За окном давно взошла луна. Свет фонарей стал пробиваться в окно полутемной спальни, в которой я даже не знала, где включается свет. Выключателей не нашла, на обычном местена стене у входаони просто отсутствовали. Хорошо, что в ванной комнате освещение включается на движение, иначе и делать все свои дела мне пришлось бы в кромешной темноте.
Зато нашла пульт от телевизора. Потыкала в кнопки, и плазма ожила. Что там показывали, мне было совершенно все равно, я смотрела куда-то мимо, но равномерный бубнеж создавал в комнате ощущение уюта, безопасности и того, что я не одна. Понимала, что это иллюзия, но я хваталась за неё как за спасительную соломинку, чтобы просто не сойти с ума от страха.
Стало клонить в сон. Начала вспоминать, когда же в последний раз ела: из-за хлопот со свадьбой и нервов по этому поводуаж позавчера. Теперь от сытости глаза просто закрывались.
Шатаясь от усталости, прошла к кровати и легла на неё, свернувшись калачиком и укрыв ноги пледом. Не заметила, как сон утянул меня в свои объятия.
Глава 5
Спустя несколько дней.
Утро встретило меня ласковыми лучами солнца. Мне было хорошо, тепло. Я даже улыбнулась солнечным зайчикам, скользящим по моему лицу. Открыла глаза и замерла на месте, не мигая. Комната незнакомая.
Резко села на кровати. Где я?
Потом бетонной плитой придавило осознание, даже плечи осунулись, а голова упала на грудь. Я все вспомнила. Сон лишь на время уберёг мою нервную систему, заставив забыть, что я в неволе. Поморгала, прогоняя непрошенные слёзы. Смысла плакать нет, нужно думать что-то. Но что? Я не знаю, что делать, и что думать, не знаю тоже. Я здесь уже три дня, и до сих пор от семьи тишина. Неужели этот человек сильнее Самира и папы? Какие дела и нерешаемые проблемы у него могут быть с моей семьёй?
Единственное, в чем я продвинулась с первой ночи в этом доме-тюрьменаучилась включать свет. Точнее, обратилась по этому вопросу к Сабире, и она указала на маленький пульт, лежащий на подоконнике, который я просто не заметила. Светом можно управлять дистанционно с этого пульта.
Потрясла головой, прогоняя сон. Понять бы хотя бы, сколько времени сейчас. Семь, восемь, десять утра? Ничего не ясно. Скорее, до девяти, потому что завтрак ещё не приносили. Как и в большинстве домов, он проходит здесь примерно с восьми до девяти часов утра. Пошарила рукой по кровати в поисках пульта от плазмы, которую я выключила вчера ночью в полудреме. Стала щёлкать по каналам в надежде найти программу, которая бы показывала часы. Нашла. На одном из федеральных каналов шла передача "Новости", а вверху показывалось время. Восемь-двадцать. Я почти точно определила. Начинаю уже ориентироваться во времени без своего смартфона.
Никаких личных вещей при себе у меня нет. Сумка с паспортом, телефоном и косметичкой осталась у Заремы. Вспомнила о ней и снова запереживала. Надеюсь, что и ей, и моей семье не сделали ничего плохого, ведь там явно слышалась перестрелка с охраной свадебного кортежа Целью была я, и потому в моей душе теплилась надежда, что никого больше не тронули и, не дай бог, не ранили.
Длинные волосы спутались и липли к шее и лицу. Я опять уснула с мокрой головой, и вот результат. Расчески никакой я здесь не нашла, поэтому пришлось разделить кое-как пряди пальцами и просто сплести локоны в косу, чтобы не мешали.
В халате невыносимо жарко, щеки пылали огнём, и я была вынуждена искать что-то ещё из одежды. Осмотрела все шкафы и комоды, но так ничего больше не нашла. Пришлось надевать обратно трусики и чулки, которые я стирала и сушила на батарее каждый вечер, а сверху толстый халат. Может, стоит попросить Сабиру принести какую-нибудь одежду? Хотя бы ЭТО она может сделать для меня, не навлекая на себя при этом гнев хозяина дома?
Успела только умыться, как дверь открылась, и с подносом вошла прислуга. Женщина снова мне кивнула в знак приветствия и пронесла через комнату завтрак. Установила его на столе, взяла с одного из кресел моё платье, намереваясь его унести, и пошла к выходу, даже не оглядываясь, словно меня здесь нет.
Сабира, позвала я её.
Она остановилась, сложив руки вместе, и посмотрела на меня.
Вы не могли бы попросить для меня какую-либо одежду и носки? попросила я. Я приехала сюда в этом свадебном платье, я не могу его носить по дому. Больше у меня ничего нет с собой, и здесь я ничего тоже не нашла кроме халата, а в нем очень жарко.
Сабира лаконично кивнула, пообещав мне тем самым поговорить с хозяином.
И расческу. И шампунь для волос. Пожалуйста, добавила я ей в спину. Я не могу распутать волосы
Наверное, это звучало как капризы, и дома я могла демонстрировать их нашей прислуге или папе, который растил меня принцессой, но сейчас мне действительно было необходимо просто прочесать волосы после лака и неподходящего средства гигиены. Никогда не мыла голову гелем для душа, да ещё и мужским. Волосы как солома. И пахнут "мужиком".
Но женщина и не думала раздражаться, она снова сдержанно кивнула и ушла. Я, конечно, очень надеялась и верила, что уже сегодня меня отсюда заберут, и семья уладит все вопросы с этим Гором, но Вдруг нет? Уже пошел третий день, как я нахожусь здесь, а за мной никто так и не приехал. Неужели что-то пошло не так?
Дни смазались. Время стекло в сплошную бесконечность. Тянулось как резина. Я не знала, чем себя занять, кроме бесполезного просмотра каналов по телевидению. Хоть бы книжку какую принесли почитать, что ли Но озвучивать такие прихоти я все же постеснялась.
Я успела выучить наизусть каждую дощечку и каждый кустик, которые видны из окна моей спальни. Территория, прилегающая к коттеджу, большая, огорожена высокими коваными воротами, и охрана здесь очень серьезная и профессиональная. В вольере четыре огромных бойцовских пса, которых на ночь выпускают погулять по тщательно подстриженным лужайкам. Попытка сбежать отсюда будет глупой и провальной. Эти мысли я давно уже оставила. Самой, без посторонней помощи, мне отсюда ни за что на свете не выбраться.
Днем приходил доктор. Женщина. Гинеколог. Она осмотрела меня прямо на кровати. Долго разглядывать мою невинность не пришлось, она же наверняка проверяла именно это, а потом непременно доложила об этом похитителю. Теперь я стала еще сильнее переживать за свою судьбу. Зачем ему знать, невинна я или нет? Это и так не обсуждалось в моей семье, но Хищник решил перепроверить.
Ближе к вечеру вернулась Сабира. Она молча разложила на кровати вещи. Всего два предмета из тех, что я просила: расчёска и синяя мужская рубашка.
Я взяла в руки ткань, приятную на ощупь и очень дорогую. Рубашка была даже выглажена и накрахмалена, хоть и явно не новая, просто чистая.
Рубашка мне? удивлённо спросила я.
Сабира уверенно закивала головой.
Вы ничего не перепутали?
Теперь уверенно покачала ей из стороны в сторону.
Странно. Это шутка такая у похитителя? Рубашка явно ношеная, и скорее всего именно его. По размеру подходит. Он хочет, чтобы я гуляла по спальне в ней? Зачем? Но выбора у меня нет, потому что в слишком теплом халате я устала жариться, скоро как бройлер запекусь в собственном соку.
Пока я разглядывала принесенные вещи, Сабира начала уборку комнаты и ванной. Я изогнула бровь, наблюдая за тем, как ловко она перестилает постель. Ничего себе, мне даже любезно протрут пыль и не заставят дышать бациллами? Какая нежная забота.
В ванной переоделась в принесенную рубашку на голое тело и вышла в комнату, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Выглядело очень вызывающе. Рубашка спереди и сзади вроде бы длинная, но по бокам сильно уходит вверх, слишком открывая бёдра. Кружевные резинки белых чулок выглядывали из-под полы вещи, привлекая внимание к ногам, которые казались в них ещё длиннее. Ткань тонкая, и сквозь неё угадываются очертания груди без белья.
Щеки мои вспыхнули. Стыд какой. Не дай боже, в таком виде меня увидит хозяин дома. Но без чулок ногам холодно, я даже летом в носках хожу по дому, а сейчас ноябрь. Да и не спасёт меня, если я их сниму вовсе. Весь мой вид был слишкомраспутным.
Тут же начала чувствовать и злобу. Он специально это затеял. Хочет посмеяться надо мной? Что ж, у него это отлично получится, если он придёт и увидит меня такой! Другой одежды у меня нет, а Сабира ещё почему-то унесла и халат. Наверное, чтобы постирать, но новый так и не принесла. Я бы могла надевать хотя бы его, если ко мне заявится Этот Человек. Но меня лишили такой возможности.
Сердце упало в пятки, когда перед ужином я услышала поворачивающийся ключ в замке. Я очень переживала, что пришёл хозяин, хотя мне не терпелось узнать хоть какие-то новости. Но эта была снова Сабира, которая завезла тележку с едой в комнату.
Сердце вновь пустилось вскачьужин предназначался для двух персон.
Глава 6
Сабира ловко и быстро накрыла стол на двоих и удалилась, отодвинув в угол тележку. Я растерянно смотрела на красивые и ароматные блюда, нервно кусая губы. Значит, сейчас придёт ОН. А я в таком виде
Позади меня снова распахнулась и закрылась обратно дверь. Я замерла на месте, спиной ощущая его. Меня немедленно сковал льдом страх. Я не могла пошевелиться, он словно прибил меня к полу своим тяжёлым взглядом и мощной мужской энергетикой. Глухие шаги по ковру остановились возле меня, и я почувствовала тепло. Чужое тепло, тепло мужчины, тепло врага. Сглотнула, не решаясь даже повернуться к нему. Он обошёл меня сам и опять остановился. Головы я не поднимала и видела лишь носки начищенных ботинок и выглаженные строгие брюки со стрелкой. Рядом с ними мои босые ноги в одном белом капроне смотрелись крайне странно, мы словно Нищенка и Король.
Какая ты сексуальная в этой рубашке, сказал негромко он, явно с усмешкой. Я не ошибся с выбором одежды для тебя, Ясмин.
Мои щеки вспыхнули стыдом, а внутри начала подниматься волна возмущения. Как он только смеет говорить мне подобное?
Простите, подала я голос. Не говорите со мной об этом.
А что такое? отвечал он так, словно кот с мышкой играет. Стыдно слушать?
Стыдно такое говорить чужой невесте.
Значит, так, поднял он моё лицо на себя. Я встретилась с ледяными и очень тёмными глазами и обмерла ещё больше. Я уже начала жалеть, что открыла рот в его присутствии. Я буду тебе говорить все, что посчитаю необходимым, а ты будешь слушать. Сядь.
Он отпустил моё лицо, чтобы я могла подойти к креслу. Я молча выполнила его приказ, усевшись на край мягкого сидения. Почувствовала, как рубашка задралась выше, и попыталась её расправить. Ткани было слишком мало, и прикрыть голые колени и ляжки у меня не вышло. Тогда я просто свела их вместе как можно теснее и сложила руки на коленях, попытавшись таким образом их прикрыть. Чувствовала себя при этом ужасно неловко, хотя я не виновата в том, что мне приходится существовать здесь в таком виде.
Мужчина смотрел на меня. Он наблюдал, как хищник за ланью, ловил каждое моё скованное и робкое движение, а на попытки спрятаться от его беспощадных порочных глаз откровенно смеялся.
Поужинай. Наш повар готовит отличные стейки с кровью.
Гор уже снял крышку со своей тарелки, и комната наполнилась ароматом слабо прожаренного мяса. Я же в присутствии мужчины не смогла бы есть, какой тут аппетит. К тому же мясо я не ем.
Что зависла? спокойно спросил он, отрезая себе кусочек ножом, и медленно, глядя мне в глаза, отправил его себе в рот. Вегетарианка?
Да, именно. Я не питаюсь тушками убитых животных.
Серьезно? Ну, придется тебе начать есть мясо.
Зачем вам это надо? не удержалась и спросила его.
Чтобы знала, что ты будешь делать все, что я скажу. Даже если до этого никогда не делала.
Хмуро уставилась на него. Гор продолжал как ни в чем не бывало есть свое мясо, которое в самом деле оказалось с кровью. Как зверь. Как Хищник.
Что сидишь? Сейчас будем изгонять из тебя вегетарианку, сказал он, отпив вина из бокала, стоящего рядом с ним. Такой же налили и мне, но я к алкоголю не притронулась. Открывай свою тарелку и ешь.
Я смотрела на него, широко распахнув глаза. Он надо мной откровенно издевался.
Открывай крышку и ешь, повторил он, и вилка в его руке сжалась так, что под кожей проступили вены.
Я не отвечала, просто продолжала сидеть молча, сжимая свои колени холодными пальцами.
Я не буду есть мясо, негромко ответила я, продолжая настырно смотреть на свои ноги.
Ну, хорошо, внезапно согласился он, и я даже осмелилась опять взглянуть на него, чтобы проверить, действительно ли он не собирается меня заставлять.
Воображение уже услужливо нарисовало картины того, как он, удерживая мёртвой хваткой мои волосы, запихивает это мясо в мой рот, кусок за куском, пока ничего не останется на тарелке. Только кровь. Что-то мне подсказывало, что он и на это способен, и лучше его не злить.
Решай сама. Или ты ешь это мясо, или я тебя возьму прямо сейчас, на этом столе.
Что?
Я перестала дышать, а сердце остановилось.
Что он сказал?
Я смотрела в эти карие глаза и не могла поверить, что он в самом деле ЭТО сказал и собирается сделать. Я не понимала, как реагировать, просто тяжело дышала и опустила глаза на железную крышку, под которой томилось злосчастное мясо, будто оно одно во всем виновато.
Ты меня слышишь, Ясмин? вкрадчиво спросил он. Это будет грубо и жёстко. Или ты начинаешь есть мясо прямо сейчас, при мне, или я сделаю это. Ты мне понравилась, я не против потерзать тебя пару часов. Все равно за тобой никто не приедет.
И я испугалась. Короткого взгляда на него хватило, чтобы увидеть, как он напрягся всем телом, словно приготовившийся к прыжку тигр. Дрожащей рукой сняла крышку, взяла в руки нож и вилку, от волнения даже перепутала, какой рукой что брать, потом поменяла и стала нарезать в полной тишине стейк. Перед тем, как отправить первый кусок в себя, снова замерла на мгновение.
Ясмин, ешь, сказал, снова прозвучал его приказ, полный холодной ярости. Я теряю терпение.
Я положила кусочек в рот и начала медленно жевать. Вегетарианкой я стала не очень давно, и вкус мяса мне знаком, конечно. Больше было обидно, что сейчас он ломает мои принципы, заставляя есть это несчастное животное. Прости меня, зверушка. Тебя спасать уже поздно, а меня еще можно попытаться спасти.
Хищник наблюдал за мной, словно я делала нечто необычное и красивое, то, что завораживало его. Как будто бы он получал какое-то звериное наслаждение от этого зрелища, в котором я отрезала небольшие кусочки, накалывала их на вилку, размыкала свои губы, отправляла мясо в рот и тщательно пережевывала.
Периодически соус, в котором было приготовлено мясо, попадал на губы, и я невольно облизывала их. Хищник ловил эти движения с ещё большим азартом и интересом. Я не хотела, чтобы он ТАК смотрел на мои губы, но совсем не шевелить ими я не могла. Старалась чаще использовать салфетку и мечтала, чтобы это проклятое мясо кончилось наконец. Вкуса не ощущала, оно мне казалось никаким и резиновым, я просто хотела уже его доесть.
Когда был съеден последний кусок, я отложила в сторону приборы и снова уставилась на свои колени. Смотреть на него сил нет.
Не хочу.
Неприятно.
Ты всегда должна быть со мной послушной и податливой, сказал он мне, снова пригубив вина. Встань, хочу на тебя посмотреть получше.
Сглотнула противный ком в горле и попыталась унять слезы. Они ему точно ни к чему. Хищник меня не пожалеет. От его оскорбительных просьб я чувствовала себя продажной женщиной.
Я сказал, встань, долетел до меня снова ледяной голос, и я вздрогнула. В последний раз я повторяю тебе, и больше предупреждений не будет. Будут действия. ВСТАНЬ.
Поднялась с кресла на ноги, продолжая смотреть куда угодно, только не на него.
Повернись.
Я снова исполнила очередной приказ и повернулась вокруг себя один раз.
Да, вынес мне вердикт он, откинувшись на спинку кресла. Хороша. Сексуальна. Ты вполне замолишь грехи и за отца, и за жениха.
Испуганно посмотрела на него. Неужели это правдаменя не заберут отсюда?
Почему вы сказали, что никто за мной не приедет? сдавленным голосом спросила его.
Так и есть, ответил мужчина и тоже встал. Никто не приедет.
Он остановился напротив меня на расстоянии вытянутой руки. Гор намного возвышался надо мной, его взгляд и тепло тела давили на меня словно физически. Мне было невыносимо находиться рядом с ним. Во мне уже начало зарождаться к нему тяжелое, разрушающее меня саму изнутри чувствоненависть.
Плохие новости, продолжил он говорить. Твой жених не готов за тебя платить.
По спине пробежал липкий холод. Как же так? И что теперь?
Позвоните отцу, он отдаст выкуп вам.