Шо-то не то творится с тобой, Поля?
Ой, творится, творится, Танька. Расскажу, не поверишь. Я сама себе не верю
Тебе шо, Македонец замуж предложил? глупо предположила Антоновна.
Шо?! со смехом возмутилась я и передразнила ее украинский. Шо ты враки кажешь, Танька?
Она засмеялась от моего украинского и пожала плечами:
Ну, а шо?
Шо, шо, я с мужиком до хаты возвертаюсь. Помнишь, я говорила, что была замужем?
Так ты шо, уходишь с почты? расстроилась она.
Не горюй, Антоновна, разве это горе? Я доработаю месяц и вернусь в Екатеринбург. Только ты нашей Зинаиде не говори пока, ладушки?
Ой, така хороша ты подруга. У меня всегда настроение есть на работу идти.
Я обняла страдающую женщину и пощекотала ее за бока.
Улыбнись. Друзья навек?
Обнимая Антоновну, я бросила взгляд на пляж и увидела черный БМВ, на котором неоднократно каталась. Он медленно выехал на центр почти пустого пляжа, и из него высыпала толпа молодежи.
Меня нисколько не удивило, когда вышел Стас, Серегаводитель. Но бровь дрогнула от невольного возмущения, когда после нескольких полуголых девиц из салона выбрался Ярослав Македонец.
Я отпустила Антоновну и присмотрелась. Девчонки сразу повисли у него на шее, повалили на песок и накрыли волной разврата.
Стас и Серега, видимо, со своими девчонками, весело захохотали и приземлились рядом.
А ну-ка, пошли отсюда, тихо развернула я Антоновну в другую сторону. Щас тут бордель разведут на открытом воздухе.
Та стала оглядываться, а я взяла ее под руку и непринужденно повела вдоль кромки воды в город.
Молодежь, как сказилась! возмутилась Антоновна, когда до нее дошло, что там происходит.
Но она, видимо, не узнала ни машины, ни Ярослава. Иначе бы обязательно бросила камень в его огород.
Когда я оглянулась напоследок, отряхивая ноги от песка и обувая шлепанцы, то встретилась глазами с Серегой. Он на секунду замер, затем оглянулся на шефа и снова посмотрел на меня.
Шайка-лейка! усмехнулась я, и мы с Антоновной исчезли за забором.
О-о, какая комедия! А я его еще жалела? Все это было полной чушью! Я тоже была у него временным увлечением, пикантным, оригинальным увлечением.
Я даже ничего выяснять не стала. Все было понятно. Всем условиям конец.
Только моя фантазия бурно разыгралась, и мне стало противно оттого, что он мог быть со мной, а затем и другими женщинами. Противно, мерзко, гадко!
О-о, боги, во что же было верить после такого?! А ведь его глаза были такими честными, чистыми? Да было ли все это мне нужно?
А дома меня ждал Кирилл, и не нужно было напиваться, чтобы испытать удовольствие рядом с ним. Я и послала большой пламенный привет Ярославу. Даже если он метнется к своим денежкам, я кину ему в бесстыжую рожу только то, что посчитаю лишним.
Да катись ты, откуда взялся!
А вечером Кирилл спросил меня:
Ты вернешься?
Да, коротко ответила я. Я дорабатываю август и приеду.
Как жаль, что мы не можем уехать вместе.
Ничего страшного, ты пока родственников подготовишь, беззлобно усмехнулась я.
Я забронирую тебе билет?
Да, ответила я и крепко прижалась к Кириллу.
А в глазах металась картинка с Ярославом, облепленном дешевыми телками.
Все-таки он был подлецом! Никаким талантом бизнесмена, шеф-повара не прикроешь свою грязную суть. И как у меня возникла хоть капля восхищения им?! Фр-р-р! Грязное животное! У-у, только попадись мне на глаза! Хоть одно слово о договореглаза выцарапаю!
Хм, и чего я так бесилась? Все! Стоп! Закрыли тему!
На том мы и порешили. Через три недели я помашу Алуште счастливой ручкой.
А вот что было потом
В понедельник я, как и всегда, вышла на обед в местное бистро (слава богам, оно единственное недалеко от почты было не под началом Македонского). Антоновна на обед поехала домой. Что-то приключилось с Валюхой.
И вот перехожу я дорогу к бистро, как раздается звонок мобильника. Все ограничители вызовов я давно отключила, поменяла все мелодии, и теперь трудно было сразу сообразить, кто звонил.
Я достала трубку и всмотрелась в мигающий дисплей. Это был номер дома.
Сортировщица на обеде слушает? ответила я в трубку.
Полина, ты где? раздался тревожный голос мамы.
Я иду на обед, мама, повторила я.
Тут Ярослав приезжал Очень пьяный, сам за рулем, тебя искал, со вздохами переживания и огорчения сообщила она.
Мам, все нормально. Не волнуйся. Он хорошо вел себя с тобой? Ничего там не разнес? со странным спокойствием проговорила я.
Нет. Но, Полин, его видел и слышал Кирилл и ужасно разозлился
Меня вдруг как током шибануло: там же был Кирилл!
Только почему-то я об этом поздновато вспомнила. Вот откуда спокойствие показалось странным. Вот тормоза-то напали!
Что?! тревожно спохватилась я.
Он уехал
Уехал?! Ничего не сказал?!
Да.
Мгновенно так напряглось в груди, в животе, будто каждый орган по отдельности схватила судорога. Ноги влипли в асфальт. В голове все перемешалось: мысли с чувствами, физика с химией. Так резко оборвалось все, что делало меня беспечной и счастливой.
Тут охватила такая ярость, что, казалось, глаза из орбит вылезут, так распирало от обиды, возмущения и жалости к самой себе.
Я остановилась посреди улицы, крепко сжав в пальцах телефон, и зажмурилась так, что веки онемели.
Это было лицемерие, бездушие и жестокая насмешка. Откуда в нем все это?
Ну и пусть катится! тихо сквозь зубы машинально проговорила я и бросила сотовый в сумку.
Тогда я точно ничего не понимала. Меня бросил Ярослав, хотя и не страдала я по нему вовсе, и снова бросил Кирилл. И единственное, что билось в головеэто пульс. Все разумные мысли растворились в воздухе.
Вот сволочи! Зачем нужно было приезжать? Чтобы снова плюнуть в душу? Растоптать и посмеяться? Причем сбежал, как последний трус!
Я даже не понимала, о ком точно думала. Лицо одного сменялось пьяной рожей другого.
Вернись ко мне! Любовь! Любовь! Такое ощущение, как будто она вся создана для козлов?!
И странно было то, что в тот момент я злилась не на Ярослава, который появился у меня дома, не на Кирилла, который, безусловно, был тем еще подонком, а на себя, что снова позволила заморочить себе голову романтическим бредом.
Из сумки вновь раздался звонок мобильника. На этот раз я не узнала номера. Но что-то подсказало, что это был Македонский. Я не хотела брать трубку, но стало жутко любопытно, что он скажет теперь.
Полина, ты где? прогундосил в трубку пьяный голос Ярослава.
Стою на краю пропасти, глухим, безжизненным голосом ответила я и слегка качнулась на носочках от резкого порыва ветра.
Мои слова мгновенно протрезвили Ярослава, но не включили мозги.
Где ты стоишь? испуганно прокричал он. Стой, я сейчас приеду!
А ты что, спасать меня собрался? усмехнулась я, сойдя с дороги на тротуар.
Полин, ты что, издеваешься надо мной? наконец до него дошло.
Да у тебя нервы железные и мозги чугунные. Что ты так раскалился-то, а? Или от красоток адреналин еще не рассосался?
Полина, ты где?! уже сердито и требовательно спросил Ярослав.
Ой-й, что было делать-то? Дурдом на колесах!
Если немедленно выйдешь из машины и больше не сядешь за руль в таком состоянии, скажу.
Ладушки, меня Серега довезет, торопливо согласился он. Ну?
На Ленина, сдалась я.
По-моему, мне уже было наплевать на все и всех.
Возле «Шхуны»?
Ну, если свернуть метров на сто назад, то да, возле твоей «Шхуны».
Не уходи, я буду через десять минут Полин, ты слышишь? Через десять минут даже через пять.
Ух ты, без энтузиазма бросила я.
Полин, не уходи. Жди меня в кафе, слышишь?
Слышу, ответила я и бросила трубку.
И какого черта ему было от меня нужно? Наверное, все-таки Серега узнал меня на пляже и доложил ему, что я видела его голопопую команду. А зачем я-то ему? Неужели, чтобы оправдаться? Не понимаю, зачем?
Но моим промахом было то, что я напрочь забыла об условии, которое ставил Ярослав в начале нашего пути. Видите ли, что бы ни произошло, последним должно было стать его слово. А тут я со своим Кириллом разгулялась по городу. Конечно, ему обо всем доложили.
Я не пошла в бистро, а прошла через улицу к кафе Македонского. Эмоции улеглись. В «Шхуну» я вошла другим человеком. Я выбрала самый отдаленный от живности столик и, как старик, стала ждать у моря погоды.
В тот момент настроение было на отметке «О». И это было опасно тем, что любое следующее действие угодных или не угодных людей могло перевесить либо в минус, либо в плюс. Эдакое затишье перед бурей неистовой радости или ярости.
Но, видимо, удача была не на стороне Ярослава. Ему не удалось попытать счастья с игрой на моем термометре. В кафе оказалась Виктория Эдмондовна Крэнус.
А, Полиночка! приторно любезно заулыбалась Виктория от соседнего столика.
И тебе до свидания, открыто продемонстрировав пренебрежение, сказала я.
Сгинь нечистая, пока не накостыляли!
Какая ты резкая, проигнорировав выпад в свою сторону, продолжила Виктория и, не спрашивая разрешения, присела за мой столик.
Неужели ты проснулась сегодня и поняла, что без моей дружбы тебе не обойтись? съязвила я.
А может быть, у меня к тебе дело? загадочно подмигнула она.
Скривив губы в насмешливой улыбке, я скрестила руки на груди и протянула:
Ну?
У меня к тебе одно славненькое предложение, хитро щурясь, проговорила она и разложила свои пальцы с длинным маникюром на столе, будто веер.
Что-то тухлым попахивает? заметила я.
Да нет же. Я сделаю тебе предложение, от которого ты точно не сможешь отказаться.
Как там тебя, Вика, да? Давай попроще и молнией. У меня заказ прокиснет, еще не прибыв на стол.
Ой, манерно огорчилась она, закатив глаза к потолку, и где же тебя такую воспитывали? Сбавь обороты, девочка. Я ж для тебя стараюсь.
С какой радости? уже раздражаясь, полюбопытствовала я.
Сейчас все расскажу, Полиночка.
Дамочка вынула из сумки визитницу, перебрала пальцами несколько отделений и выложила на стол четыре стильных визитки.
Вот, с непонятной радостью Виктория придвинула ко мне карточки. Это очень влиятельные и состоятельные люди.
Я нахмурила брови и вопросительно качнула головой.
Что, если ты проведешь несколько часов в обществе этих господ? По очереди, разумеется
А ты что, к Власу Крючко нанялась сутенершей? съязвила я от возмущения и от смеха.
Они щедро тебя отблагодарят. Кругленькая сумма получится, с усмешкой продолжила она.
И тут меня, словно пулей в висок, прошибло. Она намекала о сделке с Ярославом. Он все-таки распустил свой паршивый язык! Интересно, когда он успел это сделать? До или после секса с ней? Урод! Безмозглая скотина, не знаешь ты, на кого напал!
Наверное, лицо перекосило от ярости, что эта стерва довольно улыбнулась. Впервые счет был одинноль в ее пользу.
Я не нуждаюсь в благодарностях, холодно бросила я, но внутри такая буря поднялась, что если бы не люди вокруг, я придушила бы ее здесь своими руками.
Но от Яры ты их принимаешь? злорадствуя, заметила Виктория.
Думаешь, дерьмом меня облила? равнодушно пожала плечами я и пошла в наступление. Ради меня мужчины такие деньжищи готовы выложить, а ты, прости, кажется, не замужем? Все стелешься, стелешься, да никак не подстелешься!
Шлюха! процедила сквозь зубы Виктория.
А тебе завидно, что он со мной, а не с тобой, да? продолжила я.
Ха-ха, да у меня таких, как он, полный воз, рассмеялась Виктория, но меня было не обмануть: смех был напряженным, почти истеричным.
Это задело ее самолюбие. Да, тонкая же у нее была броня.
Да, я вижу, как ты из кожи вон лезешь, чтобы он обратил на тебя внимание. А он не замечает фифу с тремя высшими образованиями, гордой осанкой, благородным происхождением, с манерами светской дамы, дорогим маникюром и смотрит только на девчонку, у которой ни гроша за душой, отвратительное чувство вкуса и дурная привычка говорить то, что думает. Какая жалость! А ты не задумывалась, что ему с тобой скучно? громко выдала я и презрительно усмехнулась ей в лицо. Да каждая вторая ему интереснее, чем ты!
Виктория чуть не подавилась от возмущения. Вся ее радость от мнимой победы улетучилась. И тогда она сказала то, от чего меня лихорадило еще неделю после встречи с этой язвой.
То-то от тебя, такой веселой, Кирилл сбежал?!
Кирилл?! выдохнула я.
Услышав имя бывшего мужа, я напряглась от нестерпимого ощущения, будто все иголки, которые обычно выпускала наружу, обернулись против меня. Я поняла, что она говорила со знанием дела.
Но откуда она знала обо мне такое Нет, откуда она знала Кирилла?!
А какое ты имеешь к нему отношение?! привстала я.
Да самое прямое, деревня, что повелся Кирилл на твой экзотический характер. Был мужчина как мужчина, и вдруг пропал.
На это у меня не было ответа. Меня, как будто вывернули наизнанку, протерли наждаком и оставили на палящем солнце.
Чем же была моя жизнь с Кириллом? Неужели самообманом?! А я еще думала о нем посекундно! А этот, ресторатор хренов, тоже был хорош! Отомстил! Вывалял в грязи! Урод!
Охватила такая жуткая обида на саму себя, что позволила такое с собой сотворить. В ту минуту предельная жалость к себе сделала такой беззащитной, уязвимой. Я потерялась в собственных мыслях, потеряла ориентацию в происходящем, поплыла от слабости во всем теле. Хуже всего было то, что тогда же я потеряла способность постоять за себя, была полностью обезоружена и подавлена.
Я зажмурилась, медленно накинула свою сумку на плечо и также медленно вышла из кафе.
На работу я уже вернуться не могла: не было ни физических сил, ни моральных, чтобы держать лицо. А разрыдаться на людях, принять все унижение и правду, не могла. Но я и домой не пошла. Забилась в угол одного из дворов и молча, то краснея, то бледнея от жара и озноба, просидела на лавочке до позднего вечера.
Трезвонил телефон, пока не села батарея. Капали и высыхали слезы. Менялись картинки перед глазами. Воздух становился прохладнее. На улице темнело. Вокруг бегали собаки, дети с мячом. А я разглядывала окна домов, двери подъездов, мусорные баки, доски скамейки, исписанные ножом
Какое унижение! Все играли против меня! Вранье, лицемерие, похоть, выгодасплошные добродетели!
Потом в один момент я просто встала и пошла по темной улице вдоль редких столбов с горящими лампами.
Центральная площадь и дорога наполнялись такими же полуночниками, какой была и я; их переполняла жажда веселья, отрыва по полной программе и приключений на свою пятую точку.
Я вот лично эту программу выполнила с лихвой.
А я все шла и шла
Где-то на Судакской, уже рядом с моим переулком, передо мной резко затормозил серебристый джип. Я выдохнула от испуга и крикнула:
Научись водить, громила!
Из машины вышел высокий огромный мужик и пошел мне навстречу. В свете фар я не могла разглядеть его лица, но что-то знакомое было в этой деревянной походке.
Полина Алексеевна, прогремел голос Стаса, садитесь в машину.
После того случая в банке Стасу было велено называть меня исключительно по имени и отчеству.
А-а, вот это кто? Можешь меня задавить своим грузовиком, но я с тобой никуда не поеду! наотрез отказалась я.
Давайте без своих штучек! Садитесь, вас Яра ждет, нетерпеливо прогремел он и открыл дверцу.
Да пошел ты! смело заявила я и обошла машину.
Но эта годзилла схватила за локоть и, как бы я ни визжала, ни брыкалась и ни ругалась, была насильно засунута в машину.
Ну, подожди, ты еще дождешься своего часа! пригрозила я, поправляя на себе одежду и усаживаясь удобнее на заднем сиденье.
Стас чего-то хмыкнул в зеркало заднего вида и повел машину куда-то мимо центра.
Позже я поняла, что мы едем к дому Македонского.
Машина въехала на царский двор, Стас открыл дверцу и подал руку. Но я и не думала разводить церемонии и вылетела из машины без посторонней помощи.
На балконе появился Ярослав и, завидев меня, тут же спустился во двор.
Я, презрительно щурясь, проводила машину Стаса за ворота и оглянулась на крыльцо. Ярослав стоял на последней ступеньке и напряженно смотрел на меня.
Что глазеешь? грубо бросила я и выставила руки на бедра.
Почему ты не дождалась меня? пропитым голосом проговорил он.
Ты немного ошибся. Я не та женщина, которая будет ждать тебя! не задумываясь, ответила я. Говори, что надо, раз уж послал за мной своего туполобого амбала. Мне некогда.