Буду вас ждать за тем столиком, мужчина указывает на стол в противоположной стороне.
Подойду через несколько минут, кивают друг другу, Руслан возвращается на свое место, как только мужчина отходит.
По-моему, вас администратор по-другому назвала, подозрительно рассматриваю своего собеседника. Может, он бандит?
Очень люблю советское кино: «Ко мне Мухтар», всегда хотел это имя себе.
Вы шутите?
Нет. Разве я похож на шутника? приподнимает брови, в глазах виден вопрос. Я мотаю головой, но тут же вижу, как его губы опять изгибаются в насмешливой улыбке.
Вы все-таки шутите, заявляю ему тоном обвинителя. У меня и так нервы к черту, а он издевается.
Ты такая милая, когда сердишься. В глазах сразу же исчезает выражение затравленной жертвы. сейчас его улыбка очаровывает и располагает к себе, робко улыбаюсь в ответ, опуская глаза.
Я позвоню, как только пойму, чем смогу помочь. Не обещаю, что звонок будет сегодня или завтра.
У меня суд назначен через месяц. Я не хочу терять свою дочь. в порыве чувств протягиваю и кладу свою руку на его сжатый кулак. Руслан немного хмурится, смотрит сначала на наши руки, потом на меня. Глаза вновь наполняются слезами, делаю судорожный вздох сквозь зубы.
Я все тебе отдам: тело, душу, все, что у меня есть, только помоги мне вернуть дочь открываю рот, понимаю, что меня начинает потряхивать от перенапряжения последних дней. Руслан накрывает мою руку своей ладонью. Его тепло проникает в меня, как что-то живительное, как обезболивающее. Умоляю глазами, он поджимает губы.
Выпей воды, успокойся. Не садись за руль в таком состоянии. Я пока ничего не могу обещать, мне нужно собрать информацию и проанализировать данные. В любом случае я позвоню. Извини, меня ждут, он одаривает меня нормальной, поддерживающей улыбкой и убирает руки. Официант бежит к нему с чеком, он кивает головой в сторону мужчины, который его ждал.
беру стакан с водой и отпиваю. Не смотрю на Руслана, но периодически чувствую на себе его взгляд. Даже через весь зал невозможно игнорировать его энергетику, и не могу понять, хорошая она или плохая, но однозначно сильная.
Вздохнув, встаю из-за стола. Перед тем как покинуть ресторан, поворачиваю голову в сторону Руслана. Он не смотрит на меня, внимательно слушает своего собеседника, задумчиво поглаживая пальцами свои губы. Именно на этом жесте цепляется мой взгляд. Все же губы у него притягательные. Хочешь не хочешь, а смотришь. Рассердившись на саму себя, поспешно покидаю ресторан.
* * *
Дома меня накрывает тоска. Я бесцельно брожу по квартире, игнорируя всего лишь одну комнату: ту самую, где находятся вещи и игрушки Лизы.
Замираю перед дверью, берусь за ручку и утыкаюсь лбом в дверной косяк. Больно Я знаю, что, как только зайду в комнату, буду умирать, биться в агонии своей безмолвной боли. Убираю руку, чтобы стереть слезы с лица, а затем, как перед прыжком в воду, набираю полные легкие воздуха и захожу в детскую комнату.
Первые минуты внутри меня пустота. Мой мозг пока никак не может сообразить, как реагировать на то, что любимый зайка Лизки небрежно лежит на ее маленьком желтом кресле.
Я не двигаюсь с места, опускаюсь на пол, садясь по-турецки. Нервно кусаю губы, медленно обвожу взглядом светлую комнату. Когда делался ремонт, мне хотелось, чтобы здесь было много цвета, много ярких, радостных красок, было только хорошее настроение.
Артем постоянно говорил, что ко всему можно привыкнуть Да, к боли, которую причинял, можно привыкнуть, проглотить унижения тоже можно, молчать, когда тебя не спрашиваютв легкую. Единственное к чему я не смогла привыкнутьэто к страху. За себя. За своего ребенка.
Последнее время муж пристрастился к жесткому сексу. Ему перестало хватать тех ощущений, которые приносила близость с элементами БДСМ. Ему хотелось контролировать мое дыхание, мое сердцебиение, мое возбуждение.
Мир раскололся на До и После в моем сознании, когда однажды поняла, что он меня душит. Душит сильно, не осознавая, что творит. Зеленые глаза полностью потеряли связь с происходящим, а пальцы все крепче и крепче сжимались на моем горле, темп его движений учащался. Мое сознание в какой-то момент уплыло, я провалилась в темноту. Очнулась, увидела бледного, испуганного мужа, рядом находился семейный доктор семьи Градовских и сам Дмитрий Всеволодович, отец Артема.
Именно с этого момента во мне поселился страх. Я шарахалась от каждого движения Артема в мою сторону, вздрагивала от его прикосновений, с ужасом смотрела на его приближение. Мой ужас его веселил, забавлял, его не останавливало мое отторжение близости, он все равно трахал меня, когда хотел и как хотел, не спрашивая о моем желании.
Я собрала вещи и ушла с дочкой, когда перестала засыпать рядом с Артемом. Перестала есть, когда он находился рядом. Моя нервная система была настолько истощена, что я срывалась в крик на дочь по любому пустяку. Решающим толчком было то, что я ударила Лизу. До этого момента никогда не поднимала на нее руку. Ее большие голубые глаза, смотрящие на меня с обидой и слезами, разорвали мне сердце.
Он не побежал на следующий день нас возвращать. Наверное, вряд ли бы стал похищать дочь, ему она, по сути, не нужна. У него никогда не было к ней особой любви. Ну, ребенок, ну и хорошо. Артемэгоист чистой воды и думает только о себе. Он и женился на мне, потому что я соответствовала всем его вкусам по внешности, поведению, сексу. И, главное, меня одобрили его родители. Именно они заставили Артема забрать у меня дочь, скрывать ее местонахождение и не спешить с разводом. Ведь в нашей стране любой суд встанет на мою сторону по поводу проживания Лизы.
Вытаскиваю телефон из кармана домашних штанов. Слушаю гудки, надеясь, что мне все же ответят.
Алло.
Привет.
Привет, Артем отвечает мне как-то неуверенно. ты по поводу документов?
Почти. смотрю в окно. Давай сегодня вдвоем поужинаем.
Удивила. хмыкает в трубку. Почему бы и нет. Я сегодня свободен.
Отлично. В нашем любимом ресторане, в восемь.
Хорошо, детка. Я буду тебя ждать.
До встречи. губы трогает ироничная улыбка, отключаюсь.
Смотрю на время. Пять часов. Три часа, чтобы привести себя в божественный вид. У меня есть цель, и я добьюсь ее любой ценой.
5
* * *
Мне нравится ресторан, который мы открыли для себя случайно. «Долма» подойдет каждомуздесь можно было заказать как блюда кавказской кухни, так и привычную европейскую.
Артем встречает с улыбкой. Его глаза торопливо меня ласкают, замирая то на открытой груди, то на бедрах, и в последнюю очередь на моих глазах.
Ты шикарна, Жень! тянется ко мне с поцелуем, я подставляю щеку. Вежливо улыбаюсь и сдерживаюсь, чтобы не достать из сумочки зеркало и салфетки.
Что ты будешь заказывать? Как обычно?
Да, как обычно.
Вина? Или за рулем?
Вина. Я на такси, смотрю на Артема в упор, а затем медленно опускаю глаза, слегка приоткрыв губы. Его дыхание тяжелеет, шумно сглатывает. Его возбуждение становится ощутимым.
Добрый вечер, что будете заказывать? возле нашего столика появляется официантка, Артем переключается на нее, а я в это время без интереса оглядываюсь по сторонам.
Внезапно приходится вернуть взгляд обратно, пристально всмотреться в сидящих людей за столом неподалеку от нас. Вроде ничего особенно, три пары, весело между собой болтают, смеются, только вот один из них что-то часто стал попадаться мне на глаза.
Там Руслан. Он смеется, рука его спутницы спокойно лежит на его плечах. И плечи за такие не страшно держаться. Широкие, накачанные, даже мне на расстоянии видно, как от каждого его движения натягивается ткань рубашки.
Передергиваю плечами, но не отвожу глаза, когда Руслан поворачивает голову в мою сторону и смотрит в упор. Он улыбается, но улыбка предназначена не мне. Это я понимаю по тому, как сужаются его глаза, как быстро он переводит взгляд с меня на Артема.
Так о чем ты хотела поговорить? Артем заставляет меня поспешно повернуться к нему. Смотрю на мужа, а затылком чувствую взгляд Руслана.
Почему бы нам не договориться о мире? Я не буду подавать на алименты, а ты отдашь мне дочь. Спокойно разойдемся без всей этой нервотрепки. Ведь вы из-за этого похитили у меня ребенка и не даете его видеть?
Похитили? смеется, поднимая брови вверх. Я ее отец и имею такие же права, как и ты.
При этом я не вижу ребенка шестьдесят два дня, почти шестьдесят три. Я не против вашего общения, не против, если будешь Лизу забирать к себе домой, не против встреч с бабушкой и дедушкой, но позволь ребенку жить со мной!
Жень, улыбается приветливо, успокаивающе. Он сейчас мне напоминает того самого Артема, за которого я три года назад вышла замуж. Давай рассуждать здраво. Ты ничего не имеешь за душой: ни квартиры, ни машины, ни сбережений. Все, что у тебя естьэто благодаря моей щедрости. У тебя нет работы, на какие деньги ты собираешься жить вместе с ребенком?
Я могу уехать к родителям, неуверенно отвечаю на резонные вопросы Артема. Он прав, но как же не хочется с ним соглашаться.
Тем самым лишив меня общения с дочкой? Где логика, Женя? Тебе проще вернуться ко мне и жить, как прежде.
Ты понимаешь, что это невозможно.
Да? А если хорошо подумаешь?
Чтобы однажды не проснуться? усмехаюсь. Извини, Тем, не могу.
Но ты здесь, значит только думаешь, что не можешь.
Я здесь, потому что хочу вернуть свою дочь, хочу ее увидеть. понимаю, что еще слово и буду разговаривать криком. Хватаю стакан с водой, отвожу глаза в сторону, но тут же натыкаюсь на внимательный взгляд Руслана.
Он отвлекается на секунду, кому-то отвечает, усмехается. Брюнетка рядом с ним что-то шепчет ему на ухо, он крутит в руке вилку. Когда наши глаза вновь встречаются, я вздрагиваю. У него взгляд точно такой же, как был в клубе ночью: порочный, зовущий, обещающий нечто такое, чего я ранее не испытывала.
Я думаю, что мы можем договориться по поводу Лизы: встретиться в каком-нибудь игровом центре. Артем своим предложением сразу же заставляет меня забыть все на свете и с надеждой на него уставиться. Мое сердце сладко замирает от предстоящей возможности увидеть дочь. Обнять ее. Зацеловать.
Правда?
Только мне кое-что от тебя нужно.
Что? я даже не представляю, что Артему от меня надо, но готова сделать все, что попросит, только бы увидеть свою малышку.
Я хочу тебя трахнуть здесь и сейчас. губы складываются в дьявольскую улыбку, а я забываю дышать. Я не смогу. Не могу. Полгода у меня не было никакого секса. И сейчас, представив, что Артем будет меня трахать, сжимая мое горло, чувствую, как у меня начинается приступ удушья.
Если я соглашусь, то ты позволишь мне увидеть дочь? слова приходится выдавливать из себя через силу, при этом сохраняя невозмутимость на лице.
Мне нравится, что ты понимаешь меня без дополнительных объяснений. кажется, Артем уже уверен в моем согласии. Самое паршивое, что я действительно соглашусь на это условие, иначе мне еще долго не увидеть дочь. Но где гарантия, что не обманет?
Ты сдержишь свое слово?
Конечно, Жень, я не ублюдок же.
С этим я бы могла поспорить. Встаю из-за стола, иду в сторону туалетов. Кожа покрывается мурашками, но не от холода, а от испепеляющего взгляда темных глаз, следящих за каждым моим шагом.
Выбираю женский туалет. Артем появляется следом буквально через несколько минут. Закрывает дверь и подходит ко мне со спины. Я слежу за ним через зеркало, за его безумными от похоти глазами. Он дышит мне в затылок, не трогает, но мне уже противно. Утыкается носом в волосы.
Обожаю твой запах. Он настолько въелся мне в мозги, что теперь остальные запахи раздражают, бесят, а ты, как сладость целует за ушком, налегает на меня, приходится опереться об столешницу с раковиной.
Главное дышать, не паниковать. Не будет он меня душить в общественном месте, как и бить. Вроде понимаю умом, что правильно думаю, а тело каменеет, мне почти физически больно от его прикосновений. Меня тошнит от его запаха, такого резкого и раздражающего. Никогда не любила этот тяжелый парфюм.
Вытащи свои сиськи, хочу на них смотреть, когда буду трахать тебя сзади. он смотрит мне в глаза, задирает подол платья, поглаживает мои ягодицы, ждет, когда я исполню его приказ. Вырез на груди позволяет легко отодвинуть лиф платья вниз. Бюстгальтер я не надевала. Артем завороженно смотрит на мои соски, приоткрыв рот. Не сводит с них своего поплывшего взгляда, неожиданно шлепает по заднице. Я жмурюсь, но не издаю ни звука. Больно, но терпимо. Еще несколько шлепков, кожа горит, не позволяю себе просить его прекратить.
Девочка моя, послушная такая приседает и начинает целовать мою покрасневшую попу. С ним впервые такое: наказать, а потом приласкать. Смотрю себе в глаза, пытаясь отключиться от происходящего, но ни черта не получается. Страх связывает меня по рукам и ногам, просачивается в сознание, напоминая мне ужас прошлого. Еле сдерживаюсь, чтобы не убежать отсюда, будто за мною гонятся все черти ада. Нет, я вытерплю все ради Лизки, ради возможности прикоснуться к своей лапочке. Это не такая уж высокая цена. Было и хуже, но терпела же, поэтому и секс в туалете можно пережить. Ради дочери
Сухая слышу недовольное замечание Артема, когда он проводит пальцами у меня между ног, отодвинув узкую полоску трусов в сторону. На сухую трахаться с нимэто та еще пытка. Меня не возбуждают его ласки, его поцелуи. Прошел тот период, когда мне хотелось его до дрожи в коленках, розовые очки давно упали с моего носа и были безжалостно растоптаны самим Артемом.
Прикрываю глаза, пытаюсь подумать о приятном, расслабиться, но ничего не выходит. Мысли наскакивают друг на друга, толкового ничего не выдают. Сознание решило со мной пошутить. В попытке нафантазировать себе возбуждающую картинку, я вижу перед собой Руслана. Его глаза горят диким желанием, сжигают меня, распаляют мою кровь, возбуждая до сладкой дрожи во всем теле.
Когда Артем грубо входит в меня, я вскрикиваю, широко распахнув глаза. Моя спасительная иллюзия разбивается об реальность: в зеркале на меня смотрит озверевший муж, его член раздирает меня изнутри. Мне больно. Ужасно больно. До слез больно. И ему это нравится.
Какая ты узенькая, как в первый раз. насаживает меня на свой член, как коллекционер бабочку на иглу. В первый раз ты тоже плакала. Плачь, Женя, плачь. плачу, потому что толчки становятся быстрыми, глубокими, а я не настолько возбудилась, чтобы подстроиться под этот дикий неконтролируемый темп.
Сжимает одной рукой мое плечо, второйталию, смотрит неподвижным взглядом в зеркало на подпрыгивающие груди и млеет. Кусаю изнутри щеку, молюсь, чтобы это пытка побыстрее закончилась.
Каким-то чудом мне удается не поддаваться отвращению. Я всего лишь кукла, любимая кукла Градовского. Начинаю рассматривать узор на плитке за нашими спинами. Это занятие не сильно помогает отвлечься, неприятные ощущения заставляют морщится, прикусывать губу. Я не справляюсь с эмоциями, а Артему только это и нужно. Он, как вампир, жадно ловит глазами мою мимику, выражение глаз, сильнее стискивает мое плечо, завтра в этом месте будут синякиотпечатки его пальцев.
Его тяжелое дыхание подсказывает, что скоро наступит разрядка, нужно немного потерпеть. Прижимается теснее, рука соскальзывает с плеча к груди, сжимает сосок двумя пальцами и тянет. От резкой боли я прогибаюсь в пояснице, со всхлипом шмыгаю носом, тихо скуля.
глубокий толчок, и он замирает. Ненавижу.
Отстраняется, застегивает ширинку, поправляет рубашку, моет руки, не спуская с меня глаз. Берет бумажные полотенца и, вытерев руки, берет меня за подбородок, поворачивает. Придирчиво осматривает мое лицо, проводит большим пальцев по губам.
Я буду ждать тебя за столиком, не задерживайся, ухмыляется, треплет по щеке и уходит.
Оставшись одна, я захотела умыться, а еще лучше помыться. Смыть с себя весь этот позор.
Это все ради Лизы. Спасательная мысль помогает мне привести себя в порядок, поправить прическу и накрасить губы. Вспоминаю детский стишок Барто про бычка. Дочка любила его изображать, когда я начинала рассказывать ей этот стих. Улыбаюсь от теплых воспоминаний, грустно смотрю себе в глаза. Я обязательно добьюсь своего.