Обеспечим!
Тогда начнем. Я обернулся к Игорю, как к старожилу, первому нанимателю этой жилплощади. Маэстро, урежьте марш! В смысле, музыку включи.
Ты же всю технику убрал.
А хозяйский музыкальный центр?
Игорь хлопнул себя по лбу.
Одну минуту!
Из кучи хлама в шкафу он вытащил древний проигрыватель компакт-дисковв начале заселения сердобольная хозяйка оставила его бедным студентам для поднятия настроения. Загромыхали танцевальные ритмы. Игорь не любил, когда тихо. Соседи жаловаться не будут, нам с ними повезло: обе смежные квартиры временно пустовали, лето, все разъехались. А старушка, обитавшая снизу, глуховата.
Бал по случаю приезда чудесной гостьи объявляю открытым, провозгласил я. Танцы!
Все ринулись к Мадине. Тимоха протиснулся первым, пальцы схватили ее кисть.
Разрешите.
Он прижал к себе партнершу, хотя мелодия грохотала более ритмичная. Сейчас это роли не играло, Мадина не возражала против медленного танца, для того и пришла. Столько восхищенных кавалеров, и ни одного родственника в пределах выстрела. Разве не счастье?
Вместе с остальными парнями я пританцовывал рядом в ожидании очереди. В кармане лежал сценарий со многими пунктами, нокуда торопиться? И вообще, нужна ли дальнейшая программа, если без того все замечательно? Все довольны, и танцующие, и ожидающие. Предвкушениене меньшее удовольствие, просто не каждому дано это понять.
Переход, сказал я, отбирая партнершу.
Тимоха мотнул волосами:
Так мало?!
Поверь, скоро поблагодаришь. Я прижал к себе растекшуюся в счастье Мадину и начал осторожно переступать, боясь наступить на маленькие ступни.
Ловлю на слове. Тимоха пристроился к остальным. Если чтопеняй на себя, никто тебя за язык не тянул.
Спасибо, раздалось в ухе сквозь жуткие басы. Все даже лучше, чем я думала.
Молчать! Спалить нас захотела?!
Можно? К нам протягивал руку Игорь.
Естественно. Я отступил в сторону.
Мадина едва доставала партнеру до груди. Объятия танцующей пары выглядели забавными, но внутри них искрило и жгло, не заметить этого мог только слепой. В комнате слепых не было, только временно онемевшие.
Игоря сменил Филипп:
Простите, разрешите и мне пригласить вас на танец.
С величавой благосклонностью Мадина разрешила. Петли рук связали тела, началось раскачивающееся кружение. Ситуация изменилась: теперь партнерша была выше, и лицо кавалера виновато крутилось, чтобы не упираться взглядом в чувственную благодать. Филька нервничал, расстояние между танцующими составляло пару ладоней, и дама сама притянула робкого кавалера. Очки впечатались в ключицу, руки сомкнулись вокруг талии, причем та оказалась настолько узкой, что Филькины кисти перехватили свои же запястья. Животы и бедра ритмично терлись, щека с дужкой съехавших очков блаженно расползлась по мягкому основанию.
Через миг стянувший обруч рук был разбит специальным виляньем таза, с брошенным в мою сторону хитрым взором («ты ведь понимаешь?») Мадина разрешающе положила чужие ладони гораздо ниже. Негодница. В сценарии написано «танец», а не возмещение морального ущерба за недополученное на домашних вечеринках.
Филька млел. Такого красного лица я не видел у него с тех пор, как он пытался в одиночку подвинуть шкаф.
Мадина тоже плыла в непонятном блаженстве. Дорвалась, коза безрогая. Если муженек ей достанется нерасторопный и рассеянный, боюсь, при первой же возможности жена обеспечит его рогами. Хорошо, что я к тому времени буду далеко. Не хотелось бы попасть под горячую руку.
Пока же удовольствие от горячих рук получали оба танцующих.
Ко мне склонился Тимоха:
Почему она в маске? Прыщи или рожей не вышла?
Дочка богатых родителей. Любит приключения, но не хочет, чтобы о них узнали.
Любит приключенияэто хорошо.
Пришлось напомнить:
Мы договаривались: она здесь для веселого времяпровождения, которое не ведет к неприятностям. И за словами следи, «рожа» и подобныене для сегодняшнего вечера.
Заметано.
Я смотрел на танцующих. Оба упивались маленьким счастьем, нежданно свалившимся среди будней. Могла ли так поступить Хадя, кровь от крови Мадины? Никогда. Только через свой труп. Кольнуло в сердце: а Машенька? Позволила бы сестренка парню такое? Что-то унылое из недр подсознания позорно подтвердило: да. Она у меня из тех, кто боится упустить время. Каждый шанс кажется последним, каждый посмотревший с интересом мальчикдобычей, которую подкинула судьба. Подсекай! Тяни! Хватай! Взрослые удовольствия кажутся допустимыми. Дескать, не попробуешь сейчаспотом будет поздно!
Давным-давно сформулировано: есть время собирать камни, и есть время разбрасывать. В переводе с игнорируемого подростками на современный это значит: каждому свое, и всему свое время.
Не понимают. Как и я не понимал, пока не задумался. То есть, пока не увидел два противоположных примера. Две сестры росли в одной семье, обеих воспитывали одинаково. Обе приехали учиться в один город в один и тот же институт и живут в одной квартире, но одна никогда не позволит чужому мужчине коснуться себя, а другая от этого блаженно закатывает глаза. И я понимаю обеих. Мое сердце на стороне кроткой недотроги, а глаза и тело жаждут продолжения «банкета» с сумасбродной авантюристкой. Мне нравится Хадя, но еще больше мне нравится Мадина, потому что Хадя сейчас сугубо виртуальна, это просто картинка перед глазами, а Мадина реальна до безумия, ее можно потрогатьдаже вот так неприлично, как на глазах у всех это делает Филька. Настоящее всегда выигрывает у будущего, оттого у нас такое прошлое.
И да, возвращаясь к мысли о Машеньке, я думаю, что она, скорее всего, позволит так же сделать Захару, а ревнуя своего парня, если его рукам так же разрешит гладить и мять себя какая-нибудь Даша или Наташа и так далее, то и Даниле, и еще кому-нибудь. То есть, кому-то для собственного удовольствия, кому-то из ревности, кому-то из вредности, кому-то из боязни показаться недостаточно взрослой и современной. И пусть такое поведение порадовало бы ее каким-то образом, но меня, как брата, от этого в пот бросает. Мне не хочется, чтобы кто-то лапал мою сестру. Но
Она достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения. При чем здесь я и мои рассуждения «хочется-не хочется»? Это ее жизнь.
И что же? А если мне это не нравится? Ябрат, неужели я ничего не могу сделать?
Но тискать других девушек мне нравится, тогда чем я лучше той, кого хочу учить жизни? Почему она должна меня слушать, если говорю одно, а делаю другое? И откуда у меня такое двуличие?
Тоже из-за неумении понять, когда собирать камни, а когда разбрасывать. Для Хади здесь даже проблемы нет, она четко знает, что можно, а что категорически недопустимо. И если бы Машеньки, Даши и Наташи поступали так же, то проблем не было бы ни у кого.
Один-ноль в пользу Хади.
А мне нужно думать не о поведении сестры, а о собственных мыслях и поступках. Хочешь изменить мирначни с себя.
А если не хочу?
Вот именно. Как чего-то требовать от других, если не определился, чего хочу сам?
Песня закончилась. Я вспомнил о сценарии.
Стоп! Игра «камень, ножницы, бумага». Ну-ка: раз, два, три!
Каждый выбросил вперед руку с определенной фигурой.
Все, кто в носках, снимают носки, а проигравшие еще по одной вещи.
Проигравших оказалось трое: я, Филипп и Мадина. Мы с Филькой стянули рубашки, оставшись в заправленных в штаны майках, а третья проигравшая задумчиво замешкалась. Наконец, ее пальцы взялись за пояс, и юбочка съехала вниз по ногам. Когда Мадина выпрямилась, полупрозрачная блузка покрывала ее вплоть до низа белых трусиков и ни сантиметром ниже. Сами трусики являли собой произведение искусства: вышитые кружевами ниточки разбегались в стороны, сходясь спереди в волшебно выполненный лобастый треугольник, в который гипнотически уперлись все взоры. Парни синхронно сглотнули.
Вечер обещает быть жарким. Тимоха повертел шеей и отстегнул пуговичку ниже горла. Ему уже было жарко.
И томным, выдохнул Филька.
Его щеки горели, руки не знали, куда пристроиться.
Придраться к телу Мадины было невозможно: огонь и лед, блеск и красота. Родинки, шрамы и прочие возможные приметы на видных местах отсутствовали. Идеальная фигура для выступления инкогнито. И то, что единственная родинка, о которой я знал, располагалась в таком интересном местеэто чудесно, не надо бояться, что взбалмошная особа в кураже перейдет черту. Ей категорически нельзя быть узнанной, Мадина понимает, чем это грозит, поэтому мне можно расслабиться и даже получать удовольствие. Конечно, такие развлечения не дело для горской женщины, но лучше такие, чем как с Султаном. Считаю, что поступаю правильно. А когда правильно и приятно совпадают, это намного лучше, чем хорошо.
Подсуетившийся Игорь уже держал даму за талию, с началом музыки они начали движения. По примеру предыдущего танцора этот сразу взял быка за рога дались мне эти рога. Он взял даму за то, за что в другое время можно схлопотать по мордасам. Но дама приняла дерзость как данность, и чуть позже сменивший Игоря Тимоха поступил так же. Несмотря на удовольствие от танца, против смены партнеров никто не возражал, алгоритм просекли мгновенно: чем быстрее кончатся кавалеры, тем скорее сыграем на светивший вдали приз. Лишь я знал сценарий, но делиться не собирался. Написанное превышало ожидания собравшихся.
С вашего разрешения. Мои пятерни отобрали сладкую мякоть у Тимохи, ошалелый взгляд которого метался, грудь вздымалась. Он отправился на кухню выпить холодненького.
Так мы с Мадиной еще не танцевали. Под ладонями мялась шелковая прослойка, нижние фаланги пальцев впитывали живую кожу, а пульсы перестреливались, как враги в момент штурма, от которого зависят жизни и судьбы. Нельзя быть с человеком так близко и остаться безучастным. Я крепче прижал Мадину, она не без удовольствия подалась вперед.
Чертовы руки. Чертова девка. Чертов ее брат, из-за дружбы с которым невозможно вместе со всеми наслаждаться тем, что само приплыло в руки.
Простите, можно?
У меня вырвался вздох досады, но пришлось отдать «переходящее знамя» очереднику с вечно грустными, даже если они смеялись, глазами, прятавшимися за очками. Впрочем, неожиданно для всех глаза загорелись. Странно загорелись.
Что-то произошло. Танцующая Мадина стала нервничать, немое лицо уставилось на прихожую. Я еще оборачивался, а ноги уже несли к Тимохе, беспардонно рывшемуся в сумочке Мадины. Прошибло потом: там могут быть документы, и телефон не выключен
О, Кваздик, извини. Тимоха поднялся. Хотелось посмотреть, кто же к нам пришел. Обидно, что ты это знаешь, а мы нет.
Все, что вам нужно знать, вы узнали, остальное достаточно видеть и чувствовать. Хочешь лишить себя этого удовольствия?
Виноват, командор, больше не повторится. Разрешите приступить к разрешенным обязанностям?
Если еще раз что-то учудишь
Руки Тимохи приложились к груди в величайшем раскаянии, и он по-быстрому слинял. Сумку и пакет я на всякий случай переложил в ту же коробку под кроватью, где хранилась техника, теперь незаметно не достанешь.
Думаю, владелец потных очков достаточно насладился. Убавленная громкость музыки позволила разговаривать без крика.
Стоп! Настало время игр. Над моей головой взвилась колода карт из волшебного пакета Мадины. В «дурака», как понимаю, умеют все, дополнительные правила просты: каждый за себя, подкидывают двое крайних, проигравшие снимают по одной вещи, пока не продуют последнюю. Внимание: последнее не снимается! А если кто-то станет выпендриваться Я строго посмотрел на главных подозреваемых: на Тимоху, который в зависимости настроения способен отчебучить что-то непотребное, и, само собой, на Мадину. В этом случае не оправдавшее надежд собрание будет немедленно покинуто нами ради более вменяемого.
Проигравшего все же нужно как-то наказать, влез Тимоха.
Все учтено, вы не дослушали. Тому, кто проиграет, придется надеть что-то из женских вещей и ходить так до конца вечеринки.
С тощего Игоря юбка может свалиться, а на Тимоху, если расправит плечи, может не налезть блузка. И только Фильке по ширине все придется впору и выглядеть будет уморительно. Но все поглядели на меня: с такими талией и объемом груди ни юбка, ни блузка в живых не останутся. Как в таком случае девушка домой пойдет?
Кстати, если проиграет онаполучится, что вновь наденет дополнительный элемент, это как бы очко в ее пользу. Никто на этом внимания не заострил. Хорошо бы, чтоб это продолжалось подольше. Я подсластил пилюлю, превращая ее в гигантский торт:
А победитель заключительного тура получит право отобедать кое-чем вкусненьким с тела любого из присутствующих по своему выбору.
На кровать упал заранее добытый из того же пакета-самобранки флакон взбитых сливок.
От сказанного собравшиеся возликовали, а формулировка заставила тихо усмехнуться: предпочтение парней очевидно. Интрига в том, что выиграть может Мадина, и тогда
Все четверо, и я в том числе, мечтали быть выбранными. С ростом конкуренции выросло напряжение. Приятели превратились в соперников.
Черт подери, у нее же рот закрыт!
Я этот момент упустил так же, как и госпожа сценаристка. Почему-то на ум приходили только варианты с победителями-парнями.
Вероятность обратногоодна пятая. Теоретически двадцать процентовэто много, то есть такой исход возможен. Практически оставшиеся восемьдесят процентов должны задавить количеством. Я почти уверен, что выиграет кто-то из парней. Особого эротизма в слизывании сладости с мужского тела нет, это дело сугубо на любителя, и такое развитие событий большинству даже в голову не приходилоиначе давно бы прилетело указание на резину вместо губ у главного участника вечеринки.
Кстати, нельзя сбрасывать со счетов версию, что у Мадины на уме еще что-то. Например, она может убрать сливки с кожи избранника каким-нибудь приятным женским местом.
Фу, что за мысли? Скорее всего, Мадина специально поддастся, если игра пойдет в невыгодную ей сторону. Она пришла за эротическими приключениями, которых не получит в семейной жизни. Конечно, слизать лакомство можно и с мужа, он будет в восторге, если такое для него приемлемо, а сами игрища зайдут под настроение, но не думаю, что наша авантюристка мечтала об этом.
Мадина неотрывно смотрела на меня из маски взглядом побитой собаки. Пауза тянулась, она ждала, я молчал. Поскольку сомневался.
«Нужно ли? спросили мои глаза. Уверена?»
«Ну пожалуйста!..»
«Наверняка потом я буду жалеть»
«Не будешь!»
«Черт с тобой. Но если чтоя предупреждал». И я завершил речь:
Если у победителя возникнет желание, то несъеденное можно смыть под душем, это тоже входит в призовой комплект.
Виртуальный торт стал до изжоги приторным, но восторгам участников, мгновенно примерившим на себя будущую победу, предела не было.
Пять человек влезли на три сдвинутые у стенки кровати, расселись в кружок, игра началась. Мадина оказалась напротив меня между длинным Игорем и патлатым Тимохой. Я примыкал к Игорю, примостившийся справа Филипп застенчиво протирал очки. Он не лез вперед и занял то место, которое осталось, и в ответ удостоился от прекрасной половины поощряющего взгляда: Мадине хотелось держать временных поклонников на одном расстоянии, как можно более близком. Сегодня она отрывалась, отыгрываясь за потерянные годы. Я все понимал, в меру поспособствовать считал правильным, но именно, что в меру. За черту перейти не дам. Балансирование на грани само по себе достаточно мощное ощущение, впечатлений оставит на годы вперед.
Тимоха с Игорем повели игру так, чтобы топить Мадину. Когда они могли завалить меня или Филиппа, то придерживали хорошие карты. Их замысел лежал на виду, в ответ Мадина поочередно то со мной, то с Филиппом валила соседей.
Первый раз повезло парням, слаженная игра в одни ворота принесла плоды: девичья блузка рассталась с кожей и подружилась с полом. Ажурный белый комплект надолго притянул взгляды. Атмосфера сгустилась. Следующий тур мог оказаться последним.
Но нет. В очередном круге я чересчур рисковал, и моя майка отправилась на встречу с дальними родственниками.
Затем Игорю пришлось снять рубашку.
Еще одна играи он же остался без майки. На меня Игорь глядел зверем, поскольку именно моей заслугой было скинуть ему козыри в момент, когда у Мадины не было, чем отбиться. Он взял, а она сумела сбросить остальное.
Затем не повезло Филиппу. Просто не повезло. Он застенчиво стянул майку, и теперь в помещении три мужских голых торса составляли компанию украшенному белым бюстиком женскому.
У Мадины от однообразной позы затекли ноги, она сменила посадку, но вынутая из-под себя нога теперь слишком торчала и мешала картам на покрывале. Тогда Мадина уселась по-турецки. Пока она крутилась, проиграл Тимоха. Я едва сдержал смех: Мадина побила козыря не козырем, внимание парней отвлекли ее перемещения.
Рубашка Тимохи отправилась к другим павшим на поле брани вещам, а Мадина таким же способом еще раз обыграла Игоря.