Ну, как же. Одна выпуклость есть, и она находится чуть ниже живота, всё также посмеиваясь сказал Даня, отчего получил несильный шлепок ладонью.
Пошляк, хмыкнула Лина. Ты ведь понимаешь о чём я. Как возможно, чтобы женская грудь стала мужской без пластической операции, конечно? Да ещё за такой малый срок. И твои плечи, они стали шире, чем раньше. Вся твоя фигура Даже твоё лицо немного изменилось, став более мужским. В тебе не осталось ничего женского. Словно Дарьи никогда и не было. Это ненормально!
Разве я когда-нибудь был нормальным? спросил Гремицкий. И, честно говоря, я сам не совсем понимаю, что произошло. Ты помнишь, ещё до твоего отъезда я чувствовал себя не очень хорошо. Я полагал, что это обычная простуда, но ошибался. После того, как ты улетела с каждым днём мне становилось хуже, пока скрывать от родителей болезнь стало невозможно. Самолечение и приём лекарств не приносили никаких положительных результатов. Жаропонижающие едва сбивали высокую температуру, но она набиралась вновь в течении получаса. Родители, узнав, само собой, отчитали меня, что я запустил болезнь, потому как, судя по моему состоянию, это может оказаться чем-то серьёзным и даже опасным. Они вызвали Константина Анатольевича, моего лечащего врача, и тот осмотрев меня, отправил на госпитализацию, но даже в больнице лучше мне не стало. Около недели я пребывал в полубессознательном состоянии. Боли были страшными. Обезболивающие, что давали мне врачи, едва ли справлялись. Я даже не мог осознать до конца, что происходит с моим телом. Я, вообще, плохо воспринимал информацию. Действительность от меня уплывала словно сон и лишь спустя ужасную неделю я осознал, когда немного пришёл в себя, что моё тело изменилось. Знаешь, что я почувствовал в первый момент?
Элеонора отрицательно помотала головой, ощущая, что от всей этой истории ей становится не по себе. Выходит, пока она была в Москве, Даня здесь едва не умер. Хоть он и не сказал этого прямым текстом, но судя по реакции его родителей раньше и его словам сейчас, это было именно так. Наверное, к счастью, что она пребывала в неизвестности. Её душевное состояние и без того было ни к чёрту! А узнай она, что Даня в это время находится едва ли не при смерти последнее душевное равновесие потеряла бы. Сглотнув вязкую, после осознания всего произошедшего, слюну, Лина, наконец, спросила:
Что? Что ты почувствовал?
Радость, мягко проговорил он, нежно проведя ладонью по спине Элеоноры. Ради получения такого результата я готов претерпеть и не такую боль. По правде сказать, у меня уже не раз возникали мысли об операции. Даже до встречи с тобой я задумывался об этом, но родители были категорически против, ну, а после встречи для меня это был, практически, решённый вопрос. Рано или поздно я бы её сделал, но всё сложилось иначе. Мой организм неким невероятным способом сам перестроился. Даже врачи так и не смогли поставить диагноз, поэтому сейчас за мной наблюдают пуще прежнего, но я согласен быть подопытной свинкой, лишь бы быть рядом с тобой, улыбнулся Даня, обняв Лину и вновь прижав её к своей твёрдой груди. И ещё, я не стал мужчиной на все сто процентов. Моя двуполость там никуда не делась, вздохнул он ей на ушко, примешь ли ты меня таким?
А разве я уже не приняла тебя давным-давно, тихо проговорила девушка. Напротив, меня даже радует, что хоть где-то ты остался прежним.
Данила тихо рассмеялся, нежно подцепив пальцами подбородок своей любимой, притянул её лицо ближе к своему и впился в губы жгучим нетерпеливым поцелуем. Он слишком соскучился по ней, чтобы проявить терпение и нежность сейчас, и Лина отвечала с не меньшим пылом.
Люблю тебя, на мгновение оторвавшись от её губ, прошептал Даня.
И я тебя.
Последняя преграда в виде одежды была быстро и неаккуратно сорвана, и отброшена за ненадобностью. Приятное трение кожи о кожу, распаляющее неистовое желание ещё сильнее. Все тревоги были забыты в момент их единения. Закинув ноги на плечи Данилы и крепко вцепившись пальцами в спинку кровати, Лина едва сдерживалась, чтобы не вскрикнуть от наслаждения, пока её любимый быстрыми сильными толчками вбивался в её тело. Воздержание последних нескольких недель и тоска друг по другу дали о себе знать, когда пик удовольствия наступил гораздо скорее, чем хотелось бы.
Второй раунд? слегка задыхаясь, проговорила Элеонора.
Без сомнения, выдохнул Даня, вновь впиваясь поцелуем в её податливый рот.
Глава 27
Подогнув одну ногу под себя, а корпусом расслабленно откинувшись на спинку, парень удобно расположился на диване, уставившись невидящим взглядом в потолок и рассеянно крутя в пальцах смартфон.
Ну, и, как думаешь, сколько ещё Даня сможет наслаждаться своей обычной семейной жизнью? наконец, подал голос он.
Ты и сам понимаешь, беременность Лины внесла серьёзные коррективы в дальнейший план действий и дала ему больше времени побыть с семьёй, ответила, сидящая в кресле напротив, девушка. Нельзя сейчас разлучать их. Даже, если это будет временной мерой, это может вызвать сильный шок у беременной, вплоть до выкидыша или осложнений. Так сказал врач. Поэтому было приказано пока продолжать усиленное наблюдение и в дальнейшем действовать по ситуации. Всё будет зависеть от того, как будет протекать беременность и что покажут результаты УЗИ и исследований. И, если всё пройдёт нормально, окончательное решение уже примут после родов Элеоноры. Хотя признаться, я была в настоящем шоке, когда она мне рассказала об этом. Мне едва удалось сдержать свои эмоции.
Действительно, удивительно. Учитывая, что ты не отличаешься особой эмоциональностью, хмыкнул парень. Тебе удалось выбрать весьма удачное время для знакомства с Линой.
Завидуешь? сдержанно улыбнулась Первая.
Есть такое. Хотя мне здесь тоже скучать не пришлось, как ты уже знаешь. Да я тут чуть не поседел от стресса! Думал, хана цыплёнку. Отбросит коньки наш Данечка, нервно хихикнул Второй. Зверев едва ли не жил в больнице, пока состояние Дани, наконец, не стабилизировалось.
Хм, и он считает это нормальным? То, что во время мутации Третий едва не умер? спросила она у парня.
Вторая вернулась буквально несколько часов назад, так как после отлёта Лины оставалось утрясти кое-какие дела в Москве. В целом, она была в курсе истории с Данилой, но собиралась выведать больше подробностей у напарника и, хоть внешне по ней и не скажешь, переживала за обоих: и за Даню, и за Лину.
Ну, такое было вполне возможно. То, что Третий родился уже чудо! ответил он.
А я вот всё думаю, есть ли здесь, вообще, повод радоваться? Если его перестройка каждый раз будет сопровождаться такими жуткими болями, стоит ли его втягивать во всё это?
Можно подумать это нам решать? фыркнул Второй. Тебя сильно спрашивали, когда выдёргивали из твоей налаженной повседневной жизни? Мы изначально не принадлежали себе, просто раньше не знали об этом.
Это так, но я не умирала и не испытывала безумных болей даже во время первой перестройки. Не буду врать, было, конечно, болезненно, особенно, в первый раз, но всё же терпимо.
Да, первый раааз Он всегда такой, ухмыльнулся парень.
Пошляк, буркнула девушка, одновременно с этим кинув круглую подушечку, лежавшую до этого под её поясницей.
От пошляка и слышу, хмыкнул он в ответ, ловко поймав мягкий снаряд рукой.
Я серьёзно с тобой разговариваю.
Ты всегда серьёзно разговариваешь и не только со мной. К тому же, разве я сказал неправду? Или, может, у тебя было иначе и в первый раз ты получила неописуемое удовольствие? с искренним интересом задал парень вопрос.
Тааак, закрыли тему, строго сказала Первая. Что сказал Зверев про его перестройку? Она всегда будет проходить настолько тяжело?
Когда я задал ему тот же вопрос, он наговорил тучу умных терминов, став, наконец, серьёзнее, ответил Второй. Но суть свелась к тому, что не попробуешьне узнаешь.
Понятно, вздохнула девушка. Короче, он тоже ничего не знает. И это, ещё не говоря о том, что перестройка организма у Данилы заняла целую неделю. Если в будущем всё останется также, то смысл в таких способностях просто теряется.
Повторюсь, не нам это решать, проговорил парень. Но, если хочешь знать, то я с тобой полностью согласен. Кстати, теперь я, то бишь Толик, официально допущен в «друзья» к Дане, объявил он. Так что обращайся ко мне теперь соответствующе.
Ага, я тоже, кивнула девушка.
Неужели? приподнял он вопросительно бровь. И кем же ты будешь? Александрой или создашь новый образ?
Александрой Евгеньевной Остик, приехавшей к проживающей в этом городе бабушке, которой на старости лет понадобилась помощь и уход. А в связи с последующим уходом Шакировой Элеоноры в декретный отпуск, также в скором стану её коллегой.
О, как быстро всё решили. Могут, когда хотят.
Это я предложила.
Даже не сомневался, хмыкнул теперь уже «официальный» Анатолий. Она ведь тебе понравилась?
Она интересный человек, хотя мы с ней совершенно разные, честно ответила «официальная» Александра.
* * *
Яркий лучик утреннего солнца нежно коснулся закрытых век Лины, заставив девушку слегка поморщится и отвернуться на другой бок. Сонная дрёма никак не хотела выпускать её из своих крепких ласковых объятий. Нехотя приоткрыв один глаз, в радиус обзора Элеоноры попала противоположная сторона кровати, ныне пустая и прохладная. Сделав глубокий вдох, она вновь повернулась и легла на спину, на этот раз распахнув глаза полностью и уставившись в потолок. Приняв сидячее положение, девушка осмотрелась уже более обстоятельно, заметив на прикроватной тумбочке стакан с мутной жидкостью, напоминающей сок и домашнее печенье, предположительно сделанное руками матери Данилы. Желудок тут же подал бурчащий сигнал о том, что неплохо было бы отведать преподнесённое ей кушанье.
Лина как раз дожёвывала последнее печенье, когда на пороге комнаты возник Даня.
Доброго утро, пожелал парень, не спеша пересекая комнату и садясь рядом на кровать.
И тебе, бодрого, ответила она в тон.
Как спалось? Как самочувствие? Не тошнит? быстро закидывал её вопросами парень.
Как ни странно, вполне нормально чувствую себя. Почти не тошнит, а спалось, вообще, отлично, ответила Лина с улыбкой.
Почти? переспросил Данила.
Немного подташнивает от голода, призналась девушка. Печеньки лишь слегка перебили аппетит, но не утолили голод.
Ясно, тогда вставай, одевайся, умывайся и идём завтракать. Родители уже ждут. Мама с утра с кухни не вылазит. Еды наготовила на целую ораву, сообщил Данила. И не волнуйся, на этот раз допроса не будет, хотя некоторые моменты обсудить всё же придётся.
Не сомневаюсь, хмыкнула Элеонора.
Спустя примерно полчаса Лина была полностью готова и они с Даней, не торопясь, спустились на первый этаж, где во главе стола уже сидел Лев Николаевич и читал газету, заодно обсуждая прочитанное с женой, которая равномерно и быстро, как заправский повар, стучала ножом по разделочной доске в то время, как из-под лезвия вылетали почти идеально нарезанные небольшие кусочки огурца.
Лина, доброе утро, тут же поприветствовала её Раиса. Как спалось?
Спасибо, хорошо, улыбнувшись, ответила девушка, присаживаясь за стол на место, которое указал ей Даня, так как от предложенной помощи Гремицкая отмахнулась, сказав, что уже всё готово.
Завтрак проходил в молчании, но оно ничуть не тяготило Лину, так как кушать очень хотелось. Первым, как полагается, тишину нарушил Гремицкий-старший, но, как и говорил ранее Данила, на этот раз его отец не устраивал допрос с пристрастием, а настаивал на ближайшем обследовании Элеоноры у врача. В идеале, было бы сегодня, но девушка мягко отказалась, сказав, что сегодня никак не может, так как до сих пор ещё не виделась с родителями, которые с момента её возвращения уже оборвали ей телефон. С утра Лина успела прочитать несколько гневных сообщение от матери и младшей сестры, даже Вика возмущалась, что никак не может дозвониться до лучшей подруги и, если та не отзвонится в самое ближайшее время, то «лучшей» она может уже и не быть. Помимо этого, висело несколько не отвеченных вызовов от коллег и её непосредственного начальникаНовикова Петра Сергеевича. В общем, Лина была на разрыв. И, если коллеги подождут, то семья с любимой подружкой Викой ждать, точно, не станут. В итоге, они договорились, что с врачом она встретиться завтра и пройдёт все положенные исследования, а так как отцом будущего ребёнка является такой генетически неоднозначный субъект, как Даня, то осмотр будет проходить под руководством его лечащего врача Зверева Константина Анатольевича, правда, тот ещё не в курсе сложившейся щекотливой ситуации, а после недавнего инцидента с Данилой будет просто в шоке от таких новостей, но ничегопереживёт.
Лев Николаевич, дело в том, что завтра я должна была выйти первый день на работу после возвращения из командировки, с самым невинным лицом проговорила Лина.
«Вот же плутовка», усмехнулся про себя Гремицкий-старший, но вслух сказал лишь:
Не проблема. Я лично предупрежу Новикова о твоём отсутствии.
Спасибо, проговорила Лина, скромно опустив глазки.
Чем больше Лев общался с девушкой своего сына, тем больше она ему нравилась. Когда Данила предоставил ему характеристики на сотрудников отдела, которые он у него просил, дабы в будущем выбрать нового руководителя, после того, как Новиков уйдёт на повышение, и Даня порекомендовал Шакирову Элеонору, которая уже на тот момент являлась его пассией, то Гремицкий-старший предположил, что сын мог быть пристрастен, но он ошибался. Оказалось, что Лев неплохо обучил Данилу разбираться в людях.
Помимо того, что Элеонора обладала яркой интересной внешностью, которая с лёгкостью привлекала внимание противоположного пола, она также оказалась весьма умна и эрудированна. Умела добиваться поставленных целей, но при этом была достаточно чистоплотна и выборочна в использовании методов для достижения необходимых результатов. У неё были границы, через которые девушка ни за что не переступит и это для Гремицкого-старшего было очень важно. Так что Элеонора могла бы идеально подойти на роль следующего начальника отдела, но, как оказалось, не судьба. Неожиданная беременность заставляла мужчину пересмотреть свои планы относительно Шакировой, что весьма печалило. Но, в конце концов, беременность, как и декрет не длятся вечно, поэтому в будущем Лев найдёт этой девушке достойную должность, независимо от того, как у неё сложатся дальнейшие отношения с его сыном.
Позавтракав, Лина сообщила, что ей пора выдвигаться домой, ибо она явно загостилась у Гремицких. Данила, конечно же, вызвался сопровождать свою девушку до её дома, на что получил согласие родителей с условием, что он будет регулярно отзваниваться и, если решит остаться на ночь, то обязательно предупредит об этом заранее. Даня на всё согласно покивал и, прихватив из дома пару необходимых вещичек и пакеты с едой, собранной его заботливой мамой, довольный уехал с Линой.
Глава 28
Вернувшись домой, Лина без сил упала на свой любимый диван. Рядом прилёг Даня, крепко обняв девушку и некоторое время они просто наслаждались спокойствием и объятиями друг друга. Вставать категорически не хотелось. Издав мученический стон, Элеонора с трудом отлепилась от любимого мужчины и начала переодеваться, и собираться в гости к родным. Даня в это время продолжал лежать на диване, закинув руки за голову, и следил, за приготовлениями Лины, пока она складывала в отдельный пакет небольшие сувениры, которые приобрела в Москве для семьи и друзей. Сделав звонок, Лина предупредила маму, что скоро подъедет, отчего та радостно заголосила, но девушка не стала долго слушать родительницу и, улыбнувшись, сбросила вызов. Быстро чмокнув в губы своего парня на прощание, Элеонора выпорхнула из дома со словами: «Жди меня, и я вернусь. Только очень жди». Продолжая бубнить под нос известное стихотворение Константина Симонова, она зашла в лифт, морально настраиваясь на предстоящую встречу с родственниками.
Оставшись в одиночестве, Даня раздумывал, как лучше убить свободное время в разлуке. Оглянувшись вокруг и проведя подушечкой пальца по некоторым горизонтальным поверхностям, он принял решение навести чистоту в доме, а заодно разгрузить сумки с провизией, которые в спешке собрала его мама в дорогу, боясь, что дети помрут с голоду, если останутся предоставлены сами себе. Не говоря уже о том, что Линочке не стоит лишний раз напрягаться, а нужно больше отдыхать и при этом умудряться питаться правильно и полезно не только ради себя, но и ради здоровья будущего малыша.