ХочуТата Кит
Глава 1
Тусклый свет, льющийся из дверного проема, слабо освещает комнату. Но и его вполне достаточно для того, чтобы видеть откровенное, похотливое желание в глазах мужчины, имени которого я так и не запомнила, хотя, не очень-то и старалась. Моего настоящего имени, впрочем, он тоже не знает.
Не зачем.
Снова мы вряд ли встретимся, поэтому нет необходимости узнавать друг друга поближе. Милой болтовни ни о чем и прогулок под луной у нас точно не будет. Мы оба знали, на что шли и единственная информация, которую мы выяснили сразу на берегу - это к кому ехать: к нему или ко мне.
К нему.
Мужчина крепко держит меня за шею, фокусируя внимание на откликах моего тела на его ласки. Каждое его движение кричит о том, что старается он ради моего удовольствия и, должна признать, у него это отлично получается. С каждым новым толчком мощного тела, струна удовлетворения натягивается все сильнее и вот-вот готова порваться и разрезать последние частицы сопротивления давлению умелого любовника.
Каждый мускул напряжен, каждый выдох перерастает в стон, который я не пытаюсь сдержать. Наоборот, мне хочется кричать как можно громче, царапать ему спину, плечи, эгоистично наплевав на то, больно ли ему или нужно быть понежнее. Я получу то, за чем сюда приехала и мы забудем друг о друге, как об очередном малозначимом жизненном этапе.
Одна ночь - одна близость и никто ничего и никому не должен.
Движения мужчины становятся резче. Грубые пальцы сильнее сжимаются на моей шее. Новый толчок его бедер грубо впечатывает меня в постель, заставляя извиваться под ним, разметав светлые волосы по подушке. Горячая струна внизу живота накалена до предела.
Удары влажных тел эхом отлетают от стен, вознося меня на вершину безумства.
Миг струна рвется, обжигая низ живота и разливаясь теплом по всему телу, при этом заставляя дрожать, словно от холода.
Еще несколько глубоких, сильных толчков и мужчина выходит из меня, придерживая резинку презерватива на своем члене.
Мы оба тяжело дышим и молчим. Так всегда и происходит после секса с человеком, которого не знаешь и больше не встретишь в своей жизни. Если только случайно в толпе прохожих, и то, мы вряд ли друг друга узнаем, так как познакомились в полумраке клуба, в том же полумраке ехали в такси, смущая водителя влажными поцелуями и тихими стонами. В полумраке его квартиры скинули вещи, где-то в прихожей, и оказались на его постели переплетенными обнаженными телами, единственным источником света был тусклое освещение, льющееся из прихожей, когда я случайно задела спиной выключатель в момент, когда незнакомец задирал на мне платье, пытаясь снять трусики, практически порвав их.
Тогда нами двигала страсть, которая сейчас сошла на нет и осталась только скука. Прежде всего, скучно мне, потому что все закончилось так, как и всегда: оргазм и пустой взгляд в темный угол комнаты.
Вечер, которых в моей жизни полно.
Провожу по своему лицу ладонями, словно пытаясь стереть с него усталость и сонливость, и поднимаюсь с постели, собирая с пола разбросанные вещи. Нахожу нижнее белье, молча надеваю его и в том же молчании надеваю платье. Подхожу к мужчине, который сидит на краю кровати, словно пытаясь отдышаться. Поворачиваюсь к нему спиной и перекидываю волосы через одно плечо, открывая обзор на спину.
- Застегни, - коротко говорю я, и он повинуется.
Бегунок молнии медленно ползет вверх, пока не останавливается в конечной точке.
Выпрямляю спину и разглаживаю невидимые складки на бедрах.
- Ты уже уходишь? - удивленно спрашивает незнакомец, встав с постели.
- Да, - отвечаю безучастно, ища глазами его футболку, которую точно помню, что сбросила близ постели.
- А приготовить мне утром вкусный завтрак не хочешь? - игриво спрашивает он и, приобнимая меня за талию, притягивает к себе.
- Ты был не настолько хорош, - цинично произношу я и, найдя взглядом его футболку, высвобождаюсь из тесных объятий и подбираю её с пола. - А это я оставлю себе, - указываю на ткань в своей руке и добавляю.На память.
- Так, значит, я, всё-таки, был достаточно хорош, - самодовольно усмехается он и принимает гордую осанку быка-осеменителя.
- Не льсти себе, малыш, - едко отвечаю ему и выхожу из комнаты, оставив его наедине с немым возмущением.
В прихожей нахожу туфли, сумочку, и пальто. Быстро одеваюсь и покидаю квартиру, слышу, как незнакомец, пытаясь меня догнать, в чем мать родила, кричит:
- Номер свой хоть оставь!
- Прощай, - машу ему рукой с нижнней ступеньки лестницы и спускаюсь вниз, не оборачиваясь.
Жизнь научила меня, что ни один мужчина не заслуживает того, чтобы задерживаться рядом со мной надолго. Им нельзя верить, нельзя доверять... Однажды утром можно обнаружить, что в твоей спине глубоко и очень крепко сидит нож предательства, что всадил тебе тот, в искренность слов которого ты верила в ночь накануне.
Глава 2
На цыпочках вхожу в собственную квартиру. На часах около пяти утра, а мне нужно успеть хоть немного поспать и привести себя в божеский вид, так как через пять часов я должна быть в одном из кафе нашего города, чтобы устроиться на новое место работы.
Стараясь создавать как можно меньше шума, закрываю дверь и, не включая свет, пробираюсь в свою комнату. По пути заглядываю в комнату пятилетней дочери Арины и, убедившись в том, что малышка крепко спит, продолжаю бесшумный путь к себе.
- Где тебя черти носят, Наташа?! - словно из-ниоткуда вырастает мама и сверкает гневом голубых глаз, видимо, желая меня испепелить. - Пять часов утра!
- Я умею пользоваться часами, - произношу спокойно и прохожу мимо неё, открыв дверь в свою комнату.
- А мне кажется, что ты давно потеряла счет времени вместе с совестью, - не унимается мама и заходит в комнату вслед за мной, благоразумно закрыв дверь за своей спиной. - Тебе скоро тридцать лет, Наташа, а ты таскаешься до утра как малолетка. Сколько можно?
- Во-первых, мне только месяц назад исполнилось двадцать девять лет, мама, - отвечаю ей спокойно, параллельно расстегивая молнию на платье. - Во-вторых, это первый раз за последние четыре месяца, когда я куда-то выбралась. Всё свое остальное свободное время, если ты помнишь, я проводила с тобой и Аришей. А, в-третьих, мама, я свободная женщина, которой скоро тридцать лет, как ты мне постоянно напоминаешь, и я вправе проводить вечер так, как посчитаю нужным. Если ты решила заняться воспитанием в пять утра, то по стрелочкам на часах ещё очень рано, а по цифрам в моем паспорте уже очень поздно. Если у тебя всё, то я бы хотела немного поспать перед скорым собеседованием.
- Эгоистка, - процедила мама сквозь зубы и вышла за дверь, не забыв напоследок ею хлопнуть.
Без капли веселья улыбнулась в закрытую дверь. Так было всегда, с моих двенадцати лет. Мама установила надо мной жесткий контроль. Но чем больше она пыталась упрятать меня в рамки приличия и границы допустимого, тем яростнее я ломала эти препятствия. Потому что все ее комплексы и страхи были связаны только с её личными переживаниями. И как бы банально это не звучало, но... во всем виноват мужчина. Мой отец. Когда-то давно мама не считала нужным контролировать его и верила каждому слову, что он лил ей в уши. А в итоге обожглась...
Но обжегшись на молоке, она почему-то стала всю оставшуюся жизнь дуть на воду.
Когда мне было восемь лет, отец изменил моей маме с её же подругой.
Она простила. Обоих.
Сделала вид, что ничего не случилось и наша семья всё также крепка и дружна, а с той подругой и вовсе не было столь тесной дружбы.
Вот только спустя четыре года отец вернулся вечером с работы и сказал, что уходит к другой, потому что с тойдругой - у них уже есть ребенок, которому два года, и отец не может разрываться между двумя семьями, поэтому выбирает ту - другую.
Для матери, да и для меня, его выбор стал сильным ударом. И если я прятала всю боль и ненависть, что испытывала к отцу, за сарказмом и улыбкой, то мама вовсе свихнулась по этому поводу. Сначала был алкоголь. Много алкоголя. Затем мужчины. Много мужчин.
Она словно не могла насытиться своей местью, ей было мало и нужно было больше, чтобы доказать самой себе, что она ещё желанна, а безразличие и предательство отца не являются для неё чем-то болезненным.
Но каждый раз, возвращаясь домой под утро, что она делала гораздо чаще, чем я, мама рыдала в подушку, ненавидя себя и презирая. Её месть не доставляла ей никакого удовольствия, наверное, потому что отцу уже давно было плевать на её личную жизнь. Более того, он и моей личной жизнью не интересовался, сославшись однажды на то, что я уже взрослая и сама в состоянии принимать решения и выбирать свой путь.
Вышло так, что он предал не только мать, но и свою родную дочь, ведь теперь у него есть новая жена и новая дочь, которые, почему-то, нуждаются в нем больше.
И это его предательство стало для меня символом того, что мужчинам нельзя верить. Их не стоит любить, слепо доверяя и веря каждому их поступку и обещанию. Они обязательно предадут, растопчут твои чувства и даже не обратят внимания и не порежутся об осколки твоей души.
Надоест одна - найдут другую.
В мире, где полно красивых и, подчас, доступных женщин, невозможно оставаться верным одной единственной. Потому что у другой ноги окажутся длиннее, волосы пышнее и улыбка шире. А твои чувства...
А что ему до твоих чувств? Они же твои. Их никто у тебя не забирает, поэтому оставайся с ними, сколько хочешь, а он увлечется чувствами той, у которой длиннее ноги, пышнее волосы...
Когда-то, семнадцать лет назад, глядя на слезы и страдания матери по одному единственному мужчине, фотографии которого она до сих пор хранит у себя в комнате, я решила пользоваться мужчинами так же, как они смеют пользоваться женщинами. Так же, как мой отец воспользовался моей матерью, вышвырнув её однажды из своей жизни, и меня вместе с ней, как пройденный этап.
Просто перешагнул и забыл.
Теперь и я шагаю через мужчин, не помня даже их имен. Единственное, что я оставляю себе, - это один предмет их гардероба: рубашку или футболку. Очень нужная вещь в хозяйстве, которой, можно при необходимости, протереть пыль или помыть полы, а иногда можно надевать и на себя, чтобы провернуть грязную работу, после которой эту вещь будет не жалко выбросить.
Использовать и выбросить...
Глава 3
Утро началось с объятий дочери. Ариша стабильно просыпалась в семь утра, приходила ком не в комнату, волоча за собой большого плюшевого зайца, и ложилась рядом со мной, обняв за шею, досыпать еще полчаса сна. В это время бабушка, она же моя мама, готовила на кухне завтрак, нарочито громко гремя посудой и разговаривая с самой собой. А когда мы появлялись с Ариной на кухне, то она всегда делала крайне удивленное лицо:
- Ой, я вас разбудила?стандартная фраза, что звучала вместо «доброе утро, девочки».
Вот и сейчас мама продолжала обиженно греметь посудой, пока я готовила Арише какао, которое она любила пить каждое утро.
- Ничего, мы уже не спали, - привычно ответила ей и поставила перед дочерью кружку с какао, устроившись на соседнем с ней стулом.
- Сегодня нужно закупиться продуктами на неделю вперед, - не отрываясь от процесса готовки какой-то каши, произнесла мама.
- Поняла, - ответила ей, поднялась с места и прошла в прихожую, где из своей сумочки достала кошелек, из которого вынула парочку красных купюр.
С тех пор как я начала работать, а вернее учиться и работать, бюджет в нашей семье, состоящей из двух женщин, стал раздельным. Теперь мамины деньгиэто её деньги, а мои деньгиэто наши деньги. Мамино воспитание и контроль в каждой мелочи. Даже мой личный бюджет не стал исключением. Радует только тот факт, что после рождения Арины, мама перестала контролировать мой бюджет и иногда помогала финансово и в качестве няньки на безвозмездной основе. Теперь я предоставляла деньги только на покупку продуктов и иногда на уплату коммунальных услуг.
Держи. Надеюсь, хватит, - вернулась в кухню и положила перед ней деньги.
- Хватит, - бросила она быстрый взгляд на купюры и поставила перед нами с Ариной тарелки с кашей серого цвета.Ты на работу-то собираешься выходить?
- Мама, я не работаю всего неделю, - устало вздохнула я, отодвинув от себя тарелку. Аппетита и так не было, а с такими разговорами он не появится ещё месяц. - Сегодня у меня собеседование в кафе на должность администратора. Довольна?
- Буду довольна, если тебя возьмут, - не оборачиваясь, ответила мама и тише, словно не мне, но так, чтобы я точно услышала, добавила.Хотя, я в этом очень сильно сомневаюсь.
- Обожаю твою поддержку, - иронично произнесла я.Всегда заряжает на позитив и дает сил и уверенности в себе.
- Не ёрничай, - устало остановила меня мама.Что за кафе-то?
- Болт, - коротко ответила ей.
- А! - засияли её глаза.Да оно здесь совсем рядом.
- Да, мамочка. Теперь тебе будет ещё удобнее меня контролировать.
- Тебя никто не контролирует. Живи, как хочешь, - махнула она рукой и вышла из кухни, прихватив с собой кружку чая и недочитанную книгу.
Я жила так, как хотелось мне. Целых два месяца, когда после очередного конфликта с мамой, собрала вещи, сняла квартиру и начала жить отдельно. Всё было хорошо и спокойно ровно до того дня, пока мне не позвонила мамина соседка снизу и в панике не сообщила о том, что мы её заливаем.
Мать на звонки на телефон и в дверь не отвечала, поэтому мне пришлось самой приехать на квартиру, где открыв дверь своим ключом, я обнаружила маму, спящую в ванной с холодной водой, в которой плавал пустой пузырек со снотворным. Она спала и только чудом не утонула, зацепившись волосами за старый смеситель.
Скорая приехала быстро, госпитализировали её, промыли желудок. А через пару дней приехала в больницу я и промыла ей мозги, чтобы о подобных глупостях у неё и мысли не было.
После тяжелого разговора и бессонной ночи, пришла к выводу, что оставлять маму одну совершенно не нужно. Следующий раз для неё может стать последним. Поэтому пусть лучше точит когти об меня, чем о косу Смерти.
Глава 3.1
До кафебудущего места работы - дошла пешком. Благо идти недолго, всего одна остановка и я на месте.
В десять часов утра посетителей в кафе не было. Хотя, не уверена, что они будут и после, так как это заведение не очень популярно у местного населения и заходят в него, зачастую, только для того, чтобы погреться во время ожидания автобуса на остановке, что находится в пятидесяти метрах отсюда.
Дверной колокольчик грустно прозвенел, оповестив работников о том, что у них новый посетитель. Правда, никто не шелохнулся, продолжая лениво бродить по залу или же стоять у барной стойки, к которой я и направилась.
Всё кафе имело довольно брутальный вид и, очевидно, когда-то обладало особой харизмой и авторитетом, пока на него не плюнули, превратив в обычную забегаловку. Кирпичные стены выглядели нарочито грубо, столики на искусных кованых ножках имели стеклянные столешницы, которые я заметила еще зимой, но, видимо, не желая регулярно мыть маркое стекло, их спрятали под отвратительными скатертями.
Положила сумочку на поверхность стойки, сняла пальто и повесила его на спинку высокого стула, на который аккуратно водрузила свой зад, чтобы не разошелся шов узкой юбки.
- Чего желаете?спросил бармен без особого интереса, лениво натирая стакан.
- Воды. Без газа, - ответила ему сдержанно и достала из сумочки таблетки от головной боли. Яркое освещение кафе раздражало, а скрипучий голос бармена вызывал легкий приступ тошноты.И в другой стакан, - остановила его, когда он начал наливать воду из бутылки в тот стакан, который до этого усиленно натирал.А ещё лучше, дай мне закрытую бутылку, я и из неё прекрасно попью.
Нахмурившись, парень все же сделал так, как я его попросила, и поставил передо мной запотевшую бутылку холодной водытолько что из холодильника. Тут ему, конечно, плюсик в карму.
Приняла обезболивающее и подперла подбородок ладонью.
- Начальник на месте?обратилась к бармену, который продолжал на автомате протирать стакан, глядя куда-то перед собой.
- Что-то не так?всполошился парень и стал интенсивнее натирать стакан.
- Вот он приедет и узнаем, - выдохнула я и достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку.Пепельница есть?
- Нет, - бросил бармен и наклонился под стойку, чем-то там пошуршать. После чего выпрямился и положил передо мной металлическую крышку от кофейной банки.Вместо пепельницы, - ответил он на мой немой вопрос.
Закурив, лениво выпускала струи сизого дыма из слегка разомкнутых губ. Официанты продолжали лениво бродить по залу, создавая видимость, что работают, время от времени двигая на столиках солонки и перечницы.
В образовавшейся тишине дверной колокольчик кафе звучал особенно четко и громко. Видимо, кто-то решил посетить это заведение, чтобы скоротать время ожидания автобуса. Не стала оборачиваться на звук приближающихся шагов. Сейчас меня интересует только приход моего будущего работодателя, который должен появиться с минуту на минуту, если верить бармену.