Серёжа КоцунПисьмо Ангелу
Писатель на выставке рассматривает фотографию актрисы играющей Ангела, Писатель в театре над сценой висит кукла Ангела, Писатель включает телевизор на экране Ангелы гуляют по городу, Писатель в баре обращается к Бармену
Писатель. У вас Ангелы есть?
Бармен. Нет.
Писатель. Хорошо что здесь нет.
Пожилой Мужчина. (к Писателю) Вы не боитесь что вас положат в психбольницу?
Писатель. Для меня психбольница как премия «Югенд бухпрайс».
Пожилой Мужчина отворачивается. Писатель замечает одиноко сидящую за столиком Женщину.
Писатель. (к Женщине) Можно украсить ваше одиночество?
Женщина. Присаживайтесь.
Звучит песня с припевом «А-ан-же-ел».
Писатель. Последние дни меня преследуют Ангелы.
За соседним столиком сидит юноша (спиной к Писателю) и девушка (лицом к Писателю). Писатель корчит гримасы девушке и нелепо размахивает руками. У девушки открывается рот, юноша оборачивается. Писатель сосредоточенно помешивает кофе.
Писатель. (к Женщине) Сегодня я встретил Ангела в театре.
Женщина подымается и уходит.
Писатель. (к Бармену) Мои подвиги, их никто не записывает. Моя жизньэто моя книга.
Бармен. (делая громче радио) Серёжа иди отсюда.
Писатель. (вслух сам себе) Мои истории с живыми людьми.
Уходит.
Писатель дома. Кроме него в комнате сидят: Иступлённый Дебил Роняющий Слюни, Мальчик и Ибисоголовый. (Все одеты так же как и Писатель.)
Дебил. Все вокруг спят.
Мальчик берёт телефон и не глядя набирает случайный номер.
Писатель. (в трубку) Здравствуйте мне очень нужно поговорить с Серёжей Коцуном (пауза). Извините пожалуйста мне право очень неприятно что так получилось, простите если можете. Я чувствую себя последним негодяем.
Мальчик кладёт трубку.
Ибисоголовый. Не с кем поговорить.
Сценарист и Главный Редактор телеканала сидят за столом.
Главный Редактор. (откладывая сценарий) А почему так много ошибок?
Сценарист. Так задумано.
Главный Редактор. Всё это уже было, зритель 10-ть раз такое съел и высрал, надо что-то своё, понимаете? Ангелами теперь никого не удивишь.
Сценарист слушает по радио интервью с Кинокритиком.
Кинокритик. Ради своей последней бездарной картины он год не разговаривал.
Ведущий. И говорят даже не мылся.
Кинокритик. Да, и не стирал одежды, от него извиняюсь неприятно пахло.
Сценарист нюхает свой свитер, раздевается до гола. Входит Журналистка.
Журналистка. Вы сошли с ума.
Сценарист. Я хочу вас унизить.
Журналистка. Я не желаю этого видеть.
Убегает.
По радио звучит голос Кинокритика. Кроме эпатажного выкрикивания «Я» автора мы ничего не находим в его фильме.
В общественном туалете на двери кабинки Поэт пишет маркером:
Когда я устал от близких
то закрылся в туалете и остался один.
Так я узнал 1-е одиночество.
Когда близкие покинули меня
и мне захотелось с кемто поговорить,
неожиданно выяснилось, что говорить не с кем.
Так я узнал 2-е одиночество.
Ища собеседника
я был рад каждому кто уделял мне внимание.
Таких оказалось немало но среди них я был одинок.
Так я узнал 3-е одиночество.
Выбирая между лицемерной иллюзией общения и искренним молчанием
я выбрал последнее.
Так я узнал 4-е одиночество.
В радиостудии сидит Ведущая Ночного Эфира.
Ведущая. Напоминаю вы слушаете радио. Вчера возвращаясь с работы я заметила, что все прохожие идут мне на встречу и пришла к выводу, что ухожу оттуда, куда все идут, все надо мной смеялись и мне показалось, что за их смехом прячется ненависть. Возможно они ненавидели себя за то, что идут куда нужно, а я туда, куда мне захочется, по одному проспекту мы шли в ногу но в противоположные стороны. Для тех кто жалеет что был на волне этой радиостанции, звучит песенка «Анжэл».
«Ангел»
перевод с английского:
В день Ангела
решил я сделать себе подарок,
не принимать подарки и поздравления
Ангел мой
не позволь мне быть вруном в этот день. 4-е раза
В день Ангела
всё что казалось мне значимым
окажется пустяками
а пустяки окажутся тем чему стоило предавать значение
Ангел мой
научи меня радоваться поражению моему в этот день. 4-е раза
В день Ангела,
я повстречаю много детей и пойму что повзрослел
а не встретив взрослых пойму что стал постаревшим ребёнком
Ангел мой
разреши мне видеть только хорошее в этот день». 4-е раза.
В зрительном зале Студентка расстёгивает штаны Дизайнеру Концептуалисту. Дизайнер кладет ветровку на колени.
Студентка. За что тебя все так любят?
Дизайнер Концептуалист. Если бы ты не спросила возможно я никогда бы и не понял этого. (Читает с интонацией.)
Прожил не замечая, относясь как к должному,
жалуясь на одиночество, людям меня любящим.
Студентка. Чьи это стихи?
Дизайнер Концептуалист. Не чьи, они просто есть сами по себе их только нужно уметь услышать.
На сцене Ангел влетает в окно.
Ангел. (восторженно) Только что спас Девушку.
Бармен. Совесть не мучает?
Ангел. (смывая кровь) С к акой стати, это смысл моей жизни и осознаю я что живу исключительно когда помогаю людям.
Свет гаснет на экране появляется изображение Девушки и Ангела без крыльев.
Девушка. Я хочу покончить жизнь самоубийством.
Ангел. Не стану тебя отговаривать. Разреши разве что заглянуть тебе в глаза. Мне интересно увидеть глаза которые через мгновение увидят смерть.
Девушка. Зачем тебе это?
Ангел. Наверное ты решишь что это ерунда, но чем ближе я подхожу к смерти тем больше мне хочется благодарить живых за подслащение моего пребывания их жизнью.
За кулисами стоят Бас-гитарист и Шоумен.
Шоумен. Меня перестают понимать зрители а я их.
Бас-гитарист. Зачем ты играл с детьми в прятки? Теперь эти дети всю жизнь будут искать подобную лёгкость времяпрепровождения и не находить её.
Шоумен. (с напускной важностью) Жизнь наша как мозаика мы не способны видеть её целиком, а лишь выхватываем фрагменты по которым нельзя судить о всей фреске. То что ты называешь прятками это запланированный подбор допустим чёрного, серого и белого цвета он всегда на том месте был и останется там забавным дурачеством двух детей и взрослого человека.
Бас-гитарист. Потом не находя забавных дурачеств дети режут себе вены.
Повстречался А с Бэ и насрал ему в голову. Бэ улыбается. Насцал Бэ А в голову. А радуется. Подходит Вэ и держится за голову. А с Бэ писяются и какаются, а Вэ держится за голову. Оторвали А с Бэ руки Вэ от его головы, а оттуда вылетело три мухи.
Первая муха рассказала такую историю:
Поэт закончил рисовать не стене подъезда стих и отошёл, чтобы рассмотреть его на расстоянии.
Поэт. Без серого цвета лицо лучше получилось.
Вторая муха рассказала такую историю:
Пресс-конференция.
Корреспондент «Санди Таймс Мэгэзин». Ваши мысли о случайностях.
Искусствовед. Когда зайдя в парикмахерскую я встретил красивую женщину (я не часто стригусь) мне показалось, что это случайность, но представления о красоте я взращиваю в себе на протяжении жизни и они, в зависимости от круга общения, возраста, социального положения меняются, взрослеют и деградируют вместе со мной. Общество бесспорно повлияло на мои представления о красоте. Так же как оно повлияло на представления о красоте женщины которую я встретил, она была закономерной материализацией навязанных мне желаний и может быть я её увидел только для того, чтобы это понять.
Третья муха рассказала такую историю:
Желания покинули меня, хочется хотеть хотя бы проснуться. Писатель ночью выходит за сигаретами. Застывшая картина:
Писатель. Я переходил улицу которую переходил не однократно в одно и то же время на протяжении многих лет и увидел выезжающего из-за маршрутного такси Мотоциклиста. Если бы я сделал шаг вперёд, мы вместе разбились. Если бы стоял или бежал обратно меня сбило бы маршрутное такси, в эту минуту в моей голове было только одно:
На лестничной клетке стоят Девушка и Герой.
Герой. Я провёл эту неделю с другом. (Девушка разворачивается и уходит.) Хочешь убежать от ситуации, в коротой некрасиво выглядишь? (Перегнувшись через перила кричит Девушке) Ты выглядишь прекрасно.
На почте сортируя письма Служащая находит адресованное Ангелу письмо без обратного адреса. Читает:
«Я расскажу тебе самую добрую сказку. Где никогда не бывает никак. Где всегда есть куда пойти, с кем поговорить и о чём. Где все жили недолго и счастливо, а у меня была своя квартира. Нет дом, огромный дом, в нём все окна смотрели бы внутрь, во двор. Наши гости всегда приходили и уходили вовремя. А в городе, где мы жили надо мной никто не смеялся и никто меня не бил. Под стеклянной крышей росла бы конопля. Мы выносили стол, кресла, ели сладкое, слушали сербских цыган, было бы хорошо и плохо. Все себя реализовали. Никто не кололся бы. Чубик стал "панцер-фатером", Чекист ушёл в Норвегию, Ирина написала оперы, Никиш не умер и пел. Мы все вместе встречали бы Рождество в Каире, а у подножия Мачу Пикчу в октябре завтракали. У меня была бы большая коллекция насекомых, на несколько залов. Я садился в качалку и раскачиваясь между стендами высыпал коноплю. Ты нежнокрылая принесла бы горячий шоколад (не обижайся, мне очень хочется шоколад), снисходительно глянув на мою лысину, жуков,улыбнулась. Мы бы знали как нужно и никто в моей сказке никогда не бросался бы под машину, не тонул в ванной, не резал вены, не травился, не дошёл до безумия. Остановился, у пограничной полосы. Там ИХ мир. Мы ездили бы в бронированных автобусах в ИХ города, фотографировали и бросали карамельки человечьим детям. У НИХ свои радости. Дома я поставил бы пятидесятисантиметровую платиновую скульптуру пятимесячного зародыша, посадив на штырь таким образом, чтобы казалось будто зародыш висит в воздухе, а в саду золотую собаку роющуюся в золотом мусорном ведре в натуральную величину. Мы никогда бы не узнали что произошло на самом деле. Не перестали восхищаться книгами, выставками, концертами, фильмами, друзьями, поступками. Просыпались, и хотелось бы жить. Умерли быстро, безболезненно и вместе. Нас положили бы в лодочку, в платьях из перьев, я взял с собой ненаписанную книгу писателя, четвертушку конопли и термос с компотом из вишен. Все танцевали бы, веселились, а мы улетели на планету «Идиотов» Это далеко».
По радио звучит голос Ведущего: «Люди не будьте терпимы к нечеловеческой гадине не хотящей платить за переход с одного места на другое, делайте её жизнь невыносимой, помните чем больше нечеловеков вы подтолкнули к суициду, тем человечнее стало общество».
Служащая Почты делает тише радио. Читает дальше:
Все танцевали бы, веселились, а мы улетели на планету «Идиотов». Это далеко. Чтобы не скучать в дороге смотрели бы в головах любимые мультики:
Так «Музыкальная шкатулка»
..................................................
Хорошо, это в левом полушарии ближе к затылку,нашла?
..................................................
Нет, на эстонском языке двумя извилинами выше.
..................................................
В пяти измерениях конечно, присутствие, возьми себеМальчика, я возьму, возьму, тоже буду Мальчиком.
..................................................
Фигушки, Папа появляется только в начале и в конце.
..................................................
Хорошо буду Пружиной.
На планете мы выдумывали бы нонниллионы миров и они материализуясь из антиматерий жили в наших мозгах, а мы жили бы в них. В одном, как сиамские близнецы с полутора лицами, одним телом, мужскими и женскими половыми органами. В другом, как клетки листика коки, проходили процесс фотосинтеза. В третьем, желатином были бы в конфетах. Нас жевали, переваривали, мы выходя сладким потом желтели под мышками, смывались городской канализацией в гниющие болота, травами выпивались, коровами выщипывались и убивались опять желатином. А когда нам надоедали бы наши миры, мы ходили...
По радио приглушённо звучит голос Ведущего: «Не потеряйтесь друг в друге, не потеряйтесь в окружающих, не потеряйтесь в себе, будьте бдительны, не верьте провокаторам говорящим что вы живёте не своей жизнью, сообщайте о провокациях в «Службу спасения общечеловеческих ценностей».
Служащая Почты выключает радио. Продолжает читать:
«А когда нам надоедали бы наши миры, мы ходили в чужие. В одном из них я впервые встретил тебя на улице. Не подошёл к тебе, не познакомился, не пропил деньги на дорогу домой. Ты не заболела и не прервались месячные. Не было бы долгов и не было конопли. Не выгнали из квартиры за неуплату и не потерялась тюбетейка. Не было Нового года, крашеной бороды, голода. Писем тоже не было. И звонков. Ничего не было вообще. Мы разошлись бы в этом вакууме как все прохожие. Шли по «Советской» размахивая руками, смотрели по сторонам, чесались, как все, пили «Славутич», говорили ни о чём, смеялись, хотели пёрднуть, обосрались. Я сейчас»
Мама на даче, Папа на даче, в «Оболони» я поправляюсь портером.
Ветер колышет цветы, столики пусты. Сейчас наверное утро, читаю книжку. В книжке:
«Застывшая картинка.
Мотоциклист объезжающий маршрутное такси. Скоро люди будут рассказывать истории без слов с помощью жестов, мимики и примитивних звуков. Литература превратится в живые танцы самой жизни. Один из таких танцев поведает о том что искренне добрые взаимоотношения сохранились лишь в среде нечеловечечно деградировавших ублюдков.
Пассажир маршрутного такси. Сел в маршрутку наверное для того чтобы увидеть тебя. Было без пятнадцати три, стрелки перечёркивали циферблат. Было одиннадцатое число, состоящее из двух единиц, одна из которых искала счастье в обществе, а другая в его отсутствии, и та и другая находила это счастье время от времени, и в этом времени мне открывался смысл, что я это не только мысли, но и мясо, сопли, говно, которые будуть дрожать когда стрелки часов описав полукруг перечеркнут циферблат снова. Дрожать, рассказывая тебе эту историю:
В кафе сидят Дизайнер Концептуалист и Студентка.
Студентка. В твоей голове так много дури.
Дизайнер Концептуалист. Это не в моей, а в их. (Тычет пальцем в газету. На первой странице Знаменитая Женщина рекомендует пользоваться оздоровительными шапочками, замедляющими рост ушей, большими буквами написано: «Короткие уши гарант того, что люди к вам будут относиться с симпатией».)
Студентка. Ты не искренен.
Дизайнер Концептуалист. А какой искренности ты от меня ждёшь? Что я скажу, что хочу тебя трахнуть. (Подымается. Говорит громко.) Я хочу тебя трахнуть.
Из-за соседнего столика подходит Мужчина.
Мужчина. (к Дизайнеру) Вы должны извиниться перед девушкой.
Дизайнер Концептуалист. (Встаёт на колени) Прости меня за то, что Яэто Я. (У Мужчины растут рога.) За то, что говорю тебе то, что хотел бы услышать сам. (У Мужчины растут острые рога.) За то, что люблю людей и думаю о них лучше, чем они есть на самом деле. (Мужчина закалывает Дизайнера Концептуалиста рогами.)
Ветер колышет цветы, столики пусты
Сейчас наверное утро,
я хочу чтобы когда меня не будет
Ветер колыхал цветы, столики были пусты
И кто-то не самый глупый, поправляясь портером сказал:
«Сейчас наверное утро».
В редакции.
Журналистка. Этобелые стихи?
Сценарист. Я не пишу стихи, этописьмо тебе, себе самому, Ангелу, эторека бетонного коллективного сознания, протекающая через мою голову, превращающаяся в ней в кисель, швыряя камни до конца не осознанных мною разговоров в этот кисель, я смотрю как рябь бежит за пределами головы.
Журналистка. А почему к Ангелу?
Сценарист. Этореальный персонаж в определённый период ставший для меня Ангелом Хранителем и продолжающий им быть пока я пишу письмо. Обращаться к этой девочке по имени, которое система размножила, размиллионилаэто то же, что уменьшать значение этого нечеловека для меня в миллионы раз.