Доев все до последней крошки, я отодвинула тарелку и, прихватив чашку ароматного чая, пересела на мягкий диван подальше, от поддерживающих непринужденную беседу о товарах с юга и прочей ненужной ерунде родственников. Ну-ну. Похоже, думают с какой стороны лучше подойти к делу, чтобы наименее ранить мою юную душу.
И как там бабушка с дедушкой? невозмутимо поинтересовалась я.
Мама застыла с чашкой у рта и с каким-то отчаяньем взглянула на мага.
Здравствуют, коротко ответил тот. Я думаю, ты уже обдумала, все что услышала и понимаешь, что тебе скорее следует подчиниться, нежели противиться, быстро сменил тему и, без хождения вокруг да около, заявил маг.
Мне нужна будет лошадь, обратилась я к маме, игнорируя ее возмущенный взгляд.
Та кивнула. Да пора собирать дочку в путь. Чем раньше я доберусь до стихийников, тем лучше для меня. Ее мысли четко отразились на еще таком молодом и родном лице. У меня предательски защипало в носу. Мама, вскочив на ноги, принялась за собирание вещей. Окликнула домовиху и они вдвоем отправились в мою комнату.
Я лишь покачала головой, представив гору тюков и баулов из которой торчит голова лошади, отчаянно пытаясь сдвинуть пожитки с места.
Улыбка сама коснулась губ, но я мгновенно стерла ее с лица, вникая в слова Видящего и, вместе с тем разглядывая новоявленного родственника. Что-то неуловимо похожее было с тем человеком, которого я помнила все хуже. Который приходил к ко мне больше во снах. И может именно потерявший четкость образ, так здорово наложился на живого человека. И хоть у отца глаза были черные и волосы тоже, которые я унаследовала в точности, все равно он мне казался невероятно схожим с отцом. Эти веселые искорки в зеленых глазах, я видела прежде в черных, и эту хмурую складку кажется, на таком же высоком лбу. На секунду мне даже показалось, что это точно он. Тот, кого я ждала все эти годы. И воздух рывком покинул легкие, затуманив сознание. Но отмахнувшись, принялась с удвоенным вниманием вслушиваться в планы дядюшки. Резко сменившийся настрой, выбил из колеи. Гарх, теперь я хотела понравиться ему. Может, это результат того, что столько лет я жила без отцовской любви и ласки. Столько лет надеялась снова увидеть его, прижаться к теплой и такой надежной груди. Чтобы он снова назвал меня своей маленькой дочкой.
Кажется, я всхлипнула. В носу снова щипало, а глаза набрались влагой. Кончики пальцев закололо, и я неосознанно потерла руки о штаны.
Дядя поднял на меня удивленные глаза и поджал губы. Ну и что он теперь обо мне подумает? Не иначе, что его племянница неуравновешенная истеричка.
Я быстро отвернулась.
К моему удивлению магистр поднялся и обнял меня за плечи. Я почувствовала, как под кожей волной расходиться тепло. Магия Видящих.
Это моя магия, подтвердил он. Успокоительное. Тебе сейчас нервничать не желательно.
Магистр решив, что я уже вполне способна слушать дальше, продолжил водить пальцем по карте.
Если судить по его словам, путь предстоял не близкий, потому отъезд был запланирован уже на завтра. Чтобы добраться до столицы потребуется около трех недель. Это если погода не испортится. О жизни в столице мне почти ничего не было известно. И я с трепетом представляла, как встретит меня город. Сверкающими улицами и красками изящных цветов, запахами свежей выпечки и улыбчивыми жителями.
Наконец, разрешив все насущные вопросы, я направилась в свою комнату, дабы проверить подготовку к отъезду.
Как и ожидалось, там был откровенный кавардак. Мать то запихивала что то в огромную дорожную сумку, то вытаскивала и тут же на место вытащенного хлама, трамбовала что-то другое. Домовиха Ворчунья, не переставая бубнить что-то под нос, то приносила вещи, то уносила, безуспешно пытаясь сложить все на свои места в идеальном порядке. Мать давала ей короткие указания, а та охая и ахая, снова неслась на своих коротких ножках к шкафу.
Улыбка сама наползла на лицо. Как же я по ним буду скучать.
Глава 4
В воздухе витал запах жареной яичницы и сладких булочек. На столе исходили паром чашки с горячим кофе.
Мать хлопотала у огня и наполняла средних размеров мешок съестными припасами, что-то беззаботно веселое мурлыча под нос.
Хорошо играет. Я ведь точно знала, что на душе у нее так же паршиво, как и меня.
Магистр Лосс спустился с чердака спустя несколько минут. В волосах торчало несколько соломинок, делая его очаровательно неопрятным и похожим на заспанного пастуха.
Я улыбнулась, отчаянно пытаясь затолкать подальше скребущее чувство и удержать метнувшийся перед самым носом хвост хорошего настроения. И, как ни странно, у меня получилось. Все же возможно не так уж и плохо, что я уезжаю. Посмотрю мир, значительно больший, чем деревня в три двора. Узнаю новых людей, и может, они не будут шарахаться от меня, как от отмеченной знаком черной смерти. К тому же у меня будет шанс стать каким-никаким магом.
За завтраком уставшая Брианна, собранный Онри и веселая яшутили и обсуждали какие-то мелочи. Мама дала пару наставлений и советов. Торжествующе констатировала, что была права и ввиду испортившейся погоды шуба дочке не помешает. Никто перечить не стал. Все равно толку никакого.
Последний раз оглянувшись на родной дом с привычными запахами, обстановкой и особой атмосферой, которая бывает исключительно в родном доме, я подхватила на руки и крепко чмокнула домовиху Ворчунью. А после сразу же вышла во двор.
Посреди двора нас поджидали две лошади. Точнее одна лошадь и одно недоразумение подозрительно похожее на злую шутку. Песочно-желтая кляча походила на скакуна примерно так же, как ящерица на дракона. Принцип вроде тот же, но совсем не то.
Зато она спокойная и покладистая, задрала подбородок мать проследившая за моим разочарованным взглядом. На что я лишь досадливо поджала губы, не желая портить настроение ни себе ни Брианне на прощанье.
Почти весь круп недоразумения занимал баул с вещами, опасно свешиваясь на стороны. Я вопросительно подняла бровь, на что мать сердито поджала губы, явно не собираясь уступать отвоеванные у Лосса привилегии. Ну что ж. Я знаю местечко, где все эти безумно необходимые вещи дождутся моего триумфального возвращения на родные просторы.
Коротко распрощавшись, дабы не выбивать ненужных слез, я, с грацией каракатицы, влезла в седло. Причем, моя кобылка на это не отреагировала никак. Магистр уже выезжал в ворота, когда, поборов желание оглянуться, я толкнула в бока животину, и та с тяжким почти человеческим вздохом затрусила следом.
Дорога плясала и под копытами несправедливо осужденной клячи. Несмотря на свою внешнюю неустойчивость и недееспособность, лошадка оказалась хоть и не резвой, но выносливой и отличалась легким ходом. Не самая хорошая наездница в лице меня, быстро освоилась, и это было скорее заслугой покладистой и не пугливой лошадки.
Позади остались дом, деревня, так и не ставшая родной, и детство. С особой остротой пульсировала в голове мысль, что спокойное и привычное существование, больше мне не грозит. Но чем дальше мы удалялись от моего прошлого, тем с большей силой захватывал азарт искателя приключений. Еще нужно оставить где- то половину того, что и так не пышущая силой лошадь, тащит на себе. И чем скорее, тем лучше. А то гляди придется тащить на себе и баулы и лошадь.
Ближе к вечеру на горизонте начали появляться очертания домиков, кучно столпившихся в небольшой хутор. Еице до наступления темноты мы въехали в селение гордо именуемое Имперское. Оно было братом близнецом нашим Большим Дубам. Те же приземистые домики, дворики, обведенные деревянными заборами. Еще сновавшие туда-сюда жители, с интересом разглядывающие пару путников. Дети, визжащие от восторга и тычущие пальцем в меня и Онри попеременно, громко нас обсуждали. Мене хотелось провалиться на месте, лишь бы спрятаться от сверлящих меня глаз.
В первом же доме нас приняли на ночлег, что я восприняла насторожено. Обычно за простыми людьми такой доброты и услужливости не наблюдалось. Но Онри лишь хмыкнул.
Ты же будущий маг, Нари. Привыкай к тому, что тыэлита общества, которой не смеют отказать. Выше нос.
И я послушно задрала нос и прошла в дом.
Глава 5
Дом, в котором мы остановились, был хоть и не большой, но уютный. Хозяева оказались молодыми супругами с оравой очень похожих детей количеством в целых пять штук. Шумных и мелких двух мальчиков и чуть старших и более спокойных трех девочек похожих друг на друга, как листочки одного дерева, появление двух путников привело в восторг. И Лосс тут же, подхватив самого маленького на руки, принялся веселить детей простенькими иллюзиями. Дети визжали от восторга, и хлопали в ладоши, ловя разноцветных мух, пока мать строгим, не терпящим препирательств, голосом не загнала их на печку и не велела спать. Но белобрысые головы все равно выглядывали из-за шторки, хихикая и перешептываясь. Я сама не заметила, как начала улыбаться, наблюдая за их возней.
Хозяйка была светловолосая невысокая женщина, с очень правильными и красивыми чертами лица. С сине-серыми, как грозовая туча глазами. Можно было бы назвать ее красивой, если бы не усталые круги под глазами. Да и первые, но довольно глубокие морщины ей добавляли не красоты, а прожитых годов.
Невысокая и с виду хрупкая фигурка, оказалась довольно крепкой и быстрой. И неуклюжести добавлял только едва выступающий живот. А так она умудрялась и готовить, мотаясь между сенами и печью, и гостей развлекать разговором, и за детьми зорко следить. Хоть на вид ей было и не больше тридцати, я готова была спорить, что это возраст ее работы и непрекращающихся беременностей. А так ей едва больше двадцати пяти.
Женщина ловко накрыла на стол и показала место на чердаке, где путники могут переночевать. Сама же подцепила миску с кашей для себя и, наградив еще одной побольше детвору, сунув ее прямо на печку, спокойно шмыгнула за шторку в их с супругом угол. Было забавно наблюдать, как малышня, стаей голодных воробьев, налетела на ужин, энергично стуча ложками по тарелке.
Хозяин, не многим выше жены крепкий мужчина с выгоревшими на солнце волосами и мелкими чертами лица, оказался человеком довольно болтливым, и засыпал гостей вопросами, перемежая их рассказами об урожае и падежи скота. Но если маг вежливо выслушивал его и отвечал на вопросы, то я вскоре заскучала и даже начала клевать носом. И после очередного зевка Онри отправил меня на чердак.
Ну, вот и прекрасно!
Я, между прочим, девушка к долгим переездам не привычная. Если уж совсем откровенното к никаким переездам не привычная.
На чердаке пахло сухостоем и покоем. И едва я коснулась головой трескучего сена, как тут же провалилась в сон.
Мне казалось, что вот только закрыла глаза, когда заорали под домиком первые петухи, а за ними и вторые и третьи.
В тот день я, наверное, всем сердцем возненавидела домашнюю птицу, которая с громкими криками помчалась на хозяйское «тю-тю-тю!». За ними подали голос свиньи и корова.
Женщина что-то приговаривала, а иногда прикрикивала, громыхая ведрами.
Просыпайся уже, тихо говорило какое-то немилосердное существо голосом дяди.
Уже утро? не совсем понимая, каким это чудом эти пять минут, что я вздремнула, превратились в целую ночь, и отчаянно надеясь, что сейчас меня разуверят.
Угу. Пора собираться. Давай быстрее.
Я попыталась было встать, но тело взвыло, уставшими за прошлый день мышцами. Да так пронзительно, что я даже охнула от неожиданности и потянула сумку со снадобьями. Со второй попытки в руки прыгнула бутылочка с настойкой балун-травы. Какая прелесть. А я совсем о нее забыла. День, набитый под самую завязку событиями, вытеснили радость от долгожданного улова. Но мама не упустила успех дочери из виду и даже успела приготовить настойку усиленную магией. Стало так приятно на душе.
Пара капель. И по телу пробежала волна энергии, унося боль из мышц и выбивая мелкие мурашки по коже.
Спустя пять минут я уже бодро прыгала к бочке с дождевой водой, твердо намереваясь привести себя в порядок. Вымыла лицо и переплела волосы в тугую косу и, точно так же прыгая, влетела в дом.
Онри уже позавтракал и о чем-то тихо разговаривал с хозяином дома.
Мне было непривычно видеть, как маг вот так запросто общается с простым человеком. Зачастую, никто не переступал эту невидимую грань. Даже я, еще не будучи магом, а просто дочерью травницы (каковой считали мою мать), не смогла преодолеть ту пропасть, что лежала между мной и деревенскими людьми.
Отношения не складывались с самого детства. Нет, никто не посмел бы выказать непочтение или, не дай боги, обидеть ведьмину дочь. Но и любви особой я за ними не замечала. Дети меня сторонились. Взрослые настороженно перешептывались за спиной. А потому со временем я стала уходить подальше от деревни в самые глухие места: лес, болото, Проклятое ущелье. Последнее так и вовсе считалось местом заведомо пропащим, и сунуться тудасмерть.
Но
Там мне было спокойней и привычней. А моими друзьями стала нечисть. Я легко сходилась и с Хранителями стихий и с мелкой нечистью, вроде домовых, русалок, кикимор Они стали моими спутниками и помощниками. Стелили легкие тропы под ноги, помогали миновать топи и омуты. И со временем я привыкла к тому, что там, где есть дух-хранитель, для меня нет никакой опасности.
Позавтракала? вырвал меня из раздумий голос дяди.
Я моргнула и поняла, что так и сижу с ложкой в руке и не притронулась к еде.
Одну минутку.
И принялась опустошать тарелку с невиданной скоростью.
Уже через десяток минут мы снова двинулись в путь. Правда, мой мученический стон, едва я поняла, что сегодня снова придется трястись в седле, от Онри не укрылся. Но и какой-либо реакции не вызвал. Разве, что тихое насмешливое хмыканье.
Глава 6
Лес встретил нас запахами хвои и прелой листвы, задолго до того, как удалось миновать первые хлипкие деревья на опушке. Постепенно он проглотил нас, как голодный дракон, нависая над головой густым сплетением веток. To ли в предчувствии непогоды, то ли из опаски затаились лесные жители. Тишина, пробиваемая запутавшимся в листве ветром, давила на уши и набатом стучала в висках. Свинцовые тучи, не собираясь сдавать свои позиции, погрузили лес в зловещий полумрак.
Демоны, я же никогда не боялась леса. Но сейчас липкий страх, окутал меня, как осенняя летящая паутина бабьего лета. Я незаметно вытерла вмиг вспотевшие ладони о куртку. Тело само собой напряглось, и я с силой вцепилась в луку седла.
Чувство тревоги нарастало и затягивалось тугим комком в горле, перехватывая дыхание. Вот-вот что-то должно было случится. Просто обязано И эта натянутая, звенящая тревога заставляла вздрагивать при малейшем редком шорохе
Первыми шарахнулись лошади и, досель спокойная, Песчинка, как окрестила я клячу, мгновенно встала на дыбы и сбросила меня на землю.
Я приложилась спиной, хватая ртом, выбитый воздух. Мир закружился, подобно ярмарочной карусели. Я потеряла из виду магистра. Судя по дикому ржанию его лошади, он еще пытался ее обуздать. Пошатываясь, едва поднялась на ноги. Страх прокатился по телу, затрепетав на кончиках пальцев слабым покалыванием.
Тварь появилась неожиданно. С диким воем та бросилась на обезумевшую лошадь Видящего, оскалив длинные желтые клыки.
«Оборотень»пронеслось в голове. Перед глазами заплясали строчки из отцовской «Классификации нечисти и нежити». Оборони вообще бывают двух видов.
Рожденные оборотни вполне себе спокойно уживаются с людьми. Они не зависели ни от животных инстинктов, ни от фаз луны и вообще контролировали свою звериную сущность вполне себе не плохо. Часто становились лучшими императорскими сысковыми, наемными убийцами или охотниками, добывали свежую дичь в большинство мясных лавок Империи. Слух и нюх у них лучше, чем у любого человека, а трансформация проходит менее болезненно. Чаще животная ипостась больше похожа на зверя. Но таковых маги знали всех наперечет. Их детей переписывали и следили за ними в оба глаза не только родители, но и все имперские маги. Вплоть до того момента, когда можно с уверенностью говорить о том, что дитя полностью контролирует свою звериную сущность. Чаще это происходило ближе к совершеннолетию.
А вот обращенные оборотни совсем другие существа. Часто такую случайность сам оборотень его обернувший, старается исправить тут же, потому что неконтролируемое чудовище может натворить много бед. Такие звери больше похожи на обросшего длинной шерстью очень большого и очень уродливого человека. Перемещалась тварь на двух задних лапах, с выгнутыми в обратную сторону коленями, помогая себе передними конечностями. Длинные, загнутые крючками, острые когти с легкостью разрывали одинаково что человека, что годовалого телка. На широкой морде горели огнем два желтых волчьих глаза. Наверное, эти глаза и еще окрас шерсти, единственное, что связывало его с волком. Широкая немного вытянутая вперед пасть, была истыкана длинными острыми зубами, от одного вида на которые, становилось жутко до обморока.
Обращенный оборотень, если выживал, становился настоящей катастрофой. Едва впервые менял ипостась, он убивал всех, кому не посчастливилось попасться у него на пути. Обратно уже обращался не каждый. И абсолютно не важно, кем он был в прошлой жизни, законченным негодяем или примерной девицей на выданье, жизнь после обращения у всех была одинаковой и не долгой.