Хоттабыч под прикрытиемТатьяна Богатырева и Евгения Соловьева
Глава 1, о соусе Табаско и настоящих шпионах
Ночной дожор. Всем выйти из холодильника!
(С просторов Сети)
Роза
Приветствую тебя, о великая ночная жрица! раздался глубокий, чуть хрипловатый и безумно сексуальный баритон.
Не из молчащего радио, где таким голосам самое место, а из холодильника.
Из моего, мать его, холодильника! Прекрасного, двухкамерного, полного невероятных вкусностей холодильника. С дистанционным управлением и встроенным искусственным интеллектом. На данный момент гораздо более интеллектуальным интеллектом, чем мой. А что вы хотели от женщины на восьмом месяце? Да еще голодной, как крокодил. Нет, сто крокодилов. Двести крокодилов! Боже, как я хочу пирожное! Со взбитыми сливками! И соленый огурчик! И белый резиновый ластик!
То есть не я, а маленькое чудовище, которое активно толкается внутри меня и требует пирожного, огурчика и резины. Одновременно. И прямо сейчас, в половину первого ночи
Я убью тебя, Бонни Джеральд, смахнув горькую слезу, пролитую в память о моей некогда изящной фигуре, пообещала я звезде эстрады и мюзикла.
А нечего писать саундтрек к моему холодильнику! И плевать, что я сама просила. Вчера просила, а сегоднянет!
В моем круглом, тяжелом и живущем совершенно самостоятельной жизнью животе забурчало, а маленькая пятка пнула меня прямо в диафрагму. Мол, не тушуйся, мама. Корми меня. Так уж и быть, резиновый ластик можешь заменить на вот этот соус «Табаско-хабанеро», лей его прямо на пирожное. Больше лей! И огурчик не забудь! Вот из этой баночки такие маленькие, зелененькие, хрустящие огурчики ешь все! Сейчас же!
Мадонна, может быть, обойдемся йогуртом? нежно-нежно спросил холодильник голосом Бонни. Среагировал на движение, мерзавец интеллектуальный. Вкусный, полезный йогурт с пробиотиками, самое милое дело для моих чудесных девочек.
Да иди ты со своим йогуртом, меня от него тошнит! вздохнула я, сглотнула слюну и потянулась к банке с огурчиками.
Вкусными-и-и! Хрустящими-и-и! О боже, какое счастье! Огурчики, пирожное и соус «Табаско» о гастрономический оргазм!
Маленькая девочка внутри меняледи Селина Элизабет Говардна последнем кусочке пирожного удовлетво ренно затихла, подобрала пяточки с кулачками и уснула. Простое женское счастье: поспать! Если бы мне кто сказал, что это чудо не будет давать мне спать, даже еще не родившись, я бы я бы эх. Все равно бы меня это не остановило. Патамушта!
Закрыв высокоинтеллектуальный холодильник и сжимая в кулаке последний маринованный огурчик, я пошла обратно в кроватку. Спа-ать! Сейчас залезу под одеялко, обниму мужа, положу его ладонь себе на живот и как усну!.. Правда, для этого придется сначала добыть Кея из кабинета. У него опять дела-дела-дела, чертова прорва дел.
Быть леди Говарднесомненно, прекрасно. И у меня самый лучший муж на свете. Одна засада, его чертовы миллиарды требуют постоянного присмотра. И вкалывает Кей больше, чем раб на галерах. Вот и сейчас из-под двери его кабинета пробивается полоска света и доносятся голоса хм Кей и вроде знакомый голос, но ктоне пойму и так все серьезно
Подкравшись на цыпочках к двери кабинета, я затаилась и прислушалась. Мы обе затаились и прислушались, мне даже показалось, что прямо в центре моего живота проступил контур маленького, но очень-очень «на макушке» ушка. Вся в папу, моя прелесть.
А за дверь тем временем продолжалось кино про шпионов:
Пошлите меня, шеф. У меня достаточно опыта в подобных делах.
Ты же ни разу не был в России!..
Все четыре ушкаи мои, и еще не родившейся леди Селины Элизабет Говардвстали высокочувствительными локаторами. Что за дела в России? Почему мне не сказали, я же главный спец по Россиипатамушта русская! Я возмущена!
Однако любопытство оказалось сильнее возмущения. Так что мы с леди Селиной продолжили подслушивать. В четыре ухасамое то. Отвечаю.
Следующим интересным, что мы услышали, было имя: сэр Персиваль Говард, старый козел. К «старому козлу» было добавлено еще много чего, и по-английски, и по-русски, и еще на паре-тройке языков. Ага. Мой муж прекрасно образован. Лорд же!
Дедушка Персиваль тоже был хорошо образован. Даже слишком хорошо, как по мне. Правда, знала я о нем совсем немного. Пожалуй, только то, что он был младшим братом отца моего свекра, проживал в Аргентине, не имел ни детей, ни жены, с английскими Говардами не общался и умер позавчера. В возрасте девяноста восьми лет.
Собственно, именно вчера я и узнала о его существовании. На оглашении завещания, по которому все отошло на благотворительность, а английской родне досталось ровно одно запечатанное письмо. Его мой свекор тут же отдал Кею. Судя по тому, как отдавалв письме была как минимум сибирская язва, и его следовало отрывать в костюме химзащиты. А лучше перед прочтением сжечь.
Но Кей в некоторых вещахполная оторва. Вместо того чтобы взять письмо щипцами и отнести в горящий камин, мой любимый муж его прочитал. От и до. Два раза. Молча. С каменной мордойлорд же. И ни слова мне не сказал о содержимом! Потому что волновать лединельзя.
Что я считаю совершенно неправильным! Леди нельзя держать в неведении, а то леди лопнет от любопытства.
Теперь же я узнала (честно подслушала!), что был сэр Персиваль паршивой овцой, мерзавцем и так далее. А где-то в русской глубинке до сих пор лежат какие-то документы, которые непременно надо добыть, пока они не попали в чужие руки.
Я не совсем поняла, почему они должны попасть в чужие руки, если с самой второй мировой мирно лежали под камушком. Наверняка давно уже сгнили! Но главноемой нехороший муж-редиска собирался все это провернуть втихую, без меня! Настоящее детективное приключение! А! Я протестую!
Леди Селина Элизабет Говард поддержала мой протест увесистым пинком. Таким увесистым, что я охнула и схватилась за дверной косяк.
Вот так и проваливаются отличные шпионские операции! Меня услышали.
Колючка, ты там не замерзла? ужасно заботливо спросил Кей. Заходи, не заперто.
И зайду, вот! заявила я, толкая дверь и останавливаясь на пороге. Очень эффектно, надо сказать. Потому что вперед меня в кабинет вперлась леди Селина Элизабет, пока имеющая совершенную шарообразную форму. И тут же уловила запах А чем это так вкусно пахнет?
Лоуренс, сделай кофе и для миледи, распорядился муж.
И только тут я увидела его собеседникатого самого предателя, который рвался в Россию. Без меня. Но что куда хужеот меня!
Да, Лоуренс, подтвердила я, забираясь с ногами на диван, потому что ноги и в самом деле замерзли. Мне как обычно.
Как обычно с корицей или как обычно с шоколадом, миледи? с интонациями далай-ламы осведомился Аравийский.
С тем и другим, и можно без хлеба! сказала я, глядя в предательские глаза.
Да-да, Лоуренс Аравийский, это не шутка. Его и на предыдущем месте службы так звали, в Ми-6. Там Лоуренс дослужился до нехилого чина, но вот досадаанглийская разведка платит куда хуже, чем лорд Говард. Плюс неограниченный бюджет и кое-какие еще плюшки. Не суть.
Суть же в том, что отставной майор Лоуренс Джейкобс прозван Аравийским не только за выдающиеся шпионские таланты, но и за внешность. Лоуренскоренной англичанин, но при этом араб. Вот так получилось. К тому же он офигенно красив. Высокий, почти как Кейпод два метра, плечистый. Спортивный. Смуглый брюнет, то есть мастьюпротивоположность моему мужу, типичному белобрысому англосаксу. Этакий породистый жеребец с теплыми карими глазами, чувственными губами и выразительным носом. Наверняка отличный любовник (лично не проверяла, с его подружками не общаласьза неимением оных), и совершенно точновеликолепный повар. То, что он делает с кофебожественно! Не только с кофе, он вообще божественно готовит.
Я только благодаря его кофе и выживала в начале беременности. Не могла ни есть, ни пить ничего, кроме того что варил мне Лоуренс. Собственно, так он из аналитика и агента по деликатным поручениям и превратился в моего телохранителя, кофеварку, медведя-пестуна, а до кучи бесценный источник шпионских баек и консультанта по оружию. Кроме того, созерцание Лоуренса доставляет мне эстетическое удовольствие. Не только мне. Кею и Бонни тоже, но это уже совсем другая история
Эта же началась для меня ночью, на диване в мужнином кабинете, с кружкой сумасшедше вкусного кофе в руках и со слов:
А теперь рассказывайте, сэры заговорщики. Я хочу знать все!
Вот так я и узнала, что двоюродный дед Кея, паршивая овца и старый козел, во время второй мировой сотрудничал с Аненербе. А сейчас, померев, подложил Кею огроменную свинью.
Видишь ли, Колючка, у сэра Персиваля было чертовски странное чувство юмора, и он терпеть не мог моего деда, своего брата. Он всегда говорил, что Говарды слишком задирают нос, и не мешало бы немножко испачкать наши белые одежды. Кей поморщился и обнял свою кружку с кофе обеими ладонями. Короче говоря, где-то в российской глубинке, в заброшенном поместье, остались документы отряда Аненербе, в которых упоминается Персиваль Говард. Как член отряда, консультант и прочая, прочая. Весь отряд там же, в России, и полег. Выжил только старый козел. Удрал, вовремя переметнулся на сторону победителей, предъявил боевые ранения и амнезию. Он, видите ли, совершенно не помнил, чем занимался два с лишним года. Вроде был в русском плену, а может быть воевал вместе с партизанами. Его подозревали в связях с фашистами, но доказать ничего не смогли, свидетелей не нашлось, только слухи. Поэтому дело замяли. Мы надеялись, что замяли навсегда. Но в своем письме сэр Персиваль не только назвал город, в котором разбили его отряд. Он еще и заявил, что через две недели координаты их последнего штаба получит несколько человек, относящихся к Говардам не по-дружески.
В смысле, конкурентам?
О нет, Колючка. Все куда серьезнее, покачал головой Кей, и я отметила глубокие тени под его глазами. С конкурентами можно договориться, откупиться, в конце концов. А вот с теми, кто считает Говардов мировым злом и личными врагами, все куда сложнее. Эти люди не получат материальной выгоды, но из чистого принципа сделают все, чтобы уничтожить нашу семью.
Кей бросил короткий взгляд на Лоуренса, намекая, что не по пустой прихоти меня постоянно сопровождает охрана. И не просто так охрана, а лучшие из лучших. Президента США и то охраняют не так тщательно, как меня.
Ну, раз это касается и меня у вас уже есть план, мистер Фикс?
Два плана, колючка. И Лоуренсу отведена в них весьма и весьма важна роль.
Я только вздохнула. Придется мне обойтись без божественного кофе. Лишь бы не слишком долго. Чего только не сделаешь ради любимого мужа!
Ладно. Но я тебе это припомню, Аравийский! я грозно погрозила ему пальцем.
Простите, миледи. Мне не хочется оставлять вас
Да ладно, снова вздохнула я. Не ври уж, дипломатичный ты наш. Мы с Селинойне сахар, а тебе хочется проветриться.
Вместо ответа Лоуренс тонко улыбнулся. Дипломатичный, дальше некуда.
Нам очень нужна твоя помощь, Колючка, сказал второй дипломат, который муж, и нежно-нежно мне улыбнулся. В нашем плане не хватает некоторых деталей. Видишь ли, в нашей семье только один гениальный автор детективов, и это не я.
Знает, знает, проныра белобрысый, чем меня купить! Мы, скромные гении, такие предсказуемые и покладистые иногда. Изредка. Если на правильной кривой козе.
Ладно. Выкладывайте свой план. Помогу, так уж и быть! милостиво согласилась я, и все заверте
Глава 2. О корове на Лексусе и прочих домашних жывотных
Мы были б идеальной парой,
Конечно, если бы не ты.
(В.Вишневский)
Анна
Куда прешь, корова! Ты вообще знаешь, сколько он стоит?! гламурная девица высунулась из окошка белого «Лексуса» и попыталась пронзить меня взглядом неестественно голубых глаз в нарощеных ресницах.
Намного меньше, чем вам сейчас выпишут за парковку на пожарной зоне с заездом на газон, ответила я, с сожалением оглядывая рассыпавшиеся фрукты и порвавшийся пакет в собственных руках.
Ах ты!.. дальше из пухлого розового ротика полилась нецензурщина, достойная клиентки колонии для малолетних.
Из нее я поняла лишь, что правила дорожного движения писаны не для сей неземной красоты, а ее папик вот прямо сегодня найдет меня и жестоко покарает.
На нецензурщину и папика мне было чихать с высокой березы, а вот мандаринов, манго и розовых яблок было жаль, как и собственных колготок, поехавших чисто за компанию. Хорошо хоть пакет с подарком для Лешеньки уцелел при соприкосновении с бампером «Лексуса».
Надо сказать, отчасти я и сама была виновата. Могла бы пойти в обход, я же видела, что какая-то фифа припарковалась ровно поперек пешеходной дорожки, ведущей к подъезду. Но, во-первых, я торопилась, а во-вторых, устала как собака. Что неудивительно после пяти переломов, черепно-мозговой и аппендицита: парня привезли с ДТП, и уже на столе обнаружился дополнительный бонус, чтобы травматологи не скучали. К тому же после работы я еще и зашла в магазин, купила подарок и продукты. Половина из которых вывалилась из пакета, побилась, перепачкалась и не буду ничего собирать. Я не нищенка, чтобы ползать на карачках на радость гламурной фифе!
Проводив взглядом укатившееся под «Лексус» розовое яблоко, я пошла к своему подъезду, так и не ответив орущей девице. Не то что мне было нечего ей сказать, но при мысли о том, что дома меня ждут, настроение сразу поднялось. Ну и Лешенька ценит во мне женственность и нежность, а какая нежность в базарно орущей тетке? Верно, никакой.
Позади меня возмущенно заткнулись, но тут же принялись орать с удвоенной силой и даже посигналили. Я лишь пожала плечами: вот нервный народ пошел! Сначала истерят и летят сломя голову, а потом попадают ко мне на стол со сложными переломами, ожогами и пробитыми черепушками.
Одно хорошо, эта фифа вряд ли попадет именно ко мне, в обычную городскую клинику. В отличие от Надь Палны, которая машет мне с лавочки у подъезда и улыбается во все тридцать два искусственных зуба.
Здравствуй, Анечка. Что ж ты, яблочки-то! Надь Пална укоризненно покачала головой в кокетливом беретике и тут же обернулась к белому «Лексусу» и заорала не хуже пароходной сирены:А ну нишкни, шалава!
Для убедительности она еще и погрозила «шалаве» крепкой деревянной тростью. Как ни странно, «шалава» замолчала. Видимо, прикинула, какие повреждения нанесет трость ее драгоценной машинке, а то и не менее драгоценному маникюру длиной в три сантиметра.
Не судьба яблочкам, улыбнулась я соседке. Как ваша нога, Надь Пална? Я еще позавчера ждала вас на осмотр.
Да вот внучку привозили, какой уж тут осмотр. А что это, сестрица твоего хахаля?
Нет, с чего бы? Вы простите, Надежда Павловна, я с дежурства.
Ну, иди-иди, Анечка, отдохни. Твой-то небось и ужин приготовил, и квартиру убрал, и с цветочками тебя ждет, в тоне соседки сквозило обидное ехидство.
До свидания, Надежда Павловна, ровно ответила я, проигнорировав нападки. Завтра до обеда жду вас на осмотр.
А ты не обижайся на правду-то, Анечка. Вот помяни мое слово, не пара он тебе.
Не отвечая, я зашла в подъезд. От слов соседки было больно и обидно, и неважно, что я давно уже должна была привыкнуть. Мы уже семь лет вместе, и все семь летвот такое вот. Ни моя собственная семья, ни коллеги, ни соседки-активистки никак не хотят признать, что хоть мы и не похожи, но зато отлично подходим друг другу. И нам хорошо вместе! Несмотря ни на что!
Только перед собственной дверью я вспомнила, что не позвонила и не предупредила, что задерживаюсь. Замоталась и забыла. Да и позвонить от операционного стола не так чтобы просто. Так и представляю картину: собираю я, значит, раздробленную берцовую, и тут будильник. Шесть часов, товарищи, рабочий день закончился! И я, мило улыбнувшись пациенту (он под наркозом, но это неважно, я всегда вежлива, женственна и нежна) снимаю окровавленные перчатки и отхожу к окошечку. На все это дело понимающе глядят анестезиолог и операционная сестра, ведь конец рабочего дня и звонок любимомуэто святое! А пациент подождет. Или помрет, потому что смена-то кончилась у всех, всем пора домой.
М-да. Хорошо, что Лешенька не очень-то представляет, что такое работа хирурга-травматолога. Ему и не надо, у него совсем другая работа.
Перед тем, как достать ключи, я глубоко вздохнула и улыбнулась, постаравшись, чтобы улыбка получилась не слишком виноватой. Лешенька столько раз меня просил сменить работу! Он же за меня переживает, хочет, чтобы я не так уставала, меньше нервничала, и зарплата опять же в частных клиниках совсем другая.