В ее глазахнескрываемый восторг.
Ничего особенного, отвечает Хардин, поднимаясь.
Он идет к двери и исчезает, не оглядываясь, оставив меня задыхающейся от смущения под смешки Стеф.
Что за фигня?! спрашивает она, закрывая лицо в притворном ужасе. Но Стеф распирает от любопытства, и она не может молчать. Ты и Хардин Ты и Хардин собирались поразвлечься?
Я отворачиваюсь к столу, сделав вид, что просматриваю конспекты.
Нет! Разумеется, нет! Мы не собирались трахаться, отвечаю я.
Ведь это так? Нет, мы просто пару раз поцеловались, вот и все. Да, он снял с меня блузку, пока я терлась об него, сидя у него на коленях, но мы не собирались трахаться в обычном смысле слова.
У меня же есть парень, помнишь?
Он придвигается ко мне.
Так но это не значит, что ты не можешь трахнуться с Хардиномпросто не верится! Мне казалось, вы друг друга ненавидите. Ну, Хардин всех ненавидит. Но я думала, тебя он ненавидит даже больше, чем обычных людей. Она смеется. Тогда хоть как так получилось?
Я сажусь на ее кровать и лохмачу волосы.
Не знаю. В общем, в субботу, когда ты уехала с вечеринки, я оказалась в его комнате, потому что один гад пытался меня изнасиловать, а потом я поцеловала Хардина. Мы обещали, что не будем больше об этом говорить, но сегодня он пришел и начал обнимать меня, но не больше. Я показываю на кровать, но Стеф только еще шире ухмыляется. Он стал разбрасывать мои вещи, я его толкнула, а потом в общем, мы оказались на кровати.
В пересказе звучит ужасно. Я действительно потеряла голову, как говорит моя мама. Закрываю лицо руками. Как я могла снова так поступить по отношению к Ною?
Вау, классно! говорит Стеф, и я опять закатываю глаза.
Нет, это ужасно и неправильно. Я люблю Ноя, а Хардинболван. Я не хочу быть его очередной победой.
Ты могла бы многому научиться у Хардина в смысле секса.
Вылупляю глаза. Она что, серьезно? Неужели она сама делала что-то подобное и может быть с Хардином?
Нет, я ничему не собираюсь учиться у Хардина. Или у кого-то еще, кроме Ноя, отвечаю я.
Не могу себе представить себя и Ноя, занимающихся чем-то подобным. В памяти всплывают слова Хардина: «Ты такая сексуальная, Тесс». Ной никогда не говорил мне такого, да и никто раньше не называл меня сексуальной. Мои щеки вспыхивают, когда я это вспоминаю.
А ты? спрашиваю я, немного помявшись.
С Хардином? Нет. Чувствую, что у меня на душе становится легче от ее ответа. Она продолжает: У меня не было секса с ним, была пара попыток, когда только мы познакомились, но все каких-то неловких. Ничего не вышло; примерно неделю мы были чуть больше, чем друзьями.
Она говорит так, что я понимаю: это не слишком важный эпизод в ее жизни, но все равно не могу подавить поднимающуюся ревность.
А чуть больше? уточняю я.
Во рту у меня пересыхает, и я внезапно раздражаюсь на Стеф.
Да ничего особенного. Так, несколько раз жесткий петтинг, тискали друг друга там и сям. Ничего серьезного, отвечает она, и мое сердце ноет.
Я не удивлена, конечно, но лучше бы было не спрашивать.
И много у Хардина таких чуть больше, чем друзей?
Я не хочу слышать ответ, но не могу не спрашивать.
Стеф фыркает и садится напротив меня.
Да, хватает. То есть не то чтобы сотни, но он довольно шустрый парень.
Я понимаю, что она видит реакцию на ее рассказ и пытается подсластить пилюлю. Мысленно я в сотый раз принимаю решение держаться от Хардина подальше. Не хочу быть чьей-то чуть-больше-чем-подругой. Никогда.
Он не обманывает и не использует девчонок; по большей части они сами на него вешаются. Но он им сразу дает понять, что не будет с ними встречаться, говорит она.
Я помню, она уже это говорила. Но ведь сейчас говорил мне, когда мы
Почему он ни с кем не встречается?
Почему я не могу не задавать эти вопросы?
По правде сказать, не знаю Слушай, говорит она с беспокойством, думаю, с Хардином неплохо развлечься, но мне кажется, для тебя это может кончиться печально. Если ты не уверена, что сможешь контролировать свои чувства, я бы держалась от него подальше. Я видела много девушек, которых он бросил, и это не очень приятно.
Поверь, у меня нет к нему никаких чувств. Не знаю, о чем я думала, смеюсь я, надеясь, что это звучит искренне.
Стеф кивает.
Ну ладно. А много было проблем с мамой и Ноем?
Я рассказываю о нотации, умолчав о части, в которой мне не рекомендовали с ней дружить. Остаток вечера мы проводим, болтая о занятиях, Тристанеобо всем подряд, кроме Хардина.
Глава 23
На следующий день перед занятиями встречаюсь с Лэндоном в кафе: надо уточнить задание по социологии. Я битый час собирала конспекты после выходки Хардина. Я хочу рассказать Лэндону, но боюсь, что он неправильно меня поймет, особенно теперь, когда я знаю о родителях Хардина. Лэндон наверняка много знает, и я постоянно удерживаю себя от вопросов. Вообще, меня не волнует, что там делает Хардин.
День пролетает быстро, наступает время лекции по литературе. Как обычно, Хардин садится сзади, но сегодня он, кажется, вообще не намерен смотреть в мою сторону.
Сегодня мы заканчиваем обсуждать «Гордость и предубеждение», говорит профессор. Надеюсь, все с удовольствием его прочитали, и поскольку вы знаете финал романа, он и станет темой сегодняшней дискуссии. Ее тема: использование Джейн Остин элементов, позволяющих предопределить сюжет. Позвольте спросить: ожидали ли вы во время чтения, что они с Дарси в итоге будут вместе?
Несколько человек что-то невнятно бормочут, кто-то шуршит страницами книги, видимо, пытаясь с ходу найти там ответ, и только мы с Лэндоном, как всегда, поднимаем руки.
Мисс Янг, профессор указывает на меня.
Когда я читала этот роман в первый раз, я сильно сомневалась, что в конце концов они будут вместе. Даже теперь, когда я прочитала его уже раз десять, я все еще в этом не уверена. Мистер Дарси слишком жесток и говорит такие неприятные вещи о Элизабет и ее семье, что я не уверена, сможет ли она его простить, не говоря уж о том, чтобы полюбить.
Лэндон кивает мне, и я улыбаюсь.
Это приманка, раздается в тишине голос. Голос Хардина.
Господин Скотт? Хотите что-то добавить? спрашивает профессор, весьма удивленный участием Хардина.
Конечно. Я сказал, что это приманка. Женщины хотят того, чего у них нет. Именно грубое отношение мистера Дарси привлекло Элизабет, значит, было очевидно, что в конце они будут вместе, произносит Хардин, после чего с видом полнейшего безразличия рассматривает ногти.
Неправда, что женщины хотят того, чего не имеют. Мистер Дарси был так жесток с ней, потому что был слишком горд, чтобы признать, что любит ее. После того как он прекратил себя так вести, она увидела, что он действительно ее любил, говорю я гораздо громче, чем хотела бы. Намного громче.
Осматриваюсь. Оказывается, что все смотрят на меня и Хардина.
Хардин фыркает.
Не знаю, с какими парнями ты обычно сталкивалась, но я считаю, что если бы он ее любил, он не был бы с ней так груб. Единственная причина, по которой он даже попросил ее руки, это потому что она слишком крепко в него вцепилась, говорит он с акцентом, и мое сердце падает. В конце концов, я узнала, что он думает на самом деле.
Она в него не вцепилась! Она думала, что он добр, а он манипулировал ею и пользовался ее слабостью! кричу я.
В аудитории наступает полная, абсолютная тишина. Лицо Хардина перекошено гримасой злости, и я думаю, мое тоже.
Он манипулировал ею? Прочти еще раз, она Я имею в виду, ей наскучила ее унылая жизнь, ей нужны были сильные ощущенияи, конечно, она в него вцепилась! кричит он, схватившись руками за край стола.
Тогда, если б он не был таким кобелем, он мог бы все это прекратить после первой же встречи и больше не появляться в ее доме!
Тут я осознаю, что мы находимся в центре внимания. В аудиториихихиканье и шепот.
Замечательно, какая оживленная дискуссия. Думаю, на сегодня мы оставим эту тему начинает профессор, но я, схватив сумку, выбегаю из аудитории.
В коридоре слышу сердитый голос Хардина позади себя:
На этот раз ты не убежишь, Тереза!
Вылетаю на улицу и пересекаю лужайку, приближаясь к перекрестку. Он догоняет меня и хватает за руку, но я вырываюсь.
Почему ты всегда так хватаешь меня? Попробуй меня еще раз так схватить, и я тебя ударю! кричу я.
Я удивляюсь, как резко вышло, но с меня достаточно всей этой фигни.
Он снова хватает меня, но я не могу выполнить свою угрозу.
Чего ты хочешь, Хардин? Показать мне, какая я жалкая? Поиздеваться надо мной, свести меня с ума? Я устала от этих игри я больше не буду в них играть. У меня есть парень, который меня любит, а ты ужасный человек. Тебе действительно надо сходить к врачу и лечиться от этих перепадов настроения! Я за тобой не успеваю. Сейчас тыхороший, через секундуотвратительный. Я не хочу иметь с тобой ничего общего, так что найди себе другую девушку, чтобы с ней играть, а я сдаюсь!
Я вправду делаю тебя хуже? спрашивает он.
Я отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на оживленном тротуаре, где мы стоим. Взгляды случайных прохожих задерживаются на нас с Хардином чересчур долго. Когда я вновь смотрю на Хардина, он трет пальцами дырку в своей поношенной черной футболке.
Жду, что он будет смеяться или ухмыляться, но нет. Если бы я не знала его лучше, то подумала бы, что он страдает. Но я хорошо его знаю.
Я не пытаюсь играть с тобой, говорит он, проводя рукой по волосам.
Тогда как это назвать? Почему твои перемены настроения становятся моими проблемами?
Вокруг нас уже собирается небольшая толпа, и мне хочется поскорее исчезнуть. Но надо знать, что он ответит.
Почему я не могу не общаться с ним? Я знаю, для меня он ядовит, опасен. Я никогда ни с кем не была так груба. Я знаю, он этого заслуживает, но я не хочу быть жестока к кому бы то ни было.
Хардин снова хватает меня за руку и тянет по дорожке между зданиями подальше от людей.
Тесс, я Я не знаю, что делаю. Ты поцеловала меня первой, помнишь? напоминает он.
Да Я была пьяна, помнишь? А вчера ты поцеловал меня первым.
Да Ты меня не останавливала. Он делает паузу. Должно быть, это очень тяжело.
Что? Что именно тяжело?
Вести себя, будто ты не хочешь меня, хотя мы оба знаем, что это не так, говорит он, подходя ближе.
Что? Я тебя не хочу. У меня есть парень.
Быстрый ответ выглядит так нелепо, что Хардин улыбается.
Парень, с которым тебе скучно. Признайся, Тесс. Не мне, самой себе. Тебе с ним скучно. Он понижает голос и произносит медленно, очень чувственно: Он когда-нибудь заставлял тебя чувствовать то же, что и я?
Ч-что? Конечно, вру я.
Нет Я уверен, что он никогда не касался тебя по-настоящему.
Его слова зажигают внутри меня знакомый огонь.
Это не твое дело, говорю я, отступая, и он подходит ко мне еще на три шага.
Ты не представляешь, что я способен заставить тебя почувствовать, говорит он, и я задыхаюсь.
Как он может переходить от крика и насмешек к таким словам? И почему они так мне нравятся? У меня нет ответа. Этот тон и неприличные комплименты делают меня слабой, я теряюсь. Как мышка в когтях кота.
Правда, ты не можешь это признать. Но я вижу, говорит он высокомерно.
В ответ я могу только отрицательно покачать головой. Он улыбается еще шире, и я инстинктивно отступаю к стене. Хардин делает следующий шаг, и у меня вырывается умоляющий стон. Не надо!
Твой пульс участился? И губы сухие. Ты думаешь обо мне и чувствуешь там, внизу. Разве не так, Тереза?
Все, что он говорит, правда, и чем дольше он говорит мне это, тем сильнее я его хочу. Так странно, хочу и ненавижу одновременно. Хардин меня физически привлекает, и это странно, учитывая, как сильно он отличается от Ноя. Никто не привлекал меня так, кроме Ноя.
Я знаю, что, если я сейчас чего-нибудь не скажу, он победит. Не хочу, чтобы он победил.
Ты ошибаешься, бормочу я.
Он улыбается. Одна эта улыбка пронизывает меня, как ток.
Я никогда не ошибаюсь, сообщает он, не в этом.
Отступаю в сторону прежде, чем он может прижать меня к стене.
И ты продолжаешь утверждать, что я вцепилась в тебя, когда сам сейчас загоняешь меня в угол? спрашиваю я, и моя злость на этого невыносимого парня в татухах пересиливает желание.
Потому что ты сделала первый шаг. Не пойми меня неверно, но я был удивлен.
Я была пьяна, и это была ужасная ночь, ты знаешь. Я стеснялась, а ты был добр ко мне. Ну, твоя версия недурна.
Я стремглав проскакиваю мимо него и сажусь на обочине. Так я оказываюсь вне зоны досягаемости. Разговор слишком утомителен.
И я жесток к тебе, говорит он, нависая надо мной, и утверждение больше похоже на вопрос.
Да, жесток. Ты превосходишь самого себя в грубости. И не только ко мне, ко всем. Но со мной ты, кажется, особенно стараешься.
Надо же, мы все еще так спокойно беседуем. Знаю, это минутная передышка, скоро он снова на меня накинется.
Это просто не так. Я отношусь к тебе так же, как и ко всему остальному миру.
Я молчу. Я знала, что нормально поговорить не получится.
Не знаю, зачем я трачу на тебя время, кричу я и возвращаюсь к дороге.
Прости. Иди сюда.
Мысленно вою, но ноги реагируют быстрее, чем мозг успевает отдать команду, и я останавливаюсь в нескольких шагах от него.
Он сидит на бордюре, там, где только что была я.
Садись, командует он.
Повинуюсь.
Ты сидишь ужасно далеко, говорит он, и я закатываю глаза. Ты мне не доверяешь?
Нет, конечно. С какой стати?
Хардин несколько мрачнеет, словно сказанное его задевает, но вскоре возвращается к обычной невозмутимости. Неужели ему не все равно, доверяю ли я ему?
Мы можем договориться держаться друг от друга подальше или остаться друзьями. Я не собираюсь и дальше с тобой воевать.
Я вздыхаю, и он придвигается немного ближе.
Он делает глубокий вдох и затем произносит:
Но я не хочу держаться от тебя подальше.
Что? Сердце, похоже, сейчас выпрыгнет из груди.
Я хочу сказать Я не думаю, что мы сможем не общаться, раз твоя соседкаодин из моих лучших друзей, ну и все такое. Так что думаю, мы должны быть друзьями.
Чувствую разочарование; но разве это не то, чего я хочу? Я же не могу целоваться с Хардином, обманывая Ноя.
Ну ладно, значит, друзья? спрашиваю я, стремясь не обращать внимания на неприятный осадок в душе.
Друзья, подтверждает он и протягивает руку.
Но никаких чуть больше, напоминаю я, пожимая его руку и чувствуя, как кровь приливает к щекам.
Посмеиваясь, он играет с кольцом в брови.
Что ты имеешь в виду?
А то ты не знаешь. Стеф мне уже рассказала.
О чем, обо мне и ней?
О вас, и о тебе, и о других девушках.
Я вымученно смеюсь, но получается похоже на кашель, и я кашляю еще, чтобы он не заметил моего смущения.
Он поднимает бровь, но я не обращаю внимания.
Ну, мы со Стеф это было весело. Он улыбается воспоминаниям, а я проглатываю комок в горле.
И да, у меня есть девушки, которых я трахаю. А почему тебя это волнует, подруга?
Он говорит об этом так беззаботно, что я просто в шоке. Признание, что он спит с другими девушками, не должно меня волновать, но я ревную. Хардин мне не принадлежит; мой пареньНой. Мой пареньНой. Мой пареньНой, мысленно повторяю я.
Не волнует. Просто я не хочу, чтобы ты считал меня одной из них.
Ого ты ревнуешь, Тереза? усмехается он.
Я толкаю его. В жизни в этом не признаюсь.
Вовсе нет. Мне их жаль.
Он игриво поднимает брови.
О, не жалей их. Поверь, они со мной счастливы.
Ладно, ладно. Не пора ли нам сменить тему? Я вздыхаю и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на небо и забыть образ Хардина и его гарема. Так ты попробуешь быть со мной повежливей?
Конечно. Если ты перестанешь все время быть такой нервной стервой.
Глядя на облака, мечтательно тяну:
Я не стерва, просто ты отвратительный.
Смотрю на Хардина, и меня разбирает смех. К счастью, он смеется вместе со мной. Это хорошая замена скандалу. Еще не решен главный вопрос: какие чувства я могу или не могу к нему испытывать, но если я пресеку его попытки целовать меня и сосредоточусь на Ное, то выйду из этого ужасного замкнутого круга прежде, чем станет еще хуже.
Посмотри на нас, двух друзей. Акцент у Хардина очень приятный, когда он не грубит.