Кваздапил. История одной любви. Начало
Пролог
Дверь распахнулась. Застывшая в проеме фигура не двигалась, мне в живот глядело острие ножа.
Прости. Я глядел спокойно. В голове дул сквозняк.
Такое не прощают.
Тогдасожалею. И все понимаю.
На душе было противно, словно там прорвало отстойник. Страшно хотелось сесть.
Говорить было не о чем. Гарун знал, что делать, я знал, что он сделает. Просить пощадыунижать себя. Пощада традицией не предусмотрена.
Часть перваяСестра друга
Глава 1
Начало лета приезжие у нас принимали за настоящее лето, но вечер и ночь расставляли все по местам. Солнце работало в режиме разморозки, зелень едва выглядывала из набухших почек, а обман зрения по поводу тепла происходил из-за девушек в откровенных нарядах. Днем улицы переполнялись голыми ногами, развевались уставшие от шапок волосы, но передвигались их владелицы исключительно перебежками между дверями транспорта и отапливаемыми помещениями.
Одетый в осеннюю куртку, я спокойно пересек двор от остановки до девятиэтажки, где жил Гарун. Закатные лучи били отражением из окон соседней высотки, после прошедшего дождя пахло свежестью. У подъезда пятеро земляков моего друга громко обсуждали что-то на своем языке. При виде незнакомца они умолкли, человеческая стена на миг раздвинулась и, стоило мне пройти, сомкнулась позади. Я спиной чувствовал провожающие взгляды.
На нужном этаже я немного потоптался, собираясь с мыслями. Когда палец вдавил кнопку, истошный звон потерялся в бумканьи басов и гомоне голосов, старавшихся перекричать музыку. Дверь отворилась, придержавшая ее кареокая красавица улыбнулась:
Кваздик? ЯМадина, сестра Гаруна. Помнишь?
Мадина?! Вместо путавшейся под ногами соплюшки, требовавшей включить ее с сестренкой в наши игры, передо мной в выразительном изгибе струилось обворожительное создание. Большинство пришедших отметить окончание сессии учились со мной на четвертом курсе, а Мадинатолько на втором. Юность и порывистость чувствовались в движениях, но изменения с последней встречи произошли непредставимые. Наполнение зеленого платья притягивало взгляд, взор волновал, кровь начинала искать другое русло а это непростительно с сестрой друга-кавказца. Мой взгляд стыдливо упорхнул.
Мадину такая полупобеда не устроила. В дверном проеме отрепетированно воспроизвелась поза, предельно выпятившая все, что выпячивалось хотя бы в принципе. Головка склонилась набок, плечи и спину покрыла сверкающая тьма. Когда-то это была коса, а сейчаспокров ночи, чернеетолько черные дыры космоса, и две подобные как раз глядели на меня из-под излома бровей. Однако, выросла девочка.
Но и перед ней стоял не мелкий шалопай Кваздик, а сто семьдесят сантиметров ума и мышц, обремененных, к моему стыду, балластом из нескольких килограммов. Добродушный увалень с вечно растрепанными вихрамитаким я стал за эти годы.
Мадина узнала меня сразу, радость от встречи грозила прорвать дамбу приличий, а лишний вес фигурировал только в моем мозгу. Он там всегда фигурировал, когда оказывался рядом с прекрасным полом.
Привет, сказал я, чтобы что-то сказать.
Убедившись, что изменения замечены и оценены, Мадина отступила на шаг, при этом созданная для меня композиция совсем с прохода не исчезла. Песочные часы талии жалили взор рельефом подробностей, расположенных выше и ниже. Прямой взгляд не давал сосредоточиться. По выразительным тонким губам пробежал язычок. Н-да уж, девочка не просто выросла, девочка повзрослела. И при чем здесь слово «девочка»? Передо мной стояла созревшая молодая женщина, от которой за версту несло всеми этими определениямимолодостью, женственностью а в отношении зрелости умолчу, о сестре друга так думать не стоило. Заменим термин спелостью, будет точнее. И представим не налитое яблоко, не тугой арбуз или размякшую дыню, а сочный персик. Бархатистый и прямо-таки сочившийся.
Фу, ну и сравнения, как у торговца с базара. А с другой сторонычто поделать, если это правда?
Я не рискнул протискиваться и остался снаружи.
Как дела?
Вчера права получил.
Вырвалось, не удержался, хотя хвастаться особо нечем. Праваеще не автомобиль. Ход девичьей мысли был ожидаем:
Машину купил?!
Не совсем. Накопил на одно колесо. Теперь ускорюсь, с правами мотивация сильнее. Надеюсь, к концу учебы хватит сразу на два.
Такой же весельчак, ничуть не изменился.
О тебе последнего не скажешь.
Лесть пришлась к месту.
Найду брата, скажу, что ты пришел, смилостивилась белозубая фея. Заходи, не стесняйся.
Квартира, в которой сокурсники праздновали окончание учебы, ходила ходуном, музыка грохотала, я не различал ни одного словани русского, ни нерусского.
Лицо Мадины приблизилось к моему:
На медленный танец пригласишь?
Конечно.
В их семье сильны традиции, а мы уже не дети, поэтому я добавил:
Если брат разрешит.
Глава 2
Когда девушка спросила «помнишь?», я удивилсячеканная красавица оказалась мелкозадиристой Мадей, когда-то мешавшей нам с Гаруном строить баррикады из стульев и вечным нытьем доводившей до каления. Хорошо, что в основном она сидела со второй сестричкойХадижат. Других братьев и сестер у Гаруна в то время не было. Трое детей для городской семьи их национальности, не имевшей для меня никакого значения (я еще не знал слова «национальность») считалось нормальным, зато двоюродной и прочей роднине сосчитать. Для нас, маленьких, мир отдельно живущих родственников представлялся параллельной вселенной, она отвлекала от серьезности детских игр. У нас текла своя жизнь и были свои, неизвестные взрослым, ежедневные приключения.
Теперь Мадина выросла очень. Повторяюсь, конечно, но впечатление она произвела такое, что повториться не можно, а нужно.
Против тебя Гарун возражать не будет. Вееры изогнутых ресниц, чересчур длинных, чтобы оказаться своими, чувственно опустились. Буду ждать.
Ладная фигурка в обтягивающем зеленом платье удалилась в сумбур людей и звуков.
Сегодня не разувались, и, сбросив куртку, я тоже влился в домашний сабантуй, кивая девушкам и здороваясь за руку с парнями. Из мужской половины русским был только я, остальныеприехавшие на учебу земляки друга и его местные друзья-родственники схожего с нашим возраста. С девушками дело обстояло наоборот, с двумя исключениями в лице Мадины и ее мелькнувшей среди расфуфыренных девиц младшей сестрыскромно одетая, та ютилась где-то в углу, отрешенная от окружавшего веселья.
Музыка гремела, заполненная народом комната ходила ходуном, кто-то танцевал, кто-то пил за длинным столом или около него, кто-то общался, перекрикивая остальных.
Гвоздопил пришел! разнеслось поверх общего гвалта, и носорогом через джунгли ко мне ринулся сквозь толпу хозяин квартиры.
Я даже не поморщился. Гвозди не пилю и никогда не пилил, а насмерть присосавшееся в детстве прозвище звучало по-иному. Кваздапил. Отсюда сокращение «Кваздик». Замордованный смешным обращением в давние времена я пробовал сменить кличку, требовал называть по имени, обижался Не помогло. Лучшее, что делают люди в таком случаесмиряются. Стоило принять как данность, что отныне я Кваздапил, и все стало нормально. К тому же, настоящее имя, которым по настоянию бабушки меня наградили в честь геройски погибшего прадеда, звучало не менее затейливо. Алексантий. Не Алексей, не Александр. С прозвищемдва сапога пара. А когда посторонние слышали ласковое родительское «Ксаня», это воспринималось как «Саня», и позже некоторые называли меня Шуриком. Чтоб избежать путаницы, я выбрал быть Кваздапилом. Было в этом что-то хулигански-задиристое. В конце концов, не имя красит человека, а человек имя. Перефразируя древнюю мудрость, лучше быть львом Кваздапилом, чем, скажем, цепным псом Цезарем.
Молодец, что пришел. Приятель по-дружески обнял, его ладонь несильно похлопала меня по спине.
Невысокий, среднего телосложения, Гарун не выделялся какими-то особенностями, он был предельно обычным, но не принять такого всерьез или случайно задетьзначило обрести неприятности всерьез и надолго. Накачанный торс вкупе с ищущим приключений взглядом намекали на тренировки в качалке и на матах, черная щетина на щеках и нос с горбинкой придавали лицу схожесть с брутальными персонажами из рекламы. На губах висела вечная улыбка в тридцать два крупных зуба, которым позавидовали бы негры и недареные кони. Наши сокурсницы и подруги сокурсников находили приятеля завидным кавалером, хотя сами эти сокурсники частенько сторонились.
Располагайся. Гарун обвел рукой комнату, указав сразу везде. Многих знаешь, кого не знаешьподходи, знакомься, у нас с этим просто. Наливай-накладывай себе сам, приглашения не жди. Короче, чувствуй себя как дома. Много внимания уделить, извини, не смогу, сам видишь за скольким слежу, в этом дурдоме я за главного. Будут проблемынаходи меня или Мадину. Прости, я побежал. Отдыхай!
Он умчался по очередному зову, больше напоминавшему слоновий рев.
Меня удивило, что в качестве заместителя Гарун избрал разбитную Мадину, а не Хадижат. Младшая по-прежнему избегала досужего внимания и пряталась в углу накрытого стола, подальше от всех и всего, что нарушило бы покой. Похожая на старшую сестру чертами, младшая была противоположностью в остальном: вместо дерзкой худобыобволакивающая мягкость, вместо жгучего взгляда в упорвзмах кротко опущенных ресниц в моменты, когда собеседник отвлекся. Одна активно радовалась суете, вторая смиренно принимала ее, как в детстве я свое прозвище. Ранее в разговорах со мной Гарун восторгался малышкой Хадижат, часто говорил о ней без умолку. Мадина такой чести не удостаивалась, вести о ней сопровождались кривлением губ. Потому, наверное, и вызвал удивление возникший в дверях образ. Есть поговорка, что чужие дети растут быстро. Это касалось и чужих сестер.
Под неусыпным приглядом брата Мадина училась в институте уже два года, а Хадижат только год, они жили втроем на съемной квартире, и если младшая сестра беспокойства не причиняла, то старшая оказалась шилом в без того бурной жизни приятеля. Гарун признавался, что устал следить за ней и периодически выпутывать из щекотливых историй. Дорвавшаяся до свободы девушка совершенно не жаждала соответствовать стереотипу горской женщиныпокорной, скромной и домашней. Мадине понравилось блистать. Ее влекло к шуму, людям и приключениям. В результате мечтой Гаруна стало как можно быстрее выдать сестрицу замуж.
Вторую сестру, Хадижат, называли просто Хадей, именовать длинно и строго столь милое создание, не умевшее мухи обидеть, было невозможно. Случайно пересекшись с ней взглядом, я подмигнул, показывая, что узнал и рад встрече. Хадя смущенно кивнула, на щеках вспыхнул румянец.
Ладно, приличия соблюдены, я перевел взор сначала на ожесточенно споривших на своем языке Гаруновых приятелей, потом на цветник из плюшевых блондинок, что раскинулся вдоль ближней ко мне стороны стола. Рядом с ними осталось место на придвинутом к яствам диване, и я направился туда.
Едва я плюхнулся на диван, соседкаодна из звезд потока, пухленькая златокудрая красавицапринялась в упор разглядывать меня в ожидании банального словоблудия на тему ее достоинств и моего ими восхищения.
Привет, Настя, кратко поздоровался я.
Знойная пухленькая ручка придвинула стакан:
Нальешь?
Почему не налить, это моя обязанность как кавалера. Стол ломился от алкоголя всех видов и форм. Делать все с размахом и пускать пыль в глазаособенность всех организуемых кавказцами праздников, а предполагаемое присутствие прекрасного пола ликвидировало барьеры как понятие. Сегодня в девушках недостатка не было, потому в выборе и количестве спиртосодержащей продукции ограничений не могло быть в принципе.
За что выпьем? Настя подняла налитое вино.
За лето и за свет в конце тоннеля, провозгласил я, напомнив о цели сборища.
У меня не было девушки, а у Насти, по слухам, личная жизнь бурлила: имелись как постоянный ухажер (при деньгах и хорошей машине), так и более покладистые поклонники, не возражавшие против вторых и даже третьих ролей. Меня подобные отношения бесили. Хочешь встречатьсявстречайся с одним, так меня воспитали. Так я собирался строить жизнь. Пока жене складывалось. На рынке отношений между парнями и девушками царили правила, в которые мое мировоззрение не втискивалось. Те девушки, что привлекали раскрывшейся внешностью и внутренностью, видели во мне чучело гороховое, а поглядывавшие с интересом категорически не нравились. Неуклюжий и постоянно задумчивый, я и ходил один, не желая тешить чье-то самолюбие в качестве дополнительного валета в колоде из тузов и королей, не возражавших, что на взгляд с другой стороны у всех одна рубашка.
Настя была из тех, с кем я хотел бы дружить не будь у нее никого. К сожалению, это из разряда фантастики.
Ты без подружки? С кем тебя познакомить? Рука со стаканом обвела присутствующих.
Я сам.
Поняв, что становиться благодарным протеже и расточать комплименты я не в настроении, Настя отвернулась, и в тот же миг ее сдвинуло ураганом по имени Мадина.
Как отдыхается? Налетевшая фурия приникла в мимолетном касании, меня обдало теплым ветром, а Настю едва не опрокинуло. Можно присесть?
Зеленое платье втиснулось между нами еще до ответа, о котором мы так и не узнали. Мадина сама налила себе из пластиковой полторашки без опознавательных знаков.
Чрезмерное внимание, с первой секунды оказываемое сестрой друга одному из лучших друзей брата, заключалось не в упомянутой дружбе. Мадина, как доходило до меня из разных источников, искала приключений и не находила. Приключения шарахались от нее, как от прокаженной. Причинабрат и его окружение. Русские приятели предпочитали не связываться и гулять с русскими же девчонками, а кавказцы Они тоже выбирали русских. Свои девушки были для них табу, с ними же потом кому-то брак заключать и детей заводить. Менталитет, однако. Всем хотелось чувств и развлечений, только у ребят с юга девушки в понятие «все» не входили. Ничего не поделаешь, вот такие мы разные. Может, и хорошо, что разные? Где нет конкуренции, там вырождение.
Где живешь? В бок толкнул локоток, больше напоминавший коготь вышедшей на охоту хищницы. Гарун как-то обмолвился, что с общагой тебя прокатили и приходится снимать угол непонятно с кем и где.
Ложная информация. Не непонятно с кем и где, а с приятными людьми недалеко отсюда. И не угол, а комфортабельную койку в квартире на шестерых. Большего не позволяли средства, которые присылали родители, а с собственным заработком не срасталось. В этом плане я надеялся на пришедшее лето. У меня все шикарно.
В смысле, что бывает и хуже?
Я один, мне большего не нужно.
Мадина задумчиво сощурилась:
Один, это все объясняет. Новшестером! Как вы там помещаетесь?
Мы редко пересекаемся. Большинству нужно место, где приклонить голову, не больше.
А тебе?
Я спокойно занимаюсь учебой, пока остальные гуляют или спят.
Не то чтобы я такой правильный, и сокомнатники не так часто дрыхнут и отсутствуют, чтобы сказанное было правдой, и все же назидательно показать моральное превосходство юной легкомысленной особе оказалось приятно. Начинаю понимать взрослых.
Хм. Это что же получается: детство кончилось? Я повзрослел?
Можно как-нибудь придти посмотреть, как люди в таких условиях живут, да еще учиться успевают? У меня с Хадей комната на двоих, и то бывают драки за территорию. А один санузел на троихвообще пипец.
Я так не считал, но кивнул, поглядывая по сторонам, где все шумело, галдело, двигалось, смешивалось и бурлило.
Мадину не устраивало мое молчание, ей хотелось поговорить. А когда женщина чего-то хочет
Почему в гости не заходишь? склонилась она ко мне, заглядывая в лицо и почти касаясь грудью.
Я отстранился.
В прошлые годы заходил, потом перестал. Мы с Гаруном каждый день на учебе встречаемся.
Зря не заходил. Попили бы чаю, поболтали
Прости, отойду на минутку.
Я сделал вид, что мне понадобилось в упомянутое выше заведение, казавшееся собеседнице кошмаром, даже если оно одно на троих. Хотелось вырваться из-под ненужного мне провокационно-покровительственного внимания.
В отличие от большинства сверстников я уродился яблоком позднего сорта, девушкам кажусь неказистым и кислым. Впрочем, любители кисленького уже маячат на горизонте, изредка протягивая любопытные ручонки и норовя куснуть за бочок. Главным было не дать сожрать себя целиком, пока не определюсь, что кусающий достоин такого права. Вокруг полно огрызков и переваренных плодов, попавших не в те руки. В результатеоскомина, изжога, запор. И хорошо, если запор, а не наоборот. Тоже часто наблюдаемое среди знакомых явление.