Проданная ему - Кострова Валентина Викторовна 9 стр.


Что-то меня потянуло размышлять о прошлом, когда стоит решить проблемы в настоящем. Поэтому иду в зал, спрашиваю у бармена Ника, где найти Таню. Таня оказывается улыбчивой брюнеткой. Она сразу берет меня в оборот, показывает раздевалку, где девушки переодеваются в форму. Тут же мне выделяют шкафчик, куда я кладу свою сумку и одежду, так как Таня приносит мне чистую, отглаженную форму, которая мне чуток велика, но не критично. Туфли на каблуках моего размера тоже дают на время.

Мне кажется немного странным, что сразу после собеседования меня отправляют работать в зал, но, возможно, так лучше, нет времени испугаться и сбежать.

Время приближалось к концу ланча. Мне уже разрешалось самостоятельно брать заказы, я приветливо улыбалась, мне улыбались в ответ, и никто не хмурился на мою медлительность, даже повторяли свой заказ, если видели мою растерянность.

 Женя, твой седьмой,  на ходу бросает Таня, я беру блокнот и ручку, иду к указанному столику, но чем ближе подхожу к нему, тем тяжелее дается каждый шаг.

Я узнаю его. Узнаю из тысячи, узнаю во сне, узнаю и через сотни лет. Время идет, могу его не видеть неделю, две, а все равно буду помнить, как вспыхивают злыми огоньками зеленые глаза, если что-то вдруг не по вкусу. У меня возникает ощущение какого-то кармического круга: как бы ни убегала, как бы ни сопротивлялась, как бы ни сворачивала с избранного пути, я все равно возвращаюсь к нему.

 Добрый день, что будем заказывать?  нужно улыбаться, нужно делать вид, что видишь его первый раз, даже если сердце пропускает удар, а потом падает куда-то вниз к самым ногам и не возвращается на свое место.

 Добрый день,  он поднимает глаза, на секунду замирает на моем лице. Уголок губ дергается, но не улыбается. Руки холодеют от его бездушного взгляда палача.

Я поспешно отвожу глаза в сторону и смотрю на его спутницу. Какая-то молоденькая блондинка с ярко-голубыми глазами. Странно, но чем-то похожа на меня. Смотрит с восторгом и обожанием на своего спутника, не реагирует ни на что вокруг. Впрочем, в свое время я точно так же смотрела на него, и весь мир мог подождать.

 Фирменное блюдо вашего ресторана и красное полусладкое,  вздрагиваю, когда меню резко закрывают, испуганно смотрю в потемневшие зеленые глаза.

Неприятный холодок ползет вдоль позвоночника, от страха дышу часто и поверхностно. Поспешно забираю меню и чуть ли не бегом ухожу подальше от этого столика. Я спиной ощущаю, как меня щупают глазами, раздевают и не скрывают своего желания. Ему похрен, что рядом сидит восторженная девица, готовая исполнить любую его прихоть. Он сейчас хотел меня.

14

* * *

 И на эту жизнь ты променяла меня?  подпрыгиваю на месте, услышав голос за спиной. Оборачиваюсь, рука сжимает ворот куртки, в панике озираюсь по сторонам, с явным облегчением выдыхаю, заметив за спиной Артёма прохожих.

Возле запасного выхода между домами никого нет. И то, что где-то рядом люди, немного успокаивает, но руки все равно начинают мелко дрожать.

На улице светло, бояться, что нападет при свете дня, глупо. Артем хоть и поднимал руку, но это происходило наедине, когда рядом никто из посторонних не присутствовал. В моих интересах находиться с ним на людях, в случае чего можно закричать.

 Ты меня напугал.

 Да ладно? Отвыкла от меня?  ухмыляется, медленно скользя по мне оценивающим взглядом. Выдерживаю этот осмотр. Артем поджимает губы, видимо, рассчитывал обнаружить тут умирающую от голода и от тоски.

 Раз ты здесь, думаю, можно договориться по поводу встречи, чтобы я отдала тебе ключи от квартиры и машины.

 Ты себе папика нашла?  угрожающе двигает челюстью, опасно прищуривая глаза.  Хотя какой папик, раз ты работаешь официанткой. Наверное, какой-нибудь слесарь из ЖЭКа.

 Тебе какая разница, сам тоже зря время не теряешь,  задираю подбородок, Артем в два шага преодолевает расстояние и хватает меня за локоть, дернув на себя.

 Что позволено Юпитеру, не позволено быку. И ты, моя дорогая женушка, забываешь свое законное место,  его глаза блуждают по моему лицу. Еле дышу от страха, так как Артем похож на безумца, у которого случилось обострение болезни. Глаза лихорадочно блестят, губы подрагивают, и весь он в каком-то напряжении.

 Ведьма,  шепчет, прислоняясь к моему лбу.

Страшно пошевелиться, подать признаки жизни, стою, как статуя, только глаза мечутся в разные стороны. Никому до нас нет дела, со стороны выглядим как парочка.

 Вот чего тебе не хватает?  заглядывает мне в глаза, смотрит проникновенно, с нежностью, но это так обманчиво. Знаю, как эти глаза могут метать молнии и убивать своей жестокостью иль равнодушием.

 Я ж люблю тебя, дура ты такая,  свободная рука касается моего лица, дергаю головой в сторону, Артем сжимает мой подбородок. Больно, стискиваю зубы, не отвожу глаза в сторону, хоть и хочется.

 Чтобы ты не вытворяла, я готов тебя простить, принять обратно,  очерчивает большим пальцем мои губы, смотрит на них вожделеющим взглядом.  Ты прочно засела у меня в мозгах и в яйцах. Никто не нужен.

 Извини, но назад пути нет. Между нами ничего не может быть.

 Не может?  усмехается, хватает мою руку и кладет ее к себе на ширинку. Под пальцами сквозь ткань брюк чувствуется его возбужденный член.

 Я хочу тебя!  жаркое дыхание опаляет мою шею, передергиваю плечами.

 Артем, поезжай домой, тебя ждет дочь или отдай ее мне, раз она не нужна,  умом понимаю, что вряд ли мои слова как-то повлияют, но глупое сердце верит в чудо.

Артем смеется, отпускает меня и отходит назад.

 Забудь, Женя. Лизка будет со мной при любом раскладе. В твоих интересах засунуть свою гордость в одно место и забрать заявление о разводе. Съездим куда-нибудь вдвоем на море, где я с удовольствием вытрахаю всю дурь из твоей головы. А там родишь второго, третьего и перестанешь рыпаться вообще.

 Какие радужные перспективы, душить перестанешь?

 Я люблю тебя, Жень, что бы между нами ни происходило, другую бы на твоем месте укатал в асфальт и забыл бы ее имя. Папа до сих пор удивляется, что не припер тебя к стенке, а я понимаю, что тебе нужно почувствовать себя самостоятельной, показать мне, что сможешь прожить сама. Верю, сможешь, но без ребенка. Будешь упрямиться, Лизку не увидишь вообще. Даже о встречах договариваться будешь с моими адвокатами, предоставив справки от нарколога и психиатра.

Открыв рот от удивления, тут же его закрываю. Артему хорошо кто-то прочистил мозги, сам бы он до такого не додумался из-за того, что ему попросту это не надо. Или действительно слишком большие деньги Федор Львович отписал Лизке, что ее боятся выпустить из виду.

 Я могу написать отказ от денег.

 Каких денег?  благодушное выражение лица моментально слетает, Артем настораживается и присматривается ко мне.  Откуда ты знаешь про деньги?

 Неважно.

 Неважно?  он звереет и вновь оказывается возле меня, впечатывая в стену соседнего дома. Я не успеваю испугаться, как его рука оказывается на моей шее и пальцы стискивают горло. Впиваюсь ногтями в его запястье, но он даже бровью не ведет.

 Кто тебе об этом сказал?  встряхивает и прикладывает головой об стену. Боль вспышкой ослепляет меня на мгновение, часто моргаю.

Мне не хватает воздуха, а пальцы мужа все сильнее и сильнее сжимают горло. Перед глазами уже появляются черные точки, и гул города становится каким-то отдаленным.

Меня спасает звонок на телефон Артема. Он его не сразу слышит. Звонивший оказывается настырным. Ругнувшись сквозь зубы, Градовский разжимает пальцы, и я, как подкошенная, оседаю на землю, жадно вдыхая воздух, боясь, что сейчас умру от избытка кислорода в легких.

у него получается коротким и неинформативным для посторонних ушей. Муж стоит рядом, спрятав руки в карманы пальто, смотрит холодным взглядом на меня в ногах и молчит.

 Если что, звони моим юристам, они ответят на все твои вопросы. И про деньги не вякай направо и налево, думаю, ты понимаешь, что в твоих интересах держать свой рот на замке, иначе можешь навсегда лишиться способности разговаривать,  приседает на корточки, смотрит в глаза.  Ясно сказал?

 Да  шевелю губами, не в силах выдавить из себя и звука.

Артем секунду смотрит в мои глаза, резко хватает меня за волосы и припадает к губам. Сразу просовывает свой горячий язык мне в рот, всасывает губы, кусает, лижет их. Нет никакой последовательности, сплошной хаос в движениях. Он насилует мой рот, не обращая внимания на мои упирающиеся ладони в его грудь, на мычание, на сопротивление.

страшно. Страшно, когда тебя ни во что не ставят, ты на уровне рабыни, которой можно пользоваться на свое усмотрение. Я порадовалась, что мы на улице, что трахнуть Артем меня не сможет, хоть его и раздирало от животного желания.

 Сучка,  шипит мне в губы Артем, прикусывает до крови, облизывает прикус. Как схватил, так и резко отпускает, поднимается на ноги и, не оглядываясь, оставляет меня возле служебного входа в ресторан, уходит.

Ненавижу! Ненавижу, что он сильнее, что может меня растоптать в любую минуту. Ненавижу, что позволяет испытывать свою значимость, свою самостоятельность, когда на самом деле это иллюзия. Он просто позволяет мне поступать так, как я считаю нужным. Если Артему вдруг все надоест, он без усилий меня вернет к себе. Или закопает, сверху положив добротный слой асфальта.

15

* * *

Усталость накатывает на меня сразу же, как только я осознаю, что моя смена завершилась. Сильно болят скулы от постоянной о улыбки, ноги гудят от двенадцатичасовой смены на каблуках. На этой работе радовали чаевые. За неделю я насобирала приличную заначку, особенно в удачные днипятница и выходные.

 Устала?  Таня присаживается на барный стул, скидывает туфли на пол. Такую вольность мы могли себе позволить после того, как закрывались парадные двери.

 Ужасно.

 Ну ты еще без выходных пахала и с непривычки.

 Радует, что теперь у меня будет два выходных. Высплюсь.

 А ребенка когда тебе привезут?

 Мама обещала завтра вечером,  вру, опуская глаза на поднос.

Лизку я вижу только на фотографиях, которые сохранены у меня в телефоне с последней встречи. Артем не звонит, мои звонки автоматически отклоняются, после встречи возле ресторана с ним не было никакой связи. Один раз позвонил Драгунов, сообщил, что все вопросы, касающиеся суда по бракоразводному процессу, решаются с ним, о ребенке ни слова. Назаров, получив деньги за оплату своих услуг, откровенно мне сказал, что перспектив у меня никаких. Он, как и Руслан, заявил, что судья проплачен и нет смысла рвать жилы.

Конечно, ему нет смысла, а мне есть. Я боролась с Артемом за свою дочь, которая ему не нужна, только из-за чертового завещания Федора Львовича Лизка находилась в одной из резиденций Градовских.

Встреча с Артемом расставила в моей голове все по своим местам, слова моего адвоката это закрепили. Я маленькая мошка, которой одной воевать против Градовского нет смысла. Мне нужен человек, знающий слабые места моего бывшего мужа и методы ведения борьбы против него. В голову приходило только одно имя: Руслан.

 О, хорошо, когда родаки забирают детей,  у Тани тоже есть маленький сын, она растит его одна, но родители очень сильно помогают.  Мой тоже завтра объявится дома.

 Я уже соскучилась,  я безумно соскучилась по своей кнопке. Благодаря работе, мои мысли не всегда заняты Лизкой, я не зацикливаюсь на том, что она делает, как ей там без меня, как к ней относятся и кто за ней присматривает. Утешает мысль, что у нее все есть, голодной не сидит и вряд ли попадает в обиду. Единственное, что печалило, скорее всего она всегда с няней.

 Да, день отдыха, а потом уже чего-то не хватает, и крики «мам» не так раздражают. Ладно, давай переоденемся и по домам.

Киваю, вымученно улыбаюсь Тане. Полчаса суеты, и вот мы сменили форму на свою одежду и молчаливо погрузились в такси, которое всех развозило по домам. Меня высаживали самой первой.

Озираясь по сторонам, прислушиваясь к звукам за спиной, торопливо бегу домой. Я дико боюсь темных участков на улице и неосвещенных подъездов. Боюсь, что в этой темноте увижу перекошенное от злости лицо Артема.

Наша встреча вновь поселила во мне страх спать без света, я вздрагивала от каждого шороха за дверью, вновь вернулась к сигаретам. Курила только ночью, сидя на подоконнике в пледе с кружкой кофе и сигаретой. Спать ложилась, когда глаза сами по себе уже закрывались, и сознание ни на что не реагировало.

Дома переодеваюсь в домашнюю одежду, ставлю чайник на плиту, достаю кружку и кофе. Беру свой мобильный телефон, в очередной раз нахожу сообщение с контактом Руслана и смотрю на цифры.

Я его незаслуженно обидела или задела, не разобралась до конца. Вина была с моей стороны. Он ведь помогал, пусть совсем не так, как мне хотелось, но информацию о наследстве я получила от него. Как и советы по поводу ключей от машины и квартиры, которые все еще лежали у меня в сумке.

Моя вина была в том, что я позволила себе понадеяться на быстрый и благополучный финал в мою пользу, скинув со счетов вес фамилии Градовских. Глупо с моей стороны и оправдаться нечем.

Копирую контакт и вызываю. Прослушав третий гудок, соображаю, что уже почти четыре утра, человек явно спит. Торопливо отстраняю телефон от уха, как слышу хриплый голос, от которого мое сердце заходится в неправильном ритме:

 Алло.

 Ээээ  он помнит меня? Узнал по голосу? Нужно представляться?  Это Женя Градовская.

 Наверное, что-то важное случилось, что ты мне звонишь  напрягаю слух, понимаю, что Руслан смотрит на часы,  в четыре утра.

 Извини,  невнятно бормочу извинения, опуская глаза на свои коленки.  Я не хотела тебя разбудить Я всего лишь хотела извиниться. Мы как-то не поняли друг друга Точнее я была не права. Хотела извиниться Извини. Не хотела обидеть, ты ведь помогал и ничего не требовал, а я так разозлилась и несла полную чушь. Я, правда, не хотела тебя обидеть

 Жень, много воды в твоей речи. По факту,  Руслан умудряется привести мои мысли в порядок на расстоянии, говорит спокойно, без раздражения. Просто поразительно.

 Извини. Я не права.

 Бывает. Тебя можно понять. Ты только из-за этого позвонила?  вздыхает в трубку, а я на секунду представила, как он сонный лежит в кровати, едва прикрытый простыней. Интересно, он спит голышом или надевает пижамные штаны?

Боже, о чем я только думаю! Какое мне дело, в чем спит Руслан и с кем. Правда, с кем? Один или рядом с ним его красивая кукла, умеющая заглатывать член целиком?

 Мне нужна твоя помощь.

 Помощь?

 Да. Возможно, твой метод: нет человеканет проблем,  не самый худший вариант.

 Я сейчас в Москве, Жень, приеду через два дня. Давай позвоню, как будет время.

 Хорошо. Я буду ждать твоего звонка. Спокойной ночи.

 Точнее доброе утро,  хмыкает, не сбрасывает звонок, и я, как зачарованная, слушаю его дыхание, сама едва дышу.

Что-то есть в нашем молчании. И не хочется его нарушать, заполнять пустыми разговорами и смехом. Я всегда боялась молчания между людьми, с подругами никогда не делала паузу в разговорах, с Артемом каждую минуту что-то говорила и не важно, что он меня порой не особо и слушал. А тут мне нравилось молчать. В этом молчании весь Руслан. Оно весомое, наполненное смыслом, оно скрывает то, что не хочется всем показывать. Его молчание намного красноречивее, чем самая искусная речь оратора.

 Все будет хорошо, Жень,  и у меня даже не возникает сомнений по этому поводу. Я верю каждому его слову.

 Я верю тебе.

 Вот и хорошо. Ложись спать, я обязательно тебе позвоню.

 Я буду ждать,  улыбаюсь, наверное, впервые за долгое время, просто подумав о ком-то еще, кроме дочери. На душе становится спокойно, нервозность последних дней меня отпускает. С улыбкой убираю телефон от уха, нажимаю отбой. С чувством легкой эйфории иду в комнату, ложусь на диван, и, закрыв глаза, засыпаю. Мне снится Руслан, крепко держащий меня за руку, идущий впереди меня. И за ним идти не страшно, за ним можно хоть на край света.

Назад Дальше