Уверена? Может тебе помощь требуется? снова спросила мама.
Нет, спасибо. Сама справлюсь. Уберусь и выйду.
Хорошо. Зови, если что, ничуть не успокоившись и не поверив ответу дочери, сказала женщина. Зеркала так просто не бьются, обеспокоенно пробормотала она себе под нос, прекрасно зная характер своего ребенка и её непростые жизненные обстоятельства.
Раиса успела заметить, что утром дочь вернулась сама не своя. Не говоря уже о том, что срываться посреди ночи из дома для Дарьи было не свойственно, но удерживать её женщина не стала. Они с мужем и так порой слишком давили на неё своей неумной опекой, хотя их тоже можно было понять. Бог не даровал супругам собственных детей, и они ужасно боялись потерять своего приемного, но такого родного и любимого ребенка.
Что же произошло? Может, позвонить Звереву? задалась Раиса вопросом.
Даша, стоявшая перед расколотым зеркалом, в котором застыли мириады её маленьких отражений, горько усмехнулась, прошептав:
Дочь. Сын. Как не назови, а сути это не изменит. Даже родители так и не смогли определиться, кем я для них являюсь. И до недавнего момента мне было безразлично мальчиком быть или девочкой, лишь бы нормальной. Но это невозможно. Также, как невозможно стать для Лины парнем.
По щеке медленно скатилась непрошеная слезинка. Единственный признак слабости, который она позволила себе. Всхлипнув, утерла соленую каплю, и, взяв с полки небольшое чистое полотенце, обмотала им разодранную в кровь руку, не без труда собрав разбросанные повсюду осколки, чтобы не поранить босые ступни. После убрала окрасившуюся в кроваво-красный ткань и принялась обрабатывать рану.
* * *
В понедельник на рабочем месте Гремицкая так и не появилась. Новиков сообщил, что дочка босса приболела и в ближайшие дни её не будет. Но, учитывая, что шла последняя неделя практики Дарьи, вряд ли она еще почтит их своим присутствием. Вера, хоть и не высказалась прямым текстом, но считала Элеонору причиной такого поведения и, к сожалению, была недалека от истины. От осознания этого Лине хотелось «рвать и метать».
Девушку взбесил воскресный побег гостьи, но еще больше раздражало и выводило из себя то, что Даша не отвечала на её звонки, попросту сбрасывая вызов. Тихо матерясь себе под нос, Лина не могла решить, как лучше поступить в такой ситуации.
Попробовать забыть обо всем? Как нетрудно догадаться, именно этого добивается Дарья. Или найти любой предлог для встречи, набраться храбрости, и заявиться прямиком к ней домой? На это решиться было намного сложнее.
Однако, во вторник вечером, Элеонора стояла у кованых ворот на территорию дома, где проживала семья Гремицких. Стараясь себя успокоить, она сделала глубокий вдох, словно перед прыжком в воду и вместе с выдохом нажала кнопку нужной ей квартиры.
Кто? раздался из динамика незнакомый женский голос.
Здравствуйте. ЯЭлеонора Шакирова, коллега Дарьи по работе. Хотела её проведать и узнать, как дела и как её самочувствие, на одном дыхании выпалила девушка.
Правда, был еще вариант, что Лину просто-напросто не впустят, сообщив, что с Дашей все хорошо и она может ступать домой. Где-то в глубине души девушка надеялась именно на такой исход, потому как это избавляло от дальнейшего непростого разговора, который им предстоял.
На некоторое время на другой стороне воцарилась тишина, Элеонора уже было подумала, что женщина отключилась, когда в динамике раздался уже знакомый голос:
Конечно, входите. Я рада, что у моей дочери сложились такие теплые отношения со своими коллегами.
Через несколько минут, которые потребовались девушке, чтобы дойти до нужного подъезда и подняться на этаж, Лина стояла в довольно просторном коридоре двухэтажной квартиры. Дуплекс располагался на последнем этаже многоквартирного дома и радовал гостью высокими потолками, качественным ремонтом и, несомненно, дорогой мебелью, которую Элеонора вряд ли когда-нибудь сможет себе позволить. Вспомнив свою однокомнатную съемную квартирку, в которую она уже не единожды приводила Дарью, стало окончательно стыдно и неудобно. Желание развернуться и уйти отсюда подальше росло с каждой секундой.
Ох, зря она сюда пришла! Нужно было оставить всё, как есть. Тем более, если таково решение самой Даши. Они не пара. Даже не подруги и вряд ли когда-нибудь смогут ими стать. Они живут в разных мирах. Теперь она увидела это воочию. Но простота и скромность Дарьи сбивали с толку, заставляя невольно довериться ей.
Здравствуйте, Элеонора. Меня зовут Раиса Петровна. Ямама Даши, представилась женщина. Пройдемте. Комната дочери располагается на втором этаже. Я вас провожу, гостеприимно предложила Раиса.
Спасибо.
Следуя за хозяйкой дома, Лина невольно её разглядывала. Невысокая плотная женщина лет пятидесяти с короткими каштановыми волосами, ухоженная и знающая себе цену, что и следовало ожидать от жены Гремицкого. Вряд ли она работала. С заработком мужа можно было позволить себе безбедную и беззаботную жизнь, занимаясь только собой, домом и своей семьей, что, по-видимому, она с успехом и делала. Приятный в общении человек, который знает, как преподнести себя в выгодном свете.
В этот момент они остановились около двери, и Раиса Петровна негромко постучала.
Даша, к тебе гости с работы. Открывай.
Уже через мгновение дверь резко распахнулась и в проеме замерла сама хозяйка комнаты, с неверием глядя на гостью. Было непривычно видеть Дашу в домашней одежде: футболке и свободных спортивных штанах, с завязанными в низкий неаккуратный хвост волосами.
Лина? удивленно прошептала Дарья.
Привет, откликнулась девушка в ответ, стараясь сгладить возникшую неловкость. Как поживаешь? Как самочувствие?
Эм, нормально.
Может, пригласишь гостью войти? вклинилась в разговор Раиса Петровна. Или так и будешь держать её в пороге? пожурила она дочь.
Извини. Входи, конечно, пригласила Даша, смутившись укора матери.
Вот и славно, а я вам чайку сейчас сделаю. Вы располагайтесь пока, сказала Гремицкая-старшая и не торопясь направилась обратно по лестнице вниз на первый этаж, где находилась кухня.
Пройдя в комнату, Элеонора расположилась в одном из двух удобных кресел-мешков, стоящих друг напротив друга.
Всегда мечтала купить такое креслице да все никак финансы не дойдут до этой маленькой мечты. И, вообще, должна заметить, квартирка у вас зачётная. Мне такую и к пенсии не заработать, криво улыбнулась незваная гостья. Ты, наверное, в моей халупе себя словно в собачьей конуре ощущала? Если соизмерять размеры и уровень наших жилищ.
А не надо их соизмерять, вступила в разговор Гремицкая, усаживаясь в соседнее кресло. Это дом моего отца, а не мой. Мне здесь нечем гордиться и, тем более, я не собираюсь их сравнивать.
Однако, ты его дочь, не так ли? А, значит, в будущем все это достанется тебе в наследство, продолжала гнуть свою линию Лина, хотя и сама не могла объяснить, зачем делает это.
На работе они были равны, являясь коллегами, помогали друг другу. За исполнительностью Дарьи и не кичливостью своим происхождением и положением легко забывалось, что она дочь босса. Более того, там Элеонора являлась её старшей коллегой и временным начальником. А сейчас, побывав дома у Гремицких, девушка в полной мере осознала, какая пропасть их разделяет. И осознание этого не принесло ей ни капли радости. Зря она сюда явилась.
Возможно, осторожно ответила Даша. Но не обязательно.
Глупости, бросила Лина. С чего бы они обделили своего единственного ребенка?
Дело в том, что я являюсь приемным ребенком и не гонюсь за наследством родителей. Даже никогда не задумывалась о таких вещах. Я привыкла полагаться только на себя, спокойно пояснила Гремицкая.
Элеонора в легком шоке уставилась на девушку.
Приемный? Никогда не слышала об этом, удивленно проговорила она.
Ну, кто же станет распространяться о таком на работе, Лина? хмыкнула Дарья.
Дааа, задумчиво протянула гостья. Просто, не ожидала услышать подобное.
Ты узнала о моих куда более страшных тайнах. Так что это мелочи. Да, и родители не делали секрета из моего усыновления.
Удочерения, поправила её Элеонора.
Нет. Усыновления, твердо проговорила Дарья. По документам меня усыновили.
Что за бред? Ничего не понимаю, растеряно проговорила Лина.
Тук-тук, детки. Я принесла вам чай с конфетками, раздался из-за двери голос матери Даши.
Раиса Петровна неторопливо вошла в комнату, словно заправский официант, неся перед собой полный поднос сладостей с парой кружек горячего терпкого напитка.
Сидите, бросила она, подскочившей помочь дочери и поставила на столик между сидящими девушками поднос. Приятного аппетита, пожелала Раиса. Общайтесь, а я пойду.
В этот момент Элеонора заметила, обмотанную бинтом, правую ладонь Даши. Едва за женщиной закрылась дверь, Лина протянула руку и аккуратно взяла чашку, тут же сделав несколько больших глотков, чтобы смочить пересохшее горло, пока мозг пытался обработать поступившую ранее информацию.
Что с рукой? не поднимая глаз от чашки, спросила Лина, резко меняя тему.
Поранилась, пожав плечами, безразлично ответила девушка, пряча больную руку за спину.
Элеонора не стала заострять на этом внимание и, наконец, задала мучивший её вопрос:
И все же, как это возможно? Твое усыновление, то есть?
Ты же помнишь, что я сказала у тебя дома позавчера перед тем, как уйти? вопросом на вопрос ответила Гремицкая.
Поправочка, убежать, съехидничала Лина.
Убежать, смутилась Дарья.
Что тыандрогин?
Да, кивнула Даша. И в восьмилетнем возрасте, как ты понимаешь, вторичных половых признаков, вроде груди, у меня еще не было, а, вот, мужское достоинство наряду с женским, присутствовали уже тогда.
Было заметно, что Дарье непросто дается рассказ о прошлом. И у Лины даже возникло сиюминутное желание остановить её признание и забыть обо всем узнанном, как о страшном сне. В конце концов, зачем ей это нужно? Её это не касается: чужие проблемы, неприятные воспоминания. Но врожденное любопытство и чувства, которые она уже испытывала к этому до крайности неуверенному в себе человеку, не позволили этого сделать, поэтому девушка продолжала внимательно слушать.
В детском доме я была записана под именем Данилы Петрова. Впрочем, фамилия ни о чем не говорит. Ни о семье, ни о родителях. На её месте могла быть любая другаяИванов, например, или Голубев. О моей двуполости знали единицы. Врач да няньки. Записано мальчик, значит, мальчик. Сколько лет мне было, и как я попала в приют, помню смутно. Приемный отец, он же Гремицкий Лев Николаевич, всегда мечтал о сыне и наследнике, но в силу некоторых обстоятельств иметь детей не мог, тогда, как мама хотела дочь. Увидев меня, они влюбились. Сама понимаешь, это я говорю с их собственных слов, с улыбкой проговорила Даша и продолжила. Поэтому решили усыновить мальчика. Меня. Подстава с моим полом «X» обнаружилась не сразу. Узнав, приемные родители испугались и, думаю, даже хотели отказаться. Этого они мне прямым текстом не говорили, конечно, но по их недомолвкам и так ясно, однако, всё же решились на усыновление. Так я и осталась в семье Гремицких. Для отца я стала сыном Даней, хотя, когда у меня стала расти грудь, несколько позже, чем у обычных девочек, само собой, его это сильно расстроило. Зато мама очень обрадовалась, что у неё, наконец, появилась дочурка, которую можно наряжать по своему желанию и заплетать косички. Я немного утрирую ситуацию, но в целом все так и есть. Собственно, все осталось также и сейчас. Для папы ясын, с которым можно съездить на рыбалку и охоту, поиграть в футбол, а для мамылюбимая дочка, с которой можно сходить в поход по магазинам или SPA-салон, например. Так и живем.
За последний час, Лина который раз впала в ступор. Дочь и сын в одном лице? Это как, вообще?
А у тебя «крыша не едет» от такой жизни? Как можно себя инициировать и с женщиной, и с мужчиной одновременно? Как ни крути, но разница полов очевидна, спросила девушка, пытаясь осознать и представить описанную ситуацию.
Да, нет. Как видишь, я все еще в здравом уме и твердой памяти, хмыкнула Гремицкая. К тому же, привыкла. Не знаю, как объяснить, но в такие моменты я словно меняюсь. То есть, моя личность в целом сохраняется: привычки, предпочтения, но поведение изменяется в соответствии с полом, к которому принадлежу в данный момент. Если я Данила, то и двигаться начинаю по-другому, одеваюсь, веду себя, как особь мужского пола. И наоборот.
Уму непостижимо, пробормотала Элеонора. Не могу представить тебя парнем. Ты всегда казалась такой женственной. Даже манерной порой. Хотя я этого и не видела, но, чтобы так меняться ты должна быть отличной актрисой.
Возможно, но знаешь, у меня в такие моменты нет чувства, словно я играю чужую роль. Яэто я. Я остаюсь собой. Говорю ведь, что это сложно объяснить, сказала Даша, понимая, что не в силах подобрать подходящие слова для лучшего пояснения.
Отставив, опустевшую за время рассказа кружку, на стол, Лина замолчала, уйдя в себя и пытаясь осмыслить сказанное.
Почему ты сбежала? наконец, задала она сакраментальный вопрос.
Испугалась, честно призналась Дарья.
Чего?
Твоей реакции.
Но я ведь тогда еще ничего не сделала и не сказала? вопросительно посмотрела на неё Лина.
Да, это так. Не знаю, - напряглась Даша, но через секунду выдохнула, обмякнув в кресле. Хотя, нет. Наверное, знаю. Но не думаю, что тебе понравится ответ.
Пусть так, но я хочу услышать правду от тебя, решительно сказала девушка, посмотрев Дарье в глаза.
Молчание длилось несколько минут, но Лине показалось, что не меньше часа, когда Даша, наконец, открыла рот и, стараясь скрыть нотки дрожи в голосе, произнесла:
На самом деле, все просто и тривиально до безобразия. Я люблю тебя, Лина. И я хочу тебя. Хочу твое тело. Хочу твою душу и сердце. Хочу быть вместе. Хочу отношений. Хочу будущего с тобой. Но, что может дать тебе такой генетический «уродец», как я? Ты достойна много лучшего, чем какой-то недопарень-недодевушка. Знаю, что первая предложила отношения, а, в итоге, сама же сбежала, поджав хвост.
Дослушав признание до конца, Лина фыркнула.
Звучит, словно в дешевом голливудском фильме, честное слово. Ладно, отвечу в той же манере, прочистив горло и слегка повысив свой голос, в драматичной манере прижала руки к сердцу, надрывно проговорив. Ты не имеешь права решать за меня! Я взрослый человек и сама выбираю, кого любить, а кого ненавидеть!
Даша, прикрыв ладошкой рот, попыталась сдержаться, но хватило её на несколько секунд, после чего она прыснула от хохота, проговорив сквозь смех:
Актрисам Голливуда, наверняка, сейчас сильно икается.
А, если серьезно, перестав кривляться, сказала Элеонора. Не столь это важно мальчик или девочка, главное, любовь. Ну, вот, опять прозвучало избито, недовольно сморщилась девушка.
Даша прекратила смеяться, но уже с большей уверенностью во взгляде посмотрела на Лину.
А я ни то и ни другое. В том то все и дело. Ты так легко готова согласиться попробовать быть со мной, но ты даже не видела меня. Поверь, мое тело довольно сильно отличается от того к чему ты привыкла.
Тогда покажи мне, просто сказала она.
Что? переспросила Дарья.
Покажи мне, чем оно отличается. Ты ведь считаешь, что, увидев тебя, я сбегу от страха. Ну, так и посмотрим, кто из нас прав, игриво проговорила Лина. Раздевайся.
Глава 12
Ты сейчас серьезно? спросила Дарья недоверчиво.
Серьезнее некуда, уверенно ответила Лина. Хочу посмотреть на твое тело. И я сильно сомневаюсь, что ты меня сможешь чем-то испугать. Не отрицаю, что оно должно несколько отличаться, но не думаю, что различия столь кардинальны. А, главное, вряд ли они будут неприятны мне. Ведь ты мне нравишься. Мне симпатично твое лицо. У тебя красивые длинные волосы. Даже через одежду заметно, что твоя фигура хорошо сложена и пропорциональна. Поэтому, искренне недоумеваю, чего ты опасаешься. Так что прекрати паниковать и разоблачайся, с воодушевлением воскликнула девушка, тем самым окончательно вогнав Дашу в краску.