Лёля снова кинулась к зеркалу, заметалась взглядом в попытках разыскать странные сандалики в отражающейся комнате, но их и след простыл. Лёля подышала на гладкую поверхность, протёрла её ладонью и на долю секунды снова обнаружила сандалики, но уже не на ногах Зои, а на книжной полке. Стоило ей моргнуть, как видение исчезло, оставив после себя оранжевые пятна в глазах.
С тех пор «чёртовы сандалики» появлялись регулярно, правда, помимо обувной пары, имелись и другие странные видения, преследующие Лёлю настойчиво и, как ей казалось, совершенно бессистемно.
***
В свою квартирку Лёля вернулась в насквозь промокших сапогах и в дурном расположении духа. Не включая свет, она разделась и прошла в комнату, освещённую разноцветными огнями ёлочной гирлянды. Как ни странно, праздничное убранство комнаты и мерцание огоньков не навевали весёлое настроение, а скорее вызывали тревогу, словно полицейская мигалка или беспокойный сигнал скорой помощи, торопящейся на вызов.
Приняв душ, Лёля укуталась в тёплую фланелевую пижаму, выбранную мамой из-за комфорта и выгодной цены, и опустилась на пол напротив зеркальной стенки шкафа. Огни ёлки хаотично скользили по её лицу, расцвечивая кожу причудливым узором, загадочно углубляли взгляд.
Я ему нужна, печально пробормотала она, разглядывая своё отражение. Он уже это чувствует, просто я сама виновата.
Лёля пригладила волосы. После уличной сырости они вновь закурчавились, скручиваясь в крупные локоны. По привычке она стянула их в тугую косу и отбросила за плечо. Утром снова выпрямит или соберёт в пучок, иначе будет выглядеть как пугало. Непослушные волосы, видимо, достались ей от родного отца, которого она никогда не видела. Набредя на неприятное воспоминание, Лёля скривилась и включила плеер на телефоне. Тонкие голоса вновь заполнили комнату, выпихивая из головы непрошеные раздумья. Лёля чуть убавила звук, чтобы песня не пересекала порог комнаты, и прикрыла глаза. Завтра будет новый день, и его тоже нужно пережить.
2 глава. Поговорить
Лёля поправила лацканы пиджака на мужчине и отступила на шаг назад, чтобы удостовериться, что все элементы дорогостоящего экстерьера хорошо сочетаются и подходят самому носителю.
Клиент выглядел довольным, хотя всего десять минут назад шумно и некрасиво ругался из-за рубашки недостаточно лилового оттенка. Василий Николаевич уже три года являлся постоянным клиентом магазина, отличался буйным темпераментом, высокими запросами и толстым кошельком. Любил, когда его не просто обслуживали, а угождали, лебезили и чуть-чуть флиртовали. Такие тонкости не каждому работнику магазина были по плечу, а Лёля справилась и даже ни разу не поморщилась, услышав пренебрежительное обращение «девица».
Кроме Лёли, в магазине, именуемом «салоном» и никак иначе, трудились ещё два консультанта: Ира и Денис. Ирина одевала женщин в возрасте и семейные пары, ибо умела подать себя как деталь интерьера, ревновать к которой просто смешно. Денис специализировался на молодых дамах, активно снабжающих его номерами телефонов. А Лёле чаще всего доставались одинокие мужчины. Она могла принимать заигрывания, но не переходить черту дозволенности, всегда выглядела достаточно несчастной, чтобы вызвать у клиентов желание потратить сумму покрупнее.
New look не отличался большой площадью и посещаемостью, как магазины, расположившиеся на первом этаже торгового центра. Не зазывал прохожих красными ценниками, выставляя напоказ завалы вещей из тонкого, быстро линяющего трикотажа и вездесущих джинсов. В салоне никогда не проходили распродажи и акции, круг клиентов пополнялся медленно: чаще за счёт устных рекомендаций и мелькания в телевизоре постоянных посетителей магазина. Это был другой уровень. Сюда шли за полным преображением, желая получить комплект вещей на весь сезон и угоститься шампанским во время примерки.
Никто из троицы консультантов не мог себе позволить пахнуть чипсами или сигаретами после перерыва, да и сам обед откладывался в угоду клиентам, приходящим в любое удобное для них время. Лёля быстро привыкла к новым правилам, приняла требования руководства и, с блеском выдержав испытательный срок, влилась в коллектив.
Василий Николаевич покинул салон довольный не столько хорошим обслуживанием, сколько выпавшей возможностью от души на кого-нибудь наорать.
Лёля проводила его рассеянным взглядом и сразу же отошла от зеркала. Едва зацепилась взглядом за край синего платья, мелькнувшего в отражении, но ничего необычного не увидела. С последнего появления чертовщины прошло уже больше недели, и это успокаивало.
Привычным жестом она заправила вьющиеся пряди за уши, возвращая причёске строгость, и замерла у панорамного окна. Яркое освещение в салоне контрастировало с серой хмарью на улице. Люди выглядели как больные нахохлившиеся голуби: прятали подбородки в шарфы, поджимая плечи. Плотная туча заволокла небо, опустилась туманом, стирая детали. Ни ярких цветов, ни улыбок: всё серое.
Лёля собрала вешалки с пиджаками, оставшимися после примерки, и принялась разносить их по местам, тихо напевая мотив услышанной утром песни. В голове вертелись интересные рецепты кексов, которые порадуют Германа. Особенно если в начинку засунуть побольше мяса. Все её кулинарные изыски он воспринимал как должное, почти равнодушно. Глаза загорались только при виде блюд, которые раньше бегали, прыгали и желательно мычали.
Торт «Панчо», отнявший у Лёли полдня, был съеден фоном к очередному волейбольному матчу и остался незамеченным, в отличие от успехов Михайлова на площадке. Лёля уже не ждала благодарности: ей нравился сам процесс создания чего-то необычного и оригинального из знакомых и, казалось бы, несочетающихся ингредиентов.
Из примерочной вышла Ирина. Прислушалась к пению Лёли и картинно отбросила бархатную завесу в сторону.
Аллигатор ушёл?
Лёля слегка кивнула: фамильярность, с которой Ирина отзывалась о некоторых клиентах, её коробила и заставляла встревоженно оглядываться.
Только что. От ремня отказался. Хотел более крупный рисунок крокодиловой кожи.
Василий Николаевич отличался маниакальной тягой ко всему, что сделано из крокодила, и, если бы Лёля не занималась его гардеробом, ограничивая количество кожаных изделий, он бы натянул на себя крокодила целиком, с макушки до пяток, и щеголял бы в таком виде.
На полпути к подруге Ира приостановилась у зеркала. Приосанилась, расправила складки на плиссированной юбке и тряхнула светлыми волосами. Пряди послушно опустились на плечи, возвращаясь в первоначальную причёску. Ей не приходилось каждое утро возиться с кудрями, потому что шевелюра вела себя послушно, поддавалась укладке и не стремилась выйти из-под контроля.
На фоне аппетитной Иры совсем не худая Лёля выглядела истощённой и блёклой. Подруга обладала выдающейся фигурой: слегка полноватой, с красивой линией бёдер и узкой талией. Не каждому жениху будет по силам перенести пышущую здоровьем невесту через порог загса. Такая и сама перенесёт, даже если наречённый будет упираться. Лёля сразу подумала, что Герман бы точно смог. Но они с Ирой почему-то не ладили, видимо, из-за того, что та оказалась сверхъестественно устойчива к его обаянию.
С Ириной Лёля познакомилась четыре года назад. По мнению подруги, эта встреча была предопределена свыше и начертана на линиях судьбы. В то время Ира увлекалась астрологией и накидывалась на потенциальных клиентов прямо на улице. Лёля не смогла избавиться от настойчивой особы, почувствовавшей «родственную натуру эманациями души», и приняла дружбу. Поначалу быть приятельницей Иры оказалось несколько утомительно, но постепенно Лёля привыкла к увлекающейся шумной натуре подруги и даже начала испытывать благодарность за её кипучую энергию и лёгкий нрав.
Ирина прислушалась к мотиву, что напевала Лёля.
На каком языке ты вообще поёшь? Звучит как заклинание.
Лёля резко оборвала весёленький мотив, не забыв залиться румянцем. Как она ненавидела в себе эту неудобную и предательскую способность краснеть! Стоило её хоть немного разволноваться, как щёки начинали лихорадочно алеть, выдавая внутреннее состояние. Мама ещё в детстве распознала эту особенность и использовала как детектор лжи. Но самое ужасное, что Лёля краснела даже в тех случаях, когда правда звучала не слишком убедительно, или же сама она подсознательно боялась вызвать недоверие.
Не поворачиваясь, Лёля с деланым спокойствием расправила вешалки на круглой стойке.
Я даже не знаю, что это за песня. Слышала по радио, мотив такой приставучий.
Ира сделала вид, что не заметила сбивчивых оправданий. Она всю жизнь потратила на то, чтобы чего-то не замечать. Особенно преуспела в лицедействе насчёт своей внешности: на свист не оборачивалась с пятнадцати лет, а на реплики об аппетитной заднице перестала реагировать ещё через два года.
Пойдём обедать? весело предложила она, оставляя тему музыки.
Лёля пристроила последнюю вешалку и оглядела пустое помещение. Денис листал каталог в ожидании клиентки, сидя в кресле, и лениво болтал ногой в начищенном до зеркального блеска ботинке. Одевался он только в New look, несмотря на то, что на одну-единственную деталь гардероба приходилось копить около месяца. Он откликался только на англоязычную форму собственного имениДэни был уверен, что траты стоили ощущения всемогущества, которое дарили брендовые рубашки и ботинки.
Лёля неуверенно запротестовала:
Нельзя уходить вдвоём.
Ира воровато оглянулась на Дэна и подмигнула ей.
Он не сдаст, я его два дня назад прикрыла, так что не дрейфь, видя нерешительность подруги, подтолкнула её к выходу. Пообедаем нормально в кафе, а не на бегу.
Лёля нехотя побрела к распашным дверям, подгоняемая сзади настойчивой приятельницей.
Они пересекли просторный холл, уже не блестящий новогодними украшениями. Только утром рабочие закончили снимать огромные зеркальные шары и унесли пушистых оленей: останки праздника упокоились в складских помещениях, а кое-что отправилось прямо на свалку. Холл выглядел непривычно голым и беззащитным, словно обнажённый пациент на приёме у доктора, торопящийся натянуть вещи, как только будет закончен осмотр.
Ира, подхватив Лёлю под локоть, заставила подстроиться под свой темп ходьбы.
Ты ешь куркуму, как я тебе советовала? не дожидаясь ответа, уверено заключила она: Вижу, что лопаешь. Волосы блестят, и новогодняя обжираловка на тебе не отразилась. Я же говорила, куркумавещь.
Лёля виновато опустила взгляд. Она купила большую упаковку этой индийской пряности ещё в последних числах прошлого года, но так и не испробовала на себе целебные свойства куркумыпросто забыла. Признаться, что проигнорировала совет, было стыдно. Проще оказалось промолчать, а вечером действительно проверить, так ли жёлтая пудра полезна, как её расхваливает подруга. А ещё лучше просто подождать пару дней: Ира наверняка загорится очередной животрепещущей идеей и потребует поддержать эксперимент. На кухне Лёли ещё не иссякли запасы сушёного имбиря: чудодейственного для иммунной системы, как уверяла Ирина месяц назад.
Сделав заказ за двоих, Ира потянула подругу в угол кафе. Лёле досталось место спиной к залу. Ира выбрала мягкое глубокое кресло, оставив ей жёсткий стул. Лёля не любила жевать прилюдно и, если бы выбирала сама, села бы именно сюда.
Ожидая заказ, Ира выудила из сумочки тонкую брошюру и пальцем пододвинула её к Лёле.
Ты, наверное, обратила внимание на мою кожу, она откинула волосы в сторону и слегка наклонила голову, позволяя свету лампы выгодно очертить румяные щёки. Это всё прополис.
Лёля скосила взгляд на тонкую книжицу, снова подняла глаза на подругу.
Ира веско кивнула.
Прополис. Тут всё написано. Почитай на досуге. Поразительная вещь.
Лёля послушно придвинула к себе брошюру. Рядом она положила телефон, чтобы контролировать время, отпущенное на обеденный перерыв. Увидев заставку на экране Лёлиного мобильника, Ира протяжно вздохнула.
Он что, ещё не приехал?
Ира никогда не называла Германа по имени, обходилась местоимением или пренебрежительным «дружочек».
Должен был вчера вернуться, но не берёт трубку. Как освободится, сам позвонит. Скорее всего, ещё не приехал.
Наверное, так и есть, легко согласилась Ира таким тоном, будто имела в виду диаметрально противоположное. На твой день рождения опять усвистает в дальние дали и не озаботится подарком?
Лёля пожала плечами. О скором празднике думалось с беспокойством. Цифра тридцать пугала своей основательностью и размерами. Сейчас ей ещё двадцать девять, а через два месяца она пополнит ряды матрон бальзаковского возраста. Тех самых, что в детстве виделись ей жуткими бабками с бородавками на носу, с засаленными волосами, в неизменных цветастых юбках и меховых безрукавках. Вот и мама говорит, что тридцатьэто рубеж, к которому нужно прийти с определённым багажом, желательно в статусе жены-матери. А Лёля никак не могла определиться со своим местом в жизни Германа, да и он не желал этого, хотя сам стал центром её вселенной давно и прочно.
Герман всегда дарит мне подарки. Чуть с опозданием, но дарит.
Ира вздохнула, отложила вилку, посмотрела на подругу долгим внимательным взглядом.
Лёля
Не говори это, а то обижусь, Лёля интуитивно поняла, что подруга собирается в очередной раз высказаться о её отношениях с Германом. Я сама виновата. Не дождалась его. Всё могло сложиться совсем по-другому, если бы я умела ждать.
После школы Герман и Лёля, считавшиеся парой, поступили в один институт. Но он довольно быстро понял, что ошибся в выборе профессии, бросил ненавистную юриспруденцию в начале второго курса и поступил на тренерский факультет в другом городе. Отношения на расстоянии разорвались не сразу. Они растягивались, как жевательная резинка, истончались постепенно, с каждым месяцем всё больше и больше, пока в один прекрасный день не лопнули, выстрелив отдачей разорванной первой любви преимущественно по Лёле. Три года они даже не созванивались, исчезнув из жизни друг друга.
Лёля страдала тихо, но глубоко. Подавляя эмоции работой, не вылезала из болезней и гнетущей депрессии. Незаметно для себя очутилась в отношениях с коллегой по работе. Унылых и безэмоциональных, как трясина. Они оба напоминали сонных тюленей, приговорённых к сезонному размножению и потому временно объединившихся в пару. Он стал первым мужчиной Лёли, но не оставил в душе никаких эмоций, даже неприятных, сохранился в памяти как сухой факт из биографии. Их отношения потухли с переходом Лёли на новую работу. Она вычеркнула эти месяцы из памяти вместе с именем случайного мужчины, временно придавшего её серой грусти более светлый оттенок.
Устав от жалостливых взглядов бывших одноклассников и негодующего маминого взора, Лёля сочинила историю о крепкой тёплой дружбе с Германом, проросшей сквозь руины школьной любви. Кажется, кто-то из общих знакомых озвучил эту версию самому Герману. Это объяснение ему приглянулось, он уверовал в возможность приятельства и вернулся в жизнь Лёли как ни в чём не бывало. Периодически вспоминал её недолгую интрижку с коллегой по работе, разрушившую их отношения, и горестно вздыхал: «Эх, Лёшка, что же ты меня не дождалась, мы были такой красивой парой». Лёля так и не поняла, откуда Герман узнал об эпизодическом мужчине, не затронувшем ни одной струны её души, но казнила себя регулярно. Если бы она дождалась Германа, то он обязательно бы к ней вернулся не в качестве старого друга, а возможного суженого.
Эти странные отношения длились уже семь лет, периодически оживлялись нетрезвым сексом по дружбе, но не сдвигались в матримониальную сторону. Ира несколько раз намекала на его любовные похождения в рамках соревнований и сборов в других городах, но Лёля только отмахивалась и напоминала, что сама виновата: не дождалась.
Ставя в неприятной беседе точку, Лёля раскрыла предложенную подругой брошюру и с намеренной увлечённостью углубилась в чтение. Правда, буквы никак не складывались в слова, а сами предложения не содержали смысла, оставаясь набором чёрных чёрточек и загогулин.
Кажется, там Машка на эскалаторе, Ирина чуть приподнялась, желая удостовериться в предположении, и тут же резко села, пригнувшись к столу. Точно, она. Не поворачивайся, может, мимо пройдёт и не заметит.
Лёля резко обернулась, услышав за спиной разочарованный вздох.
Точно, Маша, через секунду она поймала взгляд обсуждаемой девушки и приветливо улыбнулась.
Ира откинулась на спинку кресла и насупилась. Обе девушки общались с Лёлей, а друг друга тихо ненавидели. Без Лёли, как без переводчика, никак не могли найти общий язык. Ира побаивалась острую на язык Машу и ревновала Лёлю к их длительной дружбе, выросшей ещё со школьной скамьи. А Мария откровенно презирала Иру за лишний вес, назойливую говорливость и простоту.