Нина ЛенегорИскушенные раем на земле
Самолёт плавно приземлился в аэропорту популярного турецкого города. Оживившись, пассажиры радостно зааплодировали. Рыжеволосая статная Тина в шёлковом брючном костюме, модных туфлях на невысокой шпильке, подхватив кокетливый саквояж, поспешила к выходу. К смотринам она готовилась с присущей ей ответственностью. Не щадя живота своего, села на голодную диету, объявила войну веснушкам, с детства расписавшим аккуратный нос под перепелиное яйцо. Она даже решилась на татуаж бровей, нарисовав несмываемую уверенность в себе, зачеркнувшую природную наивность и непосредственность. В общем, после всех «make up» она стала не хуже и не лучше, а вот её кошелёк почти опустел.
Поборов нерешительнось, Тина прошла вдоль многоликого строя встречающих, но жениха не увидела. К предательскому волнению прибилась трусливая паника, ноги показались ватными, изящный саквояж неподъёмным мешком. Она заставила себя вернуться. И тут услышала хриплый голос, увидела своё имя, криво нацарапанное на плакате, который вверх тормашками держал знакомый по фотографиям мужчина.
Многочисленные Интернет знакомства Шимона научили: наяву, как правило, женщины разочаровывают. В мониторе компьютера он долго и недоверчиво изучал Тинино лицо, беспардонно щёлкая курсором по милой позолоте веснушек, серо-зелёным глазам в удлиненной каёмке ресниц, смущённой улыбке на пухлых губах. Растерянно оглядываясь, Тина вновь прошлась вдоль строя встречающих, и Шимон решился её окликнуть. Они неуклюже обнялись. Жизненный опыт Тине подсказывал, незнакомые мужчины побаиваются к ней подступиться, поэтому заготовила милую фишкув такси по-свойски взяла ладонь жениха и заботливо вытерла своим носовым платком. Расплывшись в доверчивой улыбке, Шимон обнял русскую невесту. Заметив грязный мазок на белом батисте, Тина поспешно спрятала платок в карман.
О такой невесте Шимон и не мечтал. Не худышка с пышной грудью, при этом длинная шея, гибкая талия, стройные ноги с тонкой щиколоткой. Тихий голос завораживает, заставляет вслушиваться в тягучую речь с лёгкой картавиной. Гораздо старше оказался Шимон. Начав компанию Интернет знакомств одиннадцать лет назад, свои фотографии он не обновлял, самоуверенно полагая, что ничуть не изменился. Пред Тиной предстал немолодой мужчинка с неуверенной походкой, съеденные залысинами тусклые волосы собраны в жиденький хвост. Фирменные джинсы, швейцарские часы, в золотой оправе очки на цепочке, рисующей грязные закорючки на потной сорочке.
В скромной заморской гостинице Шимон деликатно снял два одноместных номера. Из огромного парусинового чемодана вытрусил одежду, обувь, деловые папки, фотоаппарат, видеокамеру, три мобильных телефона, бритву, парфюмы, маникюрный набор. А ещё ласты, походный утюжок, кипятильник, сухие супы, чай, кофе, будильник, складной нож. Его гостиничный номер стал напоминать палатку «сэконд хэнд», а сам Шимоннервного покупателя в постоянном поиске. В своём номере Тина аккуратно разложила скромный гардероб. Она всегда стремилась одеваться по принципу: «Мы не такие богатые, чтобы покупать дешёвые вещи!», но возможность имела редкую.
На отдыхе время летело незаметно. Скрывая небольшое превосходство в росте, Тина обувала туфли на низком ходу и брала под локоть прихрамывающего спутника. На вопросы любопытных турков, не моргнув глазом, Шимон отвечал, что родом из Саудовской Аравии и гордо добавлял: «А моя подругарусская!»
Удивлённой невесте он объяснил: «Зачем перед всеми отчитываться, что я из Израиля? Нас, евреев, не любят во всём мире!»
Зря ты так, какое значение имеет национальность человека? Лишь бы душа светлая и помыслы добрые! искренно убеждала Тина.
Они пили крепкий душистый чай из стаканчиков формы песочных часов, сваренный на песке кофе, расцвеченный аппетитной пенкой. Случайно забрели в лабиринт огромного рынка, где благодаря навязчивым торговцам, неожиданно для себя, Тина получила в подарок от жениха недорогую золотую цепочку и жакет из тонкой кожи. Обедали в маленьком ресторане на улице, Тина попросила креветки. Услужливый турок предложил ей пройти вместе с ним в рыбные ряды, на свой вкус выбрать морепродукты. Минут через пятнадцать они возвращались. Навстречу, прихрамывая, бежал взволнованный Шимон.
Мне показалось, что турок увёл тебя навсегда! шумно выдохнул он.
Бросившись на поиски Тины, он забыл на ресторанном столике пухлый бумажник и дорогую видеокамеру. К счастью всё обошлосьвещи не пропали.
Глубокий шрам на виске Шимона, ассиметрия в лице, неустойчивая походка невольно бросались в глаза. А он спешил сообщить о своих возможностях и связях, сыпал фамилиями израильских архитекторов, финансовых экспертов, адвокатов, партнёров по бизнесу. Тину это озадачивалолюдей не знала, чужие имена запоминать не собиралась. В гостиничном номере на видном месте Шимон разложил чертежи нового проекта семейного бизнесасовременная жилая высотка с торговым центром и подземными гаражами. Рисованные «галочки», будто залётные чайки, заглядывая в окна верхнего этажа с видом на Средиземное море, острым крылом указывали на новые апартаменты Шимона и его будущей жены.
Я открою для тебя бизнескафе «русские блинчики». У тебя есть водительские права? Я куплю тебе дорогой автомобиль! Твой паспорт в порядке? Мы будем путешествовать по всему миру! назойливо одаривал обещаниями Шимон.
Если Тина присматривала недорогие сувениры, Шимон прикрывал рукой её кошелёк и самоуверенно заявлял: «Тымоя жена, я обязан тебя обеспечивать!»
Она боялась обидеть, но всё-таки спросила: «У тебя такие возможности. Почему не нашёл спутницу жизни у себя в городе или хотя бы в своей стране?»
Он будто ждал этот вопрос, ответил без запинки: «У нас маленький городок, небольшая страна, а, главное, я всегда мечтал о русской жене!»
Миниатюрные бухточки Средиземноморья облепили колонии крошечных крабов и морских ежей. Под изумрудной линзой воды кружевами раскачивались водоросли, сказочно красивые рыбки виляли павлиньими хвостиками. С первого шага дно уходило из-под ног. Держась руками за парапет, Тина плескалась у берега. Плавать и нырять она умела с детства, страх перед водой появился в юности. В надежде обратить на себя внимание соседский паренёк пытался её утопитьглупая выходка едва не закончилась трагедией для обоих.
В день перед отъездом Тина с берега наблюдала ныряющего Шимонаблаго, видимость, как в аквариуме. А он ловил момент: вода скрывала хромоту и позволяля казаться плейбоем. Совсем расхрабрившись, не рассчитав направление, он сильно оттолкнулся и устремился головой прямо в риф. Тина пронзительно закричалавизг разрезал абсолютную тишину. Шимон резко дернулся на её голос, но столкновение с острыми камнями не избежал. Заметно обмякнув, жених камнем пошёл ко дну. «Кошмар! Нелепица!» молнией пронеслось в сознании Тины. Не раздумывая, она стремительно нырнула в воду, схватила Шимона за спасительный хвостик волос.
В медпункте долго выковыривали из лысеющего темечка жениха едва заметные иголки морских ежей. Обработанные раны заклеили пластырем, который шаловливо напоминал пробивающиеся рожки. Настроение Шимона явно испортилось, раздражение чувствовалось во всём. В ресторане он отказался от оплаченного ужина, угрюмо отвернушись. Тина в облегающем серебристом костюме, припасённом для последнего вечера, рассеянно ковыряла ложечкой фруктовое желе.
В этом наряде ты похожа на змею! прохрипел Шимон.
Значит, тебе нравятся пресмыкающиеся невесело отшутилась она.
Мысленно она возвращалась к инциденту в воде, с ужасом представляя непоправимое.
Я понимаю, сегодня ты спасла мне жизнь, но лучше бы мне утонуть
Почему так? изумилась Тина.
Потому что ты меня не любишь!
Тина взяла жениха под руку и повела на набережную. Он упрямился, усевшись на лавочку, заявил, что в отель не вернётся. Напомнив, что пора собирать вещи к утреннему самолёту, она ушла с тяжёлым сердцем. Вскоре явился и Шимон, сообщив, что расплатился за проживание, демонстративно удалился на балкон, закуривая сигареты одну за другой. Упаковав свою дорожную сумку, от нечего делать Тина включила телевизор.
Сейчас я выброшусь с балкона! Я не хочу больше житьты меня не любишь! выкрикнул Шимон.
Она совсем растерялась, и тут в телеэкране заметила отражение Шимона. После каждой своей фразы, по-жирафьи, вытянув шею, он воровато наблюдал за реакцией Тины. Похоже, жених начал психологическую игру, обязывающую невесту принять его правила. Выручил внезапный ливень. Выскочив на балкон, Тина взяла за руки Шимона.
Скорее в комнатунамокнешь! Всё хорошо: я люблю тебя!
Этого он только и ждал.
В аэропорту он всё извинялся за инцидент в отеле, оправдываясь последствием былой травмы, перед дождём ему всегда плохо. Виновато заглядывая Тине в глаза, он всё вопрошал: «Yes, forever?»
Смущаясь, как девчонка, она краснела и отвечала: «Да, навсегда!»
В кошелёк невесты Шимон по-хозяйски положил тысячу долларов «на мелкие расходы».
Поверь, я буду тебе не просто мужем, я буду ангеломхранителем! И ты даже не представляешь, какая жизнь тебя ожидает!
В самолёте хотелось подремать, но, закрыв глаза, Тине виделся прихрамывающий Шимон, растерянно бегущий навстречу. «Трогательный, трогательный человек!» умилялась она.
Израиль никогда не был страной её мечтанийне любила жару, пугали военные конфликты. Из знакомых на земле обетованной успела побывать приятельница вездесущая Майя, упорно скрывающая свои еврейские корни. В перестроечные времена она летала «на разведку» на историческую Родину под предлогом проведать онкологическую подругу, задержалась на полгода. Вернувшись, она никому не рассказала, как в капиталистической стране доживала последние дни бывший преподаватель советского университета Алла Матвеевна. За умирающей дочерью ухаживали престарелые родители. Жили в маленькой съёмной квартире, экономили на всём. В конце пятницы перед шабатом на рынке покупали уценённые подвядшие овощи. Дома варили картошку, запивали жидким чаем. Мыли посуду и умывались в тазиках, использованную воду сливали в вёдра и ставили возле унитаза. К этой семье и прибилась Майя, взявшаяся подрабатывать на уборке вилл богатых израильтян.
Приспособленка Майя умела всегда со всего получить выгоду. Просидев двадцать лет в научноисследовательском угольном институте, неизвестно как, она добилась зачисления подземного стажа, надеясь в будущем на льготную пенсию наравне с забойщиками и проходчиками. Замужем Майя побывала много раз, с последним мужем свели общие друзья. Поговорив с Юликом по телефону, она взяла чистое постельное бельё и поехала к нему домой знакомиться. При ладной фигурке Майю можно было назвать привлекательной, если бы не выступающие челюсти с крупными жёлтыми зубами, напоминающие экспонат неандертальца в краеведческом музее. Впрочем, самоуверенная Майя считала себя обладательницей голливудской улыбки, которой навязчиво одаривала окружающих.
Циничный шутник и матершинник Юлик возил кого-то из начальства. Синюшной одутловатостью и рыбьими глазами он смахивал на запойного водяного. Моложе Майи на семь лет он имел двухкомнатную квартиру в престижном районе города. Выгодного холостяка Майя быстренько окрутила, на себе женила и отправила под свой каблук. Под давлением новоявленной жены Юлик отказался от родного сына, через суд лишил права на жильё. Квартиру продали и купили новую на имя Майи, Юлика прописали в шахтном общежитии.
Единственную дочь Линуюную блондинку, похожую на куклу Барби, Майя «поступила» в медицинский институт через любвеобильного профессора, сначала переспав с ним сама, потом сблизив абитуриентку. И замуж Лина вышла согласно маминому сценарию. В министерский пансионат на берегу Чёрного моря регулярно приезжал погулять сын крупного чиновника. Майя отправила дочку на отдых в нужное время с правильной установкой. Всё сбылось, согласно плану интриганок. Невзрачный Олег с круглой, как тыква, головой, мышиными глазками и чебурашкиными ушами, просто обалдел от внимания белокурой длинноногой студентки мединститута. Родители его выбор не одобрили, хорошо зная будущую сваху, но переубедить сына не удалосьсвадьбу сыграли пышную. Красивая Лина родила, один за другим, двоих детей, некрасивый Олег загулял. Вместо скандалов, мудрые мать и дочь умело вымогали компенсации у состоятельной родни.
Знавшая всё обо всех Майя свои тайны никому не доверяла. Случайные вести о ней казались анекдотичны. Могла выпросить у сотрудницы дорогое платье, объяснив необходимостью показать фасон портнихе. Через время в этом платье Майю видели на свадебных фотографиях дочери. Будучи невероятно скупой, она питалась впроголодь, экономила даже на мелочах. На обед сотрудников «вскладчину» Майя традиционно приносила отварной картофель и свеклу, ссылаясь на язву желудка. Тут же забыв об объявленных болячках, она уплетала не диетическую снедь на общем столе. Имея особый нюх на застолья и талант незваного гостя, она без зазрения совести являлась на чужие семейные торжества и отъедалась на халяву.
В мутные перестроечные времена растерявшиеся итээры, мэнээсы, кандидаты и доктора наук пытались выжить, а может, наконец, разбогатеть. Все ринулись в кооператоры и предприниматели. Требовался стартовый капитал. Неожиданно для всех Майя оказалась состоятельным кредитором, предлагала взаймы крупные валютные суммы под свои двадцать процентов в месяц. Ростовщиком она была безжалостным, обнажив в коварной улыбке жёлтые зубы до бледных дёсен, насчитывала проценты и на долг прошлого месяца.
Для разговора об Израиле Тина пригласила Майю в итальянское кафе, веря в женскую солидарность и доброжелательность приятельницы. А Майя в предстоящем замужестве Тины видела лишь интригу. Авось, у Тинки всё получится? И тогда Майя полетит на землю обетованную погостить в доме богатого мужа хлебосольной подруги. А там, чем чёрт не шутит? Внимательно рассматривая фотографии Шимона, Майя обратила внимание на огромные апартаменты, породистую собаку.
Коренной израильтянин? Сразу видно: из богатых! Подсуетись, подруга, шанс не упусти! И, вообще, скажу я тебе: Израильрай на земле!
Почему в «рай на земле» не стремишься ты, имея на то все права? заметила Тина.
С чего ты взяла? Еврейскими кровями родители меня не одарили! как всегда, отказалась Майя.
Позже она вместе с Юликом эмигрировала в Германию, рассчитывая прожить на пособие. «Рай на земле» её не устраивалтам надо работать.
Сомнения не оставляли Тину. Какой Шимон настоящий, что ждать от семейной жизни с ним? Как понять и не ошибиться? Она давно уже не наивная девочка, мечтающая о любви. Шимон внушал доверие, не раздражал, что-то в нём трогало и делало невозможным обидеть. Казалось, он похож на её отца, который тоже намного старше мамы, тоже невысокого роста, и родился в тот же день января, что и Шимон. Добрый, заботливый, радушный Егор до старости лет жену называл: «Алёнушка», «ангел», «голубка моя». Любовь к ней и дочке он выражал словами душевной старины: «жалкие», «незабвенные», а редкое недовольство беззлобным: «кукла безмозговая». А Тине так хотелось поверить в счастливую беззаботную жизнь!
Чувствуя колебания невесты, Шимон звонил утром и вечером. Она приветствовала жениха его родным «шалом», и он радовался, как ребёнок. Как-то в трубке на ломаном русском языке заговорил чужой голос: «Привет, Тина! ЯВагнер, не композитор!»
«Не композитор Вагнер», а проще Хаим, на правах друга Шимона тревожно вопрошал: «Ты не просишь деньги у женихакак это понимать? Не доверяешь? Несерьёзно относишься? А, может, всему виной языковый барьер?»
В одном из бесконечных телефонных разговоров Шимон признался: «Ты просто обязана ко мне приехать, ведь о моей предстоящей женитьбе на русской знает весь мой город!»
Причём здесь город? недоумевала Тина.
Боязнь совершить жизненную ошибку её не оставляла. Не давали покоя нерадостные мысли, пугала разлука с сыном. Муж Вадим погиб шесть лет назад, оставив Тину тридцати трёх лет вдовой, Марка в трудном подростковом возрасте без отцовского плеча и твёрдого слова. А в стране девяностые, бандитамлихие, народуприскорбные. Сыну едва исполнилось восемнадцать, собрался жениться на однокласснице, уже беременная. На Тину всё также засматриваются мужчины, иногда вслед бросят: «И есть же счастливчик, который с ней спит.» А с кем спать-то? Вокруг крепко попивающие холостяки или трезвенники при жёнах. Она невольно стала просыпаться в пять утраоказалось, в это время обычно встаёт Шимон. «Не просто телепатияродство душ!» решила она. После долгой бюрократической волокиты она получила гостевую визу в Израиль.