Я изложила историю прошлой ночи, переживать это снова, рассказывая Блисс, было хуже, чем испытывать все в первый раз. Я не привыкла к такого рода смущению. Когда ты из семьи пираний, как я, ты не попадаешь в унизительные ситуации. А если попал, то должен быть уверен, что свидетелей не было. Я совершенствовалась в искусстве взяточничества в возрасте семи лет, следуя примеру отца. И, давайте просто скажем, я получила навыки игры от мамы. Начиная с завтрака каждое утро, она выпивала больше, чем пинту пива в день Святого Патрика, но всегда умудрялась скрывать это от гостей.
Смех над унижением и отказом прошлой ночи заставил почувствовать, как будто это было так давно, а не вчера. И хотя на экране были просто слова, я могла представить лицо Блисс, когда она будет это читать. Я могла представить, как она уверяет меня, что у нее были истории и похуже.
Я стала чувствовать себя менее одинокой.
Я надеялась, что если Блисс будет он-лайн, она расскажет мне больше о переезде, но пока я смотрела на экран, в ожидании ответа, мое время вышло. Я могла бы оплатить еще, но я выучила одну вещьразговаривать с друзьями по возвращении домой заставляет тебя чувствовать себя лучше на некоторое время, но дважды хуже позднее.
Конечно я могла уехать домой сейчас.
Ничто меня здесь не держало. Что же, ничего кроме того факта, что дом был тюрьмой. Вся моя жизнь там была спланирована. Благотворительность и стажировка и свидания с напыщенными богатенькими до жопы парнями, которых мама подбирала. Я могла спорить с отцом, о чем хотела, но он всегда умудрялся добиться желаемого одним или другим методом. А здесь я свободна. У меня есть выбор.
Если я хотела спать с разными парнями каждую ночь, я могла. Если я хотела напиваться каждую ночь, я могла. Если я хотела запрыгнуть в поезд, не зная, куда он едет и когда он туда приедет, я могла.
Я хотела делать любой выборхороший или плохой. Я хотела наполнить себя решениями и выводами, удовольствием и болью, чтобы когда я, может быть, вернусь в Штаты может во мне будет достаточно жизни, чтобы выжить в собственном доме.
Я схватила сумку и пошла к двери.
Теперь кофе. Блисс и кофеиндве замечательные вещи, которые отодвинут мысли о прошлой ночи. Направиться в Старбакс через квартал было изменой, так как я находилась в другой стране, но я не могла заставить себя беспокоиться. Я уговорила себя взять напиток на вынос и найти парк для отдыха. Рядом с центром зеленой зоны, которая покрывала пару кварталов, я обнаружила фонтан, украшенный статуями. Я села на скамейку и смотрела на изображенные фигурымужчина на вершине фонтана, едва одетый и поднимающийся из воды, напомнил мне Посейдона. Под ним были три женщины, мягкие и красивые, сидящие обнаженными над водой. Над ними ярко-голубое небо и я успокаивалась от их образов, нежась на солнышке.
Я потягивала кофе и смотрела на людей вокруг. Было немного других туристов, но большей частью местные, и я слушала, с какой легкостью они говорили на сложном языке. Может, я выучу другой язык, пока буду здесь. Это будет что-то большее. Что-то лучшее. Но будет ли этого достаточно?
Я пыталась повторить фразу, которую сказала сидевшая рядом пожилая женщина, но слова путались у меня во рту. Я не пыталась повторить снова из-за страха, какую оскорбительную вещь я могу сказать случайно.
Когда кофе почти закончился, группа детей пробежала мимо меня, смеясь. Этот звук, хотя бы, был одинаковым во всех языках. Они были одеты в соответствующую форму, школьная группа, как я догадалась. Одному, впереди, было около двенадцати, может тринадцати, он был самым большим. Он держал над фонтаном тетрадь для рисования, и несколько детей подстрекали его, на английском. Как я догадалась, они были из какой-то иностранной школы.
Другой мальчик, поменьше, подбежал к их группе, его волосы были в беспорядке, а его очки свисали косо.
Отдай обратно!попросил он.
Большой подкинул тетрадь и поймал ее прямо у воды.
Назови хоть одну причину, Крикет.
Не думая ни о чем, я встала и пошла в их направлении. Я достала карту Будапешта и остановилась, когда приблизилась к большому.
Извините, вы говорите по-английски?
Я думала, что он проигнорирует меня сначала, в восторге от своего запугивания, но через несколько секунд он повернулся и, как у любого, достигшего половой зрелости, мальчика, его взгляд за две секунды прошелся от лица к моей груди.
Пока он пялился, я повторила.
Говоришь по-английски? Можешь помочь мне?
Он улыбнулся мальчишкам и сказал:
Конечно.
Я подошла поближе и попыталась унять неприязнь от того, как его взгляд застрял на мне, когда я наклонилась над картой.
Можешь сказать мне, где я?сказала я, включив блондинку на полную катушку.Я пытаюсь добраться до этой остановки метро и хожу кругами.
Пока он наклонялся ко мне поближе, одновременно изучая карту и меня, я бросила взгляд на другого мальчика. Он смотрел на тетрадь, зажатую в свободной руке хулигана, и я могла видеть, как он раздумывает над тем, как схватить ее.
Здесь,сказала я, почти сунув карту в руки мальчику.Я просто не могу найти.
Он попытался открыть карту с тетрадью в руке, и я воспользовалась удобным случаем.
Давай я помогу.
Я выхватила тетрадь из его руки до того, как он попытался поспорить, и взглянула на набросок на первой странице.
Я улыбнулась сразу же.
Это был набросок фонтана, линии скульптур были идеально зафиксированы в свете и тенях. Я только могла себе представить, как может выглядеть рисунок наполовину оголенных статуй, нарисованный нормальным маленьким мальчиком, но я была уверена, что точно не так. Он был зрелый. Реалистичный. Мальчик нашел, как захватить отражение солнца в воде, давая чувство трехмерного представления. Фантастика. Я не думала, что мальчик его возраста мог сделать это.
Большей частью, набросок фокусировался на фонтане, и я могла сказать, что он провел много времени, работая над деталями фигур. Но в углу он начал работать над другой частью наброска. Линии скамейки были нарисованы быстро, без всяких деталей, и на скамейке сидела девушка. Эта часть не была такой детальной, как с фонтаном, еще не была, но лицо и волосы были закончены так, что я поняла, что это я. Охват коленей моим платьем сделал меня уверенной.
Это твое?спросила я хулигана.
Он перестал пытаться произвести впечатление на меня и его друзей.
Он взглянул на двух ближайших к нему мальчиков и сказал:
Нет.
Маленькая ручка поднялась над группой, и я улыбнулась, прежде чем он заговорил.
Это мое!
Я шагнула в ту сторону, и группа мальчиков расступилась передо мной. Из-за моих каблуков мальчику пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня, его лицо было покрыто красными и белыми пятнами.
Это ты нарисовал?
Он замешкался, и на мгновение показалось, что он хотел убежать. Но затем он кивнул головой.
Это прекрасно!
Тишина от мальчиков сзади была почти ощутимой, некоторые из них задвигались, пытаясь рассмотреть, что было на бумаге.
Действительно?
Действительно. Ты очень талантлив.Я ткнула в девушку в углу и спросила.Это я?
Теперь он действительно выглядел так, будто хотел убежать. Или, возможно, позаимствовать мою идею и протошниться прямо на улице. Я решила уменьшить его страдания и протянула тетрадь ему, не задавая ему вопросов.
Очень красиво. Продолжай так же рисовать и сможешь удержать девочек вокруг себя.
Затем потому что я не смогла сопротивляться, я наклонилась и поцеловала его в щеку.
Его розовое лицо взорвалось оттенками красного и даже пурпурного, и когда я ушла, мальчики рядом с ним начали веселиться и просить показать набросок. Быстрый взгляд через плечо показал мне, что группа задвигалась, чтобы окружить мальчика с тетрадью, оставляя хулигана одного, ошарашенного и держащего мою карту.
Он может сохранить ее. Пусть служит ему напоминанием не быть придурком.
Я еще раз улыбнулась художнику и вышла на улицу.
Я не могла стереть ухмылку с моего лица. Кто знал, что чтобы взбодриться, мне просто нужно поставить на место несносного ребенка?
Я просмотрела улицу, размышляя, куда пойти дальше, когда увидела знакомую коротко стриженную голову.
Хант.
Мое сердце подпрыгнуло до горла, и я уже шагнула в его сторону, когда мое внимание привлекло прикосновение к моему локтю. Я еще секунду посмотрела на парня, который, как я думала, был Хант, затем оглянулась.
Это был маленький художник.
До того, как я даже смогла открыть рот, чтобы спросить, чего он хочет, он сунул листок в мою руку и убежал. Я посмотрела вниз, и мое сердце растаяло в груди, когда я увидела набросок фонтана, вырванный из его тетради. Я повернулась, чтобы посмотреть, как он присоединился к группе мальчиков, которые кричали «Браво» и «Поздравляем».
Я прижала набросок к груди и помахала ему. Должно быть, на расстоянии он стал храбрым, потому что он тоже помахал мне с энтузиазмом.
Когда я повернулась в другую сторону, фантома Ханта нигде не было видно. Я вздохнула. Возможно, это был не он. Вероятность увидеть его снова на улице была ничтожно мала.
Может мне стоит отложить переезд в отель и остаться ненадолго в общежитии. Потому что, если Хант попытается меня найти, он придет туда. Я имею в виду он, вероятно, не придет. Не после того, как я строила из себя дурочку, но просто на всякий случай. Отсрочка на несколько дней не убьет меня.
Будем надеяться, я воздержусь от убийства Ужасного Криса за это время.
Глава 5
В тот день Хант не нашел меня.
Не то, чтобы я расстроилась из-за этого или что-нибудь еще.
Он был не единственным парнем. Едва ли первым парнем, который был удостоен моего внимания, и определенно не последним.
Я не видела Каталину, а также парней. Мне не хотелось, чтобы мой рот засосали во второй раз.
Вместо этого, я познакомилась с другой группой, которая остановилась в нашем общежитии: Дженни, которая жила в моей комнате, была из Канады; ее брат Джон и их темнокожий, великолепный друг Тау из Австралии.
Я шаталась с ними по пабам тем вечером. Было очень легко вписаться в их группу и дать отдых мозгу, слушая их разговоры о летней кинопрограмме, которую они посетили в Праге. Я немного смирилась с нормальными вопросами давай-познакомимся, но к тому времени, как мы добрались до второго паба, мы так напились, что вели себя, как старые друзья, хотя даже не знали друг друга.
Должно быть, что-то во мне сломалось, потому что меня даже не заинтересовало то, что говорил Тау, а парень был красивым образцом мужчины с акцентом, за который я готова умереть. Джон был немного занудным, хотя вроде умным, но в нем тоже не было ничего определенного.
Я общалась с несколькими парнями в каждом пабе, в который мы заходили, но мои глаза были постоянно устремлены на дверь, как будто ждали, что кто-то зайдет.
Кто-то очень особенный.
Но это было глупо. Он не мог зайти просто случайным образом. Я это знала, но не могла освободить голову и сердце для этого вечера.
Между набегами на пабы, я, должно быть, видела дюжину интернет кафе, каждое шептало мне, приглашало меня затеряться в сообщениях друзьям и в комфорте дома (или так близко, как я могла добраться до него). Я сопротивлялась и выпивала шот каждый раз, когда мой разум блуждал к Ханту или к дому, которые оба были средством от беды.
Нужно сказать, что на следующий день, когда Дженни шлепнулась на мои ноги и стянула одеяло с моей головы, я была похожа на ходячего мертвеца.
Я застонала и зарылась головой в подушку.
Черт. Слишком светло.
Похмелье. Отстой,закудахтала она.
Я повернула голову в сторону так, чтобы могла говорить и не задохнуться в подушку.
Я выдую тебе мозги, если ты не будешь говорить потише.
Она улыбнулась так, как будто я не была человеком, одержимым убийством. Я поняла одну вещь прошлым вечером... Дженни и я были совершенно похожими. Жутко похожими. Это как тусоваться со своим клоном. Что ж... клон, который не завис на каком-то парне, которого она больше не встретит.
У меня есть лекарство,сказала она.
Оно включает в себя ритуальное самоубийство? Я всегда думала, что будет интересно так умереть.
Черт. Ты и на следующее утро отвратительна. Не удивительно, что у тебя никогда не было проблем с увиливанием от своих партнеров на одну ночь. Возможно, они уже где-то в канаве.
Ха. Ха.
Голосом потише она сказала:
Итак, я думала, что мы можем попить немного кофе, и, возможно, добавить что-то особенное в твой. Знаешь, немного волос собаки. Затем мы отправимся по магазинам, потому что на вечер у нас планы. Эпические планы.
Юху. Я воздержалась от порыва закатить глаза. Эпические планы.
Я лучше завалюсь в эпический сон.
Давай же!
Мне хотелось спрятать голову под подушку и забыть весь мир.
Иди по магазинам со своими друзьями,сказала я.
Они парни. Они будут все время надоедливыми и нетерпеливыми. Кроме того Тебе это понравится. Поверь мне. Закрой глаза.
С удовольствием.
Представь себе великолепного парня. Представила?
Несмотря на все попытки сделать по-другому, я представляла себе очень особенного великолепного парня. Того парня, который застрял в моей голове два дня назад.
Теперь представь его без рубашки, в плавках и мокрого.
Вот черт. Почему у меня такое хорошее воображение? Невозможно будет избавиться от возбуждения, если я буду продолжать в том же духе.
Теперь умножь это на сотню, добавь немного музыки и алкоголя, и получишь то, чем мы будем заниматься сегодня вечером.
Эээ Дженни. Я не знаю, какую географию вам преподавали в Канаде, но Венгрия полностью окружена сушей. В ближайшее время здесь не будет пляжных вечеринок.
А кто говорит о пляже, пьяница? Мы пойдем сюда.
Она буквально сунула мне флаер в лицо. Моя голова начала болеть, пока я попыталась сфокусироваться на написанном.
Сначала я увидела картинку. Какая-то вечеринка с массой людей в купальниках, которые выглядели так, как будто проводили лучшее время в своей жизни.
Над картинкой заголовок «Ночь купания».
Когда я присела, чтобы рассмотреть флаер, Дженни подскочила.
Парень портье, ну ты знаешь, который в сережкой в брови?О, ну да, я знала его. Он обеспечил мне прекрасное гостеприимство в мою первую ночь в Будапеште.Он сказал, что это как шататься по пабам, только вместо баров ты идешь в эти термальные бассейны, которые находятся повсюду уже, я не знаю, несметное количество времени. Все в купальниках, напиваются в хлам и тусуются всю ночь.
В это момент мой желудок, казалось, не был готов к еще одной вечеринке.
Я не знаю, Джен
Что значит, не знаешь? Это звучит удивительно. Плюс, это моя последняя ночь в Будапеште. Мне понадобится сваха, если я хочу зацепить Тау.
Точно. Я смутно вспомнила ее вчерашнее упоминание о том, что он ей нравится. Хорошо, что тогда я не пыталась перетянуть внимание на свою персону.
Ну, давай же, Келси. Ты пожалеешь, если не пойдешь. Это вечеринка из разряда однажды-в-жизни.
Между огорчениями, которые у меня уже были и теми, которые я боялась получить, жизнь, казалось, взяла препятствующий курс к раскаиванию.
Хорошо, я пойду.
Она завизжала, и я клянусь, мой мозг закричал ей в протест.
Извини. Просто взволнована. Ты не пожалеешь об этом, Келси. Мы найдем тебе самый пикантный купальник, и это будет самым запоминающимся моментом твоего путешествия. Просто подожди,произнесла она тише.
Она была права. Мне только нужно избавиться от головной боли, и я смогу думать яснее.
И может сегодня будет полегче. Я смогу веселиться и без алкоголя. Моей печени надо немного отдохнуть.
Я помогу ей завоевать Тау и найду парня себе. Потом вернусь на прежний путь и смогу двигаться дальше.
Дженни, Джон, Тау и я купили браслеты, которые позволяли нам попадать во все бассейны и разрешали передвижение между различными местами проведения вечеринки. Мы сбросили верхнюю одежду, проверили свои вещи и прошли туда, что, как я могла полагать, было чередующейся вселенной.
Я отвергла непрочное бикини, которое сначала попалось на мои глаза, и вместо этого купила черно-белый купальник с запАхом, который перекрещивался над грудью, оборачивал грудную клетку, а затем еще раз перекрещивался в узкой части моей талии, а затем скреплялся в нижней части бикини на каждом бедре. Я выглядела пикантно, но модно; в море узких треугольничков я бросала вызов, что привлекало ко мне внимание.