Вечер прошел спокойно. Мы с мамой много говорили. Да и Дана не торопилась от нас уходить. Мама работает в библиотеке. Она многое прочитала, и с легкостью советует интересных авторов как классиков так и современников. И наш разговор плавно переплыл на книжные темы.
Я все удивляюсь, вы с Даной как две капли, у вас на уме книги, статьи, рассказы. У меня же совсем наоборот, нет, мам, спасибо тебе, ты привила мне любовь к книгам, но я вообще не вашего поля ягода.
У тебя аналитический склад ума, но ты такой же творческий человек, как и твоя сестра. Не должны же быть все одинаковыми, улыбается мать. И ты все так же носишь линзы, зачем? грустно улыбается мама.
Мне так проще на самом деле. Меньше достают с вопросами, откинулась на спинку стула, вздыхая и радуясь, что нахожусь дома.
Я вот все думаю про Лёву. Ведь кто мог подумать, что в один миг можно лишиться всего. Были родителине стало. Потом сам вот так вот попал в больницу. Прям какой-то злой рок, нарушила молчание Дана.
Не надо надумывать глупости, проворчала мама и встала из-за стола, начиная убирать кружки и тарелки.
Я поеду, с вами хорошо, но меня, наверное, ждет Лешка.
Я провожаю сестру, помогаю маме прибраться на кухне и отправляюсь в свою комнату.
Наша комната с Даной так и не изменилась. Находясь здесь, я ощущала себя как в школьные времена. Две кровати, два рабочих стола. Все увешано постерами со стороны Даны, у меня же все усеяно маленькими плюшевыми мишками и львятами.
Выдвинув тайный ящик стола, вынула оттуда альбом, в котором любила раньше рисовать. И открыла на случайной странице, откуда на меня тут же устремился взгляд Льва Арчелова, Арчи. Да, он мне нравился, и я любила рисовать его по памяти.
9. Он
Родители погибли. Как же это невыносимо прожить еще раз. Я снова потерялся в своих мыслях, внутри давящая пустота, да такая, что дышать невыносимо. Я устал от окружающей меня атмосферы. И хотелось выть в голос. Родители, их нет больше. Теперь я точно не мог понять для чего я здесь и стоит ли мне выбираться отсюда. Это ведь не жизнькак же я был глуп. Продолжая идти, я повернул за угол и тут же увидел дверь, по привычке дернул ручку и вот я снова внутри
***
После похорон родителей прошло несколько месяцев. Март уже собирался вступать в свои права, и на улице то и дело все начинало таять, потом вновь замерзать. Я сидел в своей комнате за столом, раскачиваясь в разные стороны на рабочем кресле.
Ты сегодня есть, вообще, будешь? Обед давно прошел, в комнату заглянул Егор, одетый в спортивный костюм. Я даже слегка удивился, увидев его.
Что? тут же спрашивает он, увидев мой удивленный взгляд.
Ты куда, собственно? ляпнул я, развернувшись к нему, разглядывая.
Да в спортзал хотел сходить. Но, наверное уже не пойду. Чего ты на меня так уставился? он начинал злиться, это было видно по его нахмуренному лбу, на котором тут же появились морщины.
Дядь Егор
Ты долго мне будешь "дядькать", а? Вроде, взрослый парень, мы же договорились, что только по имени, прервал мои мысли он, сел на диван у стола, как отец недавно. Этот его непринужденный жестскрестить руки на груди, словно удар под дых. Тут же ком в горле образовался, и я застыл, глядя на него.
Что опять не так? Ты сегодня как будто не в себе, пробурчал он, вглядываясь в мое лицо. Его серые глаза были точной копией глаз моего отца.
Ты мне очень напоминаешь отца, с грустью проговорил я, отворачиваясь от него, чтобы тот не заметил подступивших к глазам слез.
Мне уйти? Ты же знаешь, я не смогу оставить тебя одного здесь. А к себе забрать не могу потому что квартиру жене оставляю, стал отчитываться Егор, теребя бегунок на незастегнутой спортивке.
Он мне раз заикнулся случайно, что у него с женой что-то не складывается, и они пока живут порознь. Только та остается в его квартире, а он перебрался ко мне с момента, как родителей не стало. Егор не наседает на меня и не пытается воспитывать, мы будто два приятеляживли под одной крышей, но каждый занимался своим делом, я учился, он работал вдвое больше, так как фирма отца полностью легка на его плечи.
Нет, Егор, я не хочу, чтобы ты уходил. Меня все устраивает, пробубнил я, стараясь сдержать нахлынувшие чувства.
Мужчина поднялся с дивана и хлопнув рукой меня по плечу, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Я какое-то время сидел молча, уставившись слепым взглядом в окно. Жаль Егора, ему тридцать семь, а с семьей не сложилось, при этом еще и брата потерял. Мы с ним практически сиротами остались. У меня лишь бабка с дедом по линии мамы, но когда я нахожусь рядом с ними, меня просто накрывает, не могу к ним приезжать, только лишь звоню, по возможности, как собираюсь с духом и мыслями.
Зажужжал телефон, последнее время оставляю его на «вибро»не могу терпеть резких и неожиданных звуков, глаз начинает дергаться. На экране высвечивается имя, я нехотя беру телефон и, подумав, все-таки принимаю вызов.
Алло, отвечаю уставшим голосом, крутя простой карандаш между пальцев.
Лёв, я по поводу уроков. Тебя сегодня не было. В общем, я взяла задания для тебя и договорилась с физиком и он, поломавшись, сжалился и дал твой вариант контрольной. Если ты можешь, то зайди ко мне, а то завтра выходные я не смогу передать тебе их в школе, а в понедельгик должно быть все готово, проговорила девушка и замолчала, вероятно, ожидая от меня ответа.
Спасибо, Дана, еле выдавил из себя. Через пару часов зайду, спасибо. Я твой должник, услышал в трубке как она с облегчением выдохнула.
Ну что ты, ничего не надо. Я по-дружески, и разъединилась.
Я еще какое-то время смотрел на потухший экран телефона.
После похорон я впал в затяжную депрессию, и так до сих пор накатывало на меня, воспоминания, жалость к себе, потом отвращение. Я временами себя дико ненавидел и не мог простить за то, что не был тогда в машине с родителями. Психолог сказал, что это пройдет со временем, и я даже неделю отходил к нему на сеансы. Но решил, что и сам в состоянии разобраться в своих душевных ранах. Я, наверное, ошибся. Невозможно с эти справиться.
Через полтора часа я стоял у многоквартирного дома, где жила староста нашего класса. Уже собирался нажать номер квартиры на домофоне, как он запищал, сигнализируя, что ее разблокировали с обратной стороны, и я уже думал, что мне повезло и так проскачу, как дверь открылась, и на меня вывалилось тело. Я упал на спину, весь обзор мне закрыли чьи-то волосы и шарф. Я с трудом вдохнул воздух, сперло легкие от удара спиной. Локоны пахли яблоком. Когда их убрали с моего лица на меня уставилась пара глаз. Удивительных глаз. Голубой и оливково-зеленый. У меня пропал дар речи, а у владелицы таких чудесных глаз румянец проступил на щеках.
Прости, я споткнулась, проговорила она.
Да ничего, бывает, но не могла бы ты с меня слезть, я себя немного неуютно чувствую, смотрел в ее глаза и дыхание мое участилось от непонятно откуда нахлынувших на меня чувств, природу которых я не мог, да и не хотел пока разбирать.
Прости, снова она извиняется, поднимаясь на ноги, и подает руку, чтобы помочь мне встать.
У девчонки, на вид лет четырнадцати, золотистые волосы, которые выбились из-под шапки при падении.
Ты уже второй раз извиняешься, сказал я, пока она отряхивала мою куртку, спина оказалась вся в снегу после нашего с ней приземления.
Нет ничего плохого в том, что человек извиняется, тем более, если он виноват, ответила девчонка, отходя от меня на шаг, и окидывает оценивающим взглядом. Вроде видимых повреждений нет и снега тоже, улыбнулась она одним уголком рта.
Спасибо, проговорил я, все еще завороженно наблюдая за ней.
Ты ведь куда-то шел, не спрашивала, а утверждала девчонка.
Да, ответил, но тут же добавил. Меня Арчи зовут.
- Я знаю, улыбнулась она, но тут же улыбка сползла с ее губ и она обошла меня и направилась, видимо, туда, куда собиралась.
Откуда? крикнул я, удивляясь, что она не сказала, как ее зовут.
Тебя в школе все знают, обернулась она на мгновение и пошагала прочь.
***
Я присел у стены, а, собственно, где здесь еще можно присесть. Переваривал увиденное, и снова колющая боль в грудине. Эта девчонкаее глаза мне тогда долго снились и не давали покоя. Я помню то время, когда на всех девочек ее возраста обращал внимание, но таких глаз или похожую на нее я больше не видел. Для чего мне это показали? Поднялся на ноги и шатающейся походкой побрел дальше. Я ведь так и не узнал, как ее зовут. Запах яблок даже сейчас отчетливо чувствовал, как будто она была где-то рядом. Но что мне остается делать дальше?
Идти и открывать новую дверь
10. Она
Как и обещала, в девять заехала Дана и мы, спокойно попив чай с блинчиками, которые приготовила мама, отправились в ЦРБ.
У самой больницы нас встретил Егор, махая нам, когда мы вышли из машины.
Доброе утро, проговорил мужчина. Он, так же, как и вчера, был в строгом костюме, пиджак которого можно было увидеть через расстёгнутое пальто. Пойдемте, я договорился с врачом, вас внесут в список посетителей и в следующий раз, если вы захотите к нему приехать, то сможете это сделать без меня.
Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе. Егор вел нас по длинным коридорам. На втором этаже у реанимационного отделения, где на посту медсестра внесла нас в журнал посетителей и выдала бахилы и халаты.
Пройдемте, позвала нас девушка лет двадцати трех. Мы подошли к палате с небольшим окном. Можете пройти, но по одному, проговорила она, и вернулась на свое место.
Мы с Даной застыли у окошка.
Я пройду, с вашего позволения, сказал Егор и вошел в палату к племяннику.
Он сел на стул у кровати, на которой лежал молодой мужчина. Взял его руку в свою, и что-то стал говорить, не отрываясь глядя на него. Я не смогла наблюдать за этим, слишком личное, слишком интимно.
Я не пойду, выдала сестра.
Почему? удивилась я. Дана нервно теребила сумку в руках, то и дело, заправляя коротко стриженые волосы за ухо.
Я не смогу. Он ведь без сознания, что я ему скажу? потупив взгляд, проговорила сестра. Сходи ты, а то неудобно получится.
Ты все это заварила и решила руки умыть, молодец, разозлилась я на девушку. И хотела уже еще сказать пару ласковых, как из палаты вышел Егор.
Можете заходить, посмотрел на нас мужчина, ожидая наших действий.
Я запахнула халат и, шелестя бахилами, прошла в палату, дверь тихо закрылась за моей спиной.
Я подошла к кровати. Какой же он красивый, даже в таком состоянии. Он практически не изменился. Повзрослел. На лице маска с трубкойвентиляция легких, аппарат рядом стоял и тихонечко шуршал, опуская и поднимая поршень, гоняющий воздух через легкие. Провода от датчиков, закреплённых в районе груди, тянулись к еще одному аппарату ЭКГ, который издавал пищащий мерный звук.
Я присела на стул, на котором пару минут назад сидел Егор.
Привет, первое, что пришло в голову. Надо же поздороваться с человеком.
У него было спокойное выражение лица, будто он просто спит. Длинные темные ресницы обрамляли веки. Красивые скулы, прямой нос. Пухлые губы, линию которых я помнила с того момента, когда оказалась на нем после падения. Приличная щетина, отросшая за время что он находится в больнице, да и волосы слегка отросли, челка волнами спадала на лоб. Я потянулась убрать ее.
Ты, наверно, меня не помнишь, ты ведь не знал, кто я, когда налетела на тебя у нашего подъезда. Да и навряд ли тебе это могло быть интересно, тут я, наверное, лукавила, ведь он тогда представился. А я нарочно не ответила, ведь знала, что он ждал в ответ моего имени.
Не знаю, что тебе еще можно сказать. Мы ведь даже не знакомы лично. Говорят, что находясь в таком состоянии, ты можешь слышать, поэтому я хочу попросить тебя выкарабкаться из этого анабиозного состояния. Ты ведь не гусеница. Лёв, ты тут нужен. Егор с ума сходит, так переживает за тебя. Ты ведь один остался у него, слезы подступили к глазам и я, расчувствовавшись, взяла его руку в свою, переплетая наши пальцы. Его кисть в два раза больше моей, теплая, такая по-мужски мощная.
Лёв, ты должен поправиться, прошептала я, а аппарат ЭКГ запищал, и в помещение через минуту вбежала медсестра, которая нас сюда пропустила.
Что случилось? испугавшись, спрашиваю я.
Девушка удивленно на меня посмотрела, переведя свой взгляд на мою кисть, пальцы которой были переплетены с пальцами Льва.
Это первый скачек пульса, с тех пор, как он тут, проговорила она. Я доложу врачу. Это хорошо, что он реагирует на присутствующего человека, она улыбалась.
Может, это просто совпадение, нехотя освобождаю свою кисть.
Но нужно надеяться на лучшее, правда? проговорила девушка. Парень молод, ему жить да жить, а не тут лежать. Если бы вы периодически к нему заходили, мы бы понаблюдали, может это снова бы повторилось.
Аппарат ЭКГ успокоился, пульс пришел в норму, и он так же мерно продолжил пищать разрезая тишину палаты попеременно с ИВЛ.
Я еще приеду тебя навестить, под любопытным взглядом девушки я погладила его руку и вышла из палаты.
Егор удивленно меня разглядывал, видно было, что хотел о чем-то меня спросить, но не решался.
Дан, отвезешь меня к маме, мне нужно сегодня вернуться домой. Завтра на работу, та молча кивнула и поплелась по коридору в сторону выхода.
Арьяна, извините, подошел ко мне мужчина, явно пытаясь начать разговор. Это первый знак, что он еще жив, я еще поговорю с врачом, но это очень хороший знак, я чувствую. Не могли бы вы его навещать, когда приезжаете к родителям? спрашивает он меня, но словно боится, будто просит о чем-то сверхъестественном.
- Хорошо, Егор Аркадьевич, я постараюсь, я вижу, как это для вас важно, ответила я быстрее, чем успела подумать.
Зовите меня просто Егором, а то я чувствую себя древним мамонтом, хорошо? первый раз за две встречи я увидела, как он улыбается.
Хорошо, Егор, если вам так удобно, но мне уже, правда, нужно ехать.
Да, конечно, не смею больше задерживать, он протянул мне руку и я застыла, уставившись на ладонь, но вовремя отмерла и ответила пожатием.
Всего доброго, улыбнулась ему и пошла по коридору догонять сестру.
11. Она
Домой я вернулась около одиннадцати вечера, поздно. Никак не могла вырваться от мамы.
Мэннька тут же выскочил из своей переноски и с важным видом принялся обходить владения. Я оставила сумки в коридоре. Устало стянула сапоги с ног, и, облокотившись на комод, зависла в своих мыслях. Дорога была сложной, учитывая погодные условия, ноги гудели, в глаза словно песка насыпали.
«Я доехала, все хорошо, спасибо за гостинцы еще раз», отправила маме, чтобы не переживала, а спокойно ложилась спать.
Состояние выжатого лимона, все гудит и болит. Зарекалась же поздно не выезжать, но все тщетно, с мамой не поспоришь. Решила принять душ, по дороге стягивая джинсы и кофту, вода должна принести долгожданное расслабление бренному телу, смывая усталость и переживания.
Стоя под струями теплой воды, закрыла глаза, перед которыми тут же возникает образ Льва, лежащего в больнице. Темно-каштановые волосы сбились, смуглая кожа. Я знаю, что опущенные веки скрывают карего цвета глаза, в которых можно утонуть. Я помню каждое его движение. Когда мальчишками играли в спортзале в баскетбол, когда на площадке в парке катались на скейтбордах, иногда даже улавливала моменты, когда он сбегал с уроков. Моя память стала выдавать все то, что я тщательно пыталась забыть и закопать как можно глубже, лишь бы не теребить те чувства, которые вспыхнули в сердце глупого подростка.
Обмотавшись полотенцем и подсушив волосы, я налила горячего кофе и, покормив котяру, разлеглась на мягкой постели с любимой книгой в руках. Хотелось выкинуть все из головы. Чтение позволяло окунуться в другой мир, даря новые чувства и ощущения.
Но в этот раз моя афера не прокатила, не удавалось уловить смысл сюжета, хотя эту историю я перечитываю в третий раз. Но сегодня будто не моя книга, мозг категорически не собирался воспринимать преподнесенную ему информацию.