Темно было как вечером, а всему виной небо, или свинцовые тучи, что заволокли его все. Редкие прохожие спешили в укрытие, чтобы не попасть под дождь, что уже начинал свой танец одинокими крупными каплями. Пока еще они изредка падали на землю, но ритм все ускорялся. Еще чуть-чуть, и небо разверзнется над головой, насылая на людей новую стихию.
Артур едва успел ступить за свежевыкрашенную калитку, как полило словно из ведра. Пока бежал через небольшой сад, умудрился все-таки промокнуть. С одной стороны, в этом был даже плюсЛюда не догадается, что ходил он к морю. С другойкак ни крути, нагоняя ему не избежать.
Артур, ты? донеслось из кухни, когда он в тесном коридоре развешивал куртку на плечики и переобувался в тапочки.
Я, ответил, но скрыться в своей комнате не успел.
Я так и знала! всплеснула руками женщина лет шестидесяти, что аккурат вышла из кухни.
Она тут же вытерла руки о фартук, что подпоясывал ее полноватую фигуру.
Опять ты весь мокрый! Ну куда это дело годится!.. принялась причитать она, с укоризной глядя на Артура. Где ты шляешься?! сдвинула она брови и уперла руки в бока. Опять потащился на море? Вот только кашель прошел Неделю валялся с температурой. И снова весь мокрый. Живо переодевайся, если не хочешь схлопотать воспаление легких! прикрикнула на Артура, как на непослушного ребенка и скрылась в кухне.
«Не прокатило», с иронией подумал Артур, стягивая мокрую одежду и переодеваясь во все сухое.
От природы ему достались высокий рост и худощавое телосложение. Но всего этого Артур немного стеснялся и сутулил плечи, словно хотел казаться ниже. А может, сутулился он, потому что любил держать руки в карманах. Вредная привычка, как ни крути, но от нее избавиться не получалось, как ни старался. Даже джинсы вот себе выбирал «хулиганки» с карманами наискосок, специально для любителей прятать там руки.
Широкие плечи выдавали в Артуре искусного пловца, а загар не сходил круглый год, чему способствовал теплый морской климат. Да и сам по себе он был смуглый от природы.
В этом небольшом приморском городке Артур прожил тридцать летвсю свою жизнь. Мать умерла при родах, и бремя воспитания племянника легло на плечи тети Людыродной сестры матери Артура. Других родственников у него не было. Отца своего и вовсе не знал. Смутно помнил дедасурового и усатого старика. Но тот умер, когда Артуру едва исполнилось восемь.
Люда, как Артур называл тетю, так и не вышла замуж. Всю себя отдала племяннику. Артур даже не помнил, чтобы она встречалась когда-нибудь с мужчинами. Кажется, нет, иначе хоть что-то, да отложилось бы в памяти. Она заменила ему мать, и он любил ее, как и не знал другой матери.
Артур вытер волосы полотенцем и хоть как-то попытался их пригладить. Попытки оказались тщетнымисильно отросшая челка лезла в глаза. Уже давно пора было постричься, вот и Люда не уставала об этом твердить в своей ворчливо-добродушной манере. Но кажется, со стилем легкой лохматости и обросшести Артур уже сроднился. Как бы там ни было, в парикмахерскую себя загонял не чаще раза в полгода.
Да черт с нейс противной челкой! В который раз пообещал себе, что вот сегодня уж точно отправится к цирюльнику, и в сотый раз сразу же забыл о собственном обещании.
Артура можно было бы назвать красавчиком, если бы не плотно сжатые губы с залегающими по бокам глубокими складками. Глядя на них, казалось, что этот мужчина относится к жизни слишком скептически, даже пренебрежительно. Что не соответствовало действительности. И серо-синие глаза на загорелом лице смотрелись очень выразительно, если бы не слишком пронзительный взгляд, словно во всем в первую очередь их хозяин стремится узреть недостатки. Некоторые особенно трепетные дамы даже побаивались его такого взгляда. Но Артура это скорее забавляло.
М-м-м вкусно пахнет! вошел он в кухню во всем сухом и чистом, на радость тете.
А он, оказывается, сильно проголодался. Да и пахло на самом деле умопомрачительно. Тут и у сытого появится аппетит.
Неужели? усмехнулась Люда. С чего бы это? Подумаешь, с утра ничего не ел, а время всего-то к четырем приближается
Ладно тебе, не ворчи, Артур уселся за стол, вооружившись вилкой и ложкой. Я и правда жутко голодный.
И сдалось тебе это морепродолжала ворчать Люда, наливая ему щи в глубокую глиняную миску. Ну что в нем такого особенного? Скажи, пожалуйста! Что такое там появилось новое со вчерашнего дня? Или с прошлого месяца? Или с прошлого года?.. она поставила тарелку перед Артуром и опустилась на соседний стул. Подперла голову рукой и принялась буравить племянника внимательным взглядом. Зачем ты ходишь туда каждый день? Каждый божий день! И ладно бы еще писал там А уж в шторм там и вовсе нечего делать, разве что бестолково мокнуть и простужаться.
Артур не успел зачерпнуть щей, как вынужден был опустить ложку. Не ответить тете посчитал невежливым.
Люд, я же уже объяснял тебе, что морето единственное, что я точно знаю, как выглядит. А, ну еще вот Барсик, с улыбкой потрепал он за ухом черно-белого кота, появившегося на кухне неизвестно откуда и сразу же начавшего тереться об ноги, требуя своей порции еды.
Вот именно! согласилась тетя. Именно, что знаешь. Так что же нового ты хочешь разглядеть в нем?
Ничего, задумчиво отозвался Артур. Просто мне нравится смотреть на него. И ты не праваморе все время разное.
Зато ты всегда одинаков, вздохнула Люда.
А потом нахмурилась. Сколько Артур себя помнилхмурилась тетя, когда была чем-то недовольна или если чего-то не понимала. Сейчас же, по-видимому, эти две вещи соединились в одну, и эффект от ее нахмуренных бровей удвоился.
Тебе уже тридцать, а ты все еще один как бобыль. И из моря твоего любимого плохая невеста, согласись.
У меня есть ты и мои картины, сделал Артур попытку перевести все в шутку.
Не прикидывайся дурачком! Прекрасно понимаешь, о чем я
И это не прокатило. Артур вздохнул и обреченно посмотрел на тетю. Видно, она решила не уступать ни в какую. Погода, что ли, на нее так действует? В сотый раз завела бесполезный разговор, от которого Артура неизменно коробило. Не было у него ответов на ее бесконечные вопросы. Ну таких, чтобы удовлетворили ее, точно. А она явно ждала ответов, внимательно глядя на племянника. А еще и щи остывали, которыми жуть как хотелось насладиться в тишине и покое. Как жаль, что его желания сейчас шли в разрез с тетиными. Так и пришлось отложить ложку и ответить Люде не менее внимательным взглядом.
И это мы уже обсуждали, постарался как можно спокойнее произнести Артур.
И что? Обсудим еще раз, не беда, тут же отозвалась тетя. Если бы в твоей жизни хоть что-то менялось к лучшему, стала бы я к тебе приставать. А то ж болото какое-то вокруг тебя. Вон у Сережи уже двое детишек, а у тебя нет даже девушки. Ты можешь мне толком объяснить, почему не встречаешься с девушками? пытливо поинтересовалась она.
Для меня они все одинаковы, отозвался Артур. Я пытаюсь рассмотреть в них что-то и не вижу. Это как иллюстрации в книгебездушные картинки, печально посмотрел он на тетю.
Так и бездушные? от расстройства у Люды выступили слезы на глазах. А если попробовать сблизиться с кем-нибудь? Потом же может понравиться. И кто знает, вдруг она окажется той самой, единственной и на всю жизнь?
Тетя смотрела на него с надеждой. В глазах ее так и светилась мысль, что вот сейчас он согласится, пересилит себя, пойдет на уступки. А он не мог ей объяснить всего, потому что не находил для этого подходящих слов. Удивлялся, что сама она не понимает. И осознавал, что понять этого невозможно.
Его отношение к девушкам не было вызвано особенностями характера или чистым нежеланием с кем-то сближаться. И в физиологическом плане девушки его волновали и интересовали. Потребности свои он удовлетворял так часто, как того требовал организм. Но не болеедуша его оставалась наглухо закрытой, а сердце продолжало биться ровно.
Артур страдал цветослепотой. Это еще называлось абсолютным дальтонизмому врачей, когда весь мир вокруг человека окрашен в черно-серо-белую гамму, без единого вкрапления какого-нибудь другого цвета.
В случае Артура недуг не являлся наследственным или врожденной патологией. Все обстояло гораздо проще, хоть и намного трагичнее. При рождении он получил родовую травму и перенес курс лекарственной терапии еще в роддоме. Никто не мог предположить о побочном эффекте от лекарств, вследствие чего и развился дальтонизм. Да еще и редкая его форма. Таких дальтоников, каким был Артур, в мире насчитывалось не больше процента.
Сам Артур считал себя совершенно здоровым. И недуг свой не считал таковым, скорее отклонением от нормы. Ведь тот никак не влиял на его общее состояние, да и мир вокруг себя он никогда не видел другим. Он и понимать-то, что не такой как все вокруг, стал довольно поздно. А когда осознал сей факт, то приучил себя относиться к этому с юмором. Например, он сравнивал себя с жителями тихоокеанского острова Пингелапе. Вот кому точно не повезло, так не повезло. На этом острове каждый двадцатый житель абсолютный дальтоник. И причина уходила корнями в прошлое. Когда-то давным-давно на острове случился сильнейший ураган. Почти все жители тогда погибли, в живых осталось не больше двух десятков человек. И один из них был носителем гена дальтонизма. Именно он и наградил им потомковвсе они ведь в той или иной степени были родственниками, как и сейчас ими являются. Так же, как Артур, пинегальцы не различают цвета. Только их глаза еще и не способны к «острому» зрению. Они не могут читать или заниматься какой-либо кропотливой работой. Яркий свет губителен для их глаз и причиняет нестерпимую боль. Днем эти бедняги прячутся в полумраке домов. А ночью все выходят на рыбную ловлю, чтобы прокормиться. Несчастные люди. Но даже они, скорее всего, таковыми себя не считают, потому что, как известно, человек привыкает ко всему!
Не так давно Артуру исполнилось тридцать. И не без оснований он мог считать, что достиг в жизни многого. И почти за все он должен был благодарить тетю Люду. Если бы ни ее понимание и настойчивость во многих вопросах, еще не известно, каким бы он вырос, и что бы из него вышло.
По странному совпадению наш мир делится на черное и белоенельзя и можно. Полумерам остается мало места, а то и вовсе не остается. Если, к примеру, у кого-то нет музыкального слуха, то единственное, чем он не может заниматься в жизниэто музыка. То есть, такому человеку даже мечтать не стоит о поступлении в консерваторию и карьере музыканта. Такой в принципе не должен обожать музыку.
Но в категории «нельзя» тоже встречаются исключения. Что делать такимкоторые больше всего любят то, что им категорически противопоказано?
С раннего детства Артур понял, что больше всего любит рисовать. Как только научился держать в руке карандаш, так сразу же принялся зарисовывать все, что видел.
Целыми днями мальчик просиживал с альбомом. Как маленький старичок, горбился, рассматривая паучка, плетущего идеально правильные сети, чтобы потом повторить его на бумаге; муху, намывающую хоботок, или цветы в вазе Его мало интересовали игрушки. А вот без карандаша и своих альбомов он не мог жить.
Люда первая разглядела талант в детских рисунках племянника. Но когда повела его в художественную школу, там отказались принимать ребенка, страдающего тяжелой формой дальтонизма. Тогда Люда задействовала все свои связи, и Артура приняли-таки в художественную школу. Дальше уже его талант сам пробивал себе дорогув училище Артур уже поступил без труда. И сейчас добился того, о чем мечталживопись, а точнее, рисунок в простом карандаше, стала его профессией. И это дело он по-прежнему считал самым любимым.
Его рисунки нравились людям и хорошо продавались. А со временем только все лучше. Они приносили доход, на который Артур с тетей вели безбедную жизнь. Конечно, находились и такие, что считали его мрачным живописцем, пессимистом. Но Артур на таких не обижалсяведь шло это скорее от незнания, нежели от злобы. О его цветослепоте вообще мало кто знал, разве что, самые близкие им с Людой люди. Для всех остальных Артур был обычным человеком, таким же как все.
Но с людьми Артур сближался с опаской и даже с некоторой неохотой. Друзьями мог назвать разве что Сергея, с которым сдружился еще в детстве, в художественной школе, и Семена Исааковичахозяина художественного магазина, где выставлял свои картины. Еще ему была близка семья Сергеяего жена и мальчишки-погодки. К ним он относился как к родным. Ко всем остальнымровно и вежливо.
Так же он относился и к девушкамровно. Но стоило Люде завести разговор о них, как в душе Артура зарождались грусть и безысходность. И как с этим бороться, он понятия не имел. Как и не мог ничего исправить.
Ладно, ешь ужевздохнула Люда. Почти всегда именно так заканчивались подобные разговоры. Щи, поди, совсем остыли.
Она встала из-за стола и принялась сметать несуществующие крошки с кухонных поверхностей. Так она отвлекалась от грустных мыслей, и Артур это понимал.
Наверное, дождь зарядил надолго, решил он сменить тему. Не получится сходить к Семену Исааковичу.
Завтра сходишь, не беда, равнодушно отозвалась тетя.
Кстати, завтра у меня клиент на дому, ввернул Артур, стараясь, чтобы прозвучало это бодро и весело. Серега подогнал заказ.
Так иди и приберись в мастерской. Стыдно принимать клиента в таком бардаке, раздраженно буркнула Люда, не глядя на него.
Вот тогда Артур понял, что развеселить ее не получится. Не сейчас. Зато это позволило ему насладиться щами в молчании и покинуть кухню, оставив тетю сетовать на судьбу в одиночестве. Ну не может он ей составить в этом компанию! Не может и не хочет!
Мастерская Артура занимала всю мансардную часть дома. Он по праву мог гордиться ею, потому что создавая ее, старался продумать все до мелочей. И сейчас мастерская для него была тем местом, где он проводил большую часть времени.
Раньше эта часть дома служила чердаком. Туда сносили все ненужное, и что жалко выкинуть. Артур же обитал в своей отдельной комнате, на первом этаже.
Когда ему исполнилось шестнадцать, и Люда поняла, что живописьсмысл жизни племянника, она и предложила обустроить для творчества отдельную мастерскую. А многолетний хлам благополучно перекочевал на свалку.
С тех пор комната Артуру служила исключительно для сна. В нее он приходил вечером и покидал каждое утро, чтобы снова вернуться вечером. Он не замечал, как на мебели скапливается слой пыли. Раз в неделю туда наведывалась тетя с тазиком и тряпкой. Она всегда ворчала, что такого грязнулю еще нужно поискать, что нельзя жить в бардаке и не замечать его, что так можно зарасти грязью с головой Но неизменно после ее визита спальня Артура начинала сверкать чистотой и благоухать свежестью. Но и этого племянник частенько не замечал, потому как время для уборки Люда выбирала, когда его не было дома.
Мастерская же отличалась от спальни, как Африка от Сибири. Здесь все было создано для удобства и плодотворной работы. Идеально-ровные белые стены без единого вкрапления, за что мог бы зацепиться взгляд. В мансарде имелось всего одно окно, которого было недостаточно для такой огромной площади. Но Артур и этот вопрос решил, оборудовав помещение множеством точечных светильников. Обычные лампы накаливания он комбинировал с энергосберегающими, чтобы добиться нужного, приближенного к естественным, оттенка света. Ни в коем случае свет не должен быть слишком ярким, иначе картины будут выглядеть излишне темными. Но и не тусклыминаче он рискует слишком высветлить полотна.
Свет в жизни Артура играл особую роль. Он частично компенсировал невозможность различать цвета. Артур безошибочно улавливал концентрацию света во всем, что его окружало. Это позволяло ему создавать собственные оттенки серогомножество таких оттенков. Именно этим его рисунки в карандаше и отличались от другихразнообразием серого, от едва уловимого, до насыщенного, практически черного, но все же не абсолютно черного.
Многие, увидев в мастерской Артура большое овальное зеркало на массивной деревянной станине, решили бы, что тут обитает нарцисс, который любит любоваться собой любимым. И они ошиблись бы. Зеркало Артур считал самым главным предметом, но почти не смотрелся в него, как и в любое другое. Он поместил его прямо за рабочим местом, за своей спиной, чтобы видеть в отражении картины. Все неточности и недостатки сразу бросались в глаза. Картины в отражении Артур зримо воспринимал, как совершенно другие, не его.
Надо ли говорить, что мастерскую Артур особенно любил захламлять? Вернее, он даже не замечал, как день изо дня растет гора неудачных попыток создать что-то новое. Листы летели на пол, усеивая собой все пространство. Артур топтался по ним и в упор не видел. Пока в мастерской не появлялась Люда. Вот тогда она спускала на него собак и заставляла наводить там порядок. И тогда же он сам замечал, в каком бардаке творит.