С зажатой в зубах сигаретой я ухмыльнулась и сказала:
Спасибо.
Харли одобрительно улыбнулся.
Всегда пожалуйста.
В его ответе было обещание, от которого у меня свело промежность.
Он закурил другую сигарету и провел меня в кафешку. В Доме Вафель не рассаживали посетителей, и Харли сам выбрал стол у окна. Я была уверенаон сделал это, чтобы присматривать за «боссом». Если бы я ездила на стотысячедолларовой машине, я бы, наверное, тоже не захотела выпускать ее из виду.
Так что это было за место? спросила я, указывая пальцем в ту сторону, откуда мы приехали.
Трек-то? Харли подвинул в центр стола пластиковую пепельницу и стряхнул пепел. Там начали строить жилой квартал, но потом подрядчик остановил стройку, сделав только дороги. Формально все эточастная собственность, но, поскольку ее владелец смылся из города, никто не будет заявлять на нас за нарушение. А копы не могут помешать нам устраивать там гонки.
Так там гоняют?
Еще как. Почти каждые выходные. Харли поглядел на меня, как будто что-то прикидывая, прикусил уголок рта и наклонил голову набок. Потом направил в мою сторону два пальца с зажатой между ними сигаретой и сказал:Ты тоже будешь там гонять.
Фыркнув, я замотала головой.
Да ни хрена-а-а-а, ответила я, складывая руки в универсальный знак «ни хрена». Я реально только что получила права.
Официантка крикнула из-за стойки, что подойдет к нам через минуту. Харли проигнорировал ее.
Именно поэтому ты и будешь выигрывать, сказал он с хитрой улыбкой. Никто не будет ставить на малышку на заводской пятерке.
Малышка.
Его слова ужалили меня. Я не была малышкой. Ну, то есть была, но не хотела, чтобы он считал меня ею.
Пригонишь машину ко мне в гараж, продолжал он, и зуб даю, что смогу засунуть в эту штуку четыре сотни лошадей. Не то чтоб тебе это надо. В пятерках и без того стоит серьезный движок. Харли кивнул в окно на наши похожие черные «мустанги». Ты можешь заработать хренову кучу денег на этой штуке, леди.
Так давай это будешь ты, сказала я, гася сигарету.
Не могу, ответил Харли, пожимая плечами. Никто больше не ставит против меня. Если б я не начал иногда сливать гонки, мне бы вообще пришлось искать другой трек.
Так вот как ты смог купить такую крутую тачку? Гонки? В ту же секунду, как вопрос вырвался у меня изо рта, я зажмурилась, сожалея о нем. Это вообще было не мое дело.
Харли поджал свои прелестные губы.
Ну да, ответил он наконец. Можно и так сказать.
Официантка подошла и приняла наш заказ, даже не пытаясь скрыть свое раздражение нашим присутствием. Мы с Харли заказали одно и то жеих знаменитые оладьи и кофе. Я вообще ненавидела кофе, но это же так по-взрослому. Верно?
Взрослые = кофе
Малышкикофе
Значит, ББ + кофемалышка
Напихав в свою кружку с дымящейся черной пакостью как минимум пять пакетиков сливок, весь лед из своего стакана с водой и пятнадцать пакетиков сахара, я подняла голову и заметила, что Харли усмехается, глядя на меня из-за своей кружки.
Что? рявкнула я, раздраженная из-за своей непривычки к кофе.
Ничего, ответил Харли, делая глоток жидкости, напоминающей чернила каракатицы.
А ты пьешь эту дрянь черной? спросила я.
Харли пожал плечами.
Работая в гараже, к этому привыкаешь. У этих козлов вечно нет ни сливок, ни сахару.
«Господи. Да он еще старше, чем я думала».
По лицу ему можно было дать восемнадцать, но эти выцветшие тату, покрытые маслом руки, широкие плечи, потрепанный вид, дорогущая до жопы машина и супервзрослые кофейные привычки во весь голос кричали о другом.
Сколько тебе лет? вырвалось у меня, пока я в сто пятнадцатый раз помешивала свой адский напиток.
Двадцать один, ответил Харли, с интересом наблюдая за мной и делая очередной глоток мутной черной жижи.
Я едва не подавилась.
Двадцать один?
Да Харли Джеймс был официально признанным идеалом.
А если тебе двадцать один, откашлялась я, так какого хрена мы пьем кофе?
Рассмеявшись, Харли полез за бумажником.
Это чертовски отличный вопрос, леди. Поднявшись, он кинул на стол несколько купюр и протянул мне большую потемневшую руку. У меня дома есть пиво. Не хочешь зайти?
В ту же секунду, как моя рука скользнула в руку Харли, все мускулы моего тела напряглись в предвкушении. Я была как только что заведенный мотордрожащая, выжидающая, нуждающаяся только в зеленом свете от Харли. Он вытянул меня из-за стола. Мой взгляд зацепился за сияющее серебряное колечко в его губе. Я кивнула. И даже неважно, какой был задан вопрос. Если спрашивал Харли, то мой ответ по определению будет «да».
Да, да, да, да, да.
Глава 6
Следуя за машиной своей мечты, в которой сидел мужчина моей мечты, по десятку закрученных, узких трехполосных дорог в какое-то богом забытое место, я начала проникаться реальностью всей ситуации. Я не только ехала домой к мужчинепо-настоящему взрослому мужчине, которого только сегодня встретила, но я еще и делала это меньше чем через месяц после того, как простилась со своей первой любовью. Это было неправильно. Порочно и неправильно.
«Но Рыцарь уехал, зазвенел мой извечный оптимизм, разбавляя чувство вины холодной водой. Он разбил тебе сердце, использовал его как пепельницу и потом уехал ко всем чертям. Он же говорил, что хочет, чтобы ты нашла себе кого-то получше, так? Ну вот, ты и нашла. Что может быть лучше, чем татуированный перец, который тебя веселит, водит Босс 429 и достаточно взрослый, чтобы покупать спиртное? Я тебе скажу. Татуированный перец, который тебя веселит, водит Босс 429 и достаточно взрослый, чтобы покупать спиртное. И у которого есть свое жилье».
Моя убедительная, позитивная сторона, как всегда, победила, и тут я как раз свернула вслед за «боссом» на посыпанную гравием дорожку, ведущую к прелестному маленькому бунгало в пригороде Атланты. Дорожка привела меня с холма возле дома к отдельно стоящему сараю на заднем краю участка. Харли загнал машину в потрепанный небольшой гараж, а я запарковалась рядом на участке переросшей травыкак следует сосредоточившись на том, чтобы снять ногу со сцепления после того, как выключу двигатель.
Я посмотрелась в зеркальце, взлохматила свои хвостики, сделала глубокий вдох и вышла на свет предзакатного солнца.
Я услышала громкий звук, с которым Харли задвинул металлическую дверь гаража и запер ее на висячий замок. Потом он взглянул на меня и улыбнулся. Солнечный свет стал оранжевым, и в его низких лучах были видны все пляшущие в воздухе между нами пылинки, частички пыльцы и зонтики одуванчиков.
Ну вот, сказал Харли, обводя рукой с зажатой в ней нераскуренной сигаретой неухоженный двор.
Мне нравится, ответила я. Это напоминало мой собственный дом. Маленький. Далекий. Заросший. Одичалый.
Харли закурил и снова предложил сигарету мне. На сей раз я взяла ее рукой, а не зубами, внезапно испытывая смущение перед возможным перетрахом. Я была у него дома. В смысле я хотела оказаться у него дома, но теперь я действительно была у него дома. Где была его кровать. Где он занимался сексом с маленькими дурочками, которые приезжали к нему, делая вид, что просто хотят пива.
Мы вместе прошли по выросшей до колен траве, по деревянным ступенькам, через облезлую террасу, в заднюю дверь и вошли в то, что с тех пор всегда будет носить титул Самой Гадкой Холостяцкой Дыры, Которую Я Видела В Своей Чертовой Жизни.
Мы зашли через кухню, которая была отделана горчичного цвета шкафами 50-х годов, с драным линолеумом на полу, с грязными тарелками, пустыми пивными банками, голыми лампочками, обшарпанными алюминиевыми стульями и дырами в обоях размером с человеческую голову. Я замерла, раскрыв рот, а Харли устремился прямо к холодильнику.
Вытащив две банки самого дешевого пива, Харли вручил одну мне со словами:
Прости, что тут такой срач. Мой братец устроил тут пьянку со своими друганами пару дней назад, и дерьмо как-то разрослось.
Я рассмеялась, оглядывая разор и запустение.
Значит, дерьмо разрослось, да?
В гостиной вроде поприличнеену, типа. Харли провел меня к двери в практически необставленную гостиную.
В центре стояли сильно потрепанный кожаный диван, кресла и кофейный столикопределенно найденные у старьевщика, а перед ними был телевизор с большим экраном и множеством каких-то проводов, колонок, dvd, микрофонов, наушников и усилителей, которые торчали кругом, производя впечатление какого-то электрического осьминога. Единственным украшением комнаты было собрание неоновых пивных вывесок, висевших на левой стене. Их шнуры были воткнуты в длинную полосу удлинителя, лежащего на полу.
Когда я подошла к этой стене, Харли щелкнул выключателем с другой стороны комнаты, и меня чуть не ослепило.
Боже! вскрикнула я, прикрывая глаза рукой от разноцветной световой атаки. Где ты все это взял?
Спер в винном магазине, где как-то работал, нимало не стесняясь, объяснил Харли. Производители все время присылали их нам, но иногда они ломались по пути и их приходилось выкидывать, понимаешь?
О, еще как понимаю, сказала я, поворачиваясь к нему. Та же фигня все время происходит у нас в «Пьер Импорт». Прикольно, как потом эти испорченные штуки оказываются позади мусорного бака, а не внутри него.
Ты работаешь в «Пьер Импорт»? спросил Харли, плюхаясь на середину дивана и заглатывая примерно половину банки пива за раз.
Ага, сказала я, отхлебывая свое и обходя диван. Ну, пока они меня не уволят. Я наверняка самый худший их работник. Я только прихожу и переставляю все их витрины. И даже не обслуживаю покупателей, потому что менеджер считает, что моя бритая башка «отпугивает клиентов».
Закатив глаза, я сделала знак «кавычек» при слове «отпугивает». Не настолько уж я была пугающей.
А мне нравятся твои волосы, сказал с улыбкой Харли. Это дико круто.
Круто?
Не может быть.
Что?
Харли Джеймс только что назвал меня крутой?
Я села рядом с ним на диван и пару секунд просто пялилась в его милое щенячье лицо. Что это за парень, черт возьми? И где он был всю мою жизнь? Он был таким милым. И крутым. И забавным. И смешным. Харли со всеми его татуировками, мускулами и кольцом в губе, которое мне так хотелось укусить, мог казаться плохим, плохим, плохим, но на самом-то деле он был хорошим. Я видела.
А когда через заднюю дверь ввалился его брат, тащивший большую картонную коробку и пакет из магазина, я поняла, что Харли был слишком хорош, чтобы существовать взаправду.
Засранец, ты должен мне тридцать баксов, завопил младший Джеймс в сторону гостиной, швыряя все покупки на шаткий кухонный стол.
Это мой младший братишка, Дэвидсон, хихикнул Харли.
Дэвидсон? переспросила я, стараясь подавить смешок. Ваша мама правда назвала вас Харли и Дэвидсон?
Грубая версия Харли схватила из холодильника банку пива и оперлась о косяк дверного проема между кухней и гостиной.
Вообще-то мы ровесники, и ты знаешь, скотина, что меня называют Дейв.
Так вы близнецы? спросила я, переводя взгляд с одного на другого.
Если и да, то они не были двойняшками. Оба были красивы. У обоих были хулиганские голубые глаза, но у Дейва были темные короткие волосы, засунутые под бейсболку, и он был ниже ростом.
Ирландские близнецы, поправил Дейв. Я на десять месяцев младше.
Ты долго таскался, сказал Харли, вставая. Мы умираем с голоду. Протянув мне руку, Харли добавил:Я позвонил Дэвидсону, когда мы выходили из Дома Вафель, и велел купить кое-чего по пути с работы. Повернув голову в сторону кухни, он возвысил голос:А теперь он из-за этого выступает.
Дейв поднял средний палец и хлебнул пива.
Когда мы зашли в кухню, я увидела, о чем говорил Харли. Там, на столе, лежала коробка пиццы и покупной шоколадный торт со словами «С днем рожденья!», написанными красной помадкой. У меня захватило дух, и я, не веря своим глазам, уставилась на Харли.
В глазах у меня защипало. Почему мне щиплет глаза? Боже мой. Я что, собираюсь реветь? Неудивительно. Я уже привыкла, что за эти жуткие несколько месяцев, которые у меня были, я то и дело плакала, но никогда от счастья. А тут эта страшная милота застала меня врасплох.
Пожав плечами, Харли сказал:
Ну, ты сказала, что только что получила права. И я решил, что у тебя недавно был день рождения.
К черту крутость. Я кинулась к нему. Харли, поймав меня, слегка пошатнулся, потому что я обхватила его руками за шею, а ногами за талию, вереща: «Спасибоспасибоспасибо!», а потом целомудренно чмокнула в щеку.
Ну, или попыталась чмокнуть в щеку. Прежде чем я коснулась губами его щеки, Харли крепче прижал меня к себе и перехватил мой невинный поцелуй своим хитрым улыбчивым ртом. Земля закачалась. Мой пульс зачастил, я затаила дыхание и позволила Харли поцеловать меня. Опытные губы коснулись моих. Его ловкий язык скользнул по моему. Его кольцо в губе защекотало меня, и, когда мои смятенные мозги наконец встали на место, я поймала эту чертову штуку зубами и слегка потянулаименно так, как мне до смерти весь день хотелось.
А ты был прав, братан, раздался откуда-то позади меня голос Дейва, заглушенный пиццей. Девкам нравятся эти торты.
Харли прервал поцелуй ровно на столько, чтобы схватить со стола пустую пивную банку и швырнуть ею в своего брата.
Дейв поймал снаряд и заржал.
Вы жрать-то собираетесь или так и будете трахаться прямо в кухне? Потому что если так, то я лучше схожу за попкорном.
Господи.
Я зарылась лицом в шею Харли и вцепилась в него, пока он швырял в своего братца еще пяток пустых банок. Из своего потайного места я бессовестно вдыхала его запах. Харли пах не потом и машинным маслом, как я думала, а бензином и кожаными сиденьями. От этого сочетания мои бедра непроизвольно сжались вокруг его узкого торса.
Стиснув мою задницу в последний раз, Харли сделал шаг и посадил меня на один из шатких алюминиевых стульев перед кухонным столом. Коробка с пиццей была открыта, и двух кусков благодаря Дейву уже недоставало. Харли вытащил из холодильника еще пару банок пива, дал одну мне и сел слева. И мы ели, пили, курили, болтали и смеялись, смеялись, смеялись несколько часов.
Парни сказали, что снимают этот домишко у своего дяди и живут здесь всего пару месяцев. У них есть три младших сводных сестры, которые живут в доме с мамой и отчимом. Я узнала, что Дейв работает в магазине армейского снаряжения и делает это с момента, как закончил Старшую Персиковую. Еще я узнала, что Харли живет сам по себе с семнадцати лет.
Этого засранца вышвырнули из школы и из родного дома в один и тот же день! Хлопнув себя по коленке, Дейв зашелся смехом и передал Харли только что скрученный косяк.
Затянувшись, Харли пожал плечами.
Да ей было наплевать, что меня исключили. Мама просто хотела избавиться от меня, потому что у нее было слишком много чертовых детей.
О, я про это слышала, сказала я, мотая головой на косяк, который протянул мне Харли. Трава была единственным наркотиком, от которого я отказывалась. От этой дряни мне дико хотелось спать. Не знаю, почему мои родители курили ее в таком количестве. Это правда, что тебя вышвырнули из школы за то, что ты дал в морду завучу?
Харли и Дэвидсон переглянулись и одновременно разразились хохотом.
Отхлебнув еще глоток пива, я смотрела на них с пьяноватой улыбкой на лице. Они были такие чертовски милые. У Дейва было это мальчишеское хитроватое южное обаяние, а Харли был весь такой татуированный гонщик с машинным маслом в крови, но когда они прикалывались, то становились единым целым. А поскольку мы с Харли были практически одним человеком, то все трое мы были как горошины в чертовом стручке.
Наклонившись вперед, Дейв стиснул мое плечо.
Ты поверила Ты поверила всхлипывал он между приступами смеха. Харли не давал завучу Дженнеру по морде. Это завуч Дженнер врезал по морде Харли. Дейв указал на брата и зашелся в очередном приступе смеха. Дал ему прямо в чертову челюсть!
Оба они чуть не рыдали от смеха, но я так и не могла понять шутку.
В ужасе поглядев на Харли, я спросила:
Он тебя ударил? Но ты же мог засудить его к чертям! Ты мог добиться, чтоб его уволили!