Она выскочила из машины и принялась ему помогать, забыв, что пообещала этого не делать.
Бог мой, какая ты дюймовочка, Алекс влюбленно смотрел на нее с высоты своего роста.
Да, в балетках я вам по пупок, мистер Хайтауэр*! Зато ем мало, и нести не тяжело.
Это предложение о сотрудничестве? шутливо осведомился Алекс, поднимая бровь.
Да, если не возражаете, мистер!
Совсем не возражаю, смеясь, ответил Алекс, раскрывая ей объятья.
Хэлл хихикнула, подпрыгнула и повисла на его крепкой шее.
Он легко подхватил ее и строго сказал:
И не думай, что отпущу! Надоешьсъем.
И полушутливо стал целовать ее в шею, слегка прикусывая сладкую кожу.
Эй, захохотала Хэлл, отталкивая его голову, ты обещал танцы, врун!
__________________________________________________
*high towerвысокая башня, небоскреб
Эпизод 19
Без тебя сегодняшние чувства
были бы лишь обрывками вчерашних.
После двух маргарит и марафона хастла, где Хэлл отжигала так, что Сторм, пытаясь за ней успеть, только похохатывал и щелкал языком, она внезапно затихла и стала пробираться к выходу с танцпола.
Устала? поймал он девушку за плечи.
Есть немного, Хэлл обернулась и прижалась лицом к его груди.
Его сердце пропустило удар.
В этот момент зазвучала Dont You Worry Childтанцпол взвыл и засвистал, а девчонка аж подпрыгнула. Сторм поймал ее обрадованный и зовущий взгляд. Он понялэта композиция заводила и его. И помимо всего прочего, теперь она тоже была одним из напоминаний о Коачелла
Парень подхватил Хэлл и потащил обратно в толпу.
Они сходились-расходились, двигались в унисон; он прижимал ее к себе, чувствуя в руках жизнь ее тела, кружил и подбрасывал как ребенка. А она и была в этот момент ребенкомсчастливо смеялась, уже не пытаясь поймать очередную улетевшую заколку. Освобожденные пряди вырывались и жили сами по себе, становясь разноцветными в свете прожекторов. Хэлл полностью отдавалась танцу, словно нанизанная на звучащую мелодию и ритм.
Здесь не было папарацци и оголтелых фанатов, здесь ничто не мешало ему быть с девчонкой самим собой. Понты «Рузвельта» закончились, и ему стало просто, легко и весело, как давно уже не бывало с женщинами, которые ему нравились. Парень чувствовал себя так, словно оказался у себя дома, в Стокгольме. Но внутри этого легкого приятельского весельяи он хорошо это ощущалуже жила совсем другая, немного пугающая его, связь.
Сторму хотелось ее не только для пиара, фотосессий, тому подобного, инет, не трахнуть вернее, не только этого Желание физической близости постоянно напоминало о себе в тесных джинсах, но изнутри грудную клетку парня распирало и иное, почти забытое ощущение.
Ему нужны были ее чувства и эмоции, предназначающиеся именно парню из Седр*, а не «звезде экрана». После последнего расставания, он думал, что с людьми его круга такое уже невозможно. Хотя, Хэлл в его круг еще не входила
Композиция закончиласьвсе захлопали.
Алекс вдруг обнаружил, что вокруг аплодировали и улыбалисьим двоим! Поняв, что не узнан, а хлопают именно за танец, он расслабился, и с интересом стал наблюдать за реакцией Хэлл.
Счастливая, она смеялась и била в ладоши в ответ, прижимаясь к нему спиной, будто ища поддержки. И вдругвложила два пальца в рот и свистнула, как пацан! Вероятно, хотела положить конец неожиданной овации, но вместо этого только вызвала новую волну эмоций!
«У нее получится, понял Алекс. У нее уже получается! И фокусы Алана для этого ей не нужны».
Он крепко взял ее за руку и вывел через толпу на улицу.
Ну что, оторвалась, королева хастла? Теперь куда? поинтересовался, усаживаясь в авто.
Можнок океану? Ненадолго, Хэлл прикрыла глаза и потянулась всем телом. Скоро рассвет
Парень был рад, что она попросила: ему хотелось побыть с ней наедине без посторонних глаз. Просто вдохнуть ее запах, почувствовать стройное тело, вспомнить вкус ее губ
Он припарковал машину на пустынной набережной и помог девушке выбраться. Тишина прохладной темени нарушалась только плеском волн. Хэлл стояла рядом и держала его за руку, крепко сжимая ладонь. Взгляд девушки был устремлен в темноту над водой. Перестав сдерживаться, Алекс подхватил ее на руки и, прижав к себе, зарылся лицом в ароматные волосы. Хэлл затихла, обняла его за шею, и он услышал, как заколотилось ее сердце
Прижимая ее к себе, Сторм касался губами теплой солоноватой коже ее виска, маленького уха, чувствуя, как под тканью топика напрягается ее грудь, упираясь в его тело твердыми горошинами сосков. Он выпивал ее дыхание, отдающее лаймом и текилой, ловил губами быстрый и пока еще робкий язык, отвечая ему своим. Пробуя ее, обжигая ладони о ее тело, он властно познавал и захватывал новую территорию
Это продолжалось несколько минут или вечность, пока она не взмолилась полувздохом-полустоном:
Сашаааа
Сторм с усилием оторвался, заглянул в ее глаза:
Что? Чего ты хочешь? вопрос не оставлял сомнений в его намерении.
Но имя, произнесенное по-русски, разом отрезвило Хэлл.
Все еще задыхаясь от возбуждения, севшим голосом она попросила, отстраняясь и опуская взгляд:
Отвези меня домой Пожалуйста.
Сторм испытал такое острое разочарование, что чуть не застонал.
Потом удивлялся себе, потому что мог бы продолжить, и она бы сдалась, но
Но после ее просьбы он знал, что не должен продолжать.
«Неужели я так на нее запал? Черрт! Как некстати»
Сторм видел, что она не капризничала и не ломаласьэто было вообще не про нее. Здесь было что-то другое Он чувствовал, что секс с нейсейчас, сию же минуту, быстро, скомканодаст желанную разрядку, но настоящей близости уже не будет.
Ипрощай, парень из Сёдр! останется только парочка для пиара.
А что-то внутри него требовало, чтобы эта новая близость была совсем инойнеспешной, роскошной, бесконечной
Без камер, журналюг и статей; там, где в ночной прохладе будут только они, океан и белые орхидеи?
Несколько часов назад, когда в пентхаусе отеля Сторм сидел на ковре у стильного белого топчана, на котором полулежала Хэлл, Ник попросил его согласия сфотографировать девушку «соло». То естьбез него.
Актер вспомнил, как шагнул в сторону и внимательным взглядом окинул открывшуюся картину. Уже тогда ему становилось ясно, почему Блэйк не сопротивлялся их связи и не спрятал от него девчонку, хотя вполне мог.
Мэтр делал из него ступеньку для ее стартаи с ним было все понятно. Но то, что Хэлл не разделяет его намерений, понятно стало только сейчас, после того, как она утащила его в дешевый клуб, чтобы он содрал с себя звездность, и увидел ее настоящую. А потом, либо остался с ней вне всякого контракта, либо оставил в покоерешение было за ним.
Принять мгновенно Сторм его не мог. Но и обидеть ее не хотел.
Поэтому он глубоко вдохнул и, прижимаясь губами к ее бархатной коже, понес назадк авто.
*
На обратном пути, когда Хэлл уже почти спала, Алекс внезапно вспомнил:
Эй. Ты еще не совсем уснула?
Синий свет полыхнул из-под приподнявшихся век.
Как ты меня назвала там на стоянке?
Саша, после небольшой паузы немного смущенно откликнулась девушка. Это короткое имя от «Александр». У нас так зовут детей и близких. Я русская, Алекс.
Васильковые глаза были тревожны и смотрели на него с каким-то вызовом.
«Чего она испугалась, глупая?»
Ну, хорошо он улыбнулся. Он вообще не мог прекратить улыбаться, глядя на нее. Хорошо, тырусская. Хорошо.
Тревога в ее глазах сменилась вопросом.
Что? не понял он, и решил отшутиться. Или, чтобы встречаться с тобой, мне придется спрашивать разрешения у всей твоей родни?
Не придется, Хэлл внезапно потеряла интерес к разговору и закрыла глаза. В этом смысле все идеально. Ясирота.
________________________________
*Сёдр, Сёдермальмстарый, в прошлом отнюдь не элитный район Стокгольма.
Эпизод 20
Все мы в этой жизни марионетки.
Просто некоторые видят нити, на которые подвешены.
Что ты творишь?!
Алан влетел, вернее, ворвался в кухню, сшибая углы и потрясая какой-то бумажкой.
Что это такое, я тебя спрашиваю? Кто так делает??
Он сунул мне под нос распечатанный мейл на мое имя.
Я вытерла со столешницы разбрызганный от неожиданности кофе и с тоской взглянула на испорченную пятнами блузку.
Потом придвинула пальчиком лист.
В общем, я тянула время, прекрасно понимая, что подсунул Мэтр. Я прошла обучение на годичном он-лайн курсе сценаристов в New York Film Academy и получила вызов на очный питчинг* готовых сценарных работ. И никаких чудеся же говорила, что времени у меня было предостаточно, после того, как организовала собственную маленькую клининг-компанию
*
У Мэтра мне было хорошо, но его особняк не был моим домом. Алан меня искренне любил, как и я егонежно и платонически. Около трех лет моего проживания в Штатах, он был моей феей-крестной. Голубой феей, если быть точнееНе изменяя своей ориентации, он играл в меня, как в игрушку, воплощая образы, которым не соответствовали его мальчики. В смысле секса он не притронулся ко мне и пальцем, и до недавнего времени не позволял это сделать никому другому.
Я была его светлой стороной, его созданием.
Похоже, он мною замаливал грехи
В его доме я столкнулась со знаменитым Александром Стормомтоже в каком-то смысле открытием Мэтра. Знакомство было веселым и нелепым: похмельный Алекс принял меня за уборщицу, а я не стала разубеждать, потому что не готова была выдавать секреты своего благодетеля.
Ведь и сама была одним из этих секретов.
Тогда мне удалось выкрутиться, но впечатление было сильнымчерез пару дней я написала об этом маленький стебный рассказик и дала почитать боссу.
Он читал, утирался громадным платком, периодически матерясь или трясясь от беззвучного смеха. Потом отобрал у меня листочки, вручил вместо них лэп-топ и велел записывать все, что придет в мою «двинутую бошку».
Так, с его легкой руки, я стала ваять статьи и всякие историифантастические и не очень. Ал даже придумал мне псевдоним, ставший моим официальным именем и фамилией, после того как Мэтр ухитрился сделать мне канадское гражданство.
Так, из москвички Марины Краузе я превратилась в Мари Керуаз из Квебека, и получила строгий наказ забыть о своем прошлом.
Я пообещала, но только после Коачелла, где хотела попрощаться с тем миром, в который закрывала дверь. Попрощалась я так, что меня потом прорвалостала печь кинороманы, как пирожки.
Присылаемые NYFA ** методички и видео я изучала со скоростью звука, и правда начала писать так, словно сорвалась с цепи Но, справедливости ради, надо признаться, что ваяла я именно рассказы и навеллы, а не сценарии. Но я училась! И с помощью Майкла уже могла сделать раскадровку для питчинга, как на профессиональном жаргоне киношников называлась презентация проекта.
Поэтому, я считала, что в долгу не только перед Аланом, но и перед братом, и, особенно, перед «викингом», утопившем на Коачелла мою горькую ведьму Нэт Хэлл
Но, горечь-то он утопил, а Бельтайн в моем сердце остался.
Видимо, он и стал моей Музой, лишающей сна и превращающей ночами в безумного графомана, терзающего клавиатуру. Но это был уже мой персональный секрет. Даже от самой себя.
Алан же, как Мидас, монетизировал все таланты и хобби своих подопечныхдаже безумные. И, пообещав помощь в продвижении моих неформатных литературных штучек (а к тому моменту я «родила» их уже с пяток), он попросил о взаимной услуге.
Еще в самом начале нашего знакомства, увидев меня и мои фото, сделанные еще в Москве никому не известным Мишей Коэном, Блэйк предложил мне протекцию в кино- или модельном бизнесе, от чего я категорически отказалась.
Приняв мой отказ за кокетство, мысли своей он не оставил и, заморочив мне голову, провел со мной две фотосессии.
Результаты первой Майкл использовал на своей выставке в Нью-Йорке, моментально став востребованным фотографом, а вторую босс придержал для более важного случаядля наживки.
И к тому моменту как забросил блесну, он уже отлично знал, что я хочу и могу создавать образы как автор, а не воплощать их, как модель или актриса. Но сущность Карабаса-Барабаса не давала ему покоя, и всеми правдами и неправдами он манипулировал моими слабостями.
Движущей силой карьеры Блэйк считал тщеславие, и не мог смириться с тем, что мое находилось в противозачаточном состоянии. Мэтр пытался оживить его разными способами, но после ущелья Агмаз мне все было по барабану. Я жила как считала нужным, лишь приспосабливаясь к реальности, и все больше уходя вглубь своих желаний. Когда в этом ему не помог даже мой звездный любовник, Мэтр решился на отчаянный шагначал учить меня профессиональным приемам работы в киноиндустрии.
Сначала это были просто беседы, забавные истории, вопросы, похожие на игру, потомна самом деле игра. «Почитай мне, а то эпизод не вырисовывается», ворчливо просил босс, и я бросала свое занятие и читала в скрипте роль за партнера, входя во вкус и внося правки. Мне это было интересно, и Алан, как заправский Мефистофель только ухмылялся и сверкал глазом.
Но самое главное, у Мэтра я научилась быстро, в первые три-семь минут «продавать себя» абсолютно незнакомому человеку. «Что бы ты ни предлагаласвою книгу, сценарий или чашку кофев первую очередь ты предлагаешь себя. То впечатление, которое производишь, настроение внутри тебя, те фантазии, которые вызывает твой образ у собеседника. Это главный секрет. Владея им, ты можешь делать с миром, что угодно», частенько повторял Алан.
И я усвоила его урок, и делала это так, что мои собеседники-оппоненты давали мне много больше, чем планировали. И я беззастенчиво этим пользовалась, развивая свой маленький бизнес, проходя тестирование в Академии, да и простообщаясь с людьми.
Но все же я хотела получить представление о профессии, а также услышать профессиональную оценку своих работ, не только из уст босса, который, как мне казалось, стал использовать меня в качестве «литературного негра». Некоторое время назад от Майкла я узнала, что Мэтр хвастался новым сценарием с сюжетом, как две капли воды похожим на мой «Рай на пороховой бочке», а мнени гу-гу.
Поэтому слушая вопли моего багровеющего гуру, я поняла, что все сделала правильно. Даже, несмотря на то, что сейчас, похоже, мне придется купировать его гипертонический криз. Быстренько вспомнив, где находится все необходимое для первой помощи, я мягко ответила:
Что в этом плохого, Ал? Я тебя не понимаю.
Чего ты не понимаешь?! Что плюешь на меня как на профессионала?! вопил он.
Да, господь с тобой, по-русски откликнулась я и открестилась.
Алан оторопел: раньше я такого не делала.
Хочешь уехать, Мари? как-то потерянно спросил он.
Мне стало стыдно.
Я подошла к своему благодетелю и обняла, положив голову ему на плечо.
Ал, ну я же большая девочка И не могу вечно сидеть на твоей шее. И жить в твоем доме. Однажды ты сказал, что жизнь не джем-сейшн и не сет, где можно импровизировать, не думая ни о чем. Ты сказал, что в этой стране талант должен приносить деньгииначе
иначе это не талант, а дерьмо собачье, и место ему в сточной канаве, закончил Блэйк, чмокая меня в макушку. Да, именно этот принцип я внушаю всем своим протеже. Но вспомнила его вслух только ты
Он вздохнулнеровно, хриплои я украдкой пощупала его пульс.
Нежно, но настойчиво, усадила его на диван и достала лекарствообернулась:
Или твоего доктора позовем?
Нет, с закрытыми глазами произнес Алан. Пока не сбежала, побудь моим доктором сама. Мне приятно.
Я сделала все необходимое и присела рядом.
Может, проводить тебя в спальню?
Нет. Когда едешь?
Там же написано. Восемнадцатого.
Вернуться планируешь? голос его дрогнул.
Конечно, Мэтр. Только к Майклу загляну. Ты же не против?
Наоборотдаже нужно. Звонил этот ваш из Black Book
Ник?
Наверное. Ему не хватает каких-то фото, как он выразился «в вампирском духе».
Это еще зачем? оторопела я.
Ну, материал-то вроде об Алексе готовится, а на его фотокругом ты. Говорит, слишком явный промоушн твоей персоны. А я решил его обдурить: пусть эти фото сделает Майкл. Тогда они будут супер и не станут собственностью Сторма.