Я нашел ее у столика с шампанским, и, похоже, это был уже не первый бокал.
Криста, я думаю, тебе хватит, спокойно сказал я, стараясь забрать из ее пальцев спиртное.
Отвали, грубо сказала девушка, но все же поставила шампанское на место. Я же сказала, чтобы ты не приближался ко мне.
И как ты себе это представляешь? поинтересовался я. Если ты не забыла, то нам еще ехать в одной машине.
Смерив меня яростным взглядом, она отвернулась. Я устал, чертовски устал от всего этого дерьма. Устал от постоянных капризов девушки и от проблем на работе. Хотелось все бросить к чертовой матери и уехать куда-нибудь, где никто не будет доставать.
Проведя на банкете еще где-то полчаса, я решил, наконец, ехать домой. Когда я сказал об этом Кристе, девушка просто молча проследовала к машине. Очевидно, она очень злилась, только вот, на кого больше: меня или саму себя?
Как только мы оказались дома, она чуть ли не бегом скрылась в своей комнате и не выходила оттуда. Не появилась она и на следующий день, и через день. Она открыто меня избегала, а меня брало раздражение с этого ребячества. Ну, подумаешь, поцелуй, ничего же серьезного не случилось.
Уже заканчивая проверять отчеты, да, я часто позволял себе делать такую несрочную работу дома, я услышал стук в дверь. Один из охранников, чье имя я никак не мог запомнить, сообщил, что пожаловал некий мистер Спенсор. Спенсор? Какого хрена этот идиот посмел заявиться ко мне домой?
Спенсор был одним из распространителей дури, да вот деньги он внезапно «потерял». Мужчина уверял, что действительно выронил их на улице, но я был уверен, он просто спустил их на какие-то свои нужды. Мне было до лампочки, куда именно, важно было лишь, что пришло время отдавать прибыль, а денег нет. Я дал ему сутки на решение проблемы, отдать их он должен был завтра с утра, и его визит меня немало озадачил и разозлил. Мой дом был не тем местом, где я решал такие дела, и вход личностям, подобным Спенсору, был строго воспрещен.
Когда я вышел и внимательно присмотрелся к телу, сидящему на диване, понял он потеря времени, не более. Расширенные зрачки, лихорадочный блеск глаз, нездоровая краснота лица говорилипарень под кайфом. Если распространитель подсел на дурь, от него надо избавляться. Одним из главных условий, по которому я брал людей на такую работу, было полное равнодушие к товару, который они сбывают. В этом бизнесе нет места торчкам, а оставлять его в живых опасно. Он слишком много знает, приблизительное время поставок, точки сбыта Не хватало еще, чтобы он за дозу сбыл информацию конкурентам. Эх, парень, ты сам подписал себе приговор.
Адриан, братишка, видимо, наркота придала ему немало смелости, раз ведет себя так фамильярно, мне нужно с тобой срочно потолковать. А то твои мордовороты меня и слушать не хотят.
Я тебе не братишка, Спенсор, оборвал я его, и толковать нам не о чем. Ты в курсе, что нарушил одно из основных правил?
Да ладно тебе, скалился он, демонстрируя желтые зубы, выключай большого босса, и давай почешем языками.
Н-да. Тяжелый случай. Он совершенно невменяем, но, тем не менее, мне его жалко, и, одновременно, я жутко зол на него. Придется брать еще один грех на душу, хотя с другой стороны, я спасаю его от логичной, для таких людей, смерти в подворотне.
Нам не о чем говорить, сказал я, сохраняя внешнее спокойствие, хотя ситуация была мне до жути противна.
Протянув руку, я почувствовал рукоять пистолета, глушитель, как и полагается, был на месте. Времени много, и домочадцы уже должны спать.
Братишка, ты чего, заюлил он, увидев пушку, я не торчок, я так, балуюсь.
Негромкий хлопок и глухой стук упавшего тела. Вот и все. Еще одна жизнь на моей совести. Я ненавидел казни, но они были неотъемлемой частью такой жизни. Убей или умри. Этот мир не прощает слабости, а жалость тут приравнивается к слабости. В такие моменты, я понимал, почему некоторые уже к тридцати-сорока годам имеют приемника и так спешат в отставку.
Подняв взгляд, я увидел, что двое моих парней, которые присутствовали при казни, смотрят в одну и ту же сторону. Повернувшись, я встретился взглядом с расширенными в животном ужасе серыми глазами. Блядь! Вот только этого не хватало! Почему мне так везет? Теперь надо успокаивать девушку, чтобы не наговорила лишнего бабушке. А это нервный и трудоемкий процесс, обычно случайных свидетелей просто «убирают», но поступить так с Кристой я не мог.
Пока я раздумывал над этим, девушка скрылась с глаз, и не нужно было быть гением, чтобы понять, что она ищет убежище в стенах комнаты. Поднявшись, я тихонько постучал в дверь.
Криста, открой, в ответ тишина. Я знаю, что ты там. Я ничего тебе не сделаю, мы просто поговорим.
Уходи, послышался испуганный голос.
Открой дверь, продолжал настаивать я, чем быстрее ты откроешь, тем быстрее мы поговорим и разойдемся спать.
Ага, как же, получу я сон, вечный, даже будучи до смерти напуганной, эта женщина умудрялась язвить.
Не глупи, раздражался я, хотел бы тебя убить, давно бы убил. Ты сама знаешь, я не уйду, пока ты не откроешь эту чертову дверь, и мы не поговорим.
Наконец, я услышал щелчок замка, и когда зашел в комнату, увидел, что девушка успела убежать в противоположенный конец. Вот она, женская логика. Отойди подальше, думая, что я хочу ее убить, как будто пистолету есть разница, в метре находится жертва или десяти.
Что ты хочешь? прошептала она.
Ты должна дать мне слово, что увиденное сегодня тобой останется исключительно между нами. Не надо травмировать бабушку, и уж тем более трепаться о таком на улицах.
Я старался говорить как можно дружелюбнее, дабы не пугать ее еще сильнее. Девушка была похожа на маленького, загнанного в угол зверька. Сжалась, глаза бегают в поисках выхода. Нет, так не пойдет. Получив обещание молчать, я решил ее как ни то отвлечь. Старался завести разговор на отвлеченные темы, в конце концов, Криста немного расслабилась и даже присела на дальний угол кровати. Я же неожиданно поймал себя на том, что рассказываю, как, когда мне было пятнадцать, мы с парнями стащили мяч из школьного спортзала.
Поразительно, сказала девушка, когда я закончил рассказ, ты рассказал что-то из своего прошлого. Я думала, ты не любишь о нем говорить.
Так и есть, отрезал я, понимая, к чему она клонит.
У моей бабушки чертовски длинный язык! Какого черта она заикнулась о том, что ее, по сути, коснулось лишь поверхностно?
Неужели, все так плохо? услышал я тихий вопрос.
Плохо? Это совсем не то слово, чтобы описать те события. Кошмар той ночи будет преследовать меня до самой смерти, и тут ничего не поделаешь.
Да, бросил я, стараясь держать себя в руках.
Прошлый раз, когда Криста коснулась этой темы, я утратил контроль над собой и наговорил лишнего, после чего мне было стыдно. Если я что и ценил в этом мире, так это семью. Когда эмоции тогда пришли в равновесие, я был противен сам себе за такие слова, но почему-то так и не мог решиться извиниться. Может, подсознательно боялся, что девушка откажется идти со мной на этот чертов прием.
Серые глаза внимательно разглядывали меня, было очевидно, что мой краткий ответ ее явно не устроил. Внезапно, мне стало как-то все равно. Надоело носить все это дерьмо в себе, но и вываливать такое на девушку я не хотел. Как бы сказать ей основное, не вдаваясь в слишком личные подробности? Плюс ко всему, я совершенно не хотел погружаться в воспоминания полные мрачного, безысходного отчаяния.
В одну зимнюю ночь, наш дом пробрались несколько взрослых пьяных и в хлам обдолбанных мужиков. Случился конфликт, и близкий человек мне погиб, а я сам почти три месяца пролежал в больнице. Конец истории, вот так, коротко и по существу. Ни к чему ей знать подробности, мне не нужен не ее ужас, ни ее жалость.
Но все равно, вопреки моим надеждам в глазах горело и то, и другое.
Мне так жаль, прошептала она, и ее сочувствие было искренним, заставляя почувствовать себя еще хуже, Кто-то из твоих родных погиб в ту ночь?
Ну, нет, детка. Хватит. Я не собираюсь тут изливать тебе душу.
Все, Криста, хватит, грубовато сказал я. Ты хотела знать, что случилось девять лет назад, и я рассказал тебе.
Весь вид девушки говорил о том, что она жаждет информации, но я не собирался больше говорить ни единого слова.
Рассказал? Так вопросов стало еще больше, чем ответов, начала она, но потом, видимо, по моему категоричному взгляду поняла, что лезет куда не просят, и добавила, Хотя, ты прав. Это совершенно не мое дело. Извини.
Именно, откликнулся я пустым голосом, Спокойной ночи, Криста, добавил я уже мягче.
Спокойной ночи, Адриан, услышал я вслед.
Но эта ночь точно не будет спокойной. Мозг уже назойливо атаковали потревоженные воспоминания, и мне оставалось лишь смириться и приготовиться к непростой ночке.
Глава 19. Криста.
Сидя на кровати в позе лотоса, я уминала поп-корн и пыталась сосредоточиться над старой-доброй комедией с Джимом Керри. Но как бы я не концентрировала внимание на экране телевизора, в голову все равно упорно лезли мысли об Адриане Джонсоне.
Меня просто поразило, что мужчина не озверел, как в прошлый раз, когда я коснулась щекотливой темы, и даже вкратце рассказал о произошедшем. Вот только от его рассказа возникло больше вопросов, нежели ответов. Он опустил все подробности, все предельно коротко и сухо. И, естественно, меня мучили вопросы. Как могла толпа посторонних проникнуть в дом? Кого потерял Адриан? Что произошло с ним самим, из-за чего он попал в больницу?
В попытках хоть каплю приблизиться к разгадке, я вбила в гугле имя мужчины, в надежде, найти что-то стоящее. Спасибо Саманте за ноутбук с доступом в интернет. Интересно, знает ли об этом Адриан?
Надежда была и так призрачной, и полностью разбилась о суровую реальность. Интернет пестрел фотографиями и данными, вот только о жизни мужчины на данный момент, ну, еще можно найти чуть более ранние статьи о нем. И ничего, абсолютно, о его жизни девять лет назад. Вообще складывалось впечатление, что он человек без прошлого. Нет почти ничего о его детстве или юношестве. Скупая дата и место рождения, жил с родителями и бабушкой Самантой Джонс. Ни имен, ни данных о родителях нет. Нет даже данных, где учился и что закончил. В общем, после часового серфинга по просторам интернета вопросов стало только больше.
Мучимая нездоровым любопытством, я попробовала осторожно задать пару вопросов Саманте, но она стоически молчала и отмахивалась. Надо отдать должное, она умеет держать слово и хранить секреты, по ней просто-таки разведка плачет.
Также я вспомнила, что через две недели Новый год, и поинтересовалась, как отмечать будем, ведь самое время начинать готовится. На что женщина печально покачала головой и ответила, в этом доме нет такого праздника, и вообще, при Адриане об этом лучше вообще не заикаться. Вопрос почему, остался без ответа. Шикарно, еще одна тайна. Как можно не любить этот праздник?! Это же волшебное время, маленький кусочек беззаботного детства, когда душа верит в чудо!
После откровенной беседы в моей спальне, по сути, откровеннее разговоров у нас никогда не было, с Адрианом мы стали общаться чуть менее враждебно. Но это не значит, что я все забыла, осторожность всегда при мне, и дистанцию соблюдаю. Но мужчина после приема больше и не пытался вторгаться в мое личное пространство.
Время шло, и мне стало особенно тоскливо. В преддверии праздника, когда в каждом доме стоят красивые елки, сияя разноцветными огнями, а люди суматошно бегают по магазинам в поисках подарков близким, я сижу, запертая в четырех стенах в доме, где этот праздник вообще не признают. Даже добродушная Саманта хмурилась, стоило мне только заикнуться об этом. Интересно, чем занимаются сейчас мои родители, сестра, коллеги с работы? Наверное, как и все с головой в праздничной суматохе.
Также, я заметила, что, чем ближе Новый год, тем мрачнее становится Адриан, и тем реже он появляется дома. А если и появляется, то разговаривать с ним не возможно, либо резкость, либо игнор. Вот и сейчас, Саманта уехала в гости к подруге, планируя побыть там пару дней, Адриан, как обычно, ушел из дома в неизвестном направлении, и я осталась одна в угнетающей тишине и пустоте дома.
Несправедливо! Сейчас все готовятся к празднику, и даже обитатели этого дома, которые его недолюбливают, нашли, чем себя отвлечь и развлечь, и только я тут от скуки с ума схожу. В таких вот угнетенных мыслях я, наконец, уснула.
Я не сразу поняла, что меня разбудило, и просто лежала в постели, вслушиваясь в тишину ночи. За дверью послышались шаги, и я отвернулась к окну. Наверное, охрана, или Адриан вернулся.
Но когда эти шаги замерли у моей двери, и я услышала тихий скрип петель, напряглась всем телом. Какого черта кто-то забыл в моей комнате? Не успела я опомниться, как черная тень метнулась в мою сторону, в следующее мгновение некто неизвестный уселся прямо на меня и закрыл мне рот рукой.
Шшш, услышала я.
На мой рот легла полоска скотча, и, наконец, вспыхнул свет ночника. Перед собой я увидела мужчину лет сорока пяти пятидесяти. Темные, с проседью волосы зачесаны назад, массивная фигура, лицо непривлекательное, а глаза грязно-зеленого цвета полыхают злобным безумием.
Мне стало страшно. По-настоящему, чертовски страшно. Кто этот мужик? Что ему нужно? Как он вообще попал в дом, где охрана?
Тут в голову полезли мерзкие мысли. Мне вспомнилось, как Адриан отвез меня в какой-то притон и отдал на растерзание толпе садистов, тогда он не дал им завершить дело, но, может, сейчас он по какой-то причине передумал? Может, решил отдать меня в лапы этому мужику? Как еще объяснить его нахождение в этом дома?
Нет, я не хочу в это верить! Он не мог так со мной поступить. Особенно сейчас, когда хоть редко, но мы можем более-менее общаться, не переходя на крики. Да и Саманта никогда бы не позволила ему. Вот только ее сейчас как раз нет
Охренеть, пробормотал мужик,а вблизи ты еще больше на нее похожа. Почти копия.
Что? На кого я похожа? О ком он?
Увидев в его руках веревки, я, наконец, пришла в себя и начала неистово вырываться, работая руками и ногами, пытаясь сбросить его с себя. Пытаясь меня утихомирить, неизвестный схватил меня за руки, но я, почувствовав, что могу дотянуться пальцами до кожи, со всей силы вонзила ногти в его плоть.
Дернувшись, мужик со всей силы ударил меня наотмашь. Щеку обожгло болью, и в глазах вспыхнули разноцветные молнии.
Не рыпайся, сучка, в то хуже будет, бешенство в голосе, безумие в глазах.
Меня охватила настоящая паника. Чувство обреченности захлестнуло с головой. Так страшно мне было впервые. Даже, когда Адриан меня в ярости пытал и наказывал, такого животного ужаса я не ощущала. Может, потому, что в голубых глазах были проблески разума.
Мои запястья и щиколотки, несмотря на все мое сопротивление и попытки вырваться, были привязаны к столбикам кровати. Я была обездвижена, находясь на грани обморока от страха. Из глаз капали слезы, а тело колотило, как в лихорадке.
Взгляды, которыми окидывал меня этот маньяк, не заставляли сомневаться в его намерениях и не оставляли никакой надежды на спасение. Господи, за что? За что мне все это? Чем я заслужила?
Ох, какая нас ждет ночка! восторженно молвил этот псих.
Мне хотелось заткнуть уши, не было ни малейшего желания слушать, какие меня ждут муки.
Я забыл представиться, меня зовут Ричард Хейс, и сегодня я к вашим услугам мисс, он изобразил насмешливый поклон, ничуть не смущаясь кипящей в моих глазах ярости.
К чему все это? Сделай быстрее свое дело и все. Мне было противно слушать этого ненормального и еще противнее смотреть на него.
Ты, наверное, задаешься вопросом, что мне от тебя нужно? оскалился он, изображая улыбку. Так вот, конкретно от тебя ничего. Вся твоя проблема в том, что ты оказалась не в то время и не в том месте. В тебя влюбился не тот человек, ты слишком на нее похожа. Ты способ, отомстить этому гаденышу Джонсону, так что ничего личного.
Он совсем больной, сам не понимает, что несет. Он думает, Адриан в меня влюбился? У него, вообще, все дома? Хотя, о чем я, очевидно же, что нет. И уже второй раз он повторяет «ты на нее похожа». На кого я, черт возьми, похожа? О чем он вообще? И что такого ему сделал Адриан? Ну, тут правда вариантов масса, сомневаться, что у него уйма врагов, не приходится. Единственное, что вызвало непонятное облегчение, Джонсон меня не отдавал на растерзание этому психу. Но как он тогда в дом попал? Он же так охраняется! Блин, о чем я вообще думаю, мне жить осталось всего ничего, а я о всякой ерунде размышляю.