Может, просто встать к херам и уйти? В смысле насовсем. Я не держусь за эту должность. Пока никак не получается прикипеть к материальным благам, дарованным Родинским, как и почувствовать принципиальную разницу между дешёвыми джинсами и брюками за двадцать косарей, предписанными местным дресс-кодом. Возможно, причина такого свободомыслияпришедшее понимание, что с моим «даром», как тут принято называть банальную арифметику и интерес к мировым новостям, я не останусь на улице. Для местных бизнес-воротил я вроде того осьминога-оракула, предсказывающего результаты спортивного чемпионата. Каждый жаждет заполучить меня в свой бриллиантовый аквариум.
Со стуком открывшейся двери я вскидываю глаза. Она снова заходит в кабинет. Лицо спокойное, взгляд сосредоточенный. В руке всё тот же блокнот. Что она записывать собралась? Моё имя? Она его, к счастью, и без того запомнила.
Рад, что ты вернулась, говорю абсолютно искренне и встаю, чтобы повторно выдвинуть для неё кресло.
Джентльменских манер во мнекот наплакал. Просто она принадлежит к такому типу женщин, в присутствии которых любой испытает потребность это сделать.
Стелла не пытается возражать и с достоинством занимает предложенное место. Оказывается совсем близко от меня, так что я имею возможность убедиться: с духами она действительно не налажала. Этот ароматне тяжёлый и не лёгкийей очень идёт.
Занимаю кресло напротив и снова на неё смотрю. Она тоже смотрит. Холодно и собранно. Сегодня на ней почти нет макияжа, ну или, по крайней мере, он максимально естественный. Стелле не о чем беспокоитьсяона совсем не выглядит на свой возраст. В прошлый раз её выдали глаза. За прозрачной голубой радужкой просвечивает опыт, присыпанный пылью разочарования. Ни у одной моей сверстницы такого взгляда нет.
Расскажешь о себе? её голос звучит сухо и по-деловому. Сейчас сложно представить, что когда-то она могла курить из моих рук. Раз уж я ошиблась с причинами твоего появления в компании.
У неё длинная шея, и, пока она говорит, заметно, как натягивается тонкая голубоватая вена. Я слежу за её ртом, и когда она замолкает, перевожу взгляд на кисти. Пальцы длинные, тонкие. Я бы даже сказал, аристократические. Никакого раздражающего перебора с украшениями. Только обручальное кольцо.
Ну так как? нетерпеливо повторяет она. Расскажешь?
Мне двадцать два, если ты ещё не знаешь. Высшего образования нет.
Ты не закончил учиться?
Я и не начинал. Так уж вышло.
Почему? Стелла явно не собирается легко даровать мне шанс на доверие.
Я уже работаю у вас, так что едва ли имеет смысл допытываться о причинах. Но если я тебе настолько интересен, добавляю, не сумев отказать себе в удовольствии увидеть яркие вспышки в её глазах, могу удовлетворить твоё любопытство. Причиной томупьющая мать, за которой нужно было приглядывать.
Ни толики сочувствия во взгляде, ни намёка на любопытство. Мои очередные аплодисменты. Я не иронизирую. Сочувствие меня до глубины души бесит.
Поясни вкратце. Каковы твои функции в компании?
Занимаюсь краткосрочным и среднесрочным прогнозированием инвестиционных потоков, со вздохом выговариваю впечатляющий набор слов. За долгосрочные пока не берусь принципиально. Также занимаюсь оценкой эффективности вложений, и именно поэтому мы с тобой будем часто пересекаться. У тебя красивые пальцы. Если честно, они меня немного отвлекают.
Мой комплимент достигает цели: застывшее выражение слетает с лица Стеллы, заменяясь вопросительным:
Последнее к чему было сказано?
Пожав плечами, я наконец откидываюсь на спинку кресла.
Просто захотелось.
Напомню, что мы с тобой не в курилке на корпоративе, а в зале для совещаний, обсуждаем рабочие вопросы. Но даже если бы очутились на улицекомплименты любой части моего тела будут лишними. Мы коллеги, и я замужем.
Ещё у тебя красивые грудь и глаза, продолжаю я, намеренно помечая их взглядом. Говорю для того, чтобы ты оценила, насколько деликатным я пытался быть. Каюсь, я не слишком разбираюсь в кодексе брачных отношенийкак ты правильно заметила, ещё слишком молод для этого. Так что в силу возраста оставлю за собой право наплевать на твой замужний статус, когда мне захочется сказать тебе что-нибудь приятное.
Ты зарываешься, Матвей, льдом приколачивает меня к полу.
Я всю жизнь это слышу.
Не пытайся обращаться со мной, как с одной из своих сверстниц, которые пищат от твоей упёртой развязности, упрямо продолжает она, испепеляя меня взглядом. У женщин моего возраста это не вызывает ничего, кроме раздражения. Мы с тобой не на свидании из Тиндера, где тебе за пять минут нужно наговорить столько, чтобы через час непременно залезть ко мне в трусы на заднем сиденье своей машины.
Я ею любуюсь. Несмотря на всю ядовитую холодность тона, в её глазах полыхает самый настоящий пожар.
У меня нет машины. Есть только съёмная квартира. Здесь, неподалёку.
Идиот, зло цедит она, резко поднимаясь из кресла.
«Сучка», раздражённо думаю я, глядя, как её спина, обтянутая полупрозрачной бежевой рубашкой, скрывается в зазоре двери. Опускаю глаза себе на брюки и поправляю оттопыренную ширинку. Всё-таки зря она упомянула свои трусы.
7
Стелла
Зайди ко мне, Стелла, голос мужа звучит отстранённо, без малейшего намёка на то, что нас связывает что-то ещё, помимо работы.
Пожалуй, это нормально для полноценного трудового процесса, субординация и прочеено такое отношение отчего-то ранит. Можно сказать то же самое, но другим тоном. Это всё-таки мой первый рабочий день после перерыва. Хотя о чём я? Роман хочет видеть меня дома и, конечно, не будет пытаться облегчить мне задачу вливания.
Сворачиваю рабочую программу и встаю. Мне нужно помнить, что я здесь ради себя и напоминания о собственной значимости. Если бы я пошла работать в стороннюю компанию, едва ли мне приходилось бы ждать особого отношения.
При виде меня Ирина встаёт из-за стойки и застывает с приклеенной к губам улыбкой.
Роман Анатольевич у себя, Стелла Андреевна.
Я знаю. Спасибо.
Приятно, что хотя бы кто-то в этом офисе всё ещё воспринимает меня серьёзно.
Постучавшись для соблюдения формальности, захожу в кабинет мужа. Роман сидит в своём кресле и, что совсем неудивительно, разговаривает по телефону. Завидев меня, делает скупой жест рукой, предлагая проходить. Как будто я собиралась топтаться на пороге.
Присаживаюсь в кресло и, краем уха слушая о новом строительстве в Перми, разглядываю мужа. Посеребрённые сединой виски, гладко выбритый упрямый подбородок, несколько грубых морщин на лбу и глаза цвета промёрзшего асфальта. Раньше мне нравилось называть их стальными, но сейчас этот эпитет почему-то не ложится.
Помню, когда я впервые его увидела, Рома показался мне самым красивым мужчиной на свете. Он подошёл ко мне на корпоративном банкетевысоченный, в идеально сидящем костюме. Предложил попробовать какой-то эксклюзивный шотландский виски, произведённый в количестве десяти бутылок. Я им потом долго кашляла, так что Роме пришлось срочно раздобыть воды.
В этому году мужу исполняется сорок пять. Моложе своих лет он не выглядитвыглядит даже немного старше, несмотря на полное отсутствие лишнего веса. Возраст, к слову, его ничуть не портит, а напротив, делает более эффектным и импозантным. Может, нужно было повременить с выходом на работу и организовать нам отпуск?
Ну что? голос, обращённый ко мне, отрывает от созерцания и заставляет поднять глаза. Как твой первый рабочий день?
Можно рассказать Роману о комплиментах от Сопляка, как я про себя окрестила Матвея. Посмотреть на его реакцию и заодно заставить усомниться в профпригодности двадцатилетнего парня. Но я заранее знаю, что не скажу, потому что выберет Роман не меня. Почему я так думаю? Сама не знаю. Наверное, потому что вера в наши отношения сильно пошатнулась.
В порядке. Заново обжилась в кабинете и познакомилась с новым персоналом.
С гением цифр встретилась? Как он тебе?
Мне никак. Главное, чтобы тебе нравился.
Мне он нравится. Пока, в тоне Романа отчётливо проступает снисхождение. Офисной жизнью пока не отёсанный, но со временем привыкнет.
Мысленно я усмехаюсь. Он сильно заблуждается, если ждёт, что Сопляк в скором времени начнёт перед ним лебезить. Помимо природной наглости, Матвей ещё прекрасно понимает, что есть множество компаний, где его с руками и ногами оторвут.
Сколько ты ему платишь?
И это ещё одна из причин, почему он мне нравится. Тонкий рот мужа кривится в подобии веселья. Ты же суммы, которые я Асланяну перечислял, помнишь? Так вот, этому я плачу треть, и он весь день у меня под боком.
Существенная экономия, сухо замечаю я, чувствуя, как снова начинаю раздражаться. О причинах предпочитаю не думать и потому сразу перевожу тему:Ты домой сегодня во сколько поедешь?
Поезжай без меня. Мне ещё с Алисой надо будет кое-что обсудить.
С Алисой? едко переспрашиваю я. Даже не с Елисеевой?
Что за намёки, Стелла? Захотел бы на стороне трахатьсянашёл бы кого-нибудь помоложе.
Спасибо, что сообщил. Буду знать, что отвечать тебе в похожих ситуациях.
Ты с таким юмором бы была поосторожнее. Серые глаза мужа предупредительно вспыхивают. Знаешь же, что у меня на плохие шутки аллергия.
То же самое могу сказать тебе. Твой разбухающий банковский счёт не удержит меня от развода в случае измены.
Что ты несёшь, Стелла? Роман брезгливо морщится, словно я сказала какую-то глупость. Поезжай давай домой. Буду около девяти.
В лёгких першит от обиды. Даже не обиды. Пустоты какой-то и непроходимой тоски. На замечание о Елисеевой у мужа даже мысли не возникает меня успокоить, и возможную измену мы обсуждаем вот таксловно главной составляющей нашего брака стала потребность непременно одержать верх друг над другом и побольнее уколоть. Да скажи Рома мне банальное: «Дурочка, мне никто, кроме тебя, не нужен»и я поеду домой с дурацкой улыбкой на губах.
А вместо этого выхожу из его кабинета с противным дребезжанием в груди и со стойким желанием пропустить один-другой бокал вина. Вспоминаю Веру. Она ведь хотела поболтать со мной. Нужно её найти.
Сворачиваю за угол и моментально натыкаюсь на знакомую фигуру в белой рубашке. Сопляк оборачивается и меряет меня изучающим взглядом. Сейчас даже на это наплевать. Не разглядел мои ноги? Стесняться мне нечего. Пусть смотрит.
Ира, торчащая из-за стойки, при виде меня густо краснеет и быстро опускается вниз. Мне хочется закатить глаза. Теперь резко сократившаяся длина её юбки стала объяснимой. Секретарша Романа запала на Сопляка.
Собираешься домой, Стелла? догоняет меня голос Матвея, когда я иду по коридору.
А ты хотел предложить подвезти меня на своей несуществующей машине?
От досады на себя даже глаза прикрываю. Ну к чему весь этот неместный сарказм? Парень ведь просто спросил, собираюсь ли я домой. И для чего этот укол про машину? Ему двадцать два, родом из не самой благополучной семьи. С его талантами ещё успеет обзавестись дюжиной дорогих тачек.
Сбавляю шаг и оборачиваюсь. Моя злость на мужа не должна литься на окружающих людей. Я умею признавать свои ошибки.
Матвей тоже останавливается и вопросительно изгибает бровь. Никак не пойму, какой у него настоящий цвет волос: золотисто-русый или всё-таки темнее.
Извини, ладно? В связи с первым рабочим днём я немного заведена.
Извинения приняты. Его ярко-очерченный рот дёргается в улыбке. Надеюсь, в ответ ты не ждёшь, что я начну извиняться за сказанное в зале совещаний. Я-то был спокоен и говорил вполне серьёзно.
В любом случае ты прекратишь это делать. Завтра нам нужно будет собраться для обсуждения текущих дел.
Он снова бесцеремонно шарит глазами по моему лицу и шее.
У тебя или у меня?
В моём кабинете, твёрдо произношу я, не желая поддерживать эту игру в двусмысленность.
Тебя проводить?
Что?
Твоя машина, терпеливо поясняет Сопляк. Она ведь на подземной парковке? Я могу тебя проводить.
Нет, не нужно, бормочу я и отворачиваюсь, чтобы продолжить путь в свой кабинет. До завтра.
* * *
Роман возвращается домой, когда на экране телевизора крутится второй по счёту фильм. Застыв, я вслушиваюсь в звуки, раздающиеся в прихожей: стук сбрасываемой обуви, шорох опустившегося на комод портфеля, который муж постоянно таскает с собой. Я не иду его встречать. Больше нет. Это раньше неслась, да так, что ступни едва касались пола. Не терпелось вдохнуть его запах, заглянуть в глаза, чтобы узнать, как он. Спокоен ли, раздражён или просто устал?
Всё это у нас было: трепет от домашних встреч, объятия, приветственные поцелуи. Как мы вообще докатились до того, что имеем сейчас?
Кино смотришь, его ровный голос из дверей гостиной констатирует очевидное. Что за фильм?
Этот неожиданный вопрос заставляет меня повернуть голову и моментально вздрогнуть. В руках Романа зажат букет. Пожалуй, слишком большой и помпезный для простых извинений, но разве это имеет сейчас значение? Я ведь простая женщина, и у меня есть те же слабости, что и у других. Сердце ёкает, и колени пружинят, поднимая меня с дивана. Этот букетнаивная надежда на то, что с этой самой секунды время повернёт вспять и мы с ним снова станем прежними. Без накопленных обид, непонимания, равнодушия, язвительности и горечи. Кажется, будто цветыэто тот самый знак.
Мне? Я смотрю на атласные розовые лепестки, а потом мужу в глаза.
Ну а кому ещё. Его голос теплеет:Надо же одному из нас сделать первый шаг.
Спасибо. Прижимаю букет к себе, ощущая забытый трепет на кончиках пальцев. Хочется что-то сделать, сказать, спросить. Ужинать будешь?
Рома развязывает галстук и привычным движением сбрасывает его в кресло.
Нет. Поел. Серпухов позвонил по дороге. С ним в «Рауле» пересеклись.
Ароматная тяжесть в моих руках не позволяет задать резонный вопрос: «Какого хрена?» Отвернувшись, я иду на кухню разыскивать вазу побольше. В нашем доме давно не было цветов.
Завтра на работу выходить не передумала?
А должна? спрашиваю как можно мягче.
На всякий случай решил спросить. В конце недели «ТрансТех» конференцию в Минске организует. Мне списки нужно утвердить. Поедешь?
Почему нет. Я небрежно пожимаю плечами, хотя внутри уже вовсю искрит предвкушение.
Самолёт, такси, вереница новых лиц, фуршет, гостиничные номера Это как раз то, чего я хотела. Новые впечатления, смена декораций. Да, да, да.
Ладно, Рома откупоривает бутылку с минералкой и делает глоток. Завтра подпишу. Спать идешь?
А ты сам полетишь? спохватившись, уточняю я.
Нет. Шумно отфыркнувшись, он возвращает воду на стол и начинает расстёгивать рубашку. Всего четыре человека полетит вместе с тобой. Времени нет, да и места ограничены.
А кто ещё?
Кудосов, Марьина и твой фаворит Данилов. Глаза Ромы начинают весело поблёскивать. Невзлюбила ты его, да? Ладно, потерпишь. Пиздюкну и хер с ним. Пусть образовывается.
На деле я совершенно не расстроилась, а спросила просто из любопытства. Какая мне разница, кто полетит. В экономе мне с ним не сидеть, да и в один номер нас не заселят.
Мы с мужем поднимаемся в спальню на второй этаж, раздеваемся и ложимся. Рома по привычке утыкается в телефон, но принесённый им букет заставляет меня это проглотить.
У тебя новый одеколон? Придвигаюсь к нему вплотную и касаюсь губами плеча. Или это от того, который я тебе дарила, остаётся такой шлейф?
Знаешь же, что я в запахах не разбираюсь, рассеянно звучит в ответ. Это твой.
Я, конечно, узнаю свой подарок, просто мне нужно было что-то спросить. Прижимаюсь к мужу крепче, скольжу ладонью по его животу.
Тяжёлый вздох.
Стелла, давай не сейчас. Устал, хочу спать.
Я жмурю глаза. Твою мать, как же обидно. Усталтак усни, что ли, а не пялься тогда в телефон. Мне и так сложно проявлять инициативу. Каждый раз как через себя переступаешь Потому что уже не помнишь Не веришь в себя как женщину. Сексуальность, раскованность, авантюра Нет, мы о таком давно не слышали. Букетэто ни хрена не знак.
Ладно. Я отдёргиваю руку и откатываюсь на свою половину кровати.
Подушка жжёт щёку холодом, собирая по телу ледяные мурашки. Я подбираю ноги и обнимаю себя руками в попытке согреться.