Да? вновь оторвался от телефона Ростислав. И что же?
Ты очень негативно настроен к сегодняшней власти. Ты финансируешь оппозицию.
И в чем проблема? Я имею на это полное право. Конституция мне это позволяет.
Право? Конституция? Я едва не слетел со своей должности, когда стало известно, что ты мой родной брат.
Сводный, уточнил Ростислав.
Там не вдавались в такие нюансы, они были уверенны, что мы родные братья. Тем более и фамилия общая. Меня заподозрили, что и я поступаю так же, как ты. Мне с большим трудом удалось убедить, что я в этом деле ничего общего с тобой не имею. И вообще, мы не общаемся.
Могу лишь тебе посочувствовать, но не помочь. Я собираюсь и дальше продолжить свою деятельность. И даже ее усилить. Нынешний режим кроме отвращения не вызывает у меня других светлых чувств. Так что поищи еще аргументы, чтобы отмазаться перед своим начальством от родства со мной. Боюсь, в скором времени они тебе понадобятся.
Антон в ярости вскочил в места и навис всей своей большой массой над худощавым Ростиславом.
Ты идиот, ты не понимаешь, кому бросаешь вызов, прорычал Антон.
Может, и идиот, согласился Ростислав. А что от идиота можно требовать. И тебе лучше остыть, я, между прочим, на досуге занимаюсь боевыми искусствами. Могу в случае чего и продемонстрировать.
Антон всем своим грузным телом плюхнулся на свою кровать.
Мы не сможем ужиться вместе в этом номере, пробормотал он.
Надо попробовать. Если получится, мы всю жизнь будем этим гордиться. Подумай об этом. У тебя в жизни будет хотя бы одно хорошее деяние. Ростислав встал. Пойду-ка я пройдусь, к обеду надо нагулять зверский аппетит. Это у тебя, судя по комплекции, он всегда в норме.
Не дожидаясь ответа, Ростислав вышел из номера.
14
Ростислав вышел с территории замка и направился в сторону озера. Он думал о том, что юбилей родителя пришелся очень кстати, появилась легальная возможность выбраться из Москвы, от всех этих докучливых дел и немного отдохнуть и от бизнеса, и от личных проблем. В ближайшее время ему нужно принять несколько важных решений, а потому требуется обстановка, где бы он мог их обдумать. А здесь все располагает к этому: старинный замок, стоящий на берегу живописного озера, что еще нужно для того, чтобы немного расслабиться, перевести мозги в другой режим работы. Тем более его всегда тянуло в дикую природу; ему казалось, что так проявляется в нем древний атавизм. Правда, нельзя сказать, что это место уж слишком дикое, но оно вполне годится для временного перемещения в другое измерение. Правда, если этому не помешают дорогие родственники. Уж больно плодовитый у него отец, имел большое число жен и возлюбленных, наделал немало детей, включая и его. Ростислава. Впрочем, он за это к нему претензий не имеет, жизнь прекрасная штука, в ней столько много всего замечательного, что он вполне может простить ему все его прегрешения за этот бесценный дар.
Впереди себя Ростислав заметил женский силуэт. Он прибавил шаг и узнал свою мать. После того, как она вышла замуж во второй раз, они виделись не часто, он даже имел весьма слабое представление о ее сегодняшней жизни. Она предпочитала ему об этом много не рассказывать.
Мама! окликнул Ростислав.
Эмма Витольдовна остановилась и обернулась к сыну. Он поравнялся с ней.
Я думал, ты отдыхаешь, сказал он.
Именно это я и делаю, Ростик, назвала она его полузабытым детским именем. Отдыхатьне значит лежать или читать дурацкий роман. Мне больше нравится быть на пленере.
Ах, да, ты же теперь художница, улыбнулся Ростислав. Еще не выставляешься?
Выставляюсь. В одном закрытом клубе не так давно состоялась моя персональная выставка.
Ее организовал твой муж?
Ну не ты же. Кстати, несколько картин купили, правда, не самых лучших. У людей совсем атрофировался вкус. Здесь прекрасные виды, я собираюсь их написать. Надеюсь, завтра начну. А ты не рисуешь? В детстве ты ходил в художественную школу, твой учитель говорил мне, что у тебя большие способности.
Они, как и многие другие, оказались нереализованными.
Я знаю по мужу, бизнес отнимает все время и все силы. Ужасное занятие. Мне жаль, что ты погряз в нем.
Мне нравится, мама, этим заниматься, просто периодически хочется отдохнуть.
Эмма Витольдовна посмотрела на сына.
Давай спустимся к озеру, полагаю, там можно где-нибудь посидеть.
Они спустились на песчаный пляж. День был безветренный и гладь озера, словно огромное зеркало, отражало обступающий его лес.
Как тут красиво! воскликнула Эмма Витольдовна. Удивительно, у меня польские корни, я объехала полмира, но в Польше впервые. И если бы не твой отец, возможно, так бы здесь и не побывала.
Жизнь полна парадоксов, мама. Мы можем присесть вот на том поваленном дереве, показал Ростислав на толстый ствол.
Они сели.
Сразу хочу тебя предупредить, мама, не спрашивай у меня про Ирину и дочерей. Я пока не готов говорить на эту тему.
Как скажешь, хотя спросить очень хочется. Я давно не видела внучек.
У них все нормально. Обещаю, ты их увидишь, но не знаю, когда. Я хочу тебя спросить кое о чем? Голос Ростислава прозвучал неожиданно не очень уверенно.
Эмма Витольдовна удивленно взглянула на сына.
Спрашивай, не стесняйся. Тем более, ты никогда не был стеснительным.
Однажды, это было уже довольно давно, ты призналась, что увлеклась астрологией.
Было такое дело.
Это увлечение прошло?
Эмма Витольдовна посмотрела на сына изучающим взглядом.
Нет, Ростик, не только не прошло, наряду с живописью это стало моим основным занятием. Я много училась, кончила специальную школу. Можно сказать, что я дипломированный астролог.
А что есть и такие?
Представь, себе есть. И их не так уж и мало.
Я ничего не знал, что ты училась в школе.
Не знал, потому что я об этом не распространялась. Я долго искала свое призвание и нашла его в астрологии. Ты не представляешь, насколько это увлекательно.
Не представляю, подтвердил Ростислав.
Но откуда я тебя возник такой неожиданный интерес к моим занятиям астрологией?
Однажды я подумал Он замолчал.
А не попытаться ли мне понять, что меня ждет с помощью астрологии, закончила за сына Эмма Витольдовна.
Что-то вроде этого. Меня беспокоит судьба моей компании.
А твоя личная судьба?
И она тоже. Но больше компании.
Эмма Витольдовна о чем-то задумалась. Ростислав смотрел на мать, ожидая продолжения этой темы, но она молчала.
Я что-то сказал не то? спросил Ростислав.
Эмма Витольдовна словно бы очнулась и стала смотреть по сторонам.
Давай продолжим эту тему позже, все не так просто, как ты думаешь, произнесла она. Я, пожалуй, пойду к себе. Уже хочется есть, а про обед что-то ничего не слышно. Не знаешь, когда он будет?
Нет, мама. Но уверен, что он будет. Мой опыт говорит, что он бывает всегда.
А ты посиди еще здесь, полюбуйся пейзажем.
Эмма Витольдовна встала и стала подниматься к замку. Ростислав проводил мать удивленным взглядом, он не понимал, что с ней произошло, почему она так стремительно ушла.
15
После ухода Ростислава из номера, Антон некоторое время молча сидел на кровати. Он даже прилег, но почти сразу же поднялся, подошел к окну и стал смотреть на гладь озера. Ему никак не удавалось унять в себе раздражение, оно буравило его изнутри, заставляло то и дело менять диспозицию. У него даже пропало чувство голода, которое он уже давно испытывал. А он до безумия любил поесть; когда добирался до стола, то никак не мог насытиться, несмотря на то, что его живот становился все обширней, а вес давно перевалил за отметку в один центнер. А ведь когда-то он был стройным парнем, активно занимался спортом. Но по мере того, как возрастало его политическое значение, а с ним и доходы, он все больше стал предаваться греху чревоугодия. И с какого-то момента окончательно перестал себя сдерживать, превратив еду в настоящий культ, в главное удовольствие всей жизни.
Окончательно осознав, что пока он находится в этом узком пенале, где едва помещаются его телеса, он не успокоится, Антон вышел из номера. Он спустился вниз, вошел в каминный зал. Сейчас тут не было никого. Стал рассматривать живопись на стене и барельефы, но быстро понял, что ему это совершенно не интересно. Надо посмотреть, как устроилась мать, решил Антон.
Он постучал, услышав разрешение войти, отворил дверь. Анастасия Владимировна с каким-то отрешенным видом сидела на кровати. Рядом лежал чемодан, она явно еще его не только не разбирала, но даже не открывала.
Он сел рядом с ней.
Да, поселил родитель нас в этих коморках, произнес он.
Анастасия Владимировна повернула в его сторону голову, ион заметил, что у нее красные глаза. Она явно недавно плакала.
Мама, что случилось? Почему ты плакала? Он тебя не обидел?
Анастасия Владимировна отрицательно покачала головой.
Никто меня не обижал. Просто взгрустнулось. Сразу навалилось много воспоминаний.
Я тебя предупреждал: не надо сюда приезжать. Зачем бередить старые раны. Что было, то давно прошло, быльем поросло. А теперь будешь без конца вспоминать обо всем. Зачем тебе это надо? Или тебе нравится сидеть за одним столом с этой Эммой Витольдовной, которая увела у тебя мужа?
Ты знаешь, что не нравится. Но что делать? Ты же приехал.
Я был вынужден приехать, у меня к нему есть поручение.
Анастасия Владимировна удивленно взглянула на сына.
Ты мне ни о каком поручении не говорил.
Это государственные дела, тебе они не интересны.
Мне все интересно, что касается твоего отца и тебя, возразила Анастасия Владимировна.
Сначала я поговорю с ним, потом может быть, сообщу, о чем идет речь тебе.
Я не знаю, о каком поручении идет речь, но тебе отца будет трудно уговорить.
Почему так думаешь? недовольно покосился Антон на мать.
Потому что знаю его, я все же прожила с ним более десяти лет. Ты и не представляешь, какие это были интенсивные годы. Ничего даже близко у меня потом не было.
Тебе следовало выйти снова замуж, тогда ты бы не предавалась так сильно воспоминаниям о вашей совместной жизни.
Наверное, ты прав, но я так и не смогла. Хотя как минимум две возможности у меня были. Но что-то останавливало меня в последний момент.
Не что-то, а кто-то, уточнил Антон.
Ты прав. Анастасия Владимировна о чем-то задумалась. Антон, прошу, не ссорься с Ростиславом. Это бессмысленно. Тем более вы братья.
Ну, какие мы с ним браться, чисто номинально. К тому же он сын Эммы.
Эммаэто одно, а ее сын другое. Он-то ни в чем не виноват, когда она отбила у меня мужа, его еще не было даже в проекте. А ты видел Николая, он стал монахом.
Насколько мне известно, пока только послушником.
Удивительно, до чего же у Феликса все разные дети.
Еще бы, матери же тоже разные. Наш папа любит разбрасывать свое семя по Вселенной, насмешливо произнес Антон.
Такой уж он человек. Прошу тебя, не конфликтуй с ним. У него слабое здоровье.
Купить этот нелепый замок здоровья ему хватило. Ты можешь сказать, зачем он это сделал?
У него всегда были странные идеи, задумчиво произнесла Анастасия Владимировна. Когда мы жили вместе, он очень хотел приобрести остров, пусть даже самый крошечный из всех.
Остров? удивился Антон. Зачем он ему понадобился?
Он говорил, что только на острове можно достичь подлинной уединенности. Все остальные способыпрофанация.
Что-то я не заметил в нем тягу к уединенности. Достаточно вспомнить, сколько у него было жен. И не только жен
Это другое, покачала головой Анастасия Владимировна. Ты его никогда не понимал. Да и где понять, если он ушел от нас, когда тебе было чуть больше десяти лет. В нем чересчур много парадоксов.
То, что ты называешь парадоксами, на самом деле это необузданность и своеволие, раздраженно возразил матери Антон.
Ты не прав. Хотя необузданности и своеволия в нем тоже хватает.
Антон вдруг почувствовал, что разговор с матерью вернул ему аппетит. Его сейчас если что-то и интересует, так это вопрос, на какой час в этом чертовом замке запланирован обед.
Анастасия Владимировна посмотрела на сына и поняла, что у него проснулся его необузданный аппетит. Как его усмирить, она не знала, а потому смирилась, что Антон все толстеет и толстеет. И предела этому не видно.
Я в дорогу взяла бутерброды, но все не съела. Ты не хочешь? спросила она.
У тебя есть бутерброды, обрадовался Антон. Ты еще спрашиваешь. Конечно, хочу.
Сейчас достану из чемодана, сказала Анастасия Владимировна.
Она расстегнула чемодан, покопалась в нем, достала полиэтиленовый пакет, извлекала из него сверток и подала сыну.
Закуси немного, сказала Анастасия Владимировна.
Антон развернул пакет, в нем было два бутерброда, один с сыром, другой с колбасой. Он стал жадно есть. Анастасия Владимировна не спускала с него взгляда. Первые минуты он даже не замечал его, затем поднял голову и встретился с матерью й глазами. В них было такое отчаяние, что его рука с едой замерла возле рта.
Мама, что с тобой? с тревогой спросил он. Ты хорошо себя чувствуешь?
Анастасия Владимировна вздрогнула.
Это ужасно, едва слышно проговорила она, но когда я ее снова увидела, то мною овладела прежняя ненависть к ней.
О ком ты?
Об Эмме. Если бы ты мог себе представить, как сильно я ее тогда ненавидела. Я всерьез думала, как ее убить.
Ты говоришь о том периоде, когда отец ушел от тебя к ней? догадался Антон.
Анастасия Владимировна кивнула головой.
Я не предполагала, что эти чувства во мне не умерли, а только затаились на время. И вот снова выползли.
Антон несколько секунд раздумывал.
Может, тебе лучше всего уехать. Прямо сейчас, ни с кем не прощаясь. А отцу и остальным скажу, что ты почувствовала себя неважно и решила вернуться домой.
Я не могу, Антоша. Я так долго ждала этой встречи. А ты предлагаешь уехать.
Но что же делать? Антон снова откусил от бутерброда.
Если бы я знала, вздохнула Анастасия Владимировна. Я боюсь с ней встречаться. А если я не сдержусь. Мне очень хочется ударить по ее размалеванному лицу. Она тогда очень сильно красилась. И с тех пор нисколько не изменилась. Видел ее косметику?
Видел.
Ведь это же, правда, отвратительно?
Антону так не показалось, никакой симпатии к сопернице матери он не испытывал, но на его взгляд выглядела она вполне прилично. И косметикой пользоваться умела.
Да, это некрасиво, подыграл он матери.
Ты это понимаешь. Как он этого не видит?
У него теперь другая женщина.
Ты о ком?
О докторше.
Ты полагаешь, она не только его доктор? ошеломленно произнесла Анастасия Владимировна. Явно эта мысль ее еще не посещала.
Антон пожалел, что затронул эту тему. Теперь мать возненавидит и эту Марию.
Возможно, я ошибаюсь, осторожно произнес он.
Нет, я думаю, ты прав. Мне тоже так показалось.
Антон видел, как эта мысль все сильней завладевает матерью.
Ну, какое это имеет сейчас значение.
Анастасия Владимировна рассеяно взглянула на сына. Антон понял, что на какое-то время он потерял для нее интерес, который целиком переместился на другую персону. Он встал и вышел из комнаты. Ему показалось, что мать этого даже не заметила.
16
Лагунов уже долго бродил по замку. Хотя он побывал в немалом количестве стран, но в таком месте ему довелось быть впервые. Он заглядывал во все двери, даже в служебные комнаты. И вскоре уже неплохо ориентировался в этих старинных лабиринтах. Он уже сделал несколько десятков фотографий. Материал, который он напишет, окажется богато иллюстрирован, читателям будет интересно посмотреть, в каких необычных интерьерах обитает этот необычный человек.
Теперь он, Лагунов, даже почти смирился с тем, что оказался тут вместо Мальдив, куда он собирался отправиться в отпуск, который должен был как раз начаться сегодня. В конце концов, он до них все равно доберется, только позже, после того, как напишет эту чертову статью.
Вообще-то, он не собирался ее писать, он до недавнего времени даже плохо представлял, кто такой этот Каманин. Разумеется, он слышал, что существует такой человек, но его идеями, тем, чем он занимается, абсолютно не интересовался. Журнал, который он возглавляет, пишет о бизнесе и бизнесменах, иногда о тех, кто крутится вокруг них. А тут какой-то философ. Да кому они нужны в наше время, эпоха Древней Греции, где подобные экземпляры были в большом почете, давно миновала. Сейчас же до них, до их размышлений никому нет дела. Времена, слава богу, изменились и теперь в почете совсем другие люди и помыслы.