Невыносимый братТатьяна Анина
Пролог
Мы с Мироном самые рослые, возможно, поэтому стоим впереди всей толпы носорогов. Носорогиэто мой выпускной класс. Одни пацаны. Даже городские в курсе, как нас называют. Стадо необузданных, опасных зверей. Ещё поодиночке мы может и не так опасны, хотя я бы не сказал, толпой просто убойная сила.
Наш классный руководитель и тренер Владимир Амосович по кличке Хрен с Горы сильно просчитался, привёз на соревнования между школами. Осталось пару недель до экзаменов, а мы пытаемся побить олимпийские рекорды по лёгкой атлетике, ну и заодно побить городских мажоров.
Кто из наших пацанов на кого наехал разбираться некогда. Мы гимназию номер сорок уделали в эстафете, мажорам это не понравилось, кто-то кого-то толкнул, теперь стоим в бетонном тоннеле, что со стадиона ведёт к раздевалкам.
Мы с Роном Корсаровым впереди.
Перед нами в трусах и майках, с прикрепленными на булавки номерами, лощёные молодые люди. Юноши прыщавые, наездные и борзые.
Оглядываюсь по сторонам. Нас окружают. Девки из гимназии подходят сзади, часть носорогов быстро поворачивается к ним. Это хорошо, что барышни не передо мной, я девушек бить не буду, помять могу, везде подёргать тоже, на большее не способен.
Не то воспитание, мать его.
Безумству храбрых поём мы песни, потираю кулаки, глядя на белобрысого пацана, что скалится на меня.
Городская больничка ждёт клиентов, хохочет Рон рядом со мной.
Жду. Первым не бью никогда.
Безмозглая деревенщина, сейчас научим вас людей белых уважать, говорит главарь приличной гимназии номер сорок, эстетично так перфектненько откидывая белые волосы назад.
Чернь, забыл добавить, косорылое ублюдище с начальной комплектацией мозгов, усмехаюсь я и чувствую жадную страсть подраться.
Белобрысый захлёбывается ненавистью и налетает на меня первым.
Удар его кулака мимо моего лица, я даю под дых. Толпа валится на Корсарова, ему на помощь летят наши.
Я с белобрысым в связке пошатываюсь к бетонной стене. Удар один за другим в его лицо, пока он пытается сделать мне подножку. Не получится, у меня веса побольше будет. За весёлый гребешок на его макушке хватаю и со всей силы носом петуха клювом об стену. Кровища хлещет, радость мне приносит.
Даня!!! дикий визг прямо у уха, какая-то беда сигает без спроса мне на спину и кусает за ухо.
Я не Даня, я Кирилл. Ударяю на прощанье несчастного Даню коленом в грудь и достаю девку со своей спины. Через свою голову её скидываю, но упасть не даю, боюсь, чтобы тупую голову не разбила.
Передо мной вначале мелькают белые груди, вываливающиеся из спортивной маечки, они проезжают по моему носу и губам, потом идёт живот и короткие шорты. Шорты настолько широкие, что при падении барышни вниз головой, раскрываются, и под ними виднеются кружевные труселя что-то там прикрывающие, если честно мало что прикрывающие.
Впечатление просто невероятное.
Конечно, после такого подарка, я не могу позволить девушке удариться, поэтому на своих руках переворачиваю красотку и ставлю на ноги перед собой.
Эквилибристка в шоке от того, что произошло, не сразу приходит в себя. А так как раздаётся свист и топот копыт тренеров и охраны стадиона, тащу девку барышню насильно по коридору и швыряю в тёмном уголке, пришпилив её своим телом к бетонной стене.
В полутьме лицо почти не различить, блестят накрашенные губы, вижу раскрытые в ужасе глаза. Сильнее зажимаю, потому что коза меня царапает своими ногтями. Она меня почти на голову ниже, светленькая с хвостом на макушке.
А не та ли это барышня, что сиганула в длину с разбега на третье место? Я следил за ней.
Вау!
То-то она меня так красиво оседлала. Как спортивного коня, расправив ноги. Красотка! Попалась
Прекрасней юной нимфоманки после битвы награды не придумаешь, выдаю я, у девки от таких слов ступор.
Да, я так говорю, иногда даже думаю почти стихами.
Воспитание, мать его.
Когда мои сверстники в компьютерных играх зомби мочили, я учился оды писать. Это не помешало мне вырасти носорогом.
Задавливаю девчонку, потому что она думает сопротивляться, от моего напора груди в маечке сплющиваются, и я сверху вниз прекрасно их вижу. Лицезрю и жадно хочется осязать.
В жар кидает, что я вдруг теряюсь. Она пахнет вкусно, ягодами, по́том, который почему-то не вызывает отвращения, вообще потные девчонки так не шмонят как потные парни.
Пусти, закричу, она предпринимает ещё одну попытку вырваться.
Я не двигаюсь. Уже не пытаюсь в маечку заглянуть, внимательно всматриваюсь в личико. У неё вроде голубые глаза. Тоже выпускной класс, значит семнадцать-восемнадцать лет. Самый сокэто мои ровесницы.
Вот они все такие, покоя не дают.
Она с трудом набирает полную грудь воздуха, я резко наклоняюсь и целую её в губы. Кричит уже мне в рот, распахивая круглые глаза. Язык мой настырно пролазит между губ. Резко сжимает зубы, но я надавливаю на девчонку чтобы подавить сопротивление.
Пробиваюсь в горячий мягкий ротик, девушка замирает, поворачивает голову на бок, вроде податливо расслабляется. Я делаю ошибку, даю ей свободу, и тут же вынужденно шарахаюсь.
Эта дрянь меня за губу укусила!
Поцелуй со вкусом малинового блеска для губ и крови. Она лихо так, выгибается и пытается от меня сбежать.
Я ловлю, пока реакция нормальная. К сожалению, ловлю за волосы. Мягкий приятный хвостик дарит какие-то чудодейственные успокаивающие ощущения. От ладони бежит дрожь по всему телу, и я теряю себя окончательно.
За волосы её дёргаю обратно. На ногах бы не устояла, пришлось ловить в объятия и скручивать по рукам, потому что рядом с нами рисуется наш тренер.
Хрен с Горы зол, удручён и взор омрачился думой.
Кирилл! Вот от тебя я точно не ожидал! Ты же на исторический поступать собрался!
Словно поступление на исторический факультет как-то мешает парням девок щупать.
Я девушку защищал, улыбаюсь я.
Девушка хочет что-то вякнуть, я тут же лезу её целовать. Гибкое тело в моих руках крутится и вертится. Она опять кусается.
Пошли, рявкает Владимир Амосович, и я оставляю свою вкусную нимфоманку в покое, иду за тренером. На ходу оборачиваюсь, глядя на ошарашенную девчонку, которая в себя не может прийти.
Вот так лезть защищать Даню, мало ли кто его бьёт.
Гад! раздаётся на весь коридор её дерзкий голосок.
Я тоже тебя люблю! хохочу в ответ. Спасибо за поцелуй! Не лей слёзы понапрасну, я вернусь нескоро.
1. Любовь нечаянно нагрянет
Кирилл
Смотри, что у меня есть, ведёт бровями Мария и показывает исподтишка пачку с презервативами.
Она пришла на мой день рождения, хотя я не приглашал. Я половину бара не приглашал, но почему-то угощаю.
Она красуется передо мной. На год старше. Опять поссорилась с очередным кавалером и мечтает утешиться.
Ещё есть Аня, Лера, Оля, Ира У них всех прекрасные груди и аппетитные попки.
И смотрю я на Машу, а вижу Ангелину Волгину.
Её самую, стерву, что не даёт мне уже месяц возлежать ни с одной из девок. Я бы радостно чистил пилотки, особенно сегодня. И хотел! Мысль то была с тремя завалиться в какую-нибудь квартирку. Но не рискнул.
Когда влипла мне в сердце Ангелина Волгина, я чуть не сконфузился с одной девушкой, на которую просто не встал.
Гелик. На её странице: рок, рисунки драконов и восемь тысяч человек в друзьях. Геля любит Даню, на аватарке они вместе. Гелик выставляет «дрочливые» фото в купальнике, и я после последнего два раза ходил в душ перед сном.
Я подумаю, ошарашил я Марию и глотнул пива из горлышка.
Надо как-то оправдать себя, ну что-то вроде поэтического: «я хуй не на помойке нашёл», но ничего в голову не приходит, и я тупо ухожу.
Два шага в сторону виснет на мне бывшая одноклассница. В девятом нас скоропостижно покинула, теперь вернулась с образованием в родной посёлок. Образование лезло из ушей и свисало лапшой.
Кирилл, подмигивает она. У меня родаков нет.
У меня тоже. Точнее они есть, но их существование после развода не чувствую. Папа не хило стал зарабатывать, поэтому я гуляю. Все знают, что я теперь богатого папаши сынок, и виснут виснут.
Тоска какая!
Где Рон?
В баре всё мелькает, дёргается, музыка бьёт прямо по мозгам. Вот на хрен я сюда пришёл? Выпендриться? Отпраздновать днюху?
Всё вместе, я скоро уеду поступать, а ещё я сдал на права.
С днём рождения, меня целуют какие-то губы, тянут за руку в сторону. Не даю себя в обиду, иду ближе ко входу. Запах не тот. Гелька пахла малиной и по́том. Потная женщина свела с ума меня несчастного, и я страдаю. У Гели ноги от ушей, она в длину и в высоту прыгает.
Я начитался философии и понял, что с этим древним чувством, что завязано на гормонах, бороться бесполезно. Клин клином я не вышиб, теперь просто жду, когда это всё закончится и начнётся учёба, а может и работа. Однажды я перестану ползать по её страничке и вспоминать, как дёргал меня чёрт зажать малознакомую девчонку в тёмном уголке и жадно сосать её сладкие губы.
И мучиться мне всю оставшуюся жизнь.
Я даже зарегистрировался, как «Дракон» и пытался познакомиться. Горел и меня ледяными помоями: «У меня есть парень». А у меня нет девушки, так что Данилу придётся подвинуться. Не сейчас, я для начала к отцу съеду, поступлю, потом держись Гелик. Я тебе дракона покажу.
Найду её, если через полгода не остыну. А я, похоже, залип надолго. И никакие Данилы мне не помеха.
Рон пришёл в бар. За вход не платит, потому что не хочет бухать и прожигать время даром. Морда чумазая, опять прямо с гаражей на бал. На нём виснет взрослая баба по имени Карина. Они ссосутся, но для Мирона это, как «здрасьте». Руками женщину не трогает, устало высматривает меня.
Я ухожу!
Со своего дня рождения линяю. Кто не успел выпить на деньги моего бати, те в пролёте.
Здорово, бро, покидаю обитель зла, толкаю Мирона на крыльцо клуба, пьяная Карина с нами.
С днюхой, бро. Где мой кусок торта?
Дома, пошли.
Мирон выхватывает бутылку из моих рук и допивает пиво.
Идём втроём за клуб, там тёмными тропинками добираемся до хвойного парка, что выведет нас в центральную часть посёлка, к нашему дому.
На улице тепло, снимаю толстовку, Мирон в грязной куртке уныло смотрит по сторонам. Карина как-то сама к нам прилипла. Никто не приглашал. Молчит, и ладно. Шатается от меня к Рону и обратно.
Ты, как запавший на свою Любу в тринадцать и к восемнадцати ни разу не остывший, скажи, что делать со влюблённостью? выдаю на одном дыхании.
Работать, блядь, чтобы было в чём и на чём к девушке подъехать.
Ему хорошо. Он своей девкой одержим и спокоен. Люба его любовь с Данилами не гуляет, вообще парней избегает, вот и ходит Мирон спокойным девственником позволяя всяким Каринам себя целовать и не позволяет затаскивать себя в постель. Он вообще миновал многие соблазны, я ему завидую. Если б я не пробовал «печеньки», может так бы не хотелось ещё.
Раздаётся свист, мы останавливаемся. Рон моментом приободрился. Девок нет, компенсирует беспрерывными драками.
Карина, иди к нам! зовут голоса из тьмы глубинной.
Иди, иди, подталкивает её Мирон, и девушка, пошатываясь, нас покидает.
Чё, как там твоя Люба? уныло спрашиваю я.
Мирон одержим одной девчонкой и машинами. Можно ещё спросить об чью рожу разбиты кулаки. Собственно и весь узкий круг интересов моего друга.
Но он друг. Самый настоящий.
Всегда защищает, выручает. Делился много лет со мной жвачками и лимонадом. Такое не забыть. Не всегда я жил богато. Это сейчас папа такие карманные стал мне отваливать, что я могу машину купить.
Так что Корсаров человек надёжный, но ограниченный.
Люба на похороны приехала, даже не глянула на меня. Я хотел поговорить, прыгнула к такси и сбежала. Люба-любовь, расстроенно вздыхает Корсаров, рассматривая на ходу свои кулак со сбитыми костяшками. Замахивается и куда-то во тьму между сосен кидает пустую бутылку. Будто столько лет не дружили, как будто я чужой ей. Покрасилась опять в брюнетку. Капец стрёмно!
Ему хуже, чем мне. Любу затравили парни в девятом классе. Потому что кроме неё девчонок не было и всем хотелось красавицу Любу пощупать. Мирон дрался за неё, я поддерживал его порывы. Не удивительно, что у Любы на парней аллергия, и Мирон, как настоящий мужик, попал в чёрный список. Хотя любит её. И они действительно дружили с детства.
Помнишь, про Гелика рассказывал?
Мирон не стесняется говорить, что любит одну, что одержим только одной. А я по моде хочу, чтобы куча баб, мне не нужных, а я им так очень нужен. С появлением денег в карманах начал из себя что-то строить, подстраиваться под современные нравы и стереотипы. Папа богатый, вытирай об девок ноги, особенно из бедных семей. Я пока не вытирал, но слёзы уже видел, и обиженные девушки сидели у дверей квартиры.
Хотел, быть свободным, но вляпался случайно в любовь и, похоже, утоп.
Мне нравится, оценил Мирон. Гелик на Гелике. Станешь большим и богатым купи ей Гелендваген.
Мы опять замолчали. Не думал, что так сложно даже другу признаться, что втюрился. Да так влюбился, что до слёз расстраиваюсь. Иду, и дышать сложно. Алкоголь расслабил, разум замутил, мне без Гелика хреново.
Ну? толкает меня плечом Мирон, смотрит хмуро, густые брови к переносице съезжаются.
Я вообще не понимаю, как он не трахался ни разу, с такой смазливой рожей. Девки штабелями укладываются, а он ни в какую.
Рон, тебе не хочется секса попробовать? пренебрежительно усмехаюсь я, вроде циник и не пробить меня влюблённостью.
Ну, ты пробовал, ехидно усмехается в ответ Корсаров. Помогло в жизни? Гелик не даёт, страдаешь.
С чего ты взял, что страдаю?
Тебе про Ангелину скажи, у тебя начинается нервный тик и потеешь, он откровенно ржёт надо мной, когда я его шутовски пинаю ногами, защищается. Мошка! Ты ж втюрился в девку, которую толком не знаешь.
Не ори, блядь, оглядываюсь по сторонам.
Я замираю. А ведь я из себя строю хрен знает что и начинаю бояться, показать себя с другой стороны.
Надо подумать, оно мне надо?
Может, как Рон, быть спокойным, непробиваемым и не скрывать свои чувства.
Только не в нашем гнилом посёлке!
Хорошо, что школа позади, в новую жизнь с чистым лицом без масок.
Это мысль, кривлю я губы, Рон закидывает мне руку на плечо. Философская мысль. Корсаров, ты в курсе, что такое философия?
Это когда нажираешься и рассуждаешь, усмехается Рон. Но я тебе вот что скажу, бро, если жрать без меры шоколад, то выпадут зубы, покроешься прыщами и начнёт тошнить.
Не стоит шоколад с сексом сравнивать. Интимная тема это сфера комфорта. Все так живут.
Я так не живу. Ну, да, я не пример. Ебанутый Корсаров, помешанный на зашуганной Любе Часовой.
А если бы вы переспали, то всё бы было о`кей. Сексэто такая форма общения. Хочешь в киносходи, посмотри, хочешь пивовыпей, хочешь девкутрахни.
Однажды услышал от нашего классного такую фразу: «помни, тыпорох, не прикасайся к огню». Не хер ходить, где бабы на тебя виснут, другими тропами бегать надо, чтобы спокойно жить. Ну и что, что Люба не со мной? он начинает психовать, отходит от меня. Он одержимый с диагнозом. С ним психолог работает. Помешался на своей девке. Зато на душе спокойно. Она одна и я один, наше время просто не пришло. Ты то с одной, то с другой. Сейчас весь влюблённый, то в Ирку, то в Аньку, то в Лерку, неделя проходит, злишься и опять добычу ищешь. А потом, блядь, и жрать это не захочешь. Не сможешь, потому что переел. И что ты мне про Гелика рассказываешь? Тебе только получить её, а в мыслях ничего серьёзного. На будущее рассматриваешь ещё варианты. Да мне пох, на твою спортсменку. Меня задолбали укоры и претензии, он стал кривляться, искажая голос. Рон, иди трахнись! Ты какой-то не такой! Всё стадо вокруг ебётся без памяти, а ты выискался человек.
Рон, ты что Обиделся? я даже растерялся от такой речи.
Я думал с тобой можно говорить по-нормальному, а ты скурвился буквально за полгода, он сплюнул на дорожку.