Но все же удалось договориться с одним из спонсоров. Одинмало, но когда ты три часа обзваниваешь более сотни номеров и получаешь отказыэто целое достижение.
Приступаю к поиску судейского состава. Чувствую себя уже более уверенно и даже закрываю документ-шпаргалку, поскольку выучила все описание и пояснения наизусть. И снова
Отказ.
Отказ.
Отказ.
Один за другим, я получаю отказы, а некоторые даже посмеиваются, мол, куда вы полезли, малоизвестная новая организация, еще не нахлебавшаяся должной пыли. Стерпела пару оскорблений, не стала отвечать грубостью в ответ, хотя желание такое внезапно появилось, несмотря на мою неконфликтную натуру.
Договорилась с одним единственным гонщиком, который с великим удовольствием согласился хоть на следующей неделе прилететь в Россию и помочь с организацией и аккредитацией трека.
Смотрю на две записи на листке и ощущаю разочарование и гордость одновременно. Нужно дождаться Стаса и показать ему свою проделанную работу.
Боже мой, «Стаса». Как же это тяжело заставить себя переключиться с официального обращения с людьми что старше тебя, на обычное бытовое. Уверенна, что это просто дело привычки и скоро я смогу спокойно «тыкать» начальнику, но пока что мне даже в собственных мыслях дико называть его «Стас». Это все воспитание и возрастная пропасть виновата.
Ну как обстоят дела? словно на зов моих мыслей, в кабинет возвращается Станислав.
Вскакиваю с места и протягиваю ему листок с двумя записями. Начальник садится на диван и долго читает написанное. Слишком долго, для шести строчек с данными Чувствую, как нарастает мое беспокойство, а сердечко в виски «тук-тук-тук».
Ты издеваешься, да? поднимает на меня взгляд Авдеев, а я окончательно столбенею от страха.
Что-то не так? дрожащим голосом спрашиваю я.
Где и чем я могла накосячить?! Ну же, Лия, давай вспоминай! Может быть ты сделала не то, что нужно? Может быть, ты не в ту базу Валерия Дмитриевича залезла?
Ты вот это серьезно? трясет листком Станислав, прожигая меня темным взглядом. Вот-вот и лазеры вспыхнут, как у Супермена, и останется от меня лишь кучка пепла. Не могу прочитать эмоции на его лице, но он вроде бы и не злится, а вроде бы и не совсем доволенЛия, я с тобой разговариваю, ау, милая!
Скажите, что нужно переделать и я все переделаю, растерянно хлопаю глазами я, а от нервов руки снова хочется чем-то занять.
Ничего не надо переделывать, откидывается на спинку дивана Авдеев и запрокидывает голову к потолку. На его губах появляется тень улыбки и я даже тешу надежду, что не все так плохо. Просто в этом мире существует всего два человека, с которыми я не хочу сотрудничать и просить помощи. И как ты думаешь, чьи имена записаны на этой бумажке?
Глава 8
Вы только скажите и я еще раз обзвоню агентов, нервно говорю я. Перезвоню тем, кого записала, и откажусь от их услуг, если вы не желаете с ними работать. Обязательно найду других!
Нет, оставь все как есть, поднимается с дивана Авдеев и подходит ко мне. Видимо это судьба, усмехается он. Перезвони Славину и скажи, что я согласен на его помощь и буду очень рад, если он приедет и поможет с организацией.
Хорошо, а что передать Бергеру Кириллу Викторовичу? подглядываю в листочек, чтобы правильно назвать фамилию.
Начальник немного мрачнеет, а в глазах появляется отблеск неведомой мне обиды.
Все то же, Лия, спокойно отвечает мужчина и протягивает листок.
Хорошо, я сейчас же все сделаю! часто киваю, стараясь показать весь свой рабочий энтузиазм.
Станислав как-то слишком пристально рассматривает мое лицо, словно цепляясь взглядом за мелкие черты. Ощущаю себя более чем неловко и не знаю как вести себя дальше, тишина и этот странный взгляд щекочут и без того напряженные нервишки.
У тебя линзы? вдруг спрашивает Авдеев, глядя прямо в глаза.
Нет, смущенно опускаю взгляд. Вот и он заметил мои идиотские разноцветные глаза
Невероятно, с улыбкой произносит Станислав. Очень необычно и красиво, даже сказал бы, что волшебно.
Спасибо, краснею, как помидор, но мне приятны его слова. Щеки жжет, уши пылают, а сердце колотится, как заведенное.
Прости, что смутил, просто никогда подобного не видел, усмехается Авдеев и смотрит на свои наручные часы. Хочешь пообедать? Как раз время обеда, между прочим.
Я хотела у вас отпроситься, чтобы съездить в больницу в это время. Вы позволите? с надеждой спрашиваю я, сминая уголки на листке с контактами спонсора и судьи.
Что-то серьезное? обеспокоенно уточняет начальник.
Не со мной. В первую больницу, у меня там мама, ответ получается слишком тихим, а голос сам собой срывается на последнем слове.
Ты не поверишь, мне тоже нужно в эту больничку, отвечает начальник. Собирайся, Лия Яновицкая, поехали.
Не стала отпираться, раз Авдееву было по пути. Села на переднее сиденье его машины и погрузилась в телефон, наслаждаясь какой-то приятной иностранной мелодией по радио. Не знаю о чем говорить с мужчиной и стоит ли вообще, поэтому открываю диалог с Ингой, так жаждущей моего внимания.
Инга: «Ты решила зажопить свою днюху?»
Я: «С чего ты взяла?»
«Не слышу объявления о месте
и времени тусовки, красотка!»
«Еще целая неделя, угомонись!
Уж тебя и Вову я точно позову, не переживай.»
«Как первый рабочий день?
Опоздала, нагрубила, не справилась?»
«А ты в меня веришь, подруга.
Все хорошо, еду с начальником в больницу к маме.»
«Когда это у нас стало обязательным
знакомить босса с родителями?»
«Нам просто по пути, дуреха!»
«Как Виктор? Ничего не писал?»
«Нет.»
«Пригласи его на днюху, напиши сама!»
Убираю телефон и с грустью смотрю на пролетающие мимо автомобили. И ведь правда, возможно, что мое приглашение на вечеринку послужит первым шагом. Вот только проводить эту вечеринку негде, не на что и не хочется совсем.
А что с мамой? вдруг прерывает тишину Авдеев, как бы невзначай задавая вопрос.
У нее не так давно был сердечный приступ, она в очень тяжелом состоянии в больнице. На аппарате жизнеобеспечения
Значит, ты живешь с отцом?
Да, искренне надеюсь, что Станислав не спросит что-то про отца или его работу. Не станет уточнять, почему я еду одна. Не хочу рассказывать слезливых историй. А вы к кому едете? стало невыносимо интересно мне.
К Рику, он лежит там в отделении хирургии вроде бы, весь поломанный, бедняга, вздыхает Авдеев, заворачивая на парковку. Номер мой запиши, если освободишься раньшепозвони.
Поднялась на нужный этаж, провела все необходимый стерильные процедуры, надела халат. Как-то слишком печально в этот раз смотрела на меня дежурная медсестра, пропуская в палату.
Доктор скоро подойдет к вам, коротко говорит милая женщина и оставляет меня наедине с самым родным и близким человеком.
Куча разных трубок, проводов, лампочек и каких-то показателей. Когда я в первый раз увидела маму в таком состояниимне стало до ужаса страшно, не могла смотреть на нее без слез, рыдала днями и ночами. Но со временем человек способен адаптироваться ко всему в его жизни, при этом надеясь на лучшее.
Рассказываю маме про работу, про Виктора, про своего начальникавсе, что произошло со мной за эти пару дней. В ответ получаю лишь размеренное пиканье медицинского прибора.
Добрый день, заходит в палату пожилой доктор. Лия, нам с вами нужно поговорить.
Сердце словно чувствует неладное, а по позвоночнику бежит холодок. Мы выходим в коридор, где доктор обрушивает на мою голову слишком тяжелую для принятия правду.
Жизненные показатели вашей мамы стремительно падают, словно обухом по голове, а перед глазами в миг все расплывается от нахлынувших слез. В силу отсутствия должного финансирования и материальной части, мы не сможем больше ничего сделать.
Чем ей можно помочь? стараясь сдержать всхлип, спрашиваю я. Снова чувствую холодный страх, пожирающий душу изнутри.
В наших условиях ничем, грустно пожимает плечами врач. Если бы вы смогли транспортировать ее в какую-то коммерческую клинику, а лучше всегозаграницу
Сколько это может стоить? в ответ получаю страшную сумму. Тут даже продажей себя на органы не расплатиться. Вы мне предлагаете сидеть и ждать, смотреть, как моя мама медленно умирает? Неужели нет никакого другого пути?!
Простите, но мы и так делаем все возможное, вздыхает врач.
Не помню, как выбралась на улицу. Задыхаюсь от бессилия, мне катастрофически не хватает воздуха. Трясущимися руками расстегиваю воротник блузки, безжалостно отрывая неподдающуюся пуговицу. Прислоняюсь к стене спиной, размазывая по щекам горькие слезы, а в голове лишь одна отчаянная мысль:
Как же так, Господи, за что, почему?!
Глава 9
Стас
Я зарекался больше не работать с помощницами. Но тут в мой кабинет робко стучит маленькое чудо с разноцветными глазами и умоляет дать ей работу.
«Я могу даже уборщицей!» жалостливо просит она, а мне хочется поскорее скрыться и уйти прочь, лишь бы не попасть под магию этих завораживающих глаз. Но уже слишком поздно.
«Дети дьявола» так раньше говорили про людей с разными глазами, но тут дьяволом и не пахнет. Маленький хрупкий ангелочек с подрезанными жестокой жизнью крылышками.
Пока поднимаюсь на лифте на нужный этаж больницы, постоянно прокручиваю образ ассистентки в голове. Невероятнаяодно слово, которым я могу описать всю Лию Яновицкую.
Эталон скромности, нежности и доброты. Неизбалованная и честная, что редкость в ее возрасте. Ох, как же не хочется, чтобы это сокровище досталось кому-то другому Был бы помладшеприударил бы, забрал себе этот подарок судьбы.
Черт! Попахивает первой стадией одержимости!
А хороших девочек всегда тянет к плохим парням, таким как Виктор. Он чуть старше ее, красивый, гонщик, горячая кровьвсе как любят девушки в этом возрасте.
Непроизвольно скривился, словно от зубной боли.
Это она еще меня лет в восемнадцать не видела. Чертом не просто так прозвали!
Я никогда не отличался сдержанностью в своих чувствах, если что-то или кто-то западал в душу, то это уже никак не выковырнуть и не стереть.
Зачем взял девчонку на работу?
Затем, что не хочу, чтобы она пошла к какому-нибудь другому озабоченному мужику, а она бы пошла. Вижу и чувствую, что в ее семье не все так гладко и очень нужны деньги. Так что, лучше уж у меня под боком на хорошей зарплате, чем у какого-нибудь придурка в постели за те же бабки. Мне так спокойнее и, объективно, приятнее.
Захожу в палату и вижу старого друга с перевязанными загипсованными ногами.
Привет, Рик! подбадривающе улыбаюсь я ему, хотя понимаю, что мое веселье для него послужит лишь дразнилкой.
Привет, друг, хрипло отвечает Рик. Прости, что так вышло перед аккредитацией трассы
Забудь, все нормально, сажусь напротив друга и рассматриваю до сих пор опухшее сине-фиолетовое месиво вместо лица. Рассказывай, что произошло.
Да так, попался на пути четырем придуркам с битами, хрипло кашляет Рик.
За что они тебя? выпытываю я. Уверен, что друг что-то старается скрыть и даже догадываюсь, за кого отхватил знатных пиздюлей.
Да не важно, так, мелочи, старается не смотреть мне в лицо Рик.
Вот это мелочи? киваю на разбитое лицо друга. А вот это, тоже мелочи? осторожно тыкаю загипсованные ноги. Ты слышал заключение врача? Три года, Рик, три года ты не сможешь кататься!
Не очень-то и хотелось, я уже слишком стар для этого дерьма, фыркает друг. Пора пересаживать свою жопу с байка на тачку.
Мне-то можешь не врать! рычу я. Говори, кому задолжал и сколько?
Никому, отпирается Рик, но, по нервно сжимающим край одеяла пальцам, я понимаю, что уже на верном пути.
Задолжал не ты, да? Виктор?
Мужчина переводит взгляд, наполненный болью, на мое лицо и старается набрать побольше воздуха в легкие, чтобы сказать правду.
Тор вписался в какую-то мутку и похерил почти десять тысяч баксов, отвечает Рик.
Какую мутку?
Вот этого не знаю, качает головой друг. И вижу, что действительно не в курсе.
Что сказали про бабки? Когда и кому отдать? стиснув зубы, спрашиваю я.
Дали неделю и если Виктор не вернет долгнам обоим пиздец. Отдать должен сам Виктор, я не знаю кому.
А Виктору насрать, да?
Ты сам все прекрасно понимаешь, вздыхает Рик. Он привык, что я выгребаю за ним любое дерьмо Промашка моего воспитания, чтоб ее
Я заплачу его долг, но это в последний раз, Рик, тыкаю в грудь мужчины, вкладывая в свою речь как можно больше металла и угрозы. Я не нефтяной магнат и все, что только можно было угрохать в трекя угрохал.
Спасибо, Стас, пытается подняться мужчина, но кривится от боли и вновь опускается на подушку. Стас, ты Спасибо! Я буду работать бесплатно, как вернусь
Я ещё как-нибудь зайду, давай выздоравливай, а то смотреть тошно, усмехаюсь я и вижу подобие улыбки на опухшем лице друга. Но шибко не торопись, я нашел тебе отличную замену.
Быстро как! Кто он?
Она, растягиваюсь в слишком широкой улыбке я. Ассистенткой к тебе хотела попасть, а попала
К Черту в загребущие руки, заканчивает фразу Рик и хрипло смеется. Красивая, судя по всему?
Есть такое, ухмыляюсь я, а Рик многозначительно улыбается и выгибает бровь.
Ну так, чего ж ты тут сопли жуешь? Вперед на штурм!
Ей восемнадцать, придурок!
Ох ты ж, беззастенчиво ржет друг, ну, девочки любят постарше.
Но не в два раза.
А ты у нас правильный добрый дядя, значит? подкалывает Рик.
Типо того, тему продолжать уже совсем не хочется, на душе от этого становится как-то погно. Я пойду, меня уже наверное заждались.
Лети, лети, ухмыляется друг.
Возвращаюсь к машине, но ассистентки не наблюдаю. Проверяю телефонпусто. Ладно, подождем, хотя мне показалось, что я просидел у Рика достаточно долго.
Минут десять спустя, пассажирская дверь открывается и в салон садится Лия. Девушка не смотрит в мою сторону, а лишь отворачивается к окну, не проронив ни слова.
Как мама? решаюсь спросить я, но ответом мне служит лишь тишина и подрагивающие в тихих рыданиях плечи девушки. Лия, что-то случилось? снова молчит, снова не смотрит, а мне уже и самому становится тяжело дышать. Что ж там такое произошло?!
Ли-ия, скажи мне пожалуйста, что произошло? снова тишина. Ну уж нет, я знаю, как заставить ее рассказать. Если ты не скажешь, мы никуда не поедем и ты опоздаешь на работу, а я выпишу тебе выговор. А может быть даже уволю.
У мамы падают жизненные показатели, девушка поворачивается и смотрит на меня заплаканными покрасневшими глазами. Они больше ничего не могут сделать, всхлипывает она, вытирая слезы.
Но что-то же можно сделать? в голове не укладывается, как это не могут ничего сделать?!
Можно, но не мне, чуть успокоившись, отвечает Лия. Маму нужно определять в хорошую клинику с новым материальным обеспечением или вообще заграницу. Но у меня нет таких денег, поэтому все, что мне могут предложитьсмотреть, как она умирает!
Девушка снова сотрясается от беспорядочных всхлипов. Мне требуется несколько долгих секунд на раздумья, но потом план сам собой выстраивается в голове.
Я отвезу тебя домой, говорю я. Мне нужно съездить по важному делу.
Отвез девчонку домой, попросил выпить успокоительного, но ведь не послушается, так и будет гробить свою нервную систему! Вернулся в свой кабинет и взял листок с записанными утром контактами.
Не хочу просить, не хочу! Но ничего не могу с собой поделать, еще больше хочу помочь девочке всей душой. Нет, не для того, чтобы стать рыцарем на белом коне, спасителем, на которого она бросится с распростертыми объятиями, а просто так, потому что очень хочу спасти дорогого ей человека.
То, что это был яона не узнает.
Набираю номер и слышу как стучит мое сердце от волнения.
Алло? вопрошает в трубке детский голос.
Стася? не могу скрыть своего удивления.
Дядя Стас? получаю в ответ не менее удивленную интонацию от девочки. Мама! Дядя Стас звонит! Ма-а-ам!
Тише, тише! стараюсь утихомирить девчушку, яростно зовущую к телефону маму. Не хочу говорить с ней, сколько бы лет не прошломне все равно тяжело, хотя уже и не так обидно. А папа дома?