Мир, согласилась племяшка. Хотя ты и вредина, конечно.
Ну, прости, шутливо развёл я руками. Другого нет.
И не надо, Лерка шагнула ко мне, звонко чмокнула в щёку и сморщила нос:Фу, колючка. Почему опять не бреешься?
Потому что хочу покупать пиво и сигареты без предъявления паспорта.
Ой, тоже мне, курильщик и впивальщик нашёлся, племяшка подхватила рюкзачок и наставительно прибавила:Клим, я тебе как женщина говорю: без щетины ты смотришься лучше.
Иди-иди, женщина. Пока на занятия не опоздала.
Я-то пойду, а ты прими к сведению. Мам, пока! И за Леркой захлопнулась дверь.
«Прими к сведению», передразнил я вслед и только потом заметил тихо стоявшего в коридоре Диму. Доброе утро! Как себя чувствуешь?
Доброе, улыбнулся он. Чувствую хорошо, ну, относительно. И ещё, тут Дима чуточку покраснел, я согласен с Лерой про щетину. Вот.
И ты туда же, проворчал я. Топай лучше завтракать, а то оладьи совсем остынут.
Диму моя деланая сердитость не обманула. Он снова одарил меня тёплой полуулыбкой и вполне себе бодро пошёл на кухню. А я поплёлся в ваннуютак уж и быть, побреюсь сегодня. Порадую собравшихся вокруг меня эстетов.
Пока я возвращал себе вид студента-первогодки, сеструха успела опять виртуально примерить врачебный халат и вынесла о состоянии больного положительное заключение: «Обошлось, но пару дней лучше поберечься».
Я тогда поеду, да? щепетильную Димину совесть не мог переубедить даже голодно урчащий желудок.
После завтрака, твёрдо сказала Верка. Садись, садись, что стоишь? Тебе чай или кофе?
Дима немного помялся, однако всё-таки уселся за стол со словами:Чай, если можно.
Чёрный, зелёный?
Чёрный. Спасибо.
На здоровье, сеструха долила в заварник кипяток. Клим, ты ещё оладьи будешь?
Нет, спасибо, просто посижу за компанию. Так что с гипермаркетом, Вер?
Поедем, само собой, Верка и не подумала изменить прежнее решение. Вызовешь такси, сначала Диму отвезём, а потом в «Ашан».
Не надо такси! тут же воспротивился Дима. Я своим ходом нормально
Надо-надо, перебил я. Тем более, что его всё равно вызыватьв такую погоду я на маршрутке ни под каким соусом не поеду.
На это у Димы возражений не нашлось, так что план был принят к исполнению.
Сеструха настолько прониклась к нашему гостю, что почти силой всучила ему оставшиеся оладьи, банку варенья и сметану, причём последнюю с ремаркой: «Клим за ней специально утром ходил». Я в этот момент стоял у Димы за спиной и, пользуясь тем, что он меня не видит, демонстративно закатил глаза. Ох уж мне эти Веркины идеи фикс! Повезло ещё, что она амплуа сводни на себя примерять не торопитсяпомнит о своём прошлом опыте. Тогда Верке втемяшилось свести подругу с их общим шапочным знакомым, и она не жалела ни сил, ни фантазии на выдумку совместных развлечений и отмазок, чтобы оставить потенциальных влюблённых тет-а-тет. А потом, в один далеко не прекрасный момент, молодой человек, улучив минутку наедине, полез к сеструхе целоваться и был пойман с поличным Веркиной подругой. Естественно, разразился жуткий скандал, по итогам которого сеструха оказалась крайней и впредь зареклась активно устраивать чью бы то ни было личную жизнь. Даже любимого младшего брата, хотя, уверен, искушение для Верки было очень велико.
Несмотря на Веркино заключение, Дима садился и выбирался из такси, явно сцепив зубы от боли. Что, с одной стороны, было вполне предсказуемоа с другой, порядком меня встревожило.
Надо поберечься, не забыл? напомнил я, тоже выйдя из машины, чтобы попрощаться.
Ага, Дима кривовато улыбнулся.
Я позвоню вечером, хорошо?
Ага, эта улыбка вышла куда лучистее. Пока, спасибо вам за всё.
Пока, не бери в голову.
Я проводил его взглядом до двери общежития и только потом забрался обратно в такси. Сидевшая рядом Верка одарила меня таким красноречивым взглядом, что я не выдержал и тихо, но весьма эмоционально, спросил:Что?
Сеструха тут же сделала непроницаемое лицо:Ничего, и отвернулась к окну. Больше в течение дня она тему отношений не поднимала даже намёком.
* * *
Из универа Лерка пришла в странном настроениирассеянно-задумчивом и с лёгкой грустинкой.
Что там Сева? поинтересовался я за ужином и неожиданно попал в яблочко. Меланхолично наматывавшая спагетти на вилку племяшка тут же вскинулась, однако запираться не стала.
Прощения сегодня попросил. За Соньку.
А ты?
Я?
Ты прощения попросила? пояснил я, не обращая внимания на недовольно поджавшую губы сеструху. Лерка опустила глаза:Попросила.
Молодец, искренне похвалил я её. А что грустишь тогда?
Да вот, племяшка покачала вилкой, как маятником, думаю. Может, зря я его отшила?
Не зря, уверенно вступила в разговор Верка. Предавший один раз, предаст снова. Уж я-то знаю.
Ну, а вдруг? заупрямилась Лерка.
Никаких «вдруг». Доченька, поверь, сеструха ласково погладила её по руке, ты ещё обязательно встретишь своего молодого человека. Который будет любить только тебя и никогда не обидит.
А я бы всё-таки дал ему второй шанс, заметил я. «Спору нет, он негодяй, но и негодяй может исправиться».
Клим, это же детская книжка, причём фэнтези, фыркнула Верка. В настоящей жизни негодяи всегда остаются негодяями.
И давно ты переквалифицировалась в мизантропы? впрочем, я почти наверняка знал ответ на этот вопрос.
Полгода назад, полностью подтвердила мою догадку посмурневшая Верка. Лера, кушай, пока макароны ещё горячие.
Универсальный способ закрыть неприятную тему, подумал я, тоже возвращаясь к еде. Сколько же времени должно пройти, чтобы эта рана зажила до конца?
С Владимиром сеструха познакомилась на корпоративе в честь Восьмого марта, который её тогдашний работодатель устроил в одном из самых понтовых ресторанов города. Правда, на заказ отдельного помещения он пожадничал, просто сняв несколько столиков в общем зале, и именно там Верку заметил симпатичный молодой человек, в одиночестве сидевший у барной стойки. Ничтоже сумняшеся, подошёл познакомиться, пригласил на медленный танец и весь вечер оказывал ей различные знаки внимания. А после корпоратива отвёз к дому на своём «БМВ» и целомудренно поцеловал в щёчку, не забыв, впрочем, взять номер телефона. Так всё и закрутилосьзвонки, рестораны, подарки, романтические сюрпризы и даже знакомство с родственниками, то есть с нами. Племяшка была очарована, однако мне он как-то сразу не понравилсяуж больно неулыбчивый взгляд у него был. Впрочем, моего мнения сеструха не спрашивалаона вовсю готовилась к свадьбе, со дня на день ожидая предложения руки и сердца. А потом в очередной рабочий полдень коллега прислала ей ссылку на ЖЖ некоего Вальмона де Мертей с комментарием «Ты посмотри, какой мудак! И самое главное, тысячник!». Верка открыла жежешку, прочитала несколько постов, в которых Вальмон цинично-юмористично рассказывал о своём романе с «молодящейся сорокалетней тёткой», и ощутила стойкое дежавю. Уж очень знакомыми ей показались описанные события, и хронология совпадала, и некоторые моменты, вроде вытатуированного цветка лотоса на крестцепо нему Вальмон и его комментаторы прошлись особенно жёстко. Верка полистала журнал дальше и выяснила, что Вальмоновы дамы менялись каждые три-четыре месяца, а в общей сложности их насчитывалось около двух десятков. Из разных социальных слоёв, замужние и одинокие, с детьми и безон коллекционировал их, как энтомолог бабочек. И последней в его коллекции, очевидно, была Верка.
Конечно, первой сеструхиной реакцией было отрицаниенет-нет, Володя не такой, он меня любит! Однако она всё-таки показала ссылку нам с Леркой, и я бесчеловечно провёл скрупулёзное сравнение текущего Вальмонова романа с романом Владимира. Совпадение оказалось стопроцентным, и дальше закрывать глаза на суровую правду стало невозможно. Всю ночь Верка прорыдала у меня на плече, заснув только под утро, а проснувшись ближе к обеду, сообщила, что будет мстить. Тут я её поддержалоткровенно говоря, будь я на десять лет моложе и водись с той же компанией, то Владимира уже нашли бы в какой-нибудь подворотне избитым до полусмерти. Однако сейчас в моём арсенале имелись другие, ненасильственные, но от этого не менее эффективные методы. Я вспомнил кулхацкерские годы, за пару вечеров модифицировал давным-давно написанный «троян» и объяснил сеструхе, как во время свидания на «вражеской» территории запустить программку на ноутбуке Владимира. Внедрение прошло без сучка, без задоринки, и на следующий день Верка сообщила любовнику, что им пора расстаться. Тот, естественно, обалдел, захотел объяснений и получил в ответ равнодушное «У меня давно есть другой», отчего обалдел ещё больше. Пока он подбирал слова для следующего вопроса, Верка сухо попрощалась и ушла, став, как я подозреваю, первой женщиной, которая сама бросила Вальмона де Мертей. Тем же вечером «троян» слил мне логины-пароли от интернет-аккаунтов Владимира и приступил к разрушению системы. Не знаю, много ли он успел наворотить, однако я, со своей стороны, методично удалил из Всемирной паутины все профили и почтовые ящики, к которым получил доступ. Сеструха торжественно занесла номер бывшего любовника в «чёрный список», и мы отпраздновали победу чаем с тортиком.
Однако Владимир, получив практически одновременный удар в реале и виртуале, никаких выводов из этого не сделал. Он принялся задаривать Верку букетами-конфетами-билетами, и даже обратился в рекламное агентство, чтобы на билборде у её работы повесили плакат «Вера, умоляю, вернись! Я люблю тебя!». К счастью, ему хватило ума не появляться у нас дома и не пытаться встретиться с сеструхой личнов противном случае я всё-таки наплевал бы на свои принципы и набил ему морду. К несчастью, вся эта суета порядком испортила Веркины отношения с начальством и коллегамиженский коллектив тот ещё завистливый гадюшник. Поэтому, когда примерно через месяц Владимир окончательно утихомирился, завёл себе новый ЖЖ и начал в нём рассказывать новую историю о «разведёнке с довеском», страсти на сеструхиной работе разбушевались до такой степени, что она не выдержала и написала заявление.
Ничего страшного, с показным легкомыслием говорила она нам с племяшкой. Конечно, патентоведу у нас в городе сложно найти место, но вот, допустим, в Москве вакансий хватает. Я уже разослала своё резюме по самым перспективнымдумаю, поживу там год-полтора, денег Лере в приданое заработаю, а потом видно будет.
Само собой, мы попытались её переубедить, и само собой, эта затея провалилась: упрямствонаша семейная черта. Вскоре Верка получила ответ от одной из контор, прошла собеседование по «скайпу» и уехала, опрометчиво пообещав нам больше никогда, ни с кем не заводить отношения. Чтобы спустя всего лишь полгода нарушить своё обещание, однако радоваться этому или, наоборот, огорчаться, я до сих пор не знал.
* * *
После щедро приправленного грустными воспоминаниями ужина я ушёл в свою комнатуработать. Вывел ноут из спящего режима, открыл макет сайта и файл со спецификацией, но вместо того, чтобы заняться делом, набрал на смартфоне Димин номер.
Привет снова, как ты?
Привет, хорошо, голос у Димы звучал вполне жизнерадостно, так что я поверил. В принципе, на этом можно было завершать разговор, однако что-то помешало мне сказать вежливое: «Ну, тогда пока».
Лерка рассказывала, что сегодняшние лабы перенесли на понедельник, поэтому насчёт учёбы можешь особенно не волноваться.
Здорово! А то у меня и так по ним «хвостов» больше, чем нужно перед зачётной.
Так до неё же ещё почти месяц, разве нет?
Девятнадцать учебных дней, судя по тону, это было очень мало.
Ты обязательно всё сдашь, подбодрил я Диму.
Надеюсь, Однако надежды у него голосе было маловато, и я непонятно зачем ляпнул:Слушай, если с учёбой возникнут проблемы, то ты расскажи, хорошо? Вдруг чем-то смогу помочь.
Хорошо, по интонации было понятно, что Дима улыбнулся, отчего я тоже разулыбался, как дурак. Впрочем, быстро это понял и, вернув лицу обычное выражение, сказал:Вот и договорились. Ладно, моя минутка прокрастинации закончилась, надо браться за работу.
Ага, пока, тут же отреагировал понятливый Дима.
Пока, поправляйся.
Я дал отбой, посмотрел на погасший от бездействия экран ноута и решил, что ничего сейчас анализировать не буду. Дел непочатый край, вечер не резиновый, а рефлексия прекрасно подождёт до завтра.
Воскресенье выдалось каким-то особенно пасмурным и тягучим. Завтракали все вразнобой, обедали поздно, а в промежутке занимались кто чем. Я пытался работать, Верка без энтузиазма собирала чемоданы, племяшка просто сидела у неё в комнате. Смартфон молчалпосле непременного «С добрым утром!» сообщений больше не приходило, хотя я не единожды дёргался на фантомный перезвон колокольчика. Конечно, можно было опять позвонить самому, но я отчего-то никак не мог на это решиться. Потому что, ну о чём нам говорить? О самочувствии? Банально. О погоде? Работе? Универе? Я бы с удовольствием помолчал вместе, однако молчать по телефонуполная глупость. То ли дело когда вы, например, гуляете вместе. Но гулять Диме пока нельзя, а даже если б было можно, то что бы он подумал о моём приглашении? И, что гораздо важнее, почему я думаю обо всём этом?
Почему я скучаю?
Снедаемый такого рода мыслями, обедал я совершенно без аппетита, чем, кажется, немного обидел расстаравшуюся для нас на прощание сеструху. А когда позже вернулся к ноутбуку, то неожиданно для себя понял, что решился.
Ты далеко? спросила Верка, выйдя в прихожую на шум от моих сборов.
Хочу кое к кому в гости съездить, ответил я уклончиво.
Сеструха очень внимательно на меня посмотрела и заметила:Если вдруг не успеешь к поезду, то я не обижусь.
Никаких «не успеешь», я буквально на часок, максимум полтора, Немного пообщаюсь, может, чаю попью, если предложат. Надо только повод поправдоподобнее изобрести.
Хорошо-хорошо, закивала Верка. Просто имей в виду.
Угу, я с громким вжиканьем застегнул «молнию» на куртке. Скоро вернусь.
В ответ сеструха лишь скептически промолчала.
Это попахивало байкерством головного мозга, однако я всё равно поехал на «голде», давая возможность скорости и холоду вымести из моей башки засевшую в ней дурь. Увы, даже с «зелёной волной» всю дорогу фокус не удался, и, набирая на крыльце общежития номер Димы, я чувствовал себя примерно так же, как перед прыжком в прорубь на спор много лет назад.
Привет. Как дела? Ты не занят?
Привет, всё хорошо, Дима так обрадовался моему звонку, что можно было легко заподозрить, будто он тоже с самого утра ходил вокруг телефона, не решаясь позвонить. Совершенно не занят, а что?
И сейчас в общаге? уточнил я прежде, чем ответить на его закономерный вопрос.
Ну да, у меня же режим.
Ответственный паренёк.
Тогда, я сосредоточился на естественном звучании голоса, можешь подойти в вестибюль и провести меня мимо охраны?
Конечно! Ты уже внизу? Заходи, я мигом спущусь.
Не торопись, я подожду, уверил я его и завершил вызов. Мимоходом подумал, что до сих пор не знаю, как буду объяснять свой визит, и уверенно открыл дверь общежития. Отступать мне было некуда, да и, в общем-то, незачем.
Дима действительно спустился очень скоро. Просиял мне улыбкой через весь вестибюль, как мог быстро подошёл к стеклянной будке охраны, сунул студенческий билет в открытое окошко и, выдав речитативом:Семьсот двенадцать дробь четыре, сделал мне приглашающий жест:Проходи.
Как ты? прежде всего спросил я, оказавшись по ту сторону турникета.
Наклоняться больно, а в остальном всё хорошо.
Прекрасная маркиза? Взъерошенный, одетый в красно-синюю клетчатую рубашку с закатанными рукавами Дима выглядел непривычно, и, наверное, поэтому я всё не мог отвести от него глаз.
Нет, действительно хорошо. Пошли к лифту, я на седьмом живу.
Да, я догадался, И живёт не один, о чём можно было бы подумать заранее. В двушке или трёшке?
В двушке, но соседа сейчас нетон домой на выходные уехал.
«Зелёная волна» продолжалась, и от этого по-настоящему захватывало дух. А Дима, как нарочно, ничем моё настроение не перебивалпросто вёл наверх, не задавая вопросов и совершенно не пряча своего счастья.
У нас тут бардак, конечно, предупредил он, отпирая грязно-бежевую деревянную дверь с цифрой четыре, от руки написанной чёрным маркером. Так что не пугайся и не разувайся.
Кто в ПТУ учился, того бардаком не напугать, заверил я его, входя следом. Куртку куда вешать?
Давай мне, я её в шкаф уберу. И проходи в комнату, не стесняйся.
Под «комнатой» подразумевалась большая часть двушки, отделённая от «кухни» с «прихожей» цветастой занавеской. Степень бардака в ней была откровенно преувеличенадолжно быть, Дима пугал меня заставленным грязной посудой кухонным столом.
Да ты садись, радушный хозяин указал мне на левую панцирную кровать. Я сейчас чайник поставлюбудешь чай? С вареньем, ну, вашим?
Вот я балбес, не сообразил что-то сладкое принести!
Буду, только
Я быстро! Дима, не дослушав, метнулся в «кухню», а яследом. Без задней мысли перехватил его за предплечье:Да погоди ты! Ты что, так и не спросишь, зачем я пришёл? и с головой ухнул в тёмные омуты распахнутых глаз.
Нет, Дима машинально облизнул губы, отчего моё сердце совершило непредусмотренный природой кульбит. Главное, что ты здесь.