Нет, холодно ответила Кристен.
Рыжая лохматая Зельда сидела на диване рядом с Кристен. Слушая полицейского, девица ухмылялась, таскала арахис из стоящей на столике вазочки, шелушила орехи и бросала в себе в рот.
Ну, скажем, журналы для мужчин, нашелся старший лейтенант Новицки, с картинками. Да! С непристойными картинками.
Так что же? всё более раздражаясь, спросила Кристен.
Так вот, ваш кузен Николас попытался украсть такой журнал. Вернее, два журнала, закончил полицейский.
Он расстегнул верхнюю пуговицу форменной темно-синей куртки, небрежным жестом фокусника вытащил из-за пазухи два глянцевых журнала и положил их на стол. Кристен даже не взглянула на журналы. Молодая женщина сидела на диване с каменным лицом и пристально смотрела на Николаса. Зельда же отряхнула с рук шелуху и потянулась к журналам.
Ха! сказала девица, толкая Кристен локтем в бок, «Плейбой» и «Хастлер». У мальчишки губа не дура!
Зельда взяла журналы и откинулась на мягкие подушки дивана. «Хастлер» девица принялась с интересом листать, а «Плейбой» положила на свои гладкие круглые коленки, прикрыв замазанную зеленкой царапину на бедре. Вчера Зельда упала с велосипеда, когда возвращалась с пляжа поздно вечером.
У одного журнала немного порвана обложка. Видите? спросил полицейский.
Да, вижу, ответила кузина, продолжая сверлить Николаса гневным взглядом.
Кристен побледнела от злости, а маленький шрам, рассекающий ее левую бровь, наоборот сделался красным, словно налился кровью.
Нильс Новицки взял со стола чашку и в два глотка допил порядком остывший кофе. Он по-отечески улыбнулся Кристен.
Если вы, фройляйн, готовы заплатить за журналы, то со своей стороны фрау Швирс позабудет об этой неприятной истории, торжественно объявил полицейский.
Он аккуратно поставил пустую чашку на стол и сложил руки на животе.
У нас славный маленький городок. Мы все добрые соседи. Вы согласны со мной, фройляйн?
Кристен молчала. Это было неприлично, и Зельда ткнула подругу локтем в бок. Кузина вздрогнула и растерянно взглянула на полицейского.
Да, конечнопробормотала Кристен, сколько я должна фрау Швирс?
Нильс Новицки достал блокнотик из кармана, перелистнул пару страничек и назвал стоимость журналов.
Николас смотрел за окно и делал вид, что это к нему не относится. Молодому человеку было скучно, и это скучливое выражение на курносом мальчишеском лице окончательно вывело из себя кузину.
Два года назад родители Николаса уехали работать по контракту в Бразилию. Эти два года Кристен заботилась о кузене, мирилась с его кошмарной ленью, бесконечным враньем и гадкими проделками. Николас отмахивался от неё словно от назойливой мухи, юноша ни в грош не ставил ее заботу и жил так, как ему хотелось. Николас грубил, таскал мелкие деньги и сигареты из сумочки Кристен. Он не желал учиться. Сколько раз Кристен приходилось краснеть за Николаса и извиняться перед соседями, а кузен стоял в сторонке со скучливым выражением на лице.
Ему скучно! с отчаянием подумала Кристен, он ждет, когда кончится это представление и можно будет уйти в свою комнату на второй этаж. Ему все равно, сколько я заплачу за эти гадкие журналы! Вот, пожалуйста, он пялится за окно и улыбается этой своей мечтательной глупой улыбкой!
Конечно это дико, это ужасно Но с ним нельзя по-другому
Что ты бормочешь? переспросила Зельда.
Кристен закусила губу и дернула головой, отбрасывая волосы назад.
Сколько, вы сказали, я должна?
Полицейский снова пролистал записную книжку и назвал стоимость журналов. Кристен достала кошелек из сумочки кошелек и отсчитала несколько марок.
Спасибо, за ваше участие, герр Новицки, молодая женщина протянула полицейскому купюры, не хотите еще кофе?
Благодарю, но мне нужно идти. Я на дежурстве, Нильс Новицки поднялся и взял со столика фуражку.
Кристен проводила его в прихожую и распахнула дверь. Николас зевнул, сунул руки в карманы и пошел прочь из гостиной, цепляясь ногами за ковер.
Николас! окликнула его Кристен, немедля вернись и встань в угол!
Николас оглянулся на кузину. Та стояла в прихожей, сложив на груди руки, и смотрела на юношу исподлобья. Николас видел, что Кристен от злости места себе не находит, и решил с ней не связываться.
Да ладнохмыкнул Николас.
Молодой человек вернулся в гостиную и послушно встал в угол.
Столько марок за какой-то дурацкий журнал! Зельда закатила глаза, и ведь мужики их покупают! Кстати, если бы Николас украл наш немецкий «Sandwich» или, скажем, «ОКМ» это обошлось раза в два дешевле Крис, а где «Хастлер»?
Кажется, герр Новицки унес журналы с собой, сказала кузина, думая о чем-то другом.
Вот свинья! возмутилась Зельда, это были наши журналы. Ты же за них заплатила! И что ты теперь будешь делать со своим несносным кузеном? В другой раз он точно угодит в кутузку!
В прихожей на маленькой тумбочке возле двери стоял телефонный аппарат. Кристен сняла трубку и стала набирать номер. Николас маялся в углу гостиной, он слышал, как щелкает наборный диск телефона. Набрав номер, Кристен стала ждать, когда ответят на том конце. Николас видел, как кузина нетерпеливо наматывает на палец витой телефонный провод. Наконец, Эрика Шеен взяла трубку.
Эрика, это Кристен. Здравствуйте! торопясь и волнуясь, заговорила Кристен, у вас занят сегодняшний вечер? Нет? Это славно! Вы не могли бы зайти к нам в гости
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Николас промаялся в углу до вечера.
Когда за окном стало смеркаться, Кристен зажгла стоящий в углу торшер. Кузина перечитывала растрепанный томик Ремарка, забравшись с ногами на диван. Зельда громыхала на кухне посудой и напевала хриплым голоском «Big in Japan». Вечерняя заря погасла над озером, и улицы городка затопили синие сумерки.
В начале восьмого в дверь позвонили.
Бим-бом! и потом сноваБим-бом! Бим-бом!
Николас стоял в углу, переминаясь с ноги на ногу. Молодой человек уже извелся от неизвестности.
Зельда, напевая, вышла из кухни в прихожую, щелкнул дверной замок. До Николаса долетел спокойный уверенный голос Эрики Шеен и хриплый смех Зельды. Николас оглянулся и увидел, как фрау Шеен заходит в гостиную. В белых хлопковых бриджах до середины икр и красной в крупную клетку рубашке навыпуск. На ногах у фрау Шеен были босоножки из красной кожи. Ворот рубашки был расстегнут, на цепочке тусклым медным блеском поблескивал круглый кулон.
Здравствуй, Николас! Эрика Шеен взглянула своими пронзительными ледяными глазами на стоящего в углу молодого человека.
Добрый вечер, фрау Шеен, пробормотал Николас.
Кристен торопливо поднялась с дивана. Книга соскользнула с ее колен и упала на пол. Кузина Николаса стояла посреди гостиной, худенькая нескладная, в черном атласном халатике. У Кристен было растерянное лицо, и Николас подумал, что сейчас она похожа на девчонку-старшеклассницу.
Ну, здравствуй, милочка!
Эрика улыбнулась и обняла Кристен.
Я так рада, что вы пришли
Я говорила, что беспокоюсь за Николаса, напомнила фрау Шеен, и я обещала, что помогу вам воспитывать молодого человека.
Эрика Шеен похлопала ладонью кузину Николаса по спине, не то успокаивая, не то утешая. Она сняла с плеча замшевую сумочку и небрежно положила на журнальный столик. Эрика Шеен оглядела гостиную и заметила стоящий возле серванта стул с высокой спинкой.
Зельда, дорогуша, вы не могли бы поставить сюда этот стул.
Зельда, которая всё это время стояла в дверях, принесла стул и поставила посреди комнаты рядом с журнальным столиком. Девица плюхнулась на диван и закинула ногу на ногу. Шлепанец болтался на её маленькой широкой ступне. У Зельды были вечно спутанные длинные рыжие волосы, маленький курносый нос и зеленые наглые глаза. Зельда носила похожие на балахоны футболки с логотипами музыкальных коллективов и рваные джинсовые шорты. Это была неряшливая, невысокая, крепко сбитая девица с полными бедрами. Николас терпеть не мог Зельду, а Зельда отвечала ему взаимностью.
Эрика положила руку на высокую спинку стула и качнула его из стороны в сторону. Ножки глухо стукнули о ковер. Фрау Шеен осталась довольна стулом. Немного демонстративно, с прямой спиной она опустилась на сиденье. Свои стройные ножки Эрика Шеен аккуратно поставила одну рядом с другой, так что коленки прижались друг к дружке. Хлопковая ткань гладко без единой складочки натянулись на крепких ляжках, из-под манжет белых бриджей выглядывали рельефные смуглые икры женщины. Красные кожаные ремешки босоножек были затянуты на тонких щиколотках. У Эрики Шеен были большие красивые стопы, ногти на пальцах были покрашены черным лаком.
Николас, будь добр, подойди ко мне, попросила Эрика молодой человека.
Николас вышел из угла. Юноша шел медленно, нарочно шаркая ногами по ковру. Он всем своим видом старался показать, что ему наплевать на этот спектакль.
Николас, тебя совершенно избаловала кузина, сказала Эрика Шеен, пристально глядя на молодого человека. Ты не желаешь учиться в школе. Ты постоянно срываешь уроки. А сегодня тебя домой привел полицейский. Но, я обещаю, теперь всё будет иначе! За любой проступок тебя станут строго наказывать. Тебя будут пороть, как нашкодившего мальчишку.
Николас криво усмехнулся. Конечно, юноша не поверил фрау Шеин. Он решил, что Кристен, Зельда и Эрика Шеен решили его напугать.
Я уже совершеннолетний фрау Шеен, сказал Николас уверенно, вы, кажется, забываете
Но под лучами пронзительных сверкающих глаз фрау Шеен Николас растерял большую часть своей уверенности. Эрика Шеен улыбнулась.
Ты слышал об исправительном заведении в Лангенрайне? Это в получасе езды от Бодмана.
Николас хмуро кивнул. Он кое-что слышал про Лангенрайн. Это была страшилка, которую рассказывают друг другу мальчишки в начальных классах. Страшилка о обветшалом здании на окраине городка, о женщинах-надсмотрщицах, о длинных цирковых хлыстах Признаться, Николас думал, что исправительное заведение в соседнем городке закрылось много лет назад.
Я работаю воспитателем в этом заведении, как бы, между прочим, сообщила фрау Шеен, излучая ледяное спокойствие.
Николас взглянул искоса на Кристен. Кузина сидела на диване в черном халатике, сложив руки на коленях. У неё было бледное застывшее лицо. Большими испуганными глазами она смотрела куда-то за спину Николаса в окно гостиной.
Позволь рассказать тебе кое-что о Лангенрайне, фрау Шеен провела руками по гладким белоснежным хлопковым бриджам.
У неё были большие руки и крепкие длинные пальцы, на ногтях поблескивал черный лак.
Из нашего заведения даже самые отпетые хулиганы выходят кроткими овечками. О Лангенрайне не принято говорить. Конечно, все дело в наших методах. Телесные наказания это табу в современной педагогической науке Любой молодой человек попавший в Лангенрайн на своей шкуре познакомится с ротанговой тростью, плетью и шамберьером. Если ты не знаешь, шамберьером называют длинный цирковой хлыст. Даже несильный удар таким хлыстом рвет кожу до крови
Фрау Шеен смотрела на Николаса ясными, голубыми как лед глазами.
Я могу сию минуту сделать один телефонный звонок, и уже завтра ты окажешься в Лангенрайне. С согласия твоей кузины, разумеется.
Николас испуганно взглянул на Кристен. Но Кристен была занята, она старательно разглаживала складки на своем черном атласном халате.
Я полагаю, одного месяца в исправительном заведении будет довольно, сказала фрау Шеен, Николас вернется домой совсем другим человеком.
Эрика Шеен сухо рассмеялась. Это было так неожиданно, что молодой человек вздрогнул. Только сейчас Николас услышал, какая стоит тишина в доме у Кристен. В этой тишине оглушительно тикали часы в виде старинного замка с башнями, висевшие на стене в гостиной. На улице стемнело, сквозь приоткрытое окно были слышны крики чаек, долетающие на Морскую улицу с берега озера.
А теперь скажи, Николас, ты хочешь, попасть в Лангенрайн?
Нет, фрау Шеенеле слышно ответил Николас.
У него точно онемели губы. Молодому человеку сделалось страшно. Уютный мир, в котором Николас жил, в котором с ним ничего плохого не могло случиться, в одночасье мог исчезнуть.
Хорошо, кивнула фрау Шеен, не спуская с Николаса цепкого холодного взгляда. С этого дня для тебя начинается новая жизнь. Запомни, Николас! За каждую плохую отметку в школе. За каждое бранное слово. За каждую выкуренную сигарету. За каждый скверный поступок Кристен будет строго тебя наказывать. И если ты хоть раз ослушаешься кузину Николас, я тебе обещаю, на другой же день ты окажешься в Лангенрайне! Ты хорошо меня понял?
Да, фрау Шеен.
Ну что ж Кристен рассказала мне, что сегодня ты украл журналы в книжной лавке уважаемой фрау Швирс. Так поступать нельзя! И я хочу, чтобы ты хорошенько это запомнил. Тебе ведь прежде не пороли, Николас?
Николас покраснел и ничего фрау Шеен не ответил.
Нет, мы никогда не наказывали Николаса, сказала Кристен, мы считали, телесные наказания это непедагогично Считали, что это травмирует подростковую психику
Теперь, милочка, вы сами видите, к чему это привело, развела руками фрау Шеен. Итак, Николас, сегодня я познакомлю со своей верной подругой.
Эрика Шеен потянулась к столику и, щелкнув замочком, открыла замшевую сумочку. Из сумочки женщина достала овальную массажную щетку для волос. Николас, словно зачарованный смотрел, как сильные крепкие пальцы фрау Шеен уверенно сомкнулись на длинной деревянной ручке. Гладкой стороной щетки Эрика звонко шлепнула себя по ладони. Николас испуганно вздрогнул. Зельда захихикала и откинулась на подушки.
Подойди ближе, Николас, вот сюда. И, будь добр, стань на колени.
Эрика Шеен указала пальцем на ковер возле стула. Молодой человек подошел и неловко опустился на колени. Его плохо слушались ноги. Мысли в голове путались. Чтобы не встречаться глазами с Эрикой Шеен Николас стал разглядывать круглый кулон, висящий на цепочке, на шее женщины. Это был диск из красноватого, словно закопчённого металла, возможно медный. На диске были вырезаны три изогнутых линии, исходящих из центра. Эти линии делили диск на три равные части, и в каждой части было пробито маленькое круглое отверстие. Никогда раньше Николас не встречал такой символ.
Зельда, ты не могла бы задернуть шторы? попросила девицу фрау Шеен, и, если не трудно, поставь какую-нибудь пластинку на проигрыватель. Зачем нам беспокоить соседей, верно?
Зельда подошла к окну и задернула шторы.
Какую музыку поставить? Хотите «Аббу»? спросила девица.
На твой вкус, холодно сказала Эрика Шеен.
Зельда включила проигрыватель и достала пластинку из конверта. Это был «Voulez-Vous» самый свежий диск коллектива. Девица осторожно опустила иглу на виниловый диск. Раздалось шипение, а потом заиграла бодрая «As Good As New».
Теперь спусти джинсы и ложись ко мне на коленки, фрау Шеен улыбнулась и похлопала себя ладонью себя по гладким обтянутым белым хлопком ляжкам.
Николас снова оглянулся на кузину. Кристен сидела на диване с застывшим лицом. Её темные глаза странно блестели. Николасу показалось, что кузина сморит сквозь него.
Нужно уметь отвечать за свои поступки, сказала Эрика Шеен.
Николасу стало жарко. Юноша почувствовал, что у него горит лицо. Он стоял на коленях посреди гостиной. Сейчас он должен расстегнуть пояс, стянуть узкие джинсы и лечь животом на колени фрау Шеен. А потом А потом эта эффектная таинственная женщина, живущая по соседству, примется лупить Николаса деревянной щеткой, как провинившегося мальчишку на глазах у противной Зельды и тихой, как мышка Кристен.
Я, наверное, сплю, подумал Николас, этого просто не может быть!
Невидимая стена тоньше бумажного листа отделяла тот мир, который Николас считал реальным, от другого мира, в котором были возможны подобные вещи.
Я жду, сказала Эрика Шеен и снова похлопала себя ладонью по ляжкам.
Другая рука Эрики крепко сжимала длинную ручку массажной щетки. Николас оцепенев, разглядывал круглый медный кулон на шее женщины. Неожиданно Зельда поднялась с дивана, быстро подошла к Николасу и отвесила юноше хороший подзатыльник.
Даже не смей упрямиться, дрянной мальчишка!
И от этого подзатыльника, от этого окрика Николас точно пришел в себя. Невидимая стена, отделяющая один мир от другого, порвалась, как бумажный лист. И тот, другой мир оказался точь-в-точь таким же, как прежний, только здесь происходили невозможные вещи.
Неловкими руками Николас расстегнул пуговицы на старых потертых джинсах. Стянул джинсы с ягодиц и спустил до колен. Фрау Шеен подняла руки с бедер, как бы приглашая Никола лечь ничком. Ни на кого не глядя, Николас опустился животом и грудью на колени фрау Шеен. Руками юноша уперся в пол. Опустив голову вниз, он увидел ножку стула и рельефные гладкие икры фрау Шеен, её большие красивые стопы в красных туфельках. Сквозь тонкий хлопок бриджей Николас чувствовал кожей крепкие ляжки Эрики Шеен. И как бы юноша не был напуган и смущен, это прикосновение взволновало его. Член Николаса стал твердеть, и уперся в бедро женщины.