А я очень рада, что встретила тебя.
Мы целуемся в неспешном предвкушении, будто уверены, что у нас вся ночь впереди. Но презерватив уже на мне, а она уже направляет меня внутрь.
Но с ней я не тороплю время. Я неторопливо наслаждаюсь ей все отведенное нам время.
Кажется, будто каждая проведенная с ней минута наполняется особым значением.
***
Лейла лежит на животе, а я ласкаю ее спину своими недостойными пальцами.
Дойдя до основания шеи, я погружаю пальцы в ее волосы и начинаю массировать ей затылок.
Убила бы за тако,говорит она.
Еще никогда мне не хотелось прочесть мысли девушки так, как хочется прочесть мысли Лейлы. Ее разум работает не как у всех. Лейла говорит все, что думает, и не испытывает ни малейших угрызений совести, заставлявшей ее бы переживать, что она ляпнула что-то не то. Она всегда озвучивает свои мысли беззастенчиво и без капли сожалений. Даже если ее слова ранят.
До этой ночи мне и в голову не приходило, что грубая прямота так сексуальна. Пару минут назад я признался ей, что секс с ней был лучшим в моей жизни, и ожидал услышать от нее ответный комплимент, но Лейла лишь улыбнулась и сказала:
В моменте всегда так кажется. Но потом встречается кто-то еще, и мы забываем, как хорошо нам вроде было, а потом все повторяется снова.
Я посмеялся. Думал, что она шутит, но ошибся. Тогда я задумался над ее словами и понял, что она была права. Я лишился девственности в пятнадцать и думал тогда, что ничего лучше в жизни не испытаю. Но потом в семнадцать я познакомился с Викторией Джаред, и самый лучший секс у меня случился именно с ней. Потом была Сара Киснер, и еще одна девчонка, которая пробралась в мою спальню в студенческой общаге, потом были еще две или три после нее, а потом и Сейбл. И каждый раз я думал, что лучше просто быть не может. Но, возможно, в действительности каждый раз был не лучше и не хуже, чем предыдущий.
Никто из них не сравнится с Лейлой. В этом я уверен. Как был уверен каждый раз до Лейлы.
Ты верующий?спрашивает она.
Ход ее мыслей такой же непоследовательный и внезапный, как и поведение. Наверное, поэтому я так ей увлечен. В одно мгновение Лейла лежит подо мной, впившись ногтями мне в плечи, и выкрикивает мое имя. А в следующий миг уже вещает, лежа на животе, как сильно ей хочется тако. Еще через минуту она забывает о тако и хочет знать, верующий ли я человек. Люди в большинстве своем предсказуемы. Но каждое слово, каждое действие Лейлы похож на сюрприз в подарочной обертке.
Нет, не верующий. А ты?
Она пожимает плечами.
Я верю в жизнь после смерти, но не думаю, что я верующая.
По мне, так наше существованиепростая случайность. Мы ненадолго приходим в этот мир, а потом уходим из него.
Звучит очень угнетающе,говорит она.
Да нет. Представь себе рай. Все улыбаются, беспрестанно пребывают в хорошем настроении, не совершают никаких проступков. Мысль о том, чтобы вечно находиться среди людей, которые всю жизнь сыпали мотивирующими цитатами, кажется мне гораздо более угнетающей, чем та, что все это просто заканчивается смертью.
Не уверена, что я верю именно в такую версию жизни после смерти,отвечает Лейла.Я рассматриваю наше существование как последовательную смену реальностей. Быть может, рай один из них. Может и нет.
Каких реальностей?
Лейла ложится на бок, и когда ее грудь приковывает мой взгляд, она даже не заставляет меня смотреть ей в глаза. Она просто прижимает мою голову к своей груди и переворачивается на спину. Так я и лежу, сжав одну в ладони, а Лейла, небрежно перебирая пряди моих волос, продолжает объяснять.
Вот представь себе. Утробаэто одна из плоскостей реальности. Будучи зародышем, мы не помним нашу жизнь до попадания в утробу и точно не знаем, есть ли жизнь после нее. Материнская утробавсе, что нам знакомо. Но мы рождаемся и, покидая утробу, попадаем в эту реальность. Мы уже не помним нашу жизнь в утробе и не знаем, чем заканчивается наша жизнь. Но когда она закончится, мы попадаем в другую реальность, и может быть, находясь в ней, точно также не будем помнить эту сферу реальности, как не помним и свою жизнь в утробе. Все это просто разные сферы реальности. Одна следует за другой и за третьей. О существовании одних мы знаем наверняка, в существование других мы просто верим. А ведь могут быть такие сферы реальности, какие мы даже вообразить не в силах. Они могут быть бесконечны. Поэтому я думаю, что мы никогда не умираем.
Я улавливаю логику в ее объяснениях, а может, просто готов согласиться с чем угодно, пока касаюсь ртом ее груди. Обдумываю ее теорию, доставая новый презерватив. Ее версия кажется мне более вероятной, чем сказка о жемчужных воротах, языках пламени и потоках серы.
Я, как и прежде убежден, что есть жизнь, есть смерть, и больше нет ничего.
Если все так, как ты говоришь, то эта реальность мне нравится больше всех,признаюсь я, накрывая ее тело своим.
Лейла разводит бедра и улыбается мне в губы.
Это потому, что ты сейчас в ней.
Я несогласно мотаю головой и вхожу в нее.
Нет. Она мне нравится, потому что я в тебе.
Глава 2
Я уже несколько минут изучаю Лейлу взглядом, надеясь, что она не проснется сию же минуту. Она спит, а ее рука расслабленно покоится на моей груди. Я стараюсь продлить этот момент, потому что прекрасно знаю, чем заканчиваются встречи на одну ночь. У меня их было предостаточно. Я множество раз сбегал украдкой из чужой постели, но сбегать из этой не хочу.
Надеюсь, что и Лейла этого не хочет.
Я знаю, что она почувствует, когда проснется, и случится это совсем скоро. Она закроет рукой глаза от солнца и начнет озираться по сторонам, силясь вспомнить, как мы здесь оказались. Кто я такой. И как ей от меня отделаться.
Проснувшись, Лейла слегка шевелит пальцами. Проводит ими по моему плечу и тянется к затылку. Не открывая глаз, она прижимает меня к себе, чтобы устроиться под боком.
Я с облегчением осознаю, что она узнает меня и не пытается отстраниться, потому что понимает, где она и с кем.
Который сейчас час?тихо бормочет Лейла. Поутру ее голос не струится с прежней легкостью, а больше походит на хриплый шепот, но каким-то чудом спросонья звучит еще притягательнее.
Одиннадцать.
Она смотрит на меня из-под припухших, перепачканных в туши век.
Ты знал, что это самое смертоносное время дня?
В самом деле?смеюсь я.
Я узнала об этом в колледже,кивает она.В одиннадцать часов утра умирает больше людей, чем в любое другое время.
Мне нравится ее растрепанный вид.
До чего же ты странная.
Хочешь принять со мной душ?
Мои губы расплываются в улыбке.
Хочу до чертиков.
***
Я предположил, что в душ мы идем не для того, чтобы помыться, но ее предложение не оказалось простым предлогом.
Втирая кондиционер в ее волосы, я задаю вопросы, какие в любой другой ситуации не стал бы задавать девушке, с которой у меня случился секс на одну ночь. Но мне многое хочется о ней узнать.
Аспен твоя единственная сестра?
Да.
У вас хорошие отношения?
Я обожаю ее до одурения,отвечает Лейла.Хотя, конечно, не разделяю ее вкус в мужьях, но это не мое дело.Она оглядывается через плечо.Знаешь, как его зовут?
Нет. И как же?
Чед Кайл.
Ты прикалываешься,шепотом отвечаю я.
Я серьезно. Это его настоящее имя.
Оно ему подходит или парень заслуживает сочувствия?
Сочувствия заслуживает обстоятельство, что оно ему подходит,говорит Лейла.Он типичный Чед. Богатенький студент, член загородного клуба для избранных, с пикапом в четверть тонны и собакой по кличке Бо.
Тогда понятно, почему ему нравится группа Гаррета.Я снимаю душевую лейку и начинаю промывать Лейле волосы. Намокнув, они достают ей до середины спины. Я никогда раньше не мыл девушке голову, но это кажется мне по-своему чувственным. Как и форма ее головы, которая идеально ложится в мою ладонь.У тебя сексуальная голова.
Как голова может быть сексуальной?
Я закрываю ей глаза, чтобы в них не попал шампунь.
Не знаю. Но у тебя сексуальная. А может, просто вся ты.Ополоснув волосы, я вешаю лейку на место. Лейла разворачивается, и я прижимаю ее к себе под горячими струями воды.Мне было хорошо прошлой ночью.
Мне тоже,улыбается она.
Группа уезжает через полчаса.
И я уезжаю.
Где ты живешь?
В Чикаго,отвечает Лейла.Я до сих пор живу с родителями. Закончив колледж, вернулась к ним. Пока не знаю, где я хочу обосноваться, но точно не в Чикаго.
А чем тебе не нравится Чикаго?
Нравится. Просто я не хочу жить там, где выросла. Мне хочется попробовать разные варианты, пожить в городе и за городом, в квартире и в домике среди лесаСкрутив волосы в жгут, она выжимает воду.А ты где живешь? В Нэшвилле?
Неподалеку. В Нэшвилле жить дороговато, а я не люблю делить жилье с соседями, так что снимаю квартиру во Франклине. Почему твоя сестра решила выйти замуж посреди Канзаса, если вы из Чикаго?
Чед Кайл из Вичиты,отвечает Лейла, обнимая меня за поясницу. Затем рассматривает мои волосы, лицо и вздыхает.Ты хоть представляешь, как тебе повезло родиться мужчиной? Вы все выглядите одинаково: что до душа, что после. Может, даже еще сексуальнее. А женщины после душа меняются до неузнаваемости: волосы прилизаны, косметика размазана по щекам, и тональник смыт впустую.
Послушать ее, так Лейла, которую я встретил на свадьбе, кардинально отличается от Лейлы, что стоит сейчас передо мной. Но мне такая, признаться честно, нравится больше. Стоит передо мной мокрая и голая и обнимает меня. Такая она мне очень нравится. Наклонившись, я целую ее шею, обеими руками сжимая ягодицы.
Лейла наклоняет голову набок, открывая мне доступ.
Думаю, из меня вышла бы отличная провинциалка,говорит она.Я бы с удовольствием здесь пожила. Тут красиво. И я бы с радостью заправляла гостиницей.
На миг я даже забыл, о чем мы говорили, потому что ее мысли текут в двух направлениях. К счастью, одно из направлений ведет ко мне. Я ласкаю руками и покрываю поцелуями все ее тело, отчего она оседает спиной на стенку душевой.
Мне здесь очень нравится,говорит Лейла еле слышно.Нравится уединение и тишина. И никаких соседей, кроме сменяющихся постояльцев, с которыми даже знакомиться не придется.
Проведя языком вдоль ее шеи, я скольжу им в ее рот и оставляю краткий, но глубокий поцелуй на губах.
Это же сердце страны,напоминаю я.Во всем мире нет места лучше.
В этот миг я говорю со всей серьезностью. Сейчас это лучшее место на земле. Лейла притягивает меня к себе для поцелуя. Мы так увлечены друг другом, что никак не реагируем, когда кто-то начинает стучать в дверь номера.
Лейла!кричит Аспен.
Услышав ее голос, Лейла издает недовольный стон, но продолжает меня целовать, не обращая внимания на стук. А он тем временем становится все настойчивее.
Лейла, открой!
Лейла вздыхает, и я прекращаю поцелуи, чтобы она могла выйти из душа. Она заворачивается в полотенце и закрывает дверь в ванную. А я остаюсь ждать с ощущением болезненной пустоты внутри.
Мы не можем так проститься. Мне просто необходимо провести с ней еще один день. Еще раз поговорить. Еще раз принять душ. Я уже отчетливо ощущаю тоску, которая наполнит меня на обратном пути в Теннесси.
Закрыв кран, я хватаю полотенце, слыша, как Лейла впускает Аспен в номер. Я слышу каждое их слово.
Ты переспала с басистом?Их голоса доносятся прямиком в ванную.
Кому какое дело?переспрашивает Лейла.
Мне есть дело.
Ну тогда да. Дважды. А могла трижды, если бы ты нам не помешала.
Меня смешит ее ответ.
Его ищут ребята из группы. Они собираются уезжать.
Мы спустимся через пару минут,отвечает Лейла.
Я слышу, как дверь в номер захлопывается и открывается снова.
Мама знает,говорит Аспен.Она слышала, как один из музыкантов сказал, что «он провел ночь с сестрой невесты».
Я замираю от ее слов. И почему мне в голову не пришло? Разумеется, здесь собралась вся ее семья, это же свадьба. Черт. Мы сильно шумели ночью?
Мне двадцать два,отвечает Лейла.И мне все равно, что мама знает.
Я тебя предупредила,говорит ей сестра.Я вылетаю на Гавайи, напишу тебе, когда приземлимся.
Хорошего отдыха, миссис Кайл.
Я выхожу из ванной, едва захлопывается дверь в номер. Лейла резко оборачивается от неожиданности, отчего полотенце соскальзывает с ее тела. А я пожираю ее взглядом, пока она кутается обратно. Она так естественно притягательна.
Я ударяю кулаком по дверному косяку.
Давай останемся.Мои слова звучат беспечно, но в предложении нет ни капли беспечности. Сдается, я в жизни не произносил ничего серьезнее этой пары слов.
Где? Здесь?
Да. Может, нам удастся зарезервировать этот номер еще на одну ночь.
Мне нравится выражение ее лица, будто она всерьез обдумывает мое предложение.
Но твоя группа уезжает. Ты говорил, у вас завтра выступление.
Вчера ночью мы решили, что я ухожу из группы.
О. Я думала, это всего лишь предложение, а не окончательное решение.
Подойдя к ней, я тяну за край полотенца, которое она подоткнула на груди. Оно падает на пол. Наши губы встречаются в поцелуе, и я чувствую ее улыбку. По ее жарким объятьям я понимаю, что ей тоже совершенно не хочется уезжать. А ответный поцелуй мигом развеивает ужасающее чувство тоски, успевшее обосноваться в моей груди.Хорошо,отвечает Лейла еле слышно.
Показания
Я проговорил уже полтора часа кряду, а детектив не проронил ни слова. Я бы и дальше продолжил, но все это время Лейла не смолкала. Нужно удостовериться, что с ней все хорошо.
По крайней мере, настолько, насколько может быть хорошо девушке, которую держит в заточении ее же парень.
Прошу прощения,я обращаюсь к нему, выдвигая стул из-за стола.Вернусь через несколько минут.
Детектив с пониманием кивает и останавливает запись.
Я снова иду наверх умолять ее довериться мне, пока не разберусь в происходящем. Открыв дверь, вижу, как Лейла, стоя на коленях, изо всех сил пытается освободить запястья от веревки, которой ее руки привязаны к изголовью.
Лейла,говорю я беспомощно.Перестань, пожалуйста.
Она резким рывком тянет руки на себя в попытке разорвать веревку. Я содрогаюсь. Наверняка это ужасно больно. Подойдя к кровати, я осматриваю ее запястья. Они все покрылись ссадинами после многочисленных попыток освободиться и даже начали кровоточить.
В ответ она бормочет что-то невнятное, и я отклеиваю ленту с ее губ. Лейла жадно глотает воздух.
Пожалуйста, развяжи меня,просит она, глядя на меня покрасневшими глазами, полными печали. Ее левая щека перепачкана тушью. Мне больно видеть ее такой. Я не хочу, чтобы ей приходилось терпеть это, но у меня нет выбора. Во всяком случае, мне кажется, что у меня его нет.
Я не могу. Ты же знаешь.
Прошу,молит она.Мне больно.
Не будет больно, если прекратишь вырываться.Я поправляю подушку и немного ослабляю веревку, чтобы Лейла могла лечь. Я понимаю, что она чувствует себя узницей. В каком-то смысле так и есть. Но я, по крайней мере, не стал связывать ей ноги. С ней все было бы в полном порядке, если бы она лежала смирно и перестала сопротивляться. Может, даже смогла бы наконец отдохнуть.
Дай мне еще пару часов. Я заберу тебя с собой, когда мы закончим.
Она закатывает заплаканные глаза.
Ты обманщик. Теперь только и делаешь, что врешь мне.
Я не принимаю ее слова близко к сердцу, понимая, что она говорит не всерьез. Просто напугана и расстроена.
Но и я тоже.
Наклонившись, я целую ее в лоб. Лейла пытается отодвинуться от меня, но ей мешают веревки. Она плачет, старательно отводя взгляд, и я стискиваю зубы, подавляя чувство вины.
Я не буду заклеивать тебе рот, если пообещаешь не кричать.
Она соглашается на такие условия и кивает, сломлено глядя на меня, будто в этом сражении я одержал победу. Но я хочу сражаться лишь за то, чтобы у нас все снова стало нормально.
Закрывая за собой дверь в комнату, я слышу, как Лейла начинает всхлипывать. Я чувствую, как ее боль отзывается в каждой части моего тела до треска в костях. Перевожу дух, прижавшись лбом к двери, и стараюсь взять себя в руки.
Когда я возвращаюсь на кухню, на столе меня ждет стакан с напитком темного цвета. Детектив жестом приглашает меня выпить.
Бурбон,поясняет он.
Я сажусь за стол и, понюхав жидкость, делаю глоток, с наслаждением чувствуя, как она обжигает горло. Волнение мигом ослабевает. Стоило сразу налить себе выпить.