Я был твердым с тех пор, как она вошла в дверь, но то, что я прижат к ее бархатной мягкости, делает ситуацию в моих штанах еще более болезненной. Я почти снимаю с нее футболку, когда Афина останавливает меня.
Подожди. Ромео я даже не знаю твоего настоящего имени.
И что? я снимаю с нее футболку и бросаю на комод.
Черт, она невероятно красива. Кончиком большого пальца касаюсь одного, покрытого кружевом соска, и Афина задыхается и закрывает глаза.
Я никогда раньше этого не делала, шепчет она.
Вся кровь прилила к моему члену, и должно быть, это как-то повлияло на мой слух.
Что?
Я девственница.
Блядь.
Хотел бы я, чтобы ты упомянула об этом раньше, дорогая.
Она вздергивает подбородок, вызывающе глядя на меня.
Это имеет какое-либо значение?
Да. Имеет.
Это очень важно, потому что мой член только что стал еще более твердым. Эта девушка моя. Вся.
Ты хочешь, чтобы я остановился? спрашиваю я, когда снова провожу пальцами по ее соскам.
А ты не против продолжить?
Она убивает меня.
Нет, Пирожок. Я нисколько не против. Но я должен предупредить тебя
Афина морщит нос.
Предупредить меня?
Я прижимаю палец к ее губам, чтобы она замолчала.
Ты мне уже нравишься. Ты заставляешь меня думать о вещах, о которых я раньше не думал. А то, что ты позволишь мне взять эту киску первому, может все усложнить. Ты меня поняла?
Нет.
Это значит, что я тебя не отпущу. С этого момента ты в моей постели, я удерживаю свой взгляд на ее лице, пытаясь прочесть ее реакцию.
В ее глазах застыла неуверенность.
Это какое-то странное байкерское предложение?
Нет.
Она кусает нижнюю губу.
Я, действительно, хочу, чтобы это был ты. С тех пор, как мы впервые встретились, я не переставала о тебе думать.
Ее честное признание пугает меня. Она говорит это так мило. И что-то внутри меня успокаивается от того, что это влечение не было односторонним.
Ты уверена насчет этого, Афина? Спешить некуда.
Я серьезно только что это сказал? Мой член уже готов взорваться, она предлагает свою киску на серебряном блюдечке, а я пытаюсь отговорить ее от этого? Почему?
Я уверена, она медленно тянет юбку вниз, давая мне возможность увидеть ее гладкие загорелые бедра. Я не могу сказать, нервы или игривость ответственны за этот медленный стриптиз. Неважно, это чертовски сексуально, какой бы ни была причина.
Наконец, она бросает юбку на мой комод, рядом со своей футболкой, и стоит передо мной в черно-красном кружевном лифчике и трусиках в тон. Колоритное нижнее белье контрастирует с ее невинным лицом, и это чертовски сексуально.
Ты знаешь, что это цвета моего клуба?
Ее щеки заливает румянец.
Я ну э-э она запинается, и тут я понимаю.
Ты надела это для меня?
Это так мило, так по-девчачьи, и поскольку я старый извращенец, от этого я становлюсь еще тверже.
Обернись, у меня так сильно пересохло во рту, что я с трудом выговариваю эти слова.
Ни одна из моих фантазий не была настолько близка к реальности, насколько она совершенна во плоти.
Я дышу так тяжело, что, наверное, звуки, которые я издаю, похожи на звуки дракона, несущегося на нее. Я никогда не был так возбужден. Кроме моего собственного первого раза. Много лет и много женщин назад. Медленно и нежноэто испытание всей моей силы воли.
Я должен поскорее добраться до нее. Когда наши тела соприкасаются, она подпрыгивает и поворачивается, чтобы посмотреть на меня огромными глазами. Я кладу руки ей на плечи, нежно поглаживая теплую, мягкую кожу.
Скажи мне, что ты делала раньше?
Что? Что ты имеешь в виду?
Я пытаюсь понять, как такая горячая девушка все еще может быть девственницей? Она одна из тех девственниц-шлюх, которая брала член в каждую свою дырку кроме киски, думая, что каким-то образом она все сохраняет целомудрие? Или она, действительно, так невинна, как кажется?
Наклонившись, я прижимаюсь губами к ее уху, пока большим пальцем глажу ее нижнюю губу.
Я имею в виду, сосала ли ты когда-нибудь член? Кто-нибудь лизал твою пи*ду? И все такое, милая.
Ее глаза расширяются от моих грубых слов, и это только разжигает меня еще больше.
Я, э-э я
Она не может сказать ничего дельного, потому что я скользнул пальцами в ее трусики, чтобы нежно ее погладить. Я еще даже не коснулся ее клитора, а она уже задыхается. Другой рукой я расстегиваю ее лифчик, освобождая маленькие дерзкие сиськи. Эти груди умоляют, чтобы я обхватил их своими большими руками и пальцами провел по ее соскам, пока она не будет распадаться на части напротив меня.
Рид, шепчу ей на ухо.
Что?
Ты спрашивала, как меня по-настоящему зовут. Рид. Вот что я хочу, чтобы ты выкрикивала, когда я буду трахать тебя.
Ох, о, хорошо, она складывает губы в дрожащую улыбку. Мне нравится.
Отлично.
Не могу вспомнить последнюю женщину, которой потрудился сказать свое имя. Честно говоря, я не помню последней, которая бы спрашивала. Я не привык держать их рядом настолько долго, чтобы интересоваться такими вещами, как имена.
Ты когда-нибудь прежде кончала?
Думаю, да.
Значит, нет.
Хорошо, теперь у меня есть план. Сначала мне нужно заставить ее кончить. Потому что я на девяносто девять процентов уверен, что я взорвусь примерно через две секунды после того, как втисну свой член в нее. Ее тело дрожит под моими пальцами. Я больной ублюдок, мне нравится, что она на грани. Мое внутреннее животное питается ее страхом, оно готово претендовать на каждый совершенный сантиметр ее тела. Мне нужно ускориться.
Погрузив пальцы обратно в ее трусики, я пробегаю ими по ее половым губам, затем вверх через складки и останавливаюсь, чтобы распространить ее влагу на клитор. Хотя я едва прикасаюсь к ней, она тихо шипит и обхватывает пальцами мою руку.
Вот так вот, малышка. Расслабься, я держу тебя, она прислоняется своим телом к моему, пока я продолжаю гладить и дразнить ее. Работая над ней до тех пор, пока она не дергает бедрами навстречу моей руке.
Ох, о, о
Да. Ощущения приятные?
Д-да.
Внутри я теряю самообладание, но снаружи, делаю все красиво и медленно. Мое терпение вознаграждено, когда через несколько минут Афина кончает, задыхаясь и дрожа напротив моей руки.
Красиво.
Она распахивает свои большие глаза и смотрит на меня.
Вау.
Слово «вау» здесь чертовски подходит, и мне кажется, что это первый раз в жизни, когда я использовал это слово.
Оставь эти трусики на себе и иди на мою кровать.
Она слишком нервничает, чтобы быть соблазнительной, и то, как она на цыпочках подходит к моей кровати и осторожно садится на крайчертовски сексуально.
Когда я подхожу ближе к ней, замечаю, что ее нижняя губа снова дрожит.
Несмотря на то, что я первоклассный ублюдок, я останавливаюсь и спрашиваю:
Ты уверена, что хочешь этого, Афина?
Да. Я, действительно, этого хочу.
Она протягивает руку и хватает меня за пояс. Идеально белыми зубами Афина впивается в свою нижнюю губу, пока расстегивает мои джинсы.
Откинься.
Есть большая возможность, что если она будет продолжать раздевать меня своим нервным, неуклюжим способом, я взорвусь прямо у нее перед носом. И я не хочу, чтобы ее первый раз начался с этого. Я, наверное, выгляжу нелепо, сбрасывая с себя одежду как можно быстрее, но мне плевать.
Афина забирается на середину кровати, все еще наблюдая за каждым моим движением. Через несколько секунд я забираюсь вслед за ней, раздвигаю ее ноги и подкрадываюсь ближе, чтобы зарыться лицом в ее киску. На вкус и запах она, как вода, которую жаждешь, потерявшись в пустыне. Мягкие стоны вырываются из ее горла, и Афина выгибает спину, толкаясь своим влагалищем мне в лицо.
Хочешь, чтобы я тебя вылизал?
Э если ты этого хочешь? она садится, и на этот раз страх в ее глазах не возбуждает меня.
Не волнуйся, малышка, сегодня я собираюсь попробовать своим ртом каждый сантиметр тебя.
О, шепчет она.
Сегодня. Но не сейчас. Я бы с удовольствием провел кое-какое время, ублажая ее ртом, но я не думаю, что смогу ждать еще дольше. У нас впереди вся ночь. И завтра, и послезавтра. Потому что, чтоб меня черт побрал, если я когда-нибудь выпущу ее из виду. Ни за что.
Я прокладываю свой путь вверх поцелуями, пока мы не оказываемся нос к носу. Она невероятно красивая вблизи. Моему члену она тоже нравится, потому что он, словно напористый ублюдок, прижимается к ее покрытой кружевом киске. Держите меня семеро, если Афина не трется об него, пытаясь найти освобождение. Я на секунду замираю, от чего мой член не в восторге, чтобы провести большими пальцами по ее щекам.
Ты в порядке?
Руками она сжимает мои бицепсы, затем скользит по плечам и спине. Каждое прикосновение ее пальцев ко мне обжигает, как язычки пламени.
Да, наконец, отвечает Афина.
Почти забыл. Я протягиваю руку, вытягиваю из тумбочки презерватив и надеваю его.
Ты ведь знаешь, что в первый раз будет больно, да?
Она морщится.
Да, Афина изгибает свои сочные губки в дразнящей улыбке. Не мог бы ты уже трахнуть меня?
Рычание вырывается из моего горла, и я набрасываюсь на ее нахальный рот яростным поцелуем. Рукой скольжу по ее телу и отодвигаю ее трусики в сторону. Афина прерывает наш поцелуй и моргает, глядя на меня.
Хочешь, чтобы я сняла их?
Нет. Я собираюсь оставить их себе в виде гребаного трофея.
Она еще раз моргает.
Я не шучу.
Мой член устраивается у ее входа, и я медленно погружаюсь в нее. Я едва вошел в нее кончиком, а она уже напрягается, делая невозможным дальнейшее продвижение. Губами касаюсь ее лба.
Расслабься, Пирожок. Я пытаюсь быть нежным.
Натянутая улыбка растягивает ее губы.
Я знаю.
Господи, я нуждаюсь в том, чтобы оказаться внутри нее больше, чем сделать следующий вдох. Даже если мне придется выбивать свой путь. Я не спускаю с нее глаз. Вижу, как боль мелькает на ее лице. Подо мной Афина вздыхает и извивается, раздвигая ноги шире.
Хорошая девочка. Раздвинь эти ножки и возьми меня глубже, шепчу я.
Еще несколько толчков, и я по самые яйца в ней. Мне нужно пару секунд, чтобы вдохнуть. Такая чертовски тугая. Я изо всех сил пытаюсь втянуть воздух и не кончить одновременно.
Ох. О, Рид.
Я не могу удержаться, чтобы не проверить место, в котором я похоронил свой член. Откидываюсь назад и смотрю на пятна крови на презервативе. Блядь. Возможно, это ненормально, но это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Большими пальцами глажу ее щеки и снова смотрю ей в глаза.
Ты в порядке?
Да. Ощущения начинают становиться лучше.
Я снова толкаюсь внутрь, ее киска обхватывает меня мертвой хваткой. Она закатывает глаза и отворачивает голову в сторону. Губами я нахожу ее шею, кусая и целуя путь к ее рту, пока трахаю ее медленно и спокойно. Не кончатьэто настоящая борьба, против которой, однако, я не имею ничего против. Когда я снова смотрю в ее глаза, они блестят.
Ты хочешь, чтобы я остановился? Господи, надеюсь, она не скажет «нет», потому что не думаю, что смогу остановиться, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
Нет. Сильнее. Еще. Пожалуйста.
Выражение ее лица говорит, что угодно, но только не умоляет, чтобы я двигался жестче. Но это то, что она просила, поэтому я даю ей это. Афина хмыкает и принимает это.
Впусти меня, детка. Я знаю, как сильно ты этого хочешь, просто расслабься и впусти меня.
Наконец, она немного расслабляется и через несколько толчков кажется более довольной. Она приподнимает бедра и стонет громче.
Вот так. Хорошая девочка. Ты собираешься кончить с моим членом, погруженным в тебя?
Я не знаю. Мне нужно что-нибудь. Я я
Она замолкает, потому что я наклоняюсь, чтобы всосать один из ее сосков в рот, а рукой тянусь между нами, чтобы погладить ее клитор. Афина напрягается и бьется подо мной.
Черт, Рид! Прямо здесь.
Слава Богу, сейчас я могу продолжать в нее врезаться. Она кричит, и я трахаю ее так, будто это последний секс, который у меня будет, хватая ее бедра и погружаясь в нее снова и снова, пока ее киска не сжимается вокруг моего члена.
Она раскраснелась и вспотела, слезы катятся по ее щекам, но эта улыбка на ее лице заставляет меня потерять самообладание.
Может быть, у меня кружится голова от количества спермы, которую я только что испустил в презерватив, но пустота, которую я обычно ощущаю в груди, исчезла. Она была заменена этой девушкой. И, как ни странно, я хочу, чтобы это чувство продолжалось.
Афина
Это стоило того, чтобы подождать.
Я так рада, что никогда не занималась этим с Бобби.
Эти две мысли, вероятно, неуместны, тем более что Ромео все еще внутри меня, но я ничего не могу с собой поделать.
Он убирает волосы с моего лбасладкий и нежный жест, который становится еще слаще, когда он прижимается к нему губами.
Ты в порядке? спрашивает Ромео.
Горячий, требовательный, ворчливый байкер, которого я знаю уже несколько недель, и от которого мои трусики намокали каждый раз, когда я находилась в паре метров от него? Оказывается, он жесткий снаружи, но сладкий и нежный внутри. Этот мужчина заставляет мое сердце хотеть выпрыгнуть из груди прямо ему в руки.
И это не то, чего я хочу.
Я не дура. И нет ни единого шанса, чтобы это закончилось, как в какой-то сказке, где жестокий байкер постарше и молодая девственница уезжают вместе в закат. Мы не будем делать детеймерзость и не собираемся вместе играть в счастливый домдвойная мерзость. Возможно, так все и вышло для моей лучшей подруги Карины. Такой заряд электричества, как у нее с Данте, не ударит в этот клуб дважды.
Не проблема. Я все равно этого не хочу. Завтра я уезжаю в Лос-Анджелес. Ни один мужчинаневажно, насколько он горяч, неважно, что он только что лишил меня девственности и смотрит на меня так, словно не собирается выпускать из своей постелине остановит меня.
По крайней мере, он подарил мне несколько очень приятных воспоминаний, чтобы я могла взять их с собой в Калифорнию.
Афина, я сделал тебе больно?
Я немного извиваюсь и делаю глубокий вдохили пытаюсь сделать.
Нет. Но ты немного давишь на меня.
Он хихикает и откатывается в сторону.
Сейчас вернусь.
Когда он возвращается, он голый, и я разрываюсь между попытками не смотреть на него и попытками сосчитать количество кубиков его пресса. Свободной рукой Ромео срывает с меня простыню, которую я натянула до подбородка, и садится на край кровати. Не спрашивая и не колеблясь, он раздвигает мои ноги и нежно вытирает меня теплой мочалкой.
Я сгораю от стыда из-за интимного, будничного способа, которым он совершает простые действия, чтобы двигаться или говорить.
Сейчас ты самого красивого оттенка красного, говорит он низким, серьезным голосом, от которого у меня внутри все дрожит.
Я осмеливаюсь поднять глаза и вижу, что Ромео смотрит на мое лицо. Мы смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем он уносит полотенце обратно в ванную. Когда он возвращается, то снова срывает с меня простыню, под которой я скрываюсь.
Перестань прятаться от меня, рычит Ромео, забираясь на меня сверху. Он усаживается на меня, его вес едва касается моего тела. Руки. Куда я должна деть свои руки?
Его руки. Перекатывающиеся мышцы его бицепсов, разноцветные чернила, покрывающие каждый сантиметр его кожи. Господи, он мое личное порно. Я касаюсь своими руками его, сжимаю их, удивляясь тому, насколько он тверд.
Господи, девочка, будешь смотреть так и дальше на мои руки, и мне придется тебя снова трахнуть. А я не уверен, что ты сможешь с этим справиться.
Я могу с тобой справиться, шепчу я, хотя не совсем уверена, что это правда.
Он опускает свою голову, прижимаясь своими губами к моим. Меня никогда не целовал мужчина. Только парни моего возраста, и они явно не знали, что делают. Целоваться с Ромео лучше, чем идти почти до конца с Бобби.
Его щетина щекочет мою кожу. С того дня, как мы встретились, мне было интересно, каково этоцеловаться с Ромео. Теперь я знаю. Это ощущается, словно он завоевывает меня, постоянно разрушая мой разум, душу и рот для любого другого мужчины. Я пытаюсь целовать его в ответ, но теряюсь в том, как своим языком он ласкает мой, как его щетина царапает мою кожу, как его эрекция упирается в мое бедро. Я раздвигаю ноги, приглашая его снова войти в меня.
Когда он, наконец, отстраняется, он тяжело дышит. Он смотрит на меня своими темными глазами, горящими от желания.