Ооо, ты посмотри кто пришел, Юра уже немного справился со своей истерикой и хлопнул по плечу Егорова, которому было значительно хуже. Соловей, ты где был, мы волновались.
Парень даже не посмотрел в сторону Юры. Он скинул рюкзак на парту, достал из него тетрадь с парой ручек, отбросил его на соседний стул, сел и отвернулся к окну.
Не, серьезно, ты где был? не унимался Юра.
Так он это, наверное, на юг улетал, в теплые края, как и все нормальные птицы, предположил Егорыч.
Они же вроде на всю зиму улетают, нахмурился Юра. А этот уже вернулся.
Может, он летать разучился? Егорыч вскочил со стула и кинулся к парню. Эй, Соловей, хочешь, мы тебя научим летать?
Юра тоже подорвался с места и бросился к другу, а Мира медленно обернулась и с полным непониманием уставилась на все происходящее. Незнакомый ей одноклассник с равнодушным выражением лица и скрещенными на груди руками сидел на стуле, который Юра вместе с ним тащил назад. Егоров успел распахнуть окно и поторапливал Юру. Все это сопровождалось диким ржачем.
Придурок, закрой, холодно же! Я заболею, девчонка с первой парты, кажется, Настя, возмущенно прикрикнула на Егорыча.
Мира посмотрела на класс и обнаружила, что никому не было никакого дела до того, что делают эти двое. Большинство с нескрываемым интересом за ними наблюдали, ожидая финала представления, кто-то занимался своими делами, несколько человек требовали закрыть окно и жаловались на холод. Ей было непонятно, почему их никто не останавливает, и она уже собиралась подняться и разогнать их, когда в кабинет влетела Кристина, а за ней появилась учительница.
Юра с Егорычем получили неслабый нагоняй, который не вызвал в них никакого раскаяния, и отправились ржать на свои места. Парень подвинул стул обратно к парте и снова уставился в окно.
Уроки информатики в этой школе оказались всего лишь условностью. Несколько компов, стоявших у стены, покрылись толстым слоем пыли и подходили только для урока истории развития технологий. Местные активисты столпились вокруг учительницы и обсуждали с ней подготовку новогоднего концерта, остальные занимались своими делами: катали домашку, болтали. Кристина обсуждала какой-то фильм с девушкой с передней парты, а Мира сидела и думала о том, что ей делать дальше.
Она повернула голову, делая вид, что смотрит в окно. Незнакомец сидел один и что-то сосредоточенно чертил в тетради. Ей хотелось узнать, почему он ни с кем не общается и почему Юра с Егорычем к нему прицепились, но расспросить об этом Кристину не было никакой возможности. Нужно было ждать перемену, когда они смогут поговорить наедине, а пока приходилось притворяться, что она очень хочет спать, чтобы никто к ней не лез.
Звонок с урока заставил Миру вздрогнуть. Она поднялась и оглянулась по сторонам. Ночной недосып не прошел бесследно: ее вырубило не меньше, чем на полчаса. Все вокруг гремели стульями, громко разговаривали, а Мира пыталась проморгаться и найти в себе силы встать.
Ты идешь? спросила ее Кристина.
Она уже собралась и ждала Миру. Та еле кивнула головой и закинула так и не пригодившуюся тетрадь обратно в сумку.
Парень с последней парты проскочил мимо нее и скрылся за дверью. Мира поняла, что не сможет еще один урок просидеть в неопределенности, поэтому резко подорвалась со своего места и поспешила с Кристиной в коридор.
Выбрать подходящий момент, чтобы завести с ней разговор, оказалось не так просто. Мире подумалось, что если она ни с того ни с сего начнет расспрашивать Кристину об этом парне, одноклассница сразу все поймет, но и тянуть с этим не хотелось.
Какой ужас, у меня синяки на пол лица, бормотала Кристина.
Она придирчиво рассматривала себя, стоя перед зеркалом в туалете. Мира не очень понимала, где она их у себя нашла, но решила промолчать.
Как представлю, что я в таком виде через полгорода ехала, жаловалась одноклассница, роясь в сумке. Хорошо хоть, догадалась с собой косметос взять.
Кристина вытащила из косметички тюбик с кремом и принялась замазывать лицо тоналкой. Мира оценила обстановку вокруг. Рядом крутились другие девушки, но они были не из их класса, поэтому она решилась задать интересовавшие ее вопросы.
Слушай, сказала Мира как можно более непринужденно. А что это за парень, который сегодня появился? Мне кажется, или его вчера не было?
Ты о ком? Кристина оторвалась от своего отражения и, нахмурившись, посмотрела на Миру.
Ну этот, на последней парте у окна сидит.
Ааа, потянула одноклассница. Это Мишка Соловьев.
Мира ожидала от нее больше подробностей, но Кристина закинула тональный крем обратно в косметичку, достала тушь для ресниц и сосредоточилась на глазах.
Странноватый он, ни с кем даже не поздоровался, когда зашел, Мира аккуратно подбирала каждое слово, чтобы случайно не сболтнуть лишнего. Тоже новенький у вас?
Не, он сам по себе такой, ответила Кристина, тряхнув волосами.
Теперь внешний вид ее, по-видимому, устроил, и она закинула косметичку обратно в сумку.
Он ни с кем не общается, продолжила одноклассница. Сидит там себе по-тихому, ни к кому не лезет, вот я даже и не заметила, что его не было. Скучный он, в общем, и неинтересный. Не парень, а размазня какая-то. Пошли?
Крутанувшись перед зеркалом в последний раз, Кристина выпорхнула в коридор. Всю дорогу до кабинета она беззаботно щебетала, а Мира находила силы лишь на то, чтобы кивать головой и односложно отвечать.
Миша уже сидел в классе. Он уткнулся в телефон и не реагировал на все, что происходит вокруг.
«Вот и что теперь делать?» спросила себя саму Мира. Угораздило же втюриться в какого-то чудака, про которого и узнать толком ничего нельзя. Можно, конечно, было попытаться забить на все и подождать, когда это помешательство пройдет, но сколько оно продлится? Пару недель, месяц, полгода? Или вообще до выпускного будет ходить и страдать? Вот если бы можно было как-то с ним познакомиться и понять, что он за человек. Ведь если он окажется придурком, забыть про него будет гораздо проще.
На доске появлялись какие-то физические формулы, но Мира не вникала в их значение. В голове у нее уже выстраивался план. Пусть он был совсем нечетким, но сама мысль о его возможном существовании ее успокаивала. Она понимала, что это будет сложно, но сидеть и ждать чуда она не привыкла.
Ты чего такая довольная? шепотом спросила у нее Кристина.
Да так, ответила Мира с загадочной улыбкой. Настроение хорошее.
Глава 2
Рука от усталости отваливалась, но Мира продолжала стоять, удерживая в ней стопку учебников с тетрадями. Она остановилась у окна рядом с лестницей и выжидала, делая вид, что говорит по телефону.
«А если он и сегодня не придет? Мало того, что как дура тут простою, так еще и завтра придется снова этот спектакль разыгрывать», подумала она, кивнув головой проходившей мимо однокласснице. До начала урока оставалось минут пять, и Мира молилась всем богам, чтобы ей случайно не встретился кто-то вроде Юры или его свиты. Эти трое способны были намертво к ней прицепиться и испортить весь план.
Кто-то из богов ее все-таки услышал, потому что она заметила, как по лестнице поднимается Миша. Попытка была только одна, поэтому запороть ее нельзя было никак. Мира прижала к себе учебники и увлеченно заговорила в отключенный телефон, продолжая краем глаза следить за парнем. Он шел не спеша, зевая и потирая сонные глаза.
Ладно, мам, я поняла, мне идти пора, сказала Мира в трубку и резко сорвалась с места.
Все произошло именно так, как и планировалось: Мира со всего размаху налетела на Мишу, а рука, онемевшая от книг, сама собой разжалась. Учебники с грохотом упали на пол, а один из них приземлился прямо на ногу Мише.
Ай! поморщился он и посмотрел на Миру.
«И правда зеленые», отметила она про себя, а потом поняла, что наделала.
Прости, пожалуйста, залепетала Мира, я так задумалась, что не заметила тебя. Очень больно?
Нет, коротко ответил Миша и присел, чтобы поднять книги.
Она тоже присела и принялась собирать тетради, раздумывая о том, как продолжить разговор.
Вот, сказал Миша, протянув ей учебники, и поднялся.
Спасибо.
Мира улыбнулась самой милой улыбкой, на которую только была способна, но в следующую секунду она сползла с ее лица.
Эй, Соловей, ты глаза разуй или очки купи, к ним подлетел Юра и толкнул Мишу рукой в спину. Вали отсюда, пока еще чего-нибудь не натворил.
Миша спокойно развернулся и пошел к кабинету, а Мира закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
«Если я его убью, меня посадят, и я не смогу познакомиться с Соловьевым», говорила она самой себе. Вот надо было появиться этому Юре. Все шло практически идеально: они перекинулись парой слов, он даже книги помог ей поднять. А дальше они должны были вместе пойти к кабинету, и за это время можно было представиться и даже завязать разговор.
Давай помогу, Юра попытался взять книги у Миры из рук.
Не надо, сама донесу, резко ответила она и пошла в класс.
Юра о чем-то говорил, но Мира его не слушала. Она понимала, что подобный трюк больше провернуть не получится, поэтому надо было выдумывать что-то новое. И что-то более действенное, потому что после этого случая Миша опять не обращал на нее никакого внимания.
«Ничего, я тебе выбора все равно не оставлю», думала Мира, сидя за партой. Кристина целых два урока пыталась вывести ее из раздумий, но все попытки оказались неудачными. Перед историей Мира на автомате достала из сумки все необходимое, и снова погрузилась в свои мысли, но в этот раз ее внимание привлек забравшийся с ногами на учительский стол Егоров.
Внимание, господа и дамы, дамы и господамы! выкрикнул он. Необходимость Великой антиграчевской ученической революции, о которой мы столько говорили, не вызывает у нас никаких сомнений!
В классе раздались аплодисменты, кто-то одобрительно засвистел. Егоров спрыгнул со стола на пол и продолжил свою речь.
Мы абсолютно уверены, что историчка выжила из ума, осталось только убедить в этом ее. Сегодня, когда она вызовет меня к доске, я над ней немного подшучу, а вы меня поддержите, окей?
А если не вызовет? спросила его Наташа.
Сто процентов вызовет, не меня, так Кирюху, у нас с ним за прошлый урок прогулы стоят, не растерялся Егорыч. Авдеева, ты поняла? Никакой самодеятельности.
Он склонился над первой партой в среднем ряду, за которой сидела отличница Настя.
А если я не хочу? спросила она у него.
А золотую медаль хочешь? С Грачихой тебе только одна медалька светитшоколадная.
Настя опустила голову и ничего не ответила.
Шухер! Идет! предупредил вбежавший из коридора Кирюшин, которого Егоров оставил стоять на стреме.
Пацаны заняли свои места, и через пару секунд в кабинет ворвалась учительница.
Тема сегодняшнего урока: «Гражданская война и иностранная интервенция в России», протараторила она, не успев даже дойти до своего места. Садитесь.
Мира и не думала вставать, потому что звонка еще не было, но остальные подорвались как по команде, стоило только историчке появиться в классе.
И рассказывать обо всем этом нам будетисторичка провела ручкой по списку в журнале, Егорова у нас не было на прошлом уроке Ну, посмотрим, чем он занимался. Что-то мне подсказывает, что совсем не историей.
Учительница подняла глаза, и Егорыч, словно нехотя, поднялся. Не отрывая головы от учебника, он сделал несколько шагов, а затем с самым серьезным и сосредоточенным лицом промаршировал к доске. Его монотонный бубнеж очень быстро всем наскучил, и, казалось, что ничего интересного не произойдет, поэтому слушали его вполуха.
Замечательно, Егоров, перебила его историчка. Расскажи мне поподробнее, как это у тебя политика военного коммунизма началась в двадцать восьмом году, если Гражданская война в двадцатом закончилась?
Почему в двадцатом? Егоров изобразил неподдельное удивление. Война закончилась в тридцатом.
Здрасьте, потянула учительница.
Здравствуйте, совершенно серьезно ответил Егорыч, кивнув головой.
По классу прокатился смешок. Даже Мира оторвалась от разглядывания пейзажа за окном и уставилась на Егорова.
Ты с чего это взял? спросила его историчка.
В учебнике написано.
И где тут это написано? Иди сюда, показывай.
Учительница подвинула раскрытую книгу на край стола. Егоров подошел к ней, перелистнул пару страниц и ткнул пальцем.
Вот здесь.
Егоров, у тебя со зрением проблемы? Тут двадцатый год написан.
Да тридцатый же! Ольга Викторовна, вы меня разыгрываете? возмущенно ответил Егорыч.
По-моему, это ты мне голову задурить пытаешься, сказала учительница и повернулась к первой парте. Серов, скажи ему, в каком году Гражданская война закончилась.
Э, так это самое, в тридцатом, ответил парень.
Историчка с недоумением уставилась на Серова.
Так, вы повеселиться решили? Авдеева, помоги этим клоунам.
Настя оторвала голову от книги, посмотрела на учительницу, а потом на Егорова. Тот дал ей знак бровями, и Настя снова опустила глаза.
Они все правильно говорят, Гражданская война закончилась в тысяча девятьсот тридцатом году.
Грачева откинулась на спинку стула и уставилась на Авдееву округлившимися от шока глазами.
Авдеева, и ты туда же? Вот уж от кого не ожидала. Ладно, садись, кивнула она Егорову.
В кабинете повисло гробовое молчание. Историчка обвела всех взглядом, а затем взялась за журнал.
Хорошо, выдохнула она и пробежалась по списку. Посмотрим, у кого еще альтернативная версия событий. Веденина?
Даша отвлеклась от спрятанного в учебнике телефона и тоже сказала про тридцатый год. Один за другим одноклассники поддерживали Егорова, а лицо учительницы становилось все более суровым.
Иваницкая?
Мира вздрогнула от неожиданности, когда услышала свою фамилию. Ее вписали в самый конец списка, и она ожидала, что до нее последней дойдет очередь, но историчка, видимо, решила не нарушать алфавитный порядок. Участвовать в этом цирке Мире не очень хотелось: если уж и бороться с училкой, то по-серьезному, но и наживать лишние проблемы было ни к чему.
А я не знаю, я не читала, ответила она, посмотрев Грачевой прямо в глаза.
Ну хотя бы честно, сказала та и продолжила допрос.
Остальные повторяли друг за другом одно и то же, а Мира ждала момента, когда очередь дойдет до Миши. Отчасти ей было просто интересно, что он ответит, но в глубине души она понимала, что ждет чего-то. ЧегоМира пока понять не могла.
Соловьев, сказала учительница.
Она уже перестала смотреть на учеников и не поднимала глаза от списка.
В тысяча девятьсот двадцатом, без колебания ответил он, не отрываясь от тетради, в которой чертил что-то ручкой.
Мира едва заметно улыбнулась. Кажется, это был первый раз, когда она услышала, как Миша говорит больше одного слова за раз. Его голос прозвучал громко и уверенно, но даже историчка не сразу поняла, что он сказал.
Неужели, потянула она. Все-таки это не я с ума сошла, это у вас фантазия разыгралась. Ну что же, достаем двойные листочки и пишем самостоятельную работу по Гражданской войне. У нас сегодня два урока, так что торопиться некуда. Вопросы задавать не буду, у вас познания в этой теме, судя по всему, получше, но учтитепроверять буду по тому, что написано в учебнике. Тех, кто сегодня меня обманывал, сразу предупреждаю: вам минус балл автоматом.
Класс загудел и зашуршал вырывающимися из тетрадей листками.
Соловей, ну ты и козлина, шепнул Юра. Мы с тобой еще поговорим.
Мира оглянулась назад. Миша отвернулся к окну и не реагировал на угрозы, сыпавшиеся с двух последних парт третьего ряда.
«Ну вот и зачем ты это сделал?» мысленно спросила его она. Юра со своей компашкой вполне был способен перейти от слов к делу, и это заставляло ее нервничать.
На этот раз Грачева не стала никого задерживать: едва прозвенел звонок, как она приказала сдавать листочки. Миша поднялся одним из первых, бросил свою работу ей на стол и вышел из кабинета. Юра с Кирюшиным позвали Дашу и всучили ей два бумажных огрызка без особых следов умственной работы, Егоров же передал ей мелко исписанный тетрадный лист.
Сдашь мой, пожалуйста? попросила Кристина Миру, протянув свою самостоятельную.
Та взяла листок и положила сверху своей почти пустой работы. Мира не соврала учительнице, когда сказала, что ничего не учила, и теперь не сомневалась, что первой оценкой в новой школе будет двойка, которую Грачева поставит ей с явным удовольствием.