Тогда я поехала на ранчо, - Элли подхватывает пакеты с покупками и изящно выскальзывает из-за стола в кофейни, в котором пили кофе.
Будь осторожна на дороге, - на мое напутствие посылает воздушный поцелуй.
Почти сразу же я иду в офис к Смиту, где мы проводим час за проверкой счетов и обсуждаем бюджет на следующий квартал. Кто бы мне сказал пять лет назад, что я буду жить в Америке и заниматься фермерством, не поверила. Я, конечно, хотела осесть в США, но в более крупном городе, типа Нью-Йорка, Чикаго, заниматься тем, в чем неплохо разбираюсь. Хотя последние четыре года, анализируя свое прошлое, пришла к выводу, что юрист из меня так себе. Чуйки, стойкости характера, воли к свободе у меня оказалось совсем мало. Ибо один мужчина с легкостью себе подчинил.
Вспомнив о нем, сердце привычно начинает ныть. Поспешно отгоняю от себя непрошенные воспоминания. Потом, ночью, когда дочь будет спать, я поплачу в подушку. Я по-прежнему не могу смириться с тем, что Германа нет. Что у меня нет глупой надежды однажды его случайно встретить. Что я не могу рассказать ему о нашей дочери, посетовать на ее упрямый характер, на то, что она очень на него похожа.
Ты отлично справляешься, Мари. Кевин бы гордился тобой, - Бен ободряюще мне улыбается, я благодарю его смущенной улыбкой. Провожает меня до двери своего кабина, ухожу.
Когда Кевин меня привез на свое ранчо, сказав, что это мой дом, я решилась на жизнь с чистого листа. Попросила своего мужа именно с этого дня называть меня Мари Эванс. Именно под этим именем меня все знают. Марьяна Адаменко спрятана от греха подальше. Правда, я смалодушничала, в свое время записала дочь русским именем с русской фамилией. Адам за это по голове не погладил, но и не орал. Все три года живу в постоянном страхе, вдруг именно по дочери меня с ней найдут. К счастью, за все время проживания в Вайоминге никто не звонил, никто не приезжал и нас не искал.
Привет, Мари. Капучино или латте?в кофейне, где я недавно была, улыбается Ник. Он хозяин этого заведения. В маленьком городе все друг друга знают, обращаются по имени.
Латте, - расплачиваюсь, получив чашку, иду за свой столик в уголке, где никто не мешает, не сразу тебя замечают, но зато ты видишь всех. Достаю мобильник, проверяю звонки и сообщения. Ничего интересного. Обхватываю чашку руками, задумчиво смотрю на содержимое.
Впереди день рождения Кэти. Приедет чета Тайсум с детьми. Приезд Дианы радует, присутствие Адама гарантирует мне очередное прочищение мозгов. Он стабильно раз в год выворачивает мне душу, напоминает от чего я спаслась, желает мне и впредь сидеть на попе ровно и радоваться жизни. В Россию категорически запрещает приезжать, давя на то, что там все неспокойно и прошлые враги никуда не делись. Рисковать Кэти ради желания найти могилу Герману я, конечно, не стану. Адам об этом знает.
Двойной экспрессо, - слышу голос с легким акцентом. Но не акцент заставляет меня вскинуть голову, а голос. Я его слышала. И слышу по сей день в своей голове.
С расширенными зрачками смотрю на мужчину, стоящего ко мне спиной. В горле пересыхает, а руки начинают мелко дрожать, словно меня накрыл тремор.
Высокий. Светлая рубашка обтягивает широкие плечи. Темные волосы, немного длинноваты, прячутся за воротником. Он берет чашку и идет в противоположную сторону от меня. Я гипнотизирую спину этого человека, желая всей душой, чтобы обернулся, посмотрел на меня. Вдруг...
Звонит мобильник. На экране высвечивается имя Молли. Тревожное чувство скребет изнутри. Я забываю о мужчине, который так сильно сзади похож на Германа.
Да, Молли. Что случилось?почему-то я уверена, что-то случилось, просто так бы мне не стали звонить.
Все хорошо, Мари. Просто я хотела спросить, когда ты приедешь?голос дрожит, врать девушка не умеет.
Молли!с угрозой шиплю в трубку, готовая порвать любого, кто обидит мою дочь. Понимаю, что вряд ли кто-то тронет малышку пальцем, все равно чувство защитить перекрывает доводы разума.
Приезжай, расскажу, к счастью, все обошлось.
Хорошо, - цежу свозь зубы, подхватывая сумку, вылетаю из кофейни.
Что-то случилось страшное. Точнее что-то могло случиться ужасное, но не случилось. Уверена, тревога связана с Кэти, я почти всегда чувствую, когда дело касается ее. Залезаю на водительское сиденье, стараюсь сильно не газовать, выезжаю с парковки.
11 глава
(Марьяна)
Не нарушаю правила. Последние два года стараюсь нигде не светиться, исправно платить налоги. Сердце сжимается от страха, а в голове рисуются ужасные картины: от приезда русской мафии до пожара, в котором не спасли дочь.
Заезжая на территорию ранчо, кручу головой в разные стороны, пытаясь понять, что произошло. Катастрофы нет, но голос Молил был наполненный пережитым страхом и потрясением.
Резко торможу перед административным зданием, распахиваю дверку и несусь к крыльцу. Дышать не получается, легкие горят из-за не хватки кислорода, только когда замечаю на высоком стуле Кэти, замираю. Облокачиваюсь о стену, разом почувствовав себя обессиленной.
Мама!малышка радостно машет мне рукой, заставляю себя улыбнуться и медленно направиться к стойке. Молли сидит рядом и виновато на меня смотрит.
Вау, кажется у нас новый администратор! Какие у вас озорные хвостики, хитрые глазки! Ну-ка, рассказывай шкодница, что ты уже натворила?смотря в серые глаза дочери, успокаиваюсь. Дочка с важным видом выводит каракули на белом листе ручкой.
Я сбежала от Лизи, - важно сообщается моя принцесса, не скрывая гордости от своего удачного побега.Потом выбежала на улицу.
Вот тут я напрягаюсь и с беспокойством смотрю на побледневшую девушку. Кэти запрещено без взрослых находиться на улице, особенно где ездят машины, носятся всадники на лошадях. Ей самостоятельно разрешено выходить на задний двор дома, в котором мы с ней живем.
И? Что ты там увидела?вкрадчиво спрашиваю, пытаясь саму себя успокоить. Ведь все хорошо. Правда? Кэти сидит на стуле, целая и невредимая.
Ничего. Чужой дядя мне схватил, когда на меня ехал Боб, - буднично, как будто ничего страшного не произошло, подводит итог Кэти своей выходке.
Жадно вдыхаю полной грудью воздух, мысленно считаю до пяти, чтобы не сорваться в крике. На дочь, потом на Лизи. Именно ей было поручено сегодня последить за девочкой, пока я была в отъезде. Что в итоге? В итоге мою дочь, чуть не сбил Боб. Уверена, он увидел Кэти в последнюю минуту, так как та могла просто выскочить на дорогу. Если бы не «чужой дядя»... Я едва стою на ногах. Хорошо, что опираюсь об стойку. Улыбаться, правда, сложно.
Ты дяде сказала «спасибо»?смотрю на Молли. Вот сейчас отправлю Кэти пить какао с печенькой, узнаю, где располагается «дядя» и поблагодарю его от всей души. Наверное, стоит даже выделить одну бутылку крепкого виски.
Нет. Меня Питер у него забрал и отправил в дом. Мам, раз ты здесь, можно мне шоколадного печенья? Поли их сегодня приготовила, но не давала мне.
Иди, попроси у Поли еще какао, - Кэти кидает ручку, проворно слезает со стула и несется в сторону кухни. Мне требуется минута прийти в себя, потом я уже сердито смотрю на Молли.
Как это случилось?
Мари, извини, не уследила Лизи. Она тут плакала, готова извиниться.
Извиниться? Мою дочь чуть не сбили, а она готова всего лишь извиниться! Наверное, с Редом флиртовала, вместо того, чтобы смотреть за ребенком!гнев меня душит, но не позволяю себя повышать голос. Молли не виновата передо мной.
Хочу найти того мужчину и поблагодарить. В каком домике он остановился?
Ни в каком. Он рванул за Кэти, а потом после разговора с Питером уехал.
Как уехал?растерянно моргаю, Молли пожимает плечами.
Недолго думая, выхожу на крыльцо, прищуриваюсь. Возле конюшен идет работа, скорей всего именно там Питер. Решительно спускаюсь по ступенькам и направляюсь к мужчинам. Хозяина ранчо нахожу почти сразу.
Питер, - хватаю своего возрастного пасынка за локоть и отвожу в сторону.Молли сказал, что мужчина, который спас Кэти уехал после разговора с тобой.
Да. Он видимо не планировал здесь оставаться.
Не понимаю, - склоняю голову на бок. Ранчо пользуется популярностью, со всего света к нам еду туристы, чтобы отдохнуть на лоне природы и почувствовать себя настоящими ковбоями. И мы им даем это чувство, заставляем по полной программе почувствовать самого себя, переосмыслить жизнь и уехать отсюда умиротворенными, и наполненными новыми силами для новых побед. Эта психологическая перезагрузка за деньги. Поэтому упущенный клиентминус бюджету.
Он искал девушку.
Девушку? У нас много девушек. Кого-то бы подобрал на всю жизнь, кого-то на время, - улыбаюсь, а Питер хмыкает, сдвинув шляпу назад, чтобы было видно его глаза.
Нет, он конкретную искал по имени и фамилии. Явно неместный.
А ты проверял списки постояльцев, может любовь всей его жизни как раз у нас.
Я бы запомнил эту странное имя. Марьяну искал.
Улыбка по привычке держится на губах, а полученная информация заторможено обрабатывается. Не так много в США, тем более в Вайоминге, Марьян. Забытый животный страх, заставляющий вскинуть голову и принюхаться к опасности заполняет меня с ног до головы.
Марьяну Адаменко он спрашивал. Такие точно у нас не останавливались.
У меня сначала холодеют руки, потом все холодеет в груди. Хочется сорваться с места, схватить Кэти и бежать. Бежать куда угодно, куда глаза глядят. Спрятаться так, чтобы ни одна живая душа не нашла. И мертвая тоже. Божечке, я совсем расслабилась последние полгода, поверив в том, что Адам сумел замести мои следы. Мне совсем неинтересно, кто меня ищет, раз ищет, значит представляет опасность мне и дочери. Значит я должна сделать все возможное и невозможное, чтобы защитить свою малышку. Даже если придется защищать от самого Дьявола.
Действительно, такое имя мы бы точно запомнили. Ну ладно, работай, я тоже пойду займусь делами, - хлопаю Питера по плечу и на негнущихся ногах ухожу в сторону главного дома. Нужно зайти в кабинет, найти видеосъемку и посмотреть на лицо того, кто ищет. Я должна знать врага.
Компьютер решается проверить на крепость мои нервы, очень медленно грузится и вообще не хочется напрягаться. Пока черный экран загорается синим, а потом появляется заставка рабочего стола, я все ногти себе сгрызла.
Еще несколько минут и вот я уже отматываю время назад, внимательно всматриваюсь в происходящее. Не сразу мне удается понять, что происходит, кто ходит, кто выходит и заходит. И вот сердце екает, рука на мышке дергается. Я отбрасываю ее от себя, словно держу гадюку, и откидываюсь на кресле.
Несколько секунд не моргаю. Облизываю резко пересохшие губы. Сжимаю переносицу, потом тру глаза и вновь впиваюсь пристальным взглядом в экран. Осторожно беру мышку, максимально увеличиваю картинку и опять откидываюсь на спинку кресла, прикрыв глаза.
Можно упорно твердить, что этого не может быть. Можно сослаться на то, что в этом мире бывают двойники. Может быть брат-близнец, потерянный в детстве. Только вряд ли у брата будет идентичный шрам на щеке. И у двойника тоже. Но... как так?
Шутка? Чей-то розыгрыш? Кто-то решил воспользоваться возможностями грима. Смахиваю со щеки одинокую слезу, прикусываю губу. Мое состояние невозможно описать, я даже не могу выделить одно сильное чувство: шок, удивление, потрясение, радость, злость, гнев - все в равнозначной мере. Мне нужен ответ. И я знаю, кто мне его даст.
Беру мобильник, нахожу номер телефона Адама. Очень хорошо, что сейчас в России глубокая ночь. Спросонья он выдаст правду сразу.
Да, - к моему сожаленью, Тайсум не спит. Это слышно по голосу и по дыханию.
Ответь на один вопрос: Соболь жив?
Возникшее молчание красноречивее всяких объяснений. Я не сразу нахожусь со словами. Меня изнутри жжет обида, ярость и разочарование. Смотрю перед собой, пытаюсь протолкнуть ком в горле, не получается. Слезы катятся по щекам, я едва успеваю их смахивать. И нет ни сил, ни желания разговаривать. Просто нажимаю кнопку отбой, откладываю телефон в сторону.
Он жив. Он здесь. Рядом. И тот мужчина в кофейнеэто Герман.
12 глава
Не люблю проигрывать. Поражение заставляет сжать зубы и собраться, чтобы в следующий раз именно ты стоял на первом месте. Давно я ничего подобного не испытывал. И ужасно осознавать, что бессилен. В поисках Марьяны использованы все средства доступные мне сейчас законным образом. Я задним числом сожалею, что не попросил Тиграна пробить ее имя и фамилию. Не сидел бы теперь в какой-то кофейне с неплохим кофе.
Теряю хватку. За три года привычное напряжение ослабло, как и каждодневная потребность держать все под контролем и быть на чеку. Зажиточная, размеренная жизнь превращает тебя в ленивого тюленя, не способного в стоге сена найти бревно.
Три года назад я бы нашел ее по щелчку пальцев. Нужные люди взломали бы программы и сразу нашли ее местонахождение. Узнал бы, где она работает и с кем встречается. Или за кого вышла замуж. Сколько родила детей...
Рука застывает в воздухе в нескольких миллиметрах от ручки чашки. Вспоминаю малышку, которую час назад выдернул из-под колес грузовика. Тогда мне некогда было ее рассматривать и думать, где я ее уже видел. А я ведь когда-то смотрел в эти серые глаза с хитринкой. Но где?
При чем видел совсем недавно. В памяти мелькают стоп-кадры с разными людьми, из этого калейдоскопа пятном выделяется встреча с Дианой в ее кабинете. Там была фотография малышки... Меня передергивает, обхватываю голову руками, смотрю немигающим взглядом перед собой. Это просто невозможно. Боже, я спас ребенка. Собственного ребенка.
Эта мысль заставляет меня выскочить из-за стола и, подобно сумасшедшему, подбежать к машине, чтобы тут же рвануть с места. Без понятия почему на этом ранчо не знают Марьяну, но то, что девочка та самая девочка с фотографии у Дианыу меня нет сомнений.
Дочь. Моя дочь. Моя дочка. Я в этом не сомневаюсь.
Эта мысль никак не укладывает в голове, как и понимание, что мне с этим открытием делать. Одно радует, рядом Марьяна. Вряд ли она малышку отдала на воспитание. Семья, детивот ее ценности были рядом со мной, вряд ли с годами они изменились.
До ранчо доезжаю с нарушением скоростного режима. В этот раз перед главным домом, где находится администрация, стоят несколько машин. Я паркуюсь ближе к крыльцу. Торопливо, почти бегом взбегаю по ступенькам, распахиваю дверь и замираю. Пытаюсь сразу выровнять дыхание, но совсем не дышу.
Возле ресепшна при моем появление оборачивает молодая девушка со светлыми волосами, которые собраны в обыкновенный конский хвост. Прямой взгляд, на смуглом лице глаза поражают своим голубым цветом, точнее цветом морской волны.
Она не падает в обморок при виде меня. Не расплывается в счастливой улыбке со слезами на глазах. Не бежит ко мне навстречу. Скрещивает руки на груди, медленно изучающим взглядом скользит по моему лицу.
А что я? Я, как дурах, растягиваю губы в улыбке, счастлив просто от того, что нашел. Увидел. Хочется подойти к ней, притянуть к себе и уткнуться лицом в ее макушку. Найти в ней успокоение, как делал раньше.
Привет,больше ничего не могу из себя выдавить, кроме банального приветствия.
Привет, - ее голос звучит отчужденно и равнодушно. Я трясу головой, хмурюсь. Конечно, тожественной встречи не ждал, но немного тепла с ее стороны все же могло быть.
Зачем ты приехал?ее некогда влюбленный взгляд обдает холодом и отстранённостью.
Я приехал забрать тебя и дочь!в голубых глазах читается насмешка. Сдерживаюсь, чтобы не схватить Марьяну в охапку и не прижать к себе.
Как же я по ней соскучился. Не передать словами. Просто нужно хоть раз в жизни ощутить дикую тоску, когда хочется выть волком на луну, чтобы понять, как меня сейчас колбасит от встречи. Если бы руки не были сжаты в кулак, она увидела, как они трясутся.
Серьезно?усмехается, подходит ко мне. Протяни руку, можно коснуться ее лица. Наклонись ближе к ней, можно вдохнуть ее запах. Сократи расстояние, ее губы окажутся в опасной близости. И разговора не получится.
Серьезно, - произношу слово без улыбки, глядя прямо в глаза.Я так долго тебя искал...
Марьяна вздрагивает, опускает веки, скрывая свои глаза. Ее губы слегка приоткрываются, часто дышит. Взволнована. Мне уже не хочется объяснений и разъяснений, преодолеваю остатки расстояния. Обхватив одной рукой за талию, вторую кладу на затылок и притягиваю ее голову к себе. Не даю ей опомниться, себе одуматься, просто прижимаюсь губами к ее губам.
Запах. Ее персональный запах, который никогда не забывался. И чем глубже вдох, тем глубже этот запах проникает в тебя. Отравляет изнутри, насыщает кровь, превращается в кислород, которым дышишь. Можно сойти с ума от одного запаха? Можно. Когда вытаскивал Марьяну из-под тела Лыка, прижимал к своей груди дрожащее тело, меня накрывало не от мысли, что она в моих руках почти голая, а от запаха, проникшего в мой организм с первым вздохом.