Жениха нужно искать, отца для мальчишек, а не легкомысленные романы пытаться закрутить.Между бровей Лампы пролегла глубокая морщинка. Сейчас бабуля не играла, была полностью серьезна, давая понять, что она обо мне беспокоится.Еще и с женатиком.
Вот совсем упустила момент, когда ты заделалась ханжой,приметила я.В новую роль вживаешься?
Беспокоюсь о тебе, глупая! Годы идут, не успеешь оглянуться, как мальчишки вырастут и уйдут на вольные хлеба, а ты так одна и останешься. Уже немолодая, но все еще красивая женщина с сердцем, на котором амбарный замок,навела драматизма Лампа.Не стоит разменивать себя на таких слизняков, как бобер. Тебе с его крокодилицей поближе захотелось познакомиться?
Бобровмое досадное упущение!вскинулась на собственную защиту.Нужно было получше проверить факты из его биографии перед тем, как раздавать авансы.
Бабуля расхохоталась:
И ты еще спрашиваешь, откуда пацанята взялись за такие методы? Да они от тебя этой подозрительности нахватались! Ты же после своего Ва
Не смей!словно змея зашипела я.Даже имени его произносить не смей в моем доме!
Правду говорят, что сильнее всего мы способны ненавидеть тех, кого горячо любили. К Ивану Давыдову ненависть во мне просто клокотала! Я боялась в ней захлебнуться, если только допущу этого предателя к себе в мысли!
ГЛАВА 4
Давыдов
«Выродок! Кретин! Дьявольское отродье!»
«Отдай бабло! Отдай!»
«Мне нужно выпить!»
«Я же мать твоя, неужели тебе меня совсем не жаль, Ванечка?»
«Ненавижу тебя! Ненавижу! Чтоб ты сдох, сволочь!»
Вечер был по-летнему теплый. Громко стрекотали сверчки. Давыдов сидел на обшарпанной годами лавочке во дворе дома, где вырос.
Ветер скрипел качелями, а в ушах Ивана продолжала надрываться мать.
«Лучше бы я аборт сделала! Нет! Удушить тебя надо было еще при рождении! Всю жизнь мне испоганил, с*ка!»
И другой, совсем чужой мужской голос:
«Дашка? Так схоронили полгода как уже».
Тот давний разговор Давыдов все не мог забыть, как и свое неподдельное удивление.
Как схоронили?Во рту резко пересохло, точно он бухал неделю, не меньше. А последующий глупый вопрос сорвался с губ так быстро, что и проконтролировать не успел:Точно умерла?
Дык, точно, Ванька,ответил дядя Колясосед.Точнее не бывает.
Что случилось?внутри двадцатилетнего Давыдова будто надорвалось что-то важное, отчего и дышать стало тяжелее.
Выбросилась мамаша твоя из окна, Ванька. Белая горячка, белочка толкнула».
Давыдов запрокинул голову, от звезд на небе слепило глаза. Или не от звезд?
Все же в Америке нет такого неба, только здесь оно необычно яркое, свое, что ли
Дарью Ивановну Давыдову не за что было любить. Бывшая учительница младших классов, позор двора, спилась и сгинула, как придорожная пыль под ногами.
Объяснить да и понять такое оказалось сложно, но Иван ее любил. По-своему, наверное. Больной, какой-то непонятной любовью. Она его ненавидела, гнала от себя и паскудила всяческими словами, а он Все возвращался домой, боролся с ее пагубной привычкой выпить, как мог. И ненавидел, конечно, тоже.
Да, Иван Давыдов был ненужным сыном алкоголички. Это теперь он известный боксер, бизнесмен, богатый уважаемый человек, а тогда
Тогда Ванька каждый день выживал, начал работать с шести, чтобы пожрать было что, если мамка не забирала деньги на очередную бутылку. В школу пошел с восьми, слишком поздно, потому что матери не до образования сына оказалось: собутыльники-сожители, пьянки, кутеж
В десять впервые попробовал себя в уличной драке: животная злость на мир требовала выхода. А с тринадцати стал зарабатывать на боях без правил. Там его и заметил Александр Малконскийпервый тренер будущего чемпиона.
Он его и забрал в свой клуб боксировать, лепил спортсмена. И по его протекции Иван попал в Америку, где подписал выгодный контракт. Малконский положил начало его карьеры. Через несколько лет они с тренером разбежались, «не сошлись во взглядах»писала пресса. И только узкий круг знал, что Давыдов попросту отказался участвовать в заказных боях, а Малконский от его бунта потерял в бабках.
Не заручись Иван поддержкой меценатов, которые стали ярыми поклонниками его таланта, и на карьере боксера можно было бы ставить крест. А так утопить Давыдовавосходящую звезду боксау Малконского не вышло, вот и разошлись они как в море корабли.
Иван опять перевел невидящий взгляд на темные окна своей бывшей квартиры, отошедшей государству. Десять лет назад он отсюда убегал, теряя тапки. Лишь бы вырвать кусок пожирнее, лишь бы схватить птицу счастья за хвост, выбиться из грязи.
Все надеялся, что подзаработает чуток и мать вытянет, сдаст на принудительное лечение в какой-нибудь американский центр борьбы с алкоголизмом. Вдруг, когда любовь к водке исчезнет, она вспомнит и о сыне?
Давыдов не успел: мать умерла. Всего-то на полгода тогда не успел Да так и не понял, любила ли она его хоть когда-нибудь или просто использовала? Отца Иван никогда не знал.
Окна на пятом этаже загорелись желтым светом, Давыдов затаил дыхание. Десять лет назад он частенько здесь выглядывал свою принцессу, Манюню.
Она казалось ему чистой невинной девочкой, кардинально непохожей на Дарью Давыдову. А по факту оказалась такой же меркантильной дрянью.
«Интересно, Князева еще здесь живет?»Иван сверлил взглядом окна, все надеясь получить ответ.
Интуиция подсказывала, что вряд ли Машка осталась здесь жить. Известные фотографы не живут в хрущевках. А где?
Славная обещала управиться с досье в несколько дней. Ивану же не терпелось узнать, как Манюня живет. Изменилась ли? Обабилась? Замужем?
Почему-то ему казалось, что подурней Машкаи это станет неплохой сатисфакцией за ее предательство. Уродливым бабам не дано крутить мужиками, а вот принцессам
«Принцессам можно все. Но со мной это больше не сработает».
* * *
Все еще бунтуем?спросила я, поглядывая на мальчишек через зеркало заднего вида.
Они демонстративно отвернулись, каждый к своему окну: Тимур к правому, а Артур к левому. Маленькие свинтусы!
Я лишь хмыкнула и включила радио, где как раз транслировался бодрящий утренний эфир, погромче.
После наказания сыновья поужинали и ушли спать, молча, что на них вообще не похоже. Вечером я не стала заглядывать в их комнату, решила: лучше остыть, поразмыслить и мне, и им. Думала, утром они осознают свою вину, все же девять летне четыре.
Но нет. После пробуждения забастовка продолжилась: парни ели, одевались, общались между собой и собирались к бабуле, только на меня не обращали должного внимания.
Где-то внутри груди уже ковыряла обида, но я старалась не подавать виду. Ведь ясно же, на терпение испытывают!
Стоит только дать слабину, пойти на примирение первойи завтра мальчишки усядутся мне на голову, решив, что проверять телефон материв порядке вещей.
Держись, Князева! Тебе же не впервой брать жизненные крепости штурмом!
Двойню сложно выносить, родить тоже сложно, но достойно воспитать в сотню раз сложнее.
К дому Лампы мы добрались без приключений.
Режим без интернета не нарушен?изогнула бровь бабуля, встретив нас в атласном халате новомодного оттенка фуксии.
И ты не смей его нарушать, я наказала, мне и миловать,поджала губы я, не пытаясь усмирить собственное упрямство.
Ямать! Мое слово должно иметь решающую значимость!
На деле же сама уже поняла: перегнула палку. Но взрослым намного сложнее признавать собственные ошибки, не правда ли?
Хорошо-хорошо, Шуша, не бушуй,развела руками бабуля.Кофе будешь?
На работе выпью, если сейчас не выедуопоздаю к летучке,буркнула я.
Лучше в метро спуститься, чем попасть в пробку. Можешь полдня на дороге провести.
Поэтому я поспешила опередить час пик. Всегда же специально заранее выезжаю!
В первый год, когда мне удалось купить машину, я безбожно опаздывала везде. Пока не научилась избегать дорожных коллапсов, которые возможно предугадать.
Захватив латте в кофейне напротив главного офиса компании, я довольно быстро поднялась на лифте. Двадцатый этаж встретил привычным лаунджем и щебетанием сотрудников.
Опаздываешь, Князева,хмыкнул Широкий, с которым неожиданно столкнулась в коридоре.
А ты почему не на летучке?нахмурилась я, пока мы направлялись в зал для переговоров.
Ее перенесли на полчаса позже,развел руками друг.
Вдруг из приемной нашего Сан Саныча выбежала Светочка, громко рыдая и размазывая слезы вместе с потекшей тушью по щекам.
Что это с ней?спросила, провожая секретаря нашего босса ошарашенным взглядом.
Уволили, небось.
Чего?выпучила глаза на Темыча.
Нет, все, конечно, знали, что Светочка числится в секретарях чисто номинально, в ее обязанности входило удовлетворять либидо Сан Саныча. Остальноеспустя рукава. Но чтобы уволить?
Ты что, ничего еще не знаешь?
После вопроса Широкого на душе у меня стало ой как неспокойно!
И что же я должна знать?словно сапер, которому нельзя допустить ни одной ошибки, уточнила у него.
Новый шеф затачивает штат под себя,выдал Темыч.Он приехал со своей помощницей, зачем ему наша Светочка? В отставку, как и Головко.
Какой такой новый шеф? Саныча тоже уволили?!
Вот это новости с утра пораньше!
Чего топчетесь? В зал переговоров бегомсозыв на летучку был,шикнула нам в спины Алла Мурыкинавыпускающий редактор.Или тоже увольнения ждете?
Нет, увольнение сейчас не по мне. Я еще кредит на квартиру не погасила, и вообще! Растить школьников нынче довольно дорогое удовольствие.
В зале собрался привычный коллектив: все взъерошенные внезапной пертурбацией, испуганные, за собственные хлебные места трясутся. И только Эдкриэйторбыл спокоен, словно познал дзен. Я даже успела ему позавидовать.
Доброе утро!прозвучал глубокий баритон за моей спиной.С сегодняшнего дня я буду возглавлять главный офис вместо Александра Александровича Головко.
У меня сердце ухнуло в пятки да так там и пожелало остаться.
Я медленно обернулась и не поверила собственным глазам.
Иван Давыдовмоя первая любовь, самое большое разочарование и отец моих мальчиков стоял в двух шагах, улыбаясь своей фирменной ослепительной улыбкой!
Кто-то там, наверху, обладал крайне гадким чувством юмора
* * *
Шуша, не куксись!потрепал меня по макушке отец, притормозив в незнакомом дворе пятиэтажек.Я уверен, тебе здесь понравится не меньше, чем в нашем городе!
На это заявление я лишь хмыкнула, отказавшись вообще что-либо говорить. Толку-то? Родители все равно сделают по-своему, как и в этот раз.
Сложно ли кардинально менять жизнь в шестнадцать?
Менять жизнь всегда сложно. И от возраста это не зависит.
Но в шестнадцать, когда тебе приходится срываться с насиженного места, оставлять друзей и город, где все знакомо, такие перемены воспринимаются концом света.
Отец пошел на повышение, его перевели из филиала завода в нашем городке и дали должность главного инженера. Мать, как настоящая идеальная супруга, почти что декабристка, сорвалась за ним. А мне? Что оставалось делать мне?
Только паковать вещи и молча плакать ночами в подушку.
Моего мнения никто не спрашивал. И то, что в этом городе жила Лампа, не придавало ему привлекательности в моих глазах.
О, грузчики тоже уже на месте!радостно воскликнула мама.
Вскоре она руководила процессом разгрузки и переноса вещей в нашу квартиру на пятом этаже. Папа работал наравне с грузчиками, а мне оставалось стоять на улице и ждать, пока это все закончится.
Вселяетесь?подошла ко мне симпатичная брюнетка по виду такого же возраста, как я.
Как видишь,развела руками.
Значит, соседями будем,не испугало ее мое плохое настроение.Меня Оля зовут. Для друзей Лёля.
Ты так уверена, что мы будем друзьями?
Тщательно выжимаемая из себя насмешка прозвучала затаенной надеждой. Даже мысленно я не признавалась, насколько страшно было оказаться в чужом городе без друзей, идти в новую школу, знакомиться с одноклассниками и начинать все заново
Уверена, ты мне понравилась,улыбнулась Лёля, демонстрируя аккуратную щербинку между передними зубами.На какой этаж заселились?
На пятый. Я Маша, кстати.
А я на четвертом. Будем соседями, Маша,ее оптимизм передался и мне, помог расслабиться.Вот бы тебя в наш класс определили! Представляешь, как круто будет? И соседи, и одноклассники.
Я втайне скрестила пальцы, чтобы так и было. Хоть одно знакомое лицо будет!
Доброжелательность Лёли подкупала, я втянула колючки, и буквально через десять минут мы обе уже щебетали, словно знали друг друга всю жизнь.
Слушай, а давай в парк сходим? Там такой пломбир продаютзакачаешься!
Не могу,поморщилась я.Нужно помочь родителям с вещами.
Так за чем дело стоит?встрепенулась Лёля.Давай я тебе помогу. Вместе быстрее справимся и в парк рванем!
Ну-у если тебе не трудно
Все равно делать нечего,отмахнулась соседка.Так хоть новой подруге помогу и сама от скуки не закисну. Хватай вот тот вазон, а я возьму коробку.
Не успела я моргнуть, как Лёля уже твердым шагом направилась к подъезду и скрылась в нем. Я тяжело вздохнула и, взяв фикуслюбимый вазон мамы, пошла за ней.
«Хоть бы пупок не развязался!»пыхтела про себя.
Пупок меня не подвел, а вот двери очень даже. Прилетели прямо в лоб, только я подошла ближе.
Бац!И перед глазами засветились звездочки, потом все потемнело, и я повалилась назад.
Жива?первым, что услышала, как только гул в голове стих, был приятный мужской голос.
Его обладателькрепкий брюнет в белой майкедержал меня за руки, не давая упасть. Глянув в его синие глаза, я пропала!
В жар бросило, сердце зашлось, ноги подкосились!
Ой, мамочки!
Эй!испугался не на шутку незнакомец, притягивая меня к себе вплотную.Так плохо?
От близости его горячего тела? Еще бы!
Спасите меня кто-нибудь!
Нет! Не смейте спасать!
Похоже, мне уже так необыкновенно хорошо
Фикус разбился?прокаркала я. И действительно, вазон лежал возле наших ног, обнажив корни из горшка.Мама меня убьет
Парень нахмурился и прикоснулся кончиками пальцев к моему лбу:
Сильно больно?обеспокоенно выдал он.
С-ш-ш!зашипела от прикосновения, интуиция подсказывала, что скоро придется красоваться огромной шишкой.
Прости, я тебя не заметил. Не хотел ударить.
М-х-мот пронизывающего взгляда парня я оробела и сделалась какой-то косноязычной дурой.
Никогда не знала, что так бывает. Рази мозги отключились. Или все же это от удара?
Машка!вернулась Лёля.Ваня, а ты что тут
Маша, значит,улыбнулся он, не спуская с меня глаз.Манюня
«Иван. Ваня. Ванечка»,я мысленно покатала имя парня на языке, словно сладко-кислую конфету.
А что здесь происходит?повысила голос Лёля, но никто из нас не смог повернуть на нее голову. Между нами творилась магия?
Ваня еще раз аккуратно притронулся к месту удара.
Иди домой и приложи что-то холодное,скомандовал он, отпуская меня и убеждаясь, что твердо стою без посторонней помощи.А за вазон не волнуйся.
Но
Я все исправлю, принцесса,пообещал парень и побежал прочь по улице, оставив меня в растерянности.
Оглушенную, ослепленную сверхновой. Нет, такие ощущения точно от удара не появятся!
Это кто?обернулась я к хмурой Лёле.
Ванька Давыдов,буркнула она.Эй! Ты что, запала на него? Даже не думай!
Почему?
Ванька не тот, с кем стоит связываться,припечатала новая подруга.Он сын алкоголички, и вообще! Никто толком не знает, какие грязные делишки проворачивает. Опасный тип, короче.
Опасный?
Меня это не остановило. В объятьях Вани я не почувствовала никакой опасности, наоборот
Через полчаса парень принес нам новый фикус, шишка у меня все же выскочила. Но это не помешало пойти в парк. Втроем. Я, Ваня и Лёля. Пломбир там действительно был божественным!
Рядом с Ваней все для меня казалось таковым, пока он не предал нашу любовь и не доказал, что связываться с ним все же не стоило.