хотел достать и выскрести, не боясь испачкать руки.
Подхватил ее под ягодицы и рывком усадил на стол, поднимаясь со стонущего от слабости стула, вклиниваясь между разведенных ног и набрасываясь на сладкий, желанный рот.
Ответила, так же страстно, возможно от злости и обхватила меня за шею ладонями.
Руки сами побрели по ее телу, по тонкой спине, по узкой талии и мягкой коже бедер. Притормозил лишь, когда пояс на халате растянулся, открывая девочку под жадный взгляд.
- Ксюш, я не могу - Простонал ей в губы, едва останавливаясь и упираясь кулаками в стол.
- Да почему? Почему нет?
- Я не хочу больно тебе сделать.
- Не сделаешь.Обхватила мои бедра ногами, и я чуть не зарычал, выпирающей эрекцией под брюками упираясь между ее разведенных ног, ощущая как там горячо.Антон, пожалуйста.
Думал. Замер, тяжело дыша, пытаясь собрать расползающиеся мысли в кучу, принимая возможно, самое худшее решение в своей жизни:
- Только тормози меня. Пообещай, что остановишь.
- Обещаю.Ответила просто и согласно кивнула головой, показывая решимость, которая засияла в серых глазах новыми гранями.
Верить ей или нет? Но голова не соображала, мозги плавились от ощущения тепла и желания, которым неожиданно сильно запахла ее кожа.
Вновь подхватил ее на руки и понес в спальню, обещая, что если гребаный шкаф притормозит, я его по частям прямо с окна выброшу, но опустив малышку на постель, забыл о нем нафиг.
Ксюша тяжело дышала, ожидая продолжения, легонько сведя ноги вместе. Халатик окончательно съехал, оголяя плечо, и я помог ему, пальцами отодвигая ткань, открывая взгляду уже знакомый мне темный ореол острого соска. Он под моим взглядом съёжился, свернув вершинку в тугую горошинку.
Погладил и накрыл рукой грудь, поражаясь тому, какой она хрупкой казалась на фоне моей лапы, и, чувствуя, как член уже болезненно упирается в ширинку брюк, ощутил тепло скатывающиеся к паху. Плоть звенела от напряжения, казалось, сожми его рукой и я кончу, так и не успев сделать всего, что напланировал мой мозг в соавторстве с членом.
Ксюша сама стянула ткань, оказываясь совершенно голенькой передо мной, и хотела потянуть меня ближе, обнимая за плечи, но я остановил:
- Нет. Будем делать как надо.
- А как надо?Ее брови взметнулись вверх, удивленно.
- Я покажу.
Глава 8
Аккуратно надавил ей на грудь, укладывая на спину и опускаясь, завис над ней. Она послушалась, доверчиво падая навзничь и смотря на меня широко открытыми глазами, часто вдыхала сгустившийся воздух.
Сел, притягивая ее бедра к себе, так чтобы иметь возможность видеть ее практически всю, наблюдая за реакцией на лице, и подпитывая свою похоть, разглядывая розовые складочки, которые вчера так небрежно ранил.
- Я буду делать, а ты будешь говорить, что нравится, а что нет. Ясно? Игра такая.
- А теперь ты со мной играешь.Нервно хохотнула она, медленно опуская густые ресницы.
- Так или так?Сперва погладил горошинку соска, радуясь его отзывчивости, и тут же ущипнул, от чего Ксюша выгнулась дугой и зашипел.Как?
- Вместе.На выдохе, хрипло просипела и задышала еще чаще.
- Хорошо. А здесь?Смял грудь, полностью накрывая ладонями, и следом ласково обвел большими пальцами очертания.
- Первое.
Я видел, как тяжело ей даются слова, как сложно, борясь с краснотой на щеках, она выдавливает звук за звуком. Но решил таким образом наказать ее, и, похоже, себя тоже, потому как не торопиться, изучать было сродни пытке, замечая, как мурашки бродят по ее коже.
- А здесь?Прочертил полосы от груди до живота, ощущая, как он подрагивает под моими ладонями и скользнул к бедрам, надавливая, раздвигая ее ноги шире, так, чтобы можно было взглядом сожрать.
Послушно следовала за руками, позволяя раскрыть себя под похотливый взгляд, еще не понимая зачем.
Розовая щелка на первый взгляд выглядела нормально, ни стертой кожи, не кровоподтеков, ни ранок. Совершенно нормальная, за исключением припухших складок и капельки смазки, что блестела в сердцевине. Гладко выбритая, или, скорее всего, проэпилированная, она была нежной, аккуратной, и, сжав палец, я костяшкой размазал поблескивающую капельку.
Ксюша дернулась и тут же расслабилась, словно сама себя уговорив, лежать смирно.
- Так или так?Вновь погладил, но уже двумя костяшками и, поднимая их наверх, нашел чувствительный узелок, сжимая его между пальцами.
- Вместе.Сквозь шипение ответила девушка.
Накрыл ладонью ее лобок и отвел большой палец назад, накрывая горошинку вновь, вдавливая ее, сминая и натирая, будто пытался, что-то стереть с ее кожи, а пальцы другой руки поглаживали набухшие складочки, медленно проникая внутрь, между ними.
Я не торопился, меня уже не сводила с ума эта игра как раньше, я нашел новое удовольствиесмотреть на нее. Наблюдать, как реагирует тело, как сменяются эмоции на ее личике, от шока, до нетерпения.