Глава 5. Не по Сеньке шапка
В «Синий филин» я подкатил на такси уже за полночь. Королева встретила с оскорбленным видом, сверкала зло зенками и надувала губы. Достал из своего арсенала самый виноватый преданный вид, нацепил его на себя и побитым щенком заскулил ей в ухо, прижимая к себе крепко:
Уточка моя, летел к тебе подбитым селезнем. Прости, хромал на одно крыло Вот, дохромал, сирый и убогий,сложи брови домиком с умоляющим видом.
Не ту профессию выбрал, надо было в Театр сатиры сразу после армии чапать.
Она вскинула на меня недоуменный взор и после паузы рассмеялась:
Уточка?!Я кивнул, пожимая плечами и строя забавную рожицу. Алинка расхохоталась весело и непринужденно.Какой ты милый, Вит,прижалась губами к моим, вовлекая в поцелуй.
Я ж обещал оттрахать ее так, чтоб умоляла отпустить. Пришлось держать маркувсосал губы так, что, наверное, ее глаза сползли на щеки. Захотелось ржать от этой мысли, но я закрыл глаза и чуть не задрал ножку, как девушка, выражая степень своего блаженства. Трахнул ее рот языком, чувствуя вкус какого-то коктейля и женских ароматизированных сигаретненавидел ментол и эвкалипт, у меня на него психологическая аллергия еще с колледжа, когда пережрал «Ментоса» и «Halls» после несанкционированных ночных загулов, а от королевы просто разило этим мятным айсом.
Захотелось отплеваться, но я просто отпустил губы девушки, покрасневшие и заметно припухшие.
Здорово, Виталя!хлопнул по плечу Олег.Добро пожаловать в клуб!фальшивое радушие, призванное спрятать его холод и раздражение от необходимости во мне, плохо справлялось со своей задачей.Пойдем, покажу, что здесь к чему.
Ничем особенным клуб от других не отличалсяподвижная площадка для ди-джея, стробоскопы, дискотечные шары, пара вип-ярусов, тумбы для танцовщиц гоу-гоу, напоминавшие филинов: крыльяажурные лестницы, головаклетка, раскрывающаяся лепестками, края которых горели живым пламенем. Как раз сейчас в центре огненного цветка танцевала девушка.
Олег повел меня в коридор, скрытый за тяжелыми портьерами с двумя охранниками по бокам. Таких качков еще поискать. Скользнул по их телам взглядом, бегло оценивая слабые местапривычка.
В коридоре было намного тишешторы явно со звукоизолирующими вставками.
Мы прошли в самый конец, потом по лестнице на второй этаж. Здесь стояла мягкая тишина, такая, как бывает, когда стены задрапированы тканью, а полы застелены коврамикак здесь. Приглушенный свет добавлял тепла, большие экзотические растения оживляли комфортное для самоощущения пространство, а тщательно подобранные естественные теплые природные оттенки расслабляли. Зевнул, бросил взгляд на композицию кожаных кресел и деревянного столика-куба в квадратном тупичке с окном. Сюда меня и привел Олег.
Присаживайся,предложил, откидывая крышку столика, как оказалось, с винным холодильником внутри и держателями для бокалов.Виски, коньяк, вино, текила?
Вино,заметил бутылку итальянского белого полусухоготакую же пили в сауне, и напиток мне понравился. Очень легкий, с ненавязчивым послевкусием.
Что у вас с Алинкой?неожиданно спросил.Ты ей нравишься.
Ты о нас хотел поговорить? На правах брата?усмехнулся я.
Да плевать на что там у вас,оскалился, поворачиваясь ко мне на пятках. Его глаза горели яростным безумием, черты лица заострились.Меня еесжал губы на секунду и выхаркнул со слюнями:папаша достал!
И бутылка коньяка, из которой он явно собирался плеснуть себе в бокал, лихо отправилась в межконтинентальный полет, но врезалась в стену и со звонким хлопком разбилась. Видно, Верхов достал пасынка прямо пропорционально стоимости белого коньяка и приложенной силе, чтоб отправить его раскрасить стену мокрым вонючим пятном...
Это я сейчас о коньяке или Верхове-старшем?
Избавь меня от этих подробностей,лениво ответил мажору.Если ты решил меня кинутьрасходимся,смотреть сверху вниз, сидя напротив стоявшего полудурка, оказалось затруднительно, но я старался.У меня всё готово. Жду бабки.
Давай договоримся: тридцать процентовсейчас, и остальные, когда сделаешь дело
Я поставил бокал, встал и пошёл к лестнице.
Сорок!услышал вдогонку. А через ещё три уверенных шага:Пятьдесят!..
Я остановился, пару секунд постоял и пошёл дальше.
...достану деньги!крикнул он мне в спину.
Семьдесят процентов,ответил ему.На конкурсе Мисс университет.
Жёсткий ты тип,неприязненно процедил Олег и хлебнул вина прямо из горлышка бутылки.
Это ж не я заказал папочку своей сестренки,ухмыльнулся.
Ты забываешься, Гром,оскалился мажор, повышая голос.В моей власти превратить твою жизнь в ад!
А денежат хватит?хмыкнул, подцепив за живое. За то, что уберу медиамагната, я запросил нехилую сумму. Оказалось, не по Сеньке шапкамажор не тянул. У него и было как раз тридцать процентов, а я загонял его в угол.Если на конкурсе не будет налички, я продам Верхову его досье. И твоё тоже,зловеще улыбнулся ровной линией губ.
* * *
Алинка опять нафеячилась. После разговора с Олегом я заглянул в бар за парой коктейлей и уже приготовился и дальше изображать провинившегося щенка, высунув язык, таскаться за королевой и выполнять команду «к ноге», но она укокошилась в говнище.
Я не сразу это понял. Она сидела на диване в вип-зоне и, казалось, дремала, раскинув руки ладошками вверх и запрокинув голову, или наслаждалась музыкой и коктейлемее бокал был пуст. Почувствовал, что дрожит, но сначала принял это за вибрациюмузыка лупила так, что стены трясло, не то что организмы. Но когда обнял, чтобы подлизаться к королеве виноватым ёжиком, даже через плотную ткань её платья почувствовал, как она горит. Взял за руку и не успел нащупать пульс, как тонкие пальцы с длинным маникюром свело спазмом.
Твою мать!выругался.
Чё?!поднял на меня глаза Олегпока я ставил диагнозы, этот накушался коньячком.Да забей,понял, что я обеспокоен состоянием Алинки,поймала трип.
У королевы совсем не по-королевски задрожали губёшки, а по коже прокатился судорожный озноб. Вскочил и подхватил её на рукитяжеловата, но взваливать на плечо нельзяголова должна быть выше задницы. Иначе пиздец девке.
Хотя ей, похоже, и так
Пока нёсся к выходу из клуба, расшибая трафик телом почти закатившейся звезды, туфли с неё слетели, узкое платье сползло выше, наверняка явив окружающим задницу в капроновых колготках. Но думать об этом было просто некогда. Фото её зада в соцсетяхпоследнее, о чем стоило сейчас думать. Эти фото могут легко и стремительно смениться посмертными.
Из клуба выскочил, как в жопу ужаленный, бросился к своей машине, матерясь, что не многорукий Шива. Верхову пришлось усадить на капот и прислонить к лобовому стеклу, чтобы достать ключи и открыть дверцу. Устроил ее на переднем сиденье, пристегнул и в три прыжка обежал машину, рухнул за руль и дал газу, даже не прогрев движокв чудеса не верил, был уверен, что довезу труп.
Выхватил из кармана сотовый, и он заорал у меня в рукахзвонил сводный братец Алинки.
Пошел на хер!рявкнул я в трубу и тут же нашел нужный контакт.
Ночь, пришлось звонить два раза до упора, пока на другом конце раздался не слишком довольный голос:
Виталий, вы видели который час?
Вадим Юрич! Передоз кокаином! Лечу к вам!
А я-то чем помогу?!раздался уже вообще не сонный голос.У меня психдиспансер, а не наркология!
Вы ближе! Не довезу и до вас, чую! Делайте что-нибудь!
Вызову скорую.
Нет! И полицию нельзя! Думайте, думайте, Вадим Юрьич! Я уже вижу клинику! Каталку несите!
Бросил телефон на панель и протянул руку нащупать пульс на шее Алинки
Жива ещё.
Чуть не снес ворота, но, видимо, главврач охранника предупредил, потому что они уже почти совсем открылись, и я сам не понял, как пронырнул в ещё не до конца раззявленную ощерившуюся пиками пасть кованых ворот.
У главного входа торчали санитары с носилками.
Мне бы даже Димка-таксист позавидовал, такой я выписал дрифт, боком паркуясь у главного входа аккурат в сантиметрах от медиков. Дверь со стороны Алинки открыл изнутри и отстегнул девушку, когда её уже тащили наружу. Успел увидеть, как в предплечье всадили какой-то укол и бегом унесли. Бросил машину и рванул за ней, но санитар величиной со шкаф выписал мне стоп ладонью, размером во всю мою грудную клетку.
Нельзя. Ждите тут, так Юрич сказал,прогудел пароходом и выпихнул меня на улицу.
Я матюгнулся и вернулся в машину. Сел за руль, захлопнул пассажирскую дверцу, и только тогда понял, как меня колбасит. Я успел. Но теперь всё зависит от Вадима Юрьевича.
От звонка сотового чуть не подпрыгнул, как на пружине. Снова Олег:
Ты, борзый!заорал сходу, и я отодвинул трубку от уха.Где Алинка?! Я за неё перед Верховым яйцами отвечаю!
Тогда считай, что ты уже кастрат,ответил спокойно, хотя внутри просто горело вернуться сейчас и въебать ему от души. Отвечало, блядь
Прикурил, нервно поглядывая сквозь стеклянные двери в диспансер, в конце длинного широкого холла было видно открытую дверь в какое-то помещение, залитое ярким светом. Туда и унесли девушку.
Чё ты сказал?..пытался наехать мажор.
Я скинул его вызов и выудил из списка контактов другой номер. Мне ответили после второго гудка:
Слушаюнастороженный голос.
Верхов Роман Ильич?
Вы кто, молодой человек?
Алина сейчас находится в частном психдиспансере
Это какая-то шутка?!зарычал мужик.Я тебе шею сверну, щенок!..
Но я игнорировал и продолжал, поставив на громкую связь и уже отправляя ему координаты для навигатора. Услышал, как пиликнул его телефонсообщение принято.
Вы можете не успеть увидеть дочь живой. Передозировка кокаином. Полиц
Никакой полиции!как медведь, взревел медиамагнат.Еду!
Я снова бросил сотовый на приборную панель и откинул голову на подголовник.
Минуты тянулись, я терял терпение. Вышел, помаялся у стеклянного входа в клинику, вглядываясь в то, что происходило внутри. Но видел лишь прямоугольник желтого света, вытянувшийся от двери и постепенно растворявшийся в темноте, как мост из этого мира в другой. Поежился от таких мыслей и решил, что надо отвлечься. Ведь если Вадим Юрьевич еще не вышел, значит, жива Алинка, откачивают. Иначе здесь уже была бы и полиция, и скораязасвидетельствовать смерть, и он сам разводил бы руками и говорил, что везти надо было не к нему.
* * *
Где-нибудь в Штатах Верхова бы застрелили ещё на подступах за то, как он ломился на частную территорию, хоть и клиники. А у нас он просто гавкнул на охранника, посветил известным всей стране таблом с мощной озвучкой «Урою, гнида! В асфальт закатаю!» и всёуже размазывает меня по стеклянной двери главного входа, словно валиком фотообои. Радовало, что хоть яйца целые остались, отрежут их пасынкуя в этом уже вообще не сомневался.
Ты её накормил?!ревел медиамагнат, поднимая такой кипиш, что даже мертвые встали бы.
Сама наелась,прохрипел, выпуская последний воздух из лёгких, потому что вдохнуть этот сыч мне не давалкак обручем стянул горло пальцами. Точно браток из девяностых, вообще не изящно дела решает. Нет бы его охрана тут беспредел чинила, так он сам руки замарать был не прочь. Чувствовалось, что отрывался на мне на всю катушку.В «Синем фи лине»почти беззвучно просипел
и Верхов отпустил меня.
«Синем филине»?переспросил и тут же пнул стекло ногой.
Только оно бронированное, ибо психи тут разные встречаются.
Но все же его рьяные попытки «достать и уничтожить» принесли успехсанитар, что задвинул меня за дверь лапищей, как у Годзиллы, пришел утихомирить буйного родителя. Я отошёл подальше, чтобы не попасть под руку ни тому, ни этому. На фоне шкафа в зелёненьком хлопковом костюме даже медиамагнат как-то сник. У медбрата он фейс-контроль не прошёл, и корочки какие-то там не помогли. Его пообещали переодеть в смирительную рубашку и поселить в палату к такому же буйному. Я от греха забился в свою машину. Ибо этот в костюмчике сейчас уйдет за бронированные двери, а я тут с бешеным родителем один останусь. Больно оно мне надо?
Только спрятаться не удалось. Этот груздь ввалился на переднее сиденье и как-то смиренно спросил:
Закурить есть?и тут же сам взял с панели пачку. Прикурил, закашлялся.Лет двадцать назад бросил.
А сейчас зачем начали?вышло хриплогорло будто смялось, говорить было не то чтобы больно, а как-то физически неприятно, будто звуки железной щеткой по гортани скребли, как по сковородке.
Тупой вопрос,ответил он, сверкнув глазами, и снова затянулся.Ты кто вообще?
Ответить я не успелвышел Вадим Юрьевич. Мы с родителем феечки одновременно рванули из машины. Главврач даже на шаг отступил, будто его нашим напором откинуло.
Жива, жива, жива!выставил ладони вперед, предвосхищая все вопросы, Юрьич.Но нужна срочная госпитализация, я ничем больше помочь не могу. Уже вызвал реанимобиль а вот и он!выглянул из-за наших сведенных вместе плеч врач, вытягивая шею и поправляя очки.Девушку доставят в хорошую клинику к моему другу
Алинку в этот момент вывезли на каталке, и Верхов все-таки чуть не раскидал санитаров, но к дочери прорвался. Правда, душещипательную встречу мне не удалось посмотретьВадим Юрьевич взял меня под локоть и отвел в сторонку:
И удружил ты мне, Виталий Семёныч,покачал головой в колпаке.
Ну простите,развел я руки.Честно, я просто растерялся. На ум ни одна больница больше не пришла.
Если бы не ты, у нее и шансов бы не было. Повезло ей, что лежал у меня один кокаинщик изуказательным пальцем ткнул врач в небо,после его выписки пара ампул Е021 осталась, а то бы всё,развёл главврач руками.
Алинку уже погрузили и подключили к капельнице, она была в сознании, но белая, как простыня, которой ее укрыли по грудь. Верхов пытал врачей из реанимации, а когда дверцы захлопнулись, подошёл к Юрьичу:
Спасибо,пожал руку с чувством, хлопнул по предплечью выразительно и рванул к своей машине.
Через минуту мы уже слышали заунывный вой скорой.
Это же Верхов?снял очки и протер их колпаком врач, подслеповато щурясь на меня.
Ага,вздохнул я тяжело.
Ох, молодой человек,покачал он горестно головой, водружая очки на нос,ваша семья меня доведет, что я в собственную клинику пациентом попаду
* * *
Я вернулся домой и рухнул на кровать, как подкошенный, не раздеваясь. Закрыл глаза и вырубился сразу. По-моему, еще в полете. Правда, после первой фазы сна проснулся и разделсястало жарко и неудобно. Умылся, выхлебал пол-литровую кружку ледяной воды и снова лёг. На этот раз закутался в одеяло, обнял вторую подушку, ткнулся в нее носом, погладил по наволочке и проворчал с угрозой:
Спи, Маринка, а то трахнумало не покажется уж очень хочется
Мысль о том, что я придурок и угрожаю подушке, которую назвал именем пигалицы, не додумалпровалился в сон...
А утро придавило тяжестью понимания, что все усложнилось. Хотелось броситься под кофемашину и выключить эту чертову пятницу. В универ пойти даже мысли не возниклочувствовал себя так, будто сам скокосился. Сидел за кухонным столом и втыкал взгляд в сотовыймажор больше не звонил. Интересно, ему уже Верхов яйца оторвал?
Поджарил яичницу с ветчиной, прямо из тетрапака выхлебал почти литр молока, вымакал жир в сковородке батоном и упал на диван посмотреть телек. Зевал так, что думалчелюсть вывихну. Обошлось. Опять уснул под звуки полицейского сериала и снова проснулся уже далеко после обеда. День прошёл зря. Но у меня еще оставался вечер.
Окончательно проснулся, стоя под душем. Пока намыливался гелем, строил планы. Когда смывал пенуони таяли как пока неосуществимые. Когда вышел из ваннойуже не знал, зачем вообще проснулся. Разве что наведаться к Алинке Не очень-то и хотелось, тем более я знал, что с ней все норм настолько, насколько может быть. И клиника наверняка лучшая, и папаня расстарается для дочурки. А мне все эти расшаркивания с цветами и апельсинами у больничной койки в тягость. И вообще это банальная пошлость.
Но все-таки статус спасителя обязывал. Пока варил пельмени и заваривал крепкий чай, придумал, как превратить визит в больницу в нечто неортодоксальное.
Но сначала Маринка.
Эта пигалица как кость в горлеона мне мешала, но я не мог ее вытащить, и потому думал о ней всеми возможными способами: во сне, наяву, членом Этот вообще подскакивал, как надувной человечек, стоило в мыслях мелькнуть мысли о ней или образу красивой попки в простых бордовых трусиках. Меня ломало, как, наверное, сейчас Алинку, от дикой потребности снять их, отшлёпать эту классную задницу, упиваясь звуками сочного удара по ее нежной коже