Но к моему удивлению туфли оказались вполне приличными балетками из мягкой белой кожи. Моего размера.
Нехотя сняла свою одежду и потянулась за предоставленным нарядом. В каюте было не развернуться, но и я не обладала поражающими воображение формами и с грехом пополам оделась.
На внутренней стороне дверцы шкафа было зеркало, и, выдохнув, я посмотрела на свое отражение.
Выглядела я так же, как и чувствовала себяотвратительно. Задница почти не прикрыта, грудь наружу, еще и волосами не укрыться, иначе они будут и в тарелках тоже.
Я кляла все на свете последними словами, надевая балетки и нанося макияж легкими штрихами. Я и так напоминала себе девушку с пониженной социальной ответственностью, а даже обычный дневной макияж не оставил бы в этом никаких сомнений.
Впредь будешь умнее, Мия, и заранее выяснишь условия работы, ворчала я под нос, пытаясь дышать в тесном лифе, отчего грудь вот-вот норовила выскочить из декольте.
Нет, я бы, наверное, так и не решилась выйти из предоставленной мне конуры, но в дверь постучали.
Мия, вы готовы?
Я узнала голос Нила и открыла дверь. Его остекленевший взгляд, изучающий меня с ног до головы, подтверждал худшие опасенияя выгляжу как гулящая девка. И для этого надо было зубрить по ночам, чтобы поступить в престижный университет.
Чтоб им всем провалиться!
Глава 30 Лимон и мята
Коридоры, хоть и узкие, но полностью залиты светом от множества спотов. Даже если бы очень постаралась, не нашла бы ни одного затемненного угла. Я сощурилась, привыкая к такой яркости после полумрака моей каморки. Под ногами покачивался светлый пол из каких-то даже на вид дорогих пород дерева, и я невольно ухватилась за стену. Она оказалась неровной. Уколовшись, я невольно отдернула пальцы.
Не хотелось бы оказаться здесь во время сильной качки или штормапришлось бы навсегда распроститься с кожей на руках и плечах, а то и на лице.
Давайте, поживее. Хозяин уже ждет, поторопил меня Нил. Я ускорила шаг, и вскоре мы пришли на кухню или, как это называется на кораблях, камбуз.
Лишь с большим трудом мне удалось подавить вздох восхищениякухня в два, а то и в три раза превышала мою каюту здесь, она была даже больше, чем вся моя комната в общежитии.
Фасады и столешницы сверкали стеклом и натуральным камнем, при качке тихонько позвякивала посуда, создавая неповторимый уют, а на металлическую фурнитуру было больно смотреть, так она блестела.
Ола! раздалось восклицание, и я обернулась.
В белоснежном, с такой же как у меня аквамариновой отделкой, курке и брюках, в переднике и колпаке у плиты стоял довольно молодой смуглый мужчина и бесцеремонно рассматривал меня.
Стало неуютно, будто я, поддавшись безумию, голой вышла на улицу. Впрочем, я и была почти что голая.
Марсель, представился мужчина. Непривычное имя, мягкие согласныемужчина точно не вирийец. А чему я удивляюсь? Владелец подобной красотки может позволить себе и повара-иностранца. Самое время!
Марсель показался мне излишне темпераментным, даже экзальтированным, а то, как смотрел на меня, сулило неприятности, если плавание затянется.
Хозяин уже несколько раз спрашивал. Он и мисс Айсэм хотят отметить отплытие. Держите и поторопитесь.
Марсель сунул мне в руки увесистый, начищенный до блеска поднос со странным рисунком по ободу и водрузил на него полное льда ведро с шампанским, два бокала и тарелочку с якро-красной клубникой, подмигивающей глянцевыми боками.
Иди осторжнее, напутствовал меня Марсель, а сам вернулся к широкому рабочему столу, где уже лоснясь и истекая соком дожидалось лососевое филе.
Облегченно выдохнув при известии о невестехоть здесь хорошая новость, я поспешила наверх, неуверенно ступая по узкой винтовой лестнице.
Выбор обуви оказался неслучайнымесли меня шатало в балетках, то на высоких каблуках не смогла бы сделать и шага, не собрав все стены и косяки.
Вот я и наверху. Несколько раз вдохнула и выдохнула, набираясь храбрости, и шагнула под солнечный свет.
Палуба встретила меня порывом соленого ветра, даже туго стянутые на затылке волосы и то растрепались. Я осмотреласьоказывается, мы уже отчалили и направлялись к узкому выходу из гавани, а за нами следовало еще несколько яхт. Синие, алые, но большинство ослепительно-белые, и у всех на каких-то шестах трепетали разные флаги, но сколько я ни прищуривалась, никак не могла разобрать, что на них изображено.
Сверкало солнце, на небольших волнах, точно кружево, белели барашки, за яхтой разбегался пенный след, а из-под носа летели искрящиеся брызгиот красоты захватывало дух, пришлось себя одернуть.
Я здесь не для того, чтобы любоваться, а для работы. Так, куда мне идти? Теперь я уже осмотрела яхту и увидела две фигуры, стоящие практически на самой корме.
Давай, Мия, не робей, подбадривала я себя. Это всего лишь работа.
Шаг, еще шаг. Палуба норовила уйти из-под ног, но я очень старалась не уронить тяжелый поднос.
Бирюзовое платье девушки трепетало на ветру, а просторные хлопковые брюки мужчины и рубашка из небеленого льна надувались, будто паруса.
Очередной порыв ветра принес легкий, смешанный с морской солью и водорослями аромат.
Какой-то очень знакомый аромат. Я глубоко вздохнула, стараясь его определить, и застыла.
Это не может быть! Лимон и мята. Опять! Что за наказание?
Глава 31 Голди
Что с нашим шампанским? Уже пьют рыбы?
Нордгейт, если я еще не хотела верить, что владелец чудесной яхты он, то, когда морская синева подчеркнула точеный профиль, все сомнения унесло бризом, он повернулся и в упор уставился на меня сквозь солнечные очки-авиаторы.
А я почему-то испытала облегчение, оттого что не вижу темную синеву его глаз и леденящее кровь пренебрежение во взгляде.
А вот и оно, его тон был ровным и безразличнымни радости по поводу шампанского, ни презрения ко мне. Хоть что-то. Я перевела дыхание и пошла уже увереннее. Самое время смочить горло. Ты будешь? обратился к золотоволосой спутнице и, не глядя на меня, протянул руку.
Я замешкалась, не зная, как поступитьс занятыми руками было несколько проблематично наливать шампанское, а если буду делать это ногами, то шлепнусь на задницу, и вряд ли это понравится работодателям.
Поставьте на столик. Там, Нордгейт махнул куда-то за спину. И налейте, наконец, это несчастное шампанское, пока весь лед не растаял.
В чем дело, малыш? Ты нанял кого-то новенького? А где же Хосе? Он был таким милым.
Слишком милым.
Я уже повернулась, чтобы поставить поднос на виднеющийся в салоне низкий столик, но услышав ворчание Норгейта, хмыкнула. Неужели кто-то посмел отбить у него подружку?
Оставив вино на столе, я вернулась на корму с наполненными бокалами и тарелочкой клубники.
Спасибо, девушка повернулась. Кажется, она была вместе с Нордгейтом на балу, и Ви называла ее имя. Я силилась вспомнить, но не могла.
Серо-голубые глаза удивленно округлились, и девушка медленно осмотрела меня с ног до головы.
Малы-ы-ы-ш, протянула она. Не знаю, может Норгейту нравится такое обращение, но даже мне захотелось стукнуть ее подносом по золотистой макушке. Ты ничего не перепутал? У нас регата, а не мальчишник со стриптизом. Почему эта девушка так одета?